no cap

      Она проплакала всю ночь, обвиняя себя во всех этих десяти минутах, что он был здесь. Ей становилось противно от себя: она выпустила его, позволила так обращаться с ней и, в конце концов... была не против. Ее тошнило. Желудок сжимался и норовил выплюнуть из себя то мало содержимое, что еще осталось в нем. Ролина несколько раз бегала к унитазу, проклиная себя за излишнюю эмоциональность. Но она не могла успокоиться: слезы накатывали с прежней силой, когда она пыталась забыть и отвлечься. Лишь под утро её мозг устал настолько, что девушка просто выключилась. -       Он тщетно пытался анализировать. Но в его голове только роились вопросы, а сознание, казалось, просто сыграло злую шутку. Это точно была она? Она жива? Что она здесь делала? Почему не сказала сразу? Не сказала вообще ничего...? Они увиделись еще вчера, она была на пороге его дома...       Маршалл хотел вспомнить моменты, когда мог бы догадаться, кто стоит перед ним, но не помнил и половины, потому что даже не пытался запоминать поведения какой-то девчонки с обочины. В его голове впервые за долгое время начали всплывать отрывки их борьбы, их улыбок, их выбора. В его памяти не осталось ничего плохого, кажется, все прошло так, как должно было. Даже боль предательства казалась ему юношеской напыщенностью. Она сделала так, чтобы они добрались до аэропорта, девушка давно искупила всю свою вину.       Теплые воспоминания растекались сладким медом по небу, поэтому он решил, что их встреча последствия долго употребления. Стоило завязать с таблетками, хотя бы не время.       Только вот мысли блажью неслись по закоулкам фантазии, все больше представляя и все меньше понимая, что из этого было правдой.       Ему хотелось верить, что он был не единственным, кто заигрался ночью, но он не мог быть в этом уверен. Он просто не замечал ее. О чем они вообще говорили кроме дурацких бумажек? Неужели он просто набросился на нее прямо с порога?              -Где твои манеры, Мэтерс? - усмехнулся Маршалл, глядя на бутылку вина. Он должен был принести хотя бы алкоголь на встречу, как же он облажался.       Но он видел ее гнев. Его брови нахмурились. Он точно узнавал ее в том, как она послала его, с силой отталкивая от себя. "Иди нахуй" - стало его девизом, это выражение больше не было запретным, не имело последствий, это нравилось людям. Его ценности изменились слишком быстро, потому что никогда не были его.       А для нее эти слова больше не были запретом. Она могла говорить все, что захочет, и это не вызвало бы в нем триггерный гнев. Они выросли. Переросли период вспыльчивой страсти. Девушка буквально стала другой: он не мог представить себе Ролину в белой блузке, это было совсем из иного мира - абсурд! Именно поэтому он ее не узнал, не понял, что перед ним первая любовь. Не верил, что это действительно может быть она.       Он усмехнулся, скрывая улыбку рукой, упирающейся о барный столик. Его рука прошлась по лицу, возвращая мысли на землю.       -Чушь. -       Девушка проснулась позже обычного и почувствовала себя полностью разбитой. Тяжелая голова, слипшиеся веки и искалеченные губы. Она действительно провела всю ночь, рыдая в подушку. Ролина решила списать это на эмоциональное перенапряжение. Недосказанность с Низером, провал проекта и странное нападение бывшего. Ей понадобится отпуск после такого отпуска.       Как же ей хотелось вернуться в привычный ритм жизни, выпить чашку кофе, поцеловать любимого и отправиться на работу, чтобы вечером лежать с тарелкой салата на животе и книгой в руке.       Она была домашней кошечкой, и это совершенно ее устраивало. Девушка любила себя и заботилась о себе, потому что знала, что в жизни нет ничего важнее своего здоровья, которое требовалось восстанавливать долгие годы.       Но ее уютный вагон сошел с рельс, кружки и ложки летели в разные стороны, полки хлопали о стены, стекла бились, а она изо всех сил держалась за раскладной столик.       Она вышла на улицу, пообещав себе ни за что не выходить из колеи, с какого бы обрыва поезд ни падал. Асфальт был мокрым, а воздухе стоял приятный запах прошедшего дождя, сырой земли и свежей травы. После нескольких день африканской жары, ее кожа впервые покрылась холодными мурашками, когда ветер лизнул плечи. Она вдохнула поглубже, осматривая свинцовые тучи. Уже совсем скоро она сядет в машину и уедет отсюда. Она любила поездки в пасмурную погоду, это создавало необъяснимый уют в салоне.       Ролина направилась в кафе на завтрак. -       -Эй, где твое гостеприимство?! - мужчина ввалился через главный вход, который обозначали высокие резные двери с матовым стеклом в верхней части.       Он прошелся по большой гостиной, что начиналась сразу же от порога. Большой светлый диван стоял в центре комнаты, но на нем никого не было. Возле дивана стоял стеклянный столик, а у стены красовался искусственный камин, над котором висела огромная плазма. Телевизор был выключен.       