Внутри тебя - 2

САТИН

      Мать Тео, госпожа ван Геффен, проводила Сатина в уютно обставленную гостиную. Взгляд сразу же зацепился за множество детских фотографий Тео и его старшего брата Лоуи, стоявших на стеллажах с журналами и безделушками. Братья ван Геффен были неуловимо похожи, внешность они унаследовали от матери: те же черты лица, темно-русые волосы и карие глаза. А вот характер парни переняли у отца-адвоката: горячие и страстные, они с детства отстаивали свое право быть музыкантами.       В отличие от пасмурного раннего утра в Хельсинки, в Амстердаме полыхало ослепительное солнце, заливая комнату ярким светом и будто подсвечивая цветущую зелень в гостиной.       Семья Тео жила в просторной двухэтажной квартире, где Сатин бывал не единожды. Как-то, во время турне по Европе, они даже останавливались здесь всей группой.       Было утро и самый разгар недели, отец Тео находился на работе, поэтому Сатина встретила его мать, Эдит, работающая в основном на дому.       Госпожа ван Геффен приняла его как члена семьи. Прежде чем позвать Тео, она расспросила Сатина о его делах; коротко рассказала о новом контракте сына, избавив Теуниса от такой необходимости. Эдит была расстроена их с Тео разрывом и призналась, что ее сын совсем разбит. Она была не в курсе произошедшего и находила массу причин состоянию Тео.       Сатин не мог разглашать информацию. Было принято решение, что об их ссоре и его госпитализации никто не должен знать, даже родные Теуниса. Отчасти это облегчало жизнь им обоим.       — Сынок, к тебе пришли! Спустись-ка вниз! — крикнула женщина по-голландски, но Сатин интуитивно понял смысл. От знакомого сочетания звуков грудную клетку сдавило, словно в один миг закончился весь воздух.       С гостем Эдит общалась на английском, предлагая с дороги то кофе, то чай, беспокоясь, не нужно ли накрыть стол и не голоден ли Сатин. Голодным он не был, позавтракав в бизнес-зале аэропорта. Сатин по большей части молчал, постепенно сознавая, что совершил. Не сказав никому, он просто взял и купил билет на самолет до Нидерландов. Уже с утра его телефон разрывался от звонков и сообщений: с ним пыталась связаться разгневанная менеджер группы, заявив, что он тронулся. Сегодня должно было состояться прослушивание нового гитариста, а Сатин исчез с радаров. В итоге оказывается, что он в другой стране. Справедливости ради стоит отметить, что ему было плевать.       Директор же был обеспокоен его состоянием и тем, как Сатин перенесет два перелета подряд. Понятия не имел, как.       Сатин спал от силы пару часов, Рабия проворочалась с ним полночи, утром голова была как в тумане, но больше он не мог откладывать эту встречу.       Сейчас он в полной мере осознавал абсурдность своего желания увидеть Тео. Он будто оказался на первом свидании. Сердце бешено колотилось от волнения, дыхание сбилось. Твою мать, он даже не знал, о чем им разговаривать.       — Сатин, тебе к лицу новый стиль, — ворвался в его мысли женский голос. Взгляд Эдит скользил по его обрезанным волосам с сильно укороченной затылочной стороной; на шрам аккуратно спадали более длинные пряди, скрывая тот от посторонних глаз. Проходив полжизни с одной длиной, Сатин еще не привык к повышенному вниманию к своим волосам.       Взгляд упал на лестницу, по которой спускался Тео, в клетчатой рубашке, футболке «hype» и узких рваных джинсах. Сатин оценил надпись на футболке: к этому цирку абсурда она подходила как нельзя лучше, ведь именно благодаря их с Тео разрыву группа оказалась в центре внимания. От предложений взять интервью не было отбоя. Сатин знал, что Тео точно так же преследуют журналисты, пытаясь урвать свежие сплетни. Только теперь каждый из них был сам за себя, и Сатин ничем не мог помочь.       Эдит оставила их вдвоем. Тео проводил его глазами и перевел на Сатина затравленно-испуганный взгляд. Совсем не такой, как раньше. Теунис выглядел потерянным и таким несчастным, что у Сатина защемило в груди.       — Ты даже не предупредил, — что и следовало ожидать: Тео начал с обвинения. — Зачем ты прилетел?       