Пруф нахмурился: если Эм не отходил от пьянки в своей гостиной, то скорее всего пьянка все еще продолжалась. Он прошел дальше. Стена, противоположная входу была полностью из стеклянных раздвижных дверей, поэтому в помещении было очень светло и просторно. Справа находился бар, прикрытый небольшой нишей, но выходил прямо на веранду. В левом дальнем углу была лестница наверх, куда и направился юрист, желая принять душ и разложить кое-какие вещи в одной из гостевых комнат.       -Ха, Эм! - Пруф раскинул руки, завидев белобрысую макушку на ступенях, - почему не встречаешь гостей?!       -А кто тебя ждал? - улыбнулся Маршалл, спускаясь в объятия друга, - Какого хрена ты заточил меня в этом месте? - Эм перестал похлопывать его по спине.       -Стоп, что? - мужчина выкатил глаза, держа парня за плечи.       -Это же ты сказал Деру отвезти меня домой, не отнекивайся, - закатил глаза Маршалл.       -Нет-нет-нет, это безусловно сделал я, но не об этом. От тебя совсем не несет алкоголем! И, черт возьми, я вижу цвет твоих глаз... Ты чист? - он мастерски отыгрывал удивление.       -Да брось ты, - Эм вырвался из его хватки, спускаясь по лестнице дальше.       -Что у тебя произошло?! Кто-то умер?! - продолжал Пруф, уже не скрывая улыбки, - Нет-нет, неужели копы пришли проверять твою условку?! - мужчина сбежал за ним вниз, -Нет-нет, в тот раз ты был в сопли...       -Что? - Эм развернулся, - Они приходили?       -Ага, - отмахнулся Пруф, - Стоп! - он схватился за его плечо, - Неужели? - его глаза испуганно бегали по лицу белого парня.       -Неужели что? - не выдержал Эм.       -Неужели ты выпил все, что было в этом городе?! И что же мы...       -Ой, да иди ты, - дернулся Маршалл.       -И что же мы будем пить, когда подпишем контракт еще на три альбома?! - не унимался юрист, продолжая издеваться.       -Куда ты там шел? - Маршалл сел на барный стул, прислоняясь спиной к столу.       -То есть в этой стране еще осталось пару капель для твоего старого друга? - улыбался Пруф, залезая в бар.       -Кстати о подписях, - Эм нахмурился. На кой черт это вообще надо было подписывать? - Ты можешь подготовить тот договор о неразглашении конфиденциальной информации?       Мужчина вытянулся в лице, выглядывая из холодильника.       -Что, опять? - он внимательно смотрел на мужчину, что отводил глаза, как мальчишка, - А, я должен был догадаться. Ты трезвый уже по меньшей мере сутки, ради кого ж еще, - закатил глаза Пруф, ныряя обратно.       -Что? Нет! Другой случай, - Маршалл запустил руку в волосы, не зная, что сказать. Может, Пруф вовсе не помнит ее? Тогда он приготовит бумаги, она подпишет их и...       Черт. Он совсем не так представлял все это. Ему следовало попробовать все сначала. Забыть тот дурацкий эпизод и поговорить, узнать ее... если она вообще была реальной.       -Эй, а это шотландский виски? - его выдернули из мыслей.       -Да, - кивнул Эм неопределенно, - Ты вообще меня слушаешь? - нахмурился он, - завтра бумаги должны быть готовы! - завтра? Почему он сказал завтра, если она собиралась приехать уже сегодня?       -Да, конечно, - Пруф открутил крышку, наливая напиток в стакан с лицом знатока, - хм, глубокий насыщенный вкус, - Маршалл скривился в лице от очередной сцены друга, - приятный аромат, - он держал в руках бутылку, косясь на этикетку, - иии... тройная перегонка! Ирландский! - воскликнул он, будто мог распробовать это на вкус, а не прочитать.       -Этот рот... да в благое русло, - усмехнулся Эм.       -Эй, следи за своим языком, мистер "хай май нейм из" - паясничал друг.       -Что ты сказал?! - Маршалл сорвался с места, Пруф едва успел поставить стакан и выбежать на террасу.       Их гонка продолжалась вокруг бассейна какое-то время, пока они оба не выдохлись, оставаясь на противоположных концах водоема.       -Эй, а ну иди сюда! - уперся руками в колени Маршалл, - Я надеру твой грязный зад!       -Догоняй, Белоснежка! - смеялся Пруф, точно также переводя дух.       -Ну, сука, - зарычал парень, снова начиная забег. -       -Я же говорила, что все в этом городе пойдет не так, - Ролина бормотала это себе под нос, стоя в длинной очереди в третье окно. Она осмотрела толпу людей, держащих бумаги в руках, - будто у всех разом появились дела с недвижимостью, - закатила глаза девушка.       За утро она так ничего и не съела, потому что аппетит пропал, поэтому сейчас злость концентрировалась в районе желудка и давала метастазы в мозг. Ее волосы все еще пахли булочками, а рот помнил вкус черного кофе, но теперь отлучиться на перекус она не могла.              -Талон номер тридцать семь, - объявил противный голос по связи. Она посмотрела на свой - 142. Блеск.       Пальцы левой руки ходили ходуном, нервно постукивая по справкам и ксерокопиям. Сегодня она должна была зайти домой. Она не была там с того момента, как отправила мать к дяде. Она не знала, заходил ли туда отец.       Она лишь знала, что ему дали выйти на пенсию, прочитав это в уголке газетной статьи. Чувство вины практически перестало терзать ее, у нее получилось забыть об этом, отвлечься на новые заботы. Ей хватило того, что он в безопасности.       Она посмотрела в окно, когда голос объявил следующий номер. Там было холодно, дождливо и пасмурно. А внутри горел яркий свет и было тепло. Чувство разрывающего уюта вскрыло ей грудь. Она сморгнула накатившиеся слезы. Этот город был родным, здесь жила ее семья, ее друзья. Она не слышала ничего о Бафе с тех самых пор. Чем он занимался спустя столько времени? Завел ли семью?        -       Величественный дом возвышался красным кирпичом, родные окна холодно смотрели на девочку сверху вниз. Внутри все сжалось. Подъезд окунул ее в детство родным запахом сырости. Она вдохнула поглубже, но дух будто испарился, убегая вперед по бетонным ступеням.       Ролина поднималась пролет за пролетом, узнавая старые надписи и подожженные кирпичи. Почтовый пролет. Ящик с потертым номером был заполнен квитанциями, пальцы подцепили пару торчащих сверху. Вот так они и лежали, подписанные на ее имя. А ее больше нет. Квитанции перестали приходить четыре года назад. Ее ноги сами шли дальше.       Ключ, с длинной веревочкой, которую она раньше носила на шее, чтобы не потерять, вошел в пазы с первого раза, будто не было этих семи гребаных лет. Прихожая была такой же, какой мама ее оставила. На крючке висел домашний халат, ждавший хозяйку все это время, будто вовсе не знал, что произошло.       Здесь все было на местах. Тапочки у коврика для обуви, зубная щетка покоилась в стакане, расческа была идеально вычищена от волос и лежала у кровати, а человека не было. И никогда не будет. Ее мама не придет уставшая с работы, не снимет неудобные туфли, с тяжелым вдохом надевая домашние тапки, не смоет макияж, кутаясь в халат, не расчешет волосы перед сном, аккуратно складывая расческу у головы.       Ролина не замечала, как по щекам катятся слезы - перед ее глазами стояло детство, когда мама еще была здорова, еще была жива. Они сидели на кухне по утрам, когда Ролина доедала бутерброд с маслом, а мама больно натягивала волосы, заплетая красивую прическу, а вечерами она снимала с нее резинки, приятно массируя кожу головы, уставшую за весь школьный день.       Это не было так тяжело, как казалось. Девушка была счастлива иметь такое детство, она была благодарна матери за все, что она смогла ей подарить. Ее не мучала тяжесть в сердце, но тело согнулось пополам, падая на колени. Широко распахнутые глаза следили за движением родных силуэтов, легкие спирало от духоты помещения и слез. Она прижалась к стене, обнимая колени.       -Мама, мамочка, мама, мамуля, мамаа.. - Ролина раскачивалась из стороны в сторону, успокаивая себя, - прости меня, прости, мама! Прости меня, Господи, мама, прости...       Ее шепот превратился в плач, а затем в рев брошенного ребенка. Она думала, что уже не будет больно. Но это всегда больно. Ее мама была самой лучшей на свете для нее, и ничто этого не изменит.       -Мама... Я люблю тебя, мама! Прости, я скучаю. Я боялась, я просто боялась прийти к тебе. Я должна была, о, Господи. Мама, я тебя так люблю! Прости меня, ты не заслужила. Ты всегда была рядом, но не я... Я себя ненавижу, - ее неконтролируемо колотило, - прошу, Господи, дай ей успокоение, дай ей все, что она заслужила. Она заслужила всего на свете, пожалуйста. Прости меня, мама... - она захлебнулась, вонзая ногти в запястья. -       -Ну и погодка сегодня, - вздрогнул Пруф, после того, как им все же удалось избежать драки.       -М-м, - Маршалл все еще витал в задумчивости, все время поглядывая на часы. Она хотела прийти после обеда, но это "после" чересчур растянулось.       -Ты что, поставил весь кэш на бои? - усмехнулся друг, проходя вперед него в дом.       -Чего? - ему удалось отвлечься.       -Ты явно следишь за таймом, как долбанный секундант, - продолжал подшучивать мужчина, возвращаясь к своему напитку.       -У меня охренно важные планы на вечер, - фыркнул Маршалл, закрывая дверцу от пронзительно холодного ветра.       -Ууу, свидание с Полом? Кто из вас сверху?       -Да пошел ты, - в голову почему-то абсолютно не шли никакие шутки. Бессовестная душа будто вспомнила что такое стыд, который он испытывал за вчерашнее.       Пруф прищурился, изучая странное настроение Эма. Слишком нетипичное для его последних месяцев.       -Ким? - серьезно отрезал друг, понимая тяжесть его характера. Нельзя было подшучивать над ним в этой плоскости.       -Что? - удивился парень, совершенно позабыв про нее, - Нет, - его лицо презрительно поморщилось, - ты свалишь в город? - он хотел побыть наедине.              -Ох блядь, да что с тобой? - устал мужчина, усаживаясь на диван поудобнее, - Что за нервные движения и этот тягучий взгляд? Если ты влип во что-то, то самое время об этом сказать.       Влип? Влип ли он? Считается ли то, что он вчера сделал, насилием, и можно ли его за это засудить? Мог ли призрак с ним судиться. Хотелось бы рассмеяться от того, что он бы охотно поверил в такой суд, но смех застрял в голове невеселым безумием. Бред.       -А что, кстати, считается изнасилованием? - он пытался сказать это как можно более непринужденно, но Пруф поперхнулся виски, кашляя на дорогущий ковер.       -Что, прости? - он уставился на друга, который делал вид, что не замечает странного взгляда, - Ты серьезно? Чертов Эминем, которому сучки отсасывают, пока он идет по улице, изнасиловал девицу? - мужчина подскочил, - Тебе что, захотелось обратно, а? Мы же только начали жить как белые люди! Ни разборок, ни шлюх, ни оружия. Только секс, наркотики и сраный рэп!       -Угомонись, - его тон был непререкаем. Пруф клацнул челюстью.       -Блядь, кто она? - сказал он, остыв, - Где ее искать? - он начал ходить кругами, - Она вообще жива?! - его прошиб холодный пот.       -Да! Черт возьми, Пруф! Я никого не насиловал! Это было недоразумение! - он не хотел рассказывать правды, но уже понимал, что юрист не отстанет, - Она, блядь, жива...       -Расскажи, просто расскажи мне все, мальчик мой, - качал головой мужчина. -       Ей удалось успокоиться, но часть ее сердца лежала теперь здесь окровавленным шматком. Никому не нужный, почерневший кусок плоти, оказавшийся жизненно важным для нее, был отдан на съедение вечности. Все это стало таким бессмысленно ненужным. Вся ее жизнь. Но она должна была продолжать, делать то, что должно. Эта чужая мысль заставляла ее преодолевать все эти трудности. Продолжать. Просто продолжать.       Так она забывала свои боли, свои раны, на ходу они, казалось, не болели. Пока ты сосредоточен на беге, боль под ребрами остается незамеченной. Но стоит остановиться, стоит вспомнить... ее бросало в кипящий котел, из которого можно было выбраться, только если продолжать забег. Так, прошлое начинало гноиться и воспаляться, пока ты пытался заглянуть в будущее.        -       Она не знала, что делает. Добивает себя или пытается вылечить? Так или иначе, Ролина пришла в то самое кафе, где ни один раз обижала своего отца. Но она помнила только то, как он ласково спрашивал, что же она выберет на еще один воскресный перекус. Им всегда было весело вместе - папа шутил, поднимая ее настроение, и плакал вместе с ней, не способный успокоить дочь по-другому. Он никогда не был черствым, просто не умел выражать эмоции.       Ее челюсти рефлекторно двигались, пережевывая безвкусную вафлю. Кофе впервые за долгое время дразнил ее непривлекательным вкусом, который хотелось разнообразить сигаретным дымом.              -Девушка, прошу прощения... - она вздрогнула, выходя из задумчивости, - не могли бы уступить мне этот столик, - тишину пустого кафе нарушал высокий мужчина с проседью на висках, - это любимое место моей дочери, которую я потерял, - он продолжал объяснять, потому что девушка застыла на месте.       -Папа?       Она могла видеть как осознание посетило его глаза, как зрачки забегали по ее лицу, считывая родные черты.       -Ролина? - широкие брови сползли к переносице, отец не верил собственным глазам.       -Папочка! - она подскочила с места, охватывая его руками.       Ролина почувствовала объятия в ответ и непроизвольно сжала руки, сильнее прижимаясь к отцу. Ее слезы снова хлынули непрошенным ливнем. Тепло родного сердца топило последние остатки льда, куда были закованы воспоминания. -       Отец был не одинок. Он не смог жить прежней жизнью, потеряв единственную родную дочь. Она была его девочкой, самым драгоценным в его жизни. Мужчина продолжал жить на автопилоте с новой женой, завел собаку, о которой давно мечтал, занялся утренними пробежками, каждый раз беря с собой Рыську - верную спутницу. Но никогда больше не заводил детей.       Ролина рассказала про весь свой путь: про общину, про учебу, про Низера и свои успехи на работе.       Их разговор продолжался, аккуратно обходя острые углы, о которых нельзя было вот так внезапно начинать говорить после стольких лет разлуки. Он искал ее, пытался подключать связи, но никто не позволял провалившемуся копу давать доступ к потерянной информации. Отец никогда не забывал про нее, и, судя по всему, давно ее простил. Его посещали разные мысли: сама ли она это сделала, или ее заставили? Куда ее увезли после?       Он приходил к бывшей жене, которая никогда не хотела его видеть. Она не знала, что их дочь пропала, что ее, может быть, больше нет в живых.       Ролина не представляла, как сильно подвела своих родителей.        -       Тяжелые тучи дарили необъяснимую легкость, будто в этот день можно было позволить себе рыдать, будто пока солнце не видит, ты имел право быть собой. Этот день оказался для нее невыносимо тяжелым, но последний час улыбка не сходила с ее лица. Они не просидели с отцом долго, все еще относясь друг к другу с бережностью незнакомцев.       Он был рад, по-настоящему счастлив узнать, что с ней все хорошо. Она смогла позаботиться о себе. Они пообещали друг другу держать связь, обменявшись новыми номерами телефонов. Удивительно простое действие восстановило ее равновесие.       