Однако оказалось, он неверно истолковал намерения парня. Тео просто беспокоился.       — Ты хоть понимаешь, как это опасно? Тебя недавно выписали. Следует больше отдыхать. А ты даже не способен следовать рекомендациям врача.       — Я в порядке. Мне нужно было увидеть тебя, — сказал Сатин бесцветным голосом, боясь выдать настоящие эмоции. В порядке он не был.       — Пойдем ко мне в комнату, — предложил парень. На лице Тео читалось: «Вот ты снова поступил так, как посчитал нужным, забив хрен на мнение других. А что если я не рад тебя видеть? А что если я не хочу? Ты спросил, чего хочу я? Поэтому с тобой невозможно». Без извечного макияжа черты лица Тео казались мягче, но его выражение не сулило ничего хорошего.       — Меня могло не быть дома, ты бы зря проделал весь путь, — и снова этот упрек.       Сатин поднялся с дивана и последовал за Тео на второй этаж. Когда расстояние между ними сократилось до метра, ладонь Тео рефлекторно дернулась, будто парень по привычке хотел взять его за руку. Волосы Тео вернули естественный темно-русый оттенок с бронзовым отливом, гладкие пряди лезли ему в лицо — как же хотелось коснуться их.       После гостиной комната Тео показалась обманчиво тесной, словно кто-то выкачал все пространство между ними. Оба чувствовали себя неловко. Тео закрыл дверь и жестом предложил сесть на кровать.       Сатин выставил на телефоне «авиарежим» и опустил его экраном вниз на темное покрывало с геометрическим узором.       В спальне тихо играла музыка «Kiss» — источником звука была аудиосистема, подключенная к компьютеру, — и приятно пахло кондиционером для постельного белья. Тео всегда был чистюлей. На стене висели две коллекционные гитары, две другие, рабочие, лежали на специальной подставке. Вся комната Тео была завалена дисками, пластинками, техникой, настенное пространство над кроватью и столом увешано афишами, фотографиями из поездок и концертов, редкими и тщательно подобранными по стилю и цветовой гамме плакатами любимых групп и героями из манги и аниме.       — Родители и брат вынесут мне мозг, просто не представляешь… они считают, что я поступил подло с тобой, а теперь еще ты приехал… Совершенно не думаешь о своем здоровье, да тебе всегда было насрать, когда другие люди беспокоятся о тебе, — эта тирада оборвалась так же резко, как и прозвучала. Смотреть на Тео было больно, но он должен был выдержать. Сатин не привык видеть Тео растерянным, возможно, в начале их отношений… тогда все было иначе: они разговаривали на разных языках, Тео плохо владел английским, они ни черта не понимали друг друга, и уже тогда Тео был завязан на нем, делал все, чтобы понравиться, даже красил волосы в те оттенки, которые нравились ему. С его подачи Тео совершил каминг-аут.       Теперь все было по-другому. Сатин почувствовал это, как только увидел Тео в гостиной. Новая версия казалась пугающе неправильной. Куда подевался яркий позитивный парень, играющий на нервах у всей группы? Сатин еле заметно усмехнулся: похоже, он сам слегка не в себе.       — У тебя есть семья. Зачем ты приехал? У тебя наверняка полно своих проблем.       — Я собирался поговорить, — мягко произнес Сатин, его голос так сильно охрип от волнения, что казался чужим; все, что хотел сказать, казалось теперь до ужаса нелепым.       Тео неловко застыл у двери, сложив руки на груди и слегка опираясь плечом о дверной косяк.       — Извини за это, — Тео указал на его волосы. — Если бы мы не поссорились, и ты… — парень замер с открытым ртом и шумно сглотнул, — не упал, не пришлось бы ничего менять.       — Мне плевать на волосы, — произнес Сатин, уже устав от постоянного напоминания о них.       Не имело смысла, кто из них виноват в случившемся — даже не станет озвучивать это вслух.       — Тео, это уже случилось, давай просто примем это и забудем обо всем.       — Я тебя чуть не убил, — выдавил парень, и его кадык дернулся. — Время как будто остановилось, я ведь реально думал, что убил тебя… Это был ад. Те гребаные десять минут, пока ты лежал в крови. Думал, что рехнусь. Я не хотел за решетку. А теперь ты явился, как чертово возмездие, чтобы я снова осознал свою вину.       — Я иногда веду себя как мудак, — признал Сатин, норовя сменить тему. — Ты решил расторгнуть контракт с группой, я же не хотел тебя отпускать.       Тео сверлил его взглядом. Напряженное молчание между ними затянулось.       — Тебе идет, — вдруг произнес Тео, — я никогда не видел тебя с короткой стрижкой. Фанаты сойдут с ума от смены образа, — Тео удалось выдавить улыбку. Сатин вспомнил, сколько денег потратил на стоматологов, чтобы добиться у Тео такой улыбки, и понял, что ни о чем не жалеет. Случись их первая встреча вновь, он бы все повторил, каждое признание влюбленного дурака, каждый поцелуй.       — Я понимаю твое решение начать сольную карьеру и не виню тебя. Тобой заинтересовался крупный лейбл. — Они уже поднимали эту тему в разговоре по фейстайм, когда Сатин находился в больнице. Тогда он не мог примириться с их разрывом, но сейчас, по прошествии времени, понимал, что Тео имеет право на выбор.       — Хотел максимально сгладить эту новость, даже репетировал речь… я же не идиот. Я знал, как ты воспримешь. Просто потому что мне не плевать.       — Знаю.       Невзирая на частые разногласия, его неумение сдерживаться и стремление к контролю, а также несмотря на прямоту и упрямство Тео, они слишком хорошо понимали друг друга, и так было всегда.       — Я уже попросил прощения у группы. Если нужно сказать что-то для интервью, я согласен. Снять тикток с признанием, что ты святой, а я — говно собачье… — Парень сел рядом на кровать. Сатин обхватил его за плечи одной рукой и, приобняв, поцеловал в висок. В любой другой ситуации он повалил бы Тео на спину и взял то, чего жаждал. Но теперь понимал, что каждое его действие может быть истолковано неверно и приведет к еще большему отдалению. Что и случилось.       Голос Тео зазвучал иначе, более твердо:       — Сатин, я правда не знаю, как нам общаться дальше. Я хочу, чтобы ты ушел. Своим эгоизмом теперь ты подставляешь меня… — парень высвободился и снял его руку со своей шеи, — я буду чувствовать себя виноватым, потому что ты прилетел сюда ради меня… Какого черта ты такой эгоист? Разве не понимаешь, что я не хочу тебя видеть?       Им овладело отчаяние. Когда он садился в самолет, внутри еще теплилась надежда, что все можно переиграть, что удастся убедить Тео вернуться в группу.       — Мы уже решили все насчет легенды, что возьмем тайм-аут и расстанемся на время, пока я не встану на ноги.       В нем снова проснулась злость. Сатин не желал верить словам менеджера о том, что это Тео слил в Сеть информацию об их ссоре, подняв всю эту шумиху вокруг их пары. Открытая ЛГБТ-пара в бешено популярной по всему миру рок-группе, ставшей легендарной… И тем не менее он спросил об этом Тео, желая опровергнуть догадки госпожи Мякеля и успокоить свое самолюбие.       — Иди ты в жопу! — вырвалось у Тео. — Я бы не поступил так с тобой! Как ты можешь меня обвинять! На меня и мои желания вообще всем плевать! Это с тобой носятся… Дошло до того, что Лоуи, мой родной брат, принял твою сторону! Я не стал бы хайповать на нашем разрыве, я что, дебил, по-твоему?! Ради гребаной популярности? Иногда я тебя ненавижу!       Парень вскочил с кровати и указал ему на дверь:       — Убирайся из моего дома, дорогу знаешь, — его низкий голос еле заметно дрожал. — Можешь не прощаться с моей матерью. Скоро придет мой брат, можете валить отсюда к черту оба! Он говорил что-то про прослушивание, найдешь себе нового юного таланта, с которым не стыдно будет держаться за ручку.       Молодец, Сатин. Так ты хочешь помириться с ним. Разговаривать с людьми — вообще не твое.       — Господи, возвращайся к своей жене и оставь меня уже в покое! Почему мы даже расстаться не можем как нормальные люди?!       Выслушав всю эту грязь, Сатин молча поднялся с кровати, чувствуя, как трещит башка. В очередной раз он убедился, какое он, оказывается, дерьмо.       