Девушка направилась на последнее дело в этом городе. -              Маршалл метался по кухне, большую часть которой представлял собой бар. Ролины все еще не было, и он начинал нервничать. Было ли все это вчера? Пруф бы сказал ему, если бы это оказалось бредом, не так ли? Маршалл все еще не пил, стараясь заставить трезвый мозг работать, запоминать, осознавать.       Он уже успел представить тысячи вариантов развития этого вечера, но все еще не знал, что предложить ей выпить. Вино? Так пошло? Он нахмурился - это всего лишь гостеприимный бокальчик. Да.       Красное или белое? Он не помнил, что она предпочитала. Пила ли она вино вообще? Он вспомнил, дни, когда юная девчонка глушила водку, и усмехнулся - нельзя же предложить рюмку за встречу. Или?       Парень встряхнул головой, поджимая губы. Выбор начинал его раздражать. Зачем он вообще взялся за это?       Может, виски?       Она пьёт виски?       Пруф нахваливал эту дрянь сегодня. Маршалл открутил крышку, понюхал содержимое. Алкоголь приятно пробудил желание. Он поднёс бутылку к губам.       -Для храбрости, - рука резво дернулась, - нет.       Он отставил её в сторону. Вино. Вино было хорошими вариантом. Он спустился в подвал, подхватывая наверх несколько бутылок дорого вина. Отлично. Осталось найти в этом доме бокалы.       -Дарси? - никого не было слышно, - Дарси!       -Нет, это я, - голос казался таким тонким. Маршалл нахмурился, выглядывая на источник звука.       -Ох, - он совсем не был готов к ее приходу... к ней, - Привет?       -Да, привет, - улыбнулась Ролина, - тут было открыто, так что... надеюсь, ты не против, - она чувствовала неуверенность в себе всем телом: ментальное состояние оставляло желать лучшего. За весь день она сумела убедить себя в том, что оказалась отвратительным человеком.       -Да.. конечно... располагайся, - Маршалл попытался принять самую расслабленную позу, но выходило туго. Глаза продолжали быть слишком удивленными.       -Кхм? - ее бровь сама собой взлетела вверх, - Я здесь только для того, чтобы подписать документы, - она и без того задержалась из-за незапланированной встречи. Ей хотелось уехать из города до заката.       -Что ты пьёшь? - мужчина невозмутимо пропустил её вопрос, - Вино? Виски? - ему так хотелось разрядить обстановку, но тучи только сгущались.       Ее лицо вытянулось. Эти документы - фикция?! Очередной способ заманить ее в ловушку? Ее взгляд сочился презрением. Через все это время, через все, что они прошли, он все же не забыл ее, дал ей надежду... лишь для того, чтобы затащить в постель?       Он ожидающе уставился на нее, читая изменения в лице. Он явно сказал что-то не то. Оскорбил? Черт.       Они были похожи на двух хищников, перед сражением выжидавших первый неверный ход противника. Его уши наверняка заостренно бы поднялись, а ее оскорбленно прижались к затылку.       -Я не пью, - наконец нарушила молчание девушка, глядя в его настороженное выражение лица. Столько всего изменилось. И они не знали ничего друг о друге, но она точно не собиралась становится мышкой в этой мышеловке, не теперь, когда она прошла через всю боль.       -Да, я тоже, - кивнул Маршалл, - но сегодня такой день, - он развёл руками, намекая на их встречу. У него почти были планы на этот вечер. Почти.       Она грустно улыбнулась, медленно моргая. В нем все еще угадывался тот смешной подросток, которым он был с ней когда-то. Ужасное слово "когда-то".       -Ты не понял, - она говорила спокойно, проходя внутрь, - я в ремиссии. Я совсем не употребляю алкоголь.       Его рот открылся и закрылся. Маршалл смотрел на ее потухший взгляд, блуждающий по комнате, и не понимал, насколько сильно она изменилась. Руки судорожно заерзали по бару, отодвигая заготовленные бутылки. До безобразия тупая идея, Маршалл. Ты просто идиот!       Его первый неверный шаг. Она почувствовала это, расслабляя спину. Он не знал, что делает, точно не имел над ней чарующей власти, которой она все это время боялась. Ролина все еще спокойно могла красться под его взглядом, ожидая очередного нападения, но уже чувствуя силу, контроль, превосходство.       -Если бумаг не существует, то я... - Ролина подошла ближе, заглядывая на задний двор. Это место было прямиком с картинки. Она еще никогда не бывала в подобном торжестве роскоши и пустоты, поэтому позволила себе быть лишь капельку любопытной, пока парень напротив пытался взять себя в руки.       -Нет! - она вздрогнула от резкого голоса, - То есть... договор существует, но мой юрист... Пруф, - напомнил себе Эм, - приедет только завтра, его рейс задержали.       -И? Разве эти договоры не лежат в твоём особняке на каждом углу? Для каждой случайно заблудшей сюда души? - она усмехнулась, оглядывая дорогой камин. Ей определенно доставляла удовольствие мысль о том, что он растерян. Не знает, как себя с ней вести. Но в этот же момент рождалась следующая мысль: почему? Он не мог быть влюблен в нее до сих пор, не мог влюбиться за вчерашнюю встречу, почему он прятался в кустах в собственном доме, пока она хозяйничала уверенной походкой?       -Об этом месте знает крайне мало людей, - он прислонился к спинке дивана, ища опоры. Маршалл видел, как ее настроение изменилось: не осталось ничего с того блеющего тона, которым она здоровалась. Он сощурился, наблюдая, как девушка начинала сама себя веселить.       -И? - Ролина прикусила язык, понимая, что ведет себя как сука, но так и хотелось поиздеваться над ним, - Думаешь, меня это впечатлит? - она развернулась так резко, что он едва заметно дернулся. Их взгляды снова сцепились. Карие глаза искали в мужском лице правду: что ему нужно? Что им руководит? Но холод острых черт лица больше не говорил с ней. Она совершенно не знала этого человека.       -Оу, детка, - он расслабленно ухмыльнулся - ее первый неправильный ход, - если бы я хотел тебя впечатлить, то отвел бы..., - Маршалл выдержал волнующую паузу, - на студию.       По ее лицу скользнула понимающая улыбка: он, наконец, становился больше похожим на самого себя.       -Я стала забывать о твоем главном достоинстве, - бровь игриво изогнулась против ее воли, - мозг, - они могли бы играть в эту игру вечно, хитро сверля друг друга взглядами. Но она отвернулась. Конечно, она отвернулась. Низер. Она не могла его предать. Он совершенно не заслуживал того, что она сейчас делала. Мысли больно ударяли по ребрам изнутри, - могу я? - ее рука коснулась створки, ведущий на задний двор. За окном стемнело слишком быстро.       -Кончено, - Маршалл кивнул, хотя она даже не смотрела в его сторону. Как много он пропустил? Она наверняка знала всю его жизнь, СМИ бесконечно обсуждали все грязное белье, что у него было: от слитых демок, до развода и суда над опекой. Но она оставалась загадкой. Что ей пришлось пережить после того кошмара?       -И каково это? - она сделала шаг, ощущая как свежий воздух распахнул легкие, - каково это - быть звездой? - девушка все еще не поворачивалась в его сторону, осматривая безобразно звездное небо. Слишком много звезд за этот вечер, не так ли?       -Почти также хуево, как быть любым другим человеком, - он невесело хмыкнул, подходя ближе. Ее спина напряглась, - а каково это быть самой горячей су...       -Замолчи, - ее брови скривились в протесте, - у меня есть парень, у тебя - жена, - она посмотрела на Маршалла.       -И? - он саркастически спародировал ее тон, - Мы живем здесь и сейчас, - шепот его слов неправильно отзывался в ее ушах, - и если здесь и сейчас..., - его рука потянулась к ее талии.       -Оставь меня в покое, - выдохнула девушка. Почему она не ушла, когда поняла, что это все - неудачная шутка? Зачем осталась? - Что тебе нужно от меня, Маршалл?       -Я соскучился, - его улыбка лишь на секунду показалась, скрывшись за облизыванием губ.       -Я уезжаю, - фыркнула Ролина, заходя внутрь. Ее машина со всеми вещами была припаркована возле дома. Ей стоило уехать еще тридцать минут назад, чтобы начать свой путь при солнечном свете, но ехать в ночь было невозможно - ее слишком тревожило то происшествие с колесом, и застрять на дороге глубокой ночью совсем не хотелось.       -Так каково это? - крикнул он ей в след, девушка развернулась, недоумевающе глядя на него, - Быть такой сукой?!       -Оу, знаешь, кого тебе лучше спросить об этом? - ее коготки не сточились со временем, и он это увидел, кристально. Вот она, та, что не была похоронена под слоем пыльных воспоминаний: Ролина была живой, стоя перед ним.       -Тебе лучше заткнуться, - он угрожающе вставил палец, все еще находясь на темной стороне террасы, куда попадал лишь отблеск света гостиной.       -Могу сказать тоже самое тебе, - она продолжила путь до двери. Неприятно большая комната. К черту эти особняки.       -Пруф прилетит завтра утром, - фыркнул Маршалл, будто эти бумаги существовали на самом деле.       -Ты серьезно? - она уже ненавидела всю эту ситуацию. Ей придется ехать обратно в отель, чтобы переждать ночь, потому что в квартиру матери она больше ни за что не вернется, - Я выделила гребаное время сегодня для того, чтобы приехать еще и завтра? Ты просто издеваешься надо мной, верно? Думаешь, что если ты можешь жить так, что каждый день - выходной, то и другие люди не имеют никакого графика? Я должна была уехать сегодня, чтобы завтра утром вернуться на работу. Но этот цирк... - Ролина выдохнула, закрывая рот. Это исключительно ее заботы, какое ему до этого дело?       Он смотрел на взбешенную девушку, взбешенную из-за расписания? Маршалл помнил, как она могла провести в притоне всю ночь, и выйти на работу утром, всегда найти время и место для того, чтобы выпить. Но не на бумаги, не на него. Конечно. О чем могла идти речь?       -Ты можешь переночевать у меня, чтобы расправиться с делами, как только Пруф... - его ложь стала правдой в собственной голове.       -О, нет-нет-нет, - ее передернуло, - ты пришлешь мне свои чертовы бумаги по почте, я уверена, что ты или твои люди, - палец в воздухе очертил круг, - смогут ее найти, - она дернула ручку, вырываясь на порог. Заветные несколько метров до машины.       -Нет, стой! Я не мог тебя найти семь долбанных лет, подожди, твою мать! - он не должен был говорить это вслух, - оставь хотя бы свой номер, - он судорожно осмотрелся в поисках телефона. Его как всегда не было под рукой, но заветные десять цифр он был готов заколотить в голову гвоздями.       Она остановилась в дверях. Его взгляд остановился на ее застывшей фигуре. Он действительно проболтался?       Блядь.       В ее голове стояла звенящая пустота, но под ребрами ударил гром, сверкнула молния и началась буря. Освободительная буря. Все это время она держала ее под замком, те эмоции, что не имела права испытывать. Прятала. Она тоже скучала. Тоже искала. И знала, что никогда больше...       Ролина развернулась, глядя на него. Взъерошенные осветленные волосы, татуировки и безразмерные балахоны. Она осторожно посмотрела в его лицо, что оставалось тревожным.       Шаг. Второй.       Девушка крепко сжала руки, обвивая его спину. Она прижалась всем телом, прислушиваясь к частому сердцебиению. Она почувствовала его замешательство, прежде чем Маршалл наконец ответил. Его руки неуверенно скользнули по волосам, неизменным в своем медовом цвете.       Она заплакала.       -Чертов мудак, - прохрипела она, глотая слезы, - ты же можешь быть нормальным! - Ролина подняла красное лицо вверх.       -Могу, - кивнул Маршалл, убирая прилипшие ко лбу пряди.       Девушка еще раз ткнулась лицом в его грудь.       -Мама умерла.       Его руки остановились. Он глубоко вдохнул, прижимая ее к себе.       -Как ты? - его голос был спокойным. Ни тревожным, ни болезненным, ни сочувствующим - спокойным.       -Я не знаю, - она крепче прижалась к нему, - я почти ничего не чувствую.       -Это нормально, - Маршалл гладил ее спину между лопатками - между ними воцарилась высшая степень доверия, будто время никуда не уходило, и они знали друг друга сотни лет. Он понимал, что ее накроет позже, обязательно придет осознание, и накроет гребаной бурей, как только мысль действительно станет понятной. И это будет в разы хуже, чем катастрофа, которая могла переболеть сейчас, - Выпьем чего-нибудь? - она злобно подняла глаза, - чаю, чаю, просто чай!       Девушка кивнула, позволяя усадить себя на просторный диван.       Так, Маршалл, осталось понять, где в этом доме заварка. -       -Поэтому, я здесь, - закончила она, прислоняясь губами к остывшей чашке черного чая.       -А этот твой... Ник или как там...       -Низер, - поправила его Ролина, закатив глаза. Кончено, из всего ее рассказа, он услышал только это.       -Да, да, вы как? Серьезно настроены? - она слышала, как он говорил с напускным безразличием, будто им было по восемнадцать снова, но вопрос застал ее врасплох.       -Если честно, никогда не задумывалась над этим. Мы с ним большую часть моей трезвой жизни, поэтому... - девушка неопределенно пожала плечами, не зная, чем закончить это предложение.       -То есть ты решила не гулять и остановилась на первом попавшемся? - кажется, эта мысль ему нравилась. *       Высокий парень стоял, прижавшись спиной к стене из белого кафеля. Темная вьющаяся прядь спадала на густые брови и большой нос, закрывая один глаз. Его рубашка была расстегнута, а торс соблазнительно подкачен.       -Пожалуйста, - его голос хрипел, - пожалуйста-пожалуйста.       Она прищурилась, рассматривая еще почти детское лицо.       -Я никогда не делала этого, - ее тон был удивительно ровным по сравнению с мольбой мальчишки.       -Ничего, я подскажу, - его губы явно пересохли, поэтому язык скользил туда сюда, увлажняя их.       Она коснулась его ширинки, надавливая ладонью. Парень издал нервный всхлип.       -Пожалуйста, конфетка. Ты самая чертовски ахуенная девушка на свете! - он улыбнулся совершенно искренне, глаза заблестели от будоражащего действия, от того, как она расстегивала его ремень, - О, боже, да, - девушка присела на корточки, вставая сначала одно, затем другое колено.       Она спустила боксеры на бедра. Теплые прикосновения рук необыкновенно ласкали его кожу, даря вихрь тактильных ощущений, поднимающийся к самому горлу, будто все касания до этого блокировались сенсорной депривацией.       Он продолжал нашептывать комплименты, пока ее щеки горели то ли от смущения, то ли от возбуждения. Она взяла его в руку. Член стремительно отреагировал, увеличиваясь на глазах - она еще никогда не видела это так близко.       -Боже, блядь, - его руки уперлись в стену за спиной, - ты самое чертовски привлекательное создание на земле!       Его пылкие бормотания туманили рассудок. Язык скользнул по всей длине, от основания до головки.       -Мгм, - согласно проглотил звуки парень, вдавливая пальцы в кафель. Девушка повернула голову, чтобы облизать его со всех сторон, - м-м, - его отрицательное мычание дало ей понять, что нужно сменить вектор.       Ее губы сжались вокруг головки. Она втянула щеки, создавая вакуум.       -Да-да-да, - его дыхание стало поверхностным, а торс напряженным, - вот так, - согласился он на выдохе.       Она удовлетворенной замурчала, подарив ему столб мурашек вокруг позвоночника. Девушка продолжила старательно отсасывать, растекаясь лужицей от одобрительных стонов. Даже когда она слегка задевала его зубами, парень лишь вдыхал поглубже.       Его голова запрокинулась в предвкушении кульминации, он резко дернулся назад, вынимая член из ее рта. В один шаг он добрался до раковины, быстро продолжая стимулировать член. Он кончил прямо на белую керамику.       Девушка изумленно смотрела на него, не понимая, почему он решил прервать процесс. Ее рука машинально вытерла рот. Ролина поднялась с колен. *       -Я нагулялась, если ты не помнишь, - фыркнула девушка, сжимая ноги от поселившегося внутри напряжения, которое подарило воспоминание, - и Низер - не первый попавшийся!       -Прости, не услышал часть, где ты выбирала, между кем-то еще менее амбициозным, - его улыбка спряталась за привычным облизыванием.       -Иди ты! - она замахнулась подушкой, но опустила ее, покосившись на кружку с чаем, которую обязательно бы разлила, - Не всем нужны платиновые пластинки, мистер Эминем, - Ролина улыбалась, не воспринимая его слова всерьёз.       Дискомфорт от первой встречи будто и вовсе не присутствовал между ними, им двоим было так легко свыкнуться с мыслью, что они здесь, они оба существуют и находятся рядом.       -Всем нужны мужчины с яйцами, - как бы невзначай заметил Эм. Она сжала пальцами ткань, - забей на эту чистоту, - он не успел договорить, как подушка приземлилась рядом с его лицом.       -В следующий раз я не промажу! - Ролина отставила кружку, принимая оборонительную позицию.       -Кто тебе позволит сделать следующий раз? - Маршалл рванул к ней, выхватывая следующее оружие.       Подушка оказалась у соперника, она подскочила на ноги, настороженно выставляя руки вперед. Он подкинул подушку, девушка схватила ее, отвлекаясь от него всего на долю секунды, но этого времени хватило, чтобы он с силой дернул ее за лодыжку.       -Ай! - выкрик неожиданности, но не боли. Копчик приземлился на мягкий диван, а ноги оказались крепко прижаты парнем напротив.       Она стукнула его подушкой, пытаясь спешно отползти назад, но рывок, и она вновь безоружна. Маршалл подтянул ее под себя, хищно улыбаясь: ей не победить.       -Грязные приемы! - Ролина согнула ноги в коленях, преграждая ему путь, но он лишь подался грудью вперед, надавливая на голени. Разве это может ему помешать?       Ее брови нахмурились, прежде чем в глазах сверкнул азарт. Ноги обогнули его торс с двух сторон, руки уперлись в плечи, и девушка резко села, откидывая его назад. Теперь она сверху. Секунда и ее пальцы забрались под его ребра.       -Сщщ, - он втянул воздух, извиваясь под ней, - Гр-р-рязные, - его руки перехватили ее кисти, - приемы, - он запрокинул ее руки над своей головой.       Ее рывком потянуло вперед. Их лица оказались на одном уровне. Тяжелое дыхание сливалась в одно. Она улыбнулась первой. Он облизнулся, ослабляя хватку.       Передышка. Ролина откинулась на спинку, все еще сидя на нем. Волосы разметались повсюду, пока грудь быстро поднималась и опускалась, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Она не заметила, как глупо улыбалась, позабыв обо всем, что было вне этого дивана.       Маршалл лежал, держась за её коленки, на согнутых ногах. Одно простое движение и все это зрелище могло заиграть совершенно другими красками, но это даже не приходило им в голову. По крайней мере ей.       -На чем мы остановились? - ее игривый тон был сбитым из-за тяжелого дыхания.       -Кажется, ты мне проигрывала! - усмехнулся Маршалл, резко потянув её на себя. Девушка взвизгнула, хватаясь за его плечи, чтобы предотвратить нападение.       -Как бы не так! - она легко вывернулась, оказываясь напротив, - Теперь я знаю твое слабое, - она не успела договорить, как ее запястья оказались скованы, - место, - Ролина звучала как неугомонная младшая сестра.       -А я все ещё помню твое, - Маршалл, дернул ее руки так, что ее шея оказалась непозволительно близка к его губам. Ещё никто так не трепетал от прикосновений к шее так, как она. Он проверял.       Ее щеки покраснели. Непозволительно близко.       -Грязные приемы... - наконец отреагировала она, едва отстраняясь.       Он отпустил её руку. Девушка отпрянула, лишь на секунду испугавшись своих мыслей.       Голубые глаза внимательно следили за ней в полной тишине.       -Должно быть мне пора, - Ролина быстро подскочила на ноги, поправляя смятую блузку. По всем правилам хорошего тона, он должен был проводить её хотя бы до двери, но парень будто замер за её спиной, и ей было страшно оглянуться.       Кретин. Он материл себя и все смотрел в отпечатанное выражение страха на ее лице, что застыло перед его глазами, как неудачное фото на память.       Она все уходила, не оборачиваясь, боясь увидеть что-то сладко запретное.