Тео был на грани истерики, его подбородок дрожал, карие глаза блестели.       Просто признай, что ничего не выйдет. И уходи.       Сатин чувствовал, как ноют кости во всем теле, как пульсируют виски — к ним даже прикасаться было неприятно. Боль душевная переросла в физическую. Знал, что если откроет рот, то наговорит много лишнего.       — Блять, чертов эгоист! — выкрикнул Тео ему в спину. Дальше речь Тео, состоявшая из одних гласных звуков, стала неразборчива и больше походила на ультразвук.       За Сатином захлопнулась дверь, и он быстро сбежал по лестнице. Унижаться и дальше он был не намерен. Корпус телефона едва ли не скрипел, так крепко Сатин сжал ладонь.       Кажется, этот хлопок дверью был слышен во всей квартире.       Он не собирался опускаться еще ниже, оправдываться или о чем-то умолять. Лишь усилием воли удалось сдержать гнев.       И тут произошло кое-что, напомнившее о том, какое он все-таки чудовище.       Вернулся Лоуи, который выгуливал у дома Тишу, огромного ризеншнауцера. Все трое столкнулись во дворе, и Лоуи прошелся пораженным взглядом по гостю. Сатин сам застыл, как громом пораженный, не ожидая встретить брата Тео в такой неподходящий момент. Он уже начал набирать вызов такси в приложении — так и замер с телефоном в руке. Небольшая дорожная сумка болталась на плече. Остерегаясь слежки таблоидов, Сатин уже у подъезда надвинул на глаза темные очки и поднял тканевую маску.       На лице Лоуи отразилось понимание, когда он сложил два и два и осознал, ради кого Сатин прилетел в Нидерланды. А вот, что могло отражаться на собственном лице, Сатин даже не хотел думать.       — Сатин? Что ты здесь делаешь? Ты вообще как? — не успел парень озвучить и половины вопросов, как Тиша разразилась остервенелым лаем. Она набросилась бы на Сатина, не успей Лоуи перехватить ее за ошейник. Мышцы на его руках вздулись от напряжения, парень выругался, пытаясь оттащить Тишу. Подобное произошло впервые: Тиша знала Сатина и никогда не проявляла агрессии, это была самая дружелюбная собака, а тут она будто взбесилась. — Когда у тебя рейс?! — только сумел крикнуть Лоуи, затаскивая собаку в подъезд. — Я тебя сейчас наберу, дай только собаку запущу в дом!       Сатин отчетливо запомнил, как Тиша начала принюхиваться, словно он чертов упырь, и как оглушительно залаяла, бросившись навстречу.       В такси ему стало плохо, пришлось выпить таблетку от головной боли. В дьюти-фри силой заставил себя слегка перекусить, чтобы не свалиться от слабости. Все-таки два перелета за раз после операции на головном мозге — это чересчур, даже такой ненормальный, как он, понимал все последствия.       Лоуи удалось достать билет на тот же рейс, только в эконом-класс. Парень перехватил его еще до посадки на борт. Лоуи избегал каких-либо упоминаний брата и недоумевал, почему Тиша вдруг озлобилась.       Дома все уже были в курсе, что он сбежал в Нидерланды. От парней из группы и менеджера сыпались сообщения. Сатин ответил лишь на звонок жены, забыв про роуминг. Рабия пришла в ужас от его сумасбродства, но стоит заметить, она была права: чувствовал он себя в тот момент премерзко. Эта поездка явно потерпела провал.       В самолете Сатин получил передышку от этого дурдома. Слушать музыку он не мог из-за боли в голове, поэтому попытался вздремнуть, чтобы убить время. Спрятав глаза за широкими стеклами темных очков, он подложил под затылок подушку для перелетов.       В груди все сдавливало узлом, было трудно дышать, горло то и дело перехватывало спазмом. Рад был, что Лоуи не видит его состояния. Стюардесса принесла ему воды и чая со льдом, хотя по-хорошему следовало напиться. Сатин не сразу осознал, что по его лицу текут горячие слезы. Вот тут он порадовался, что переплатил за отдельное место. К концу перелета даже удалось задремать.       После приземления Сатин ответил на сообщения жены и тут же набрал директора.       — Сатин, ты осознаешь, что творишь?! — кричал в трубку Алексей Лайнэ. — Ты вообще где? Ребята сообщили, что ты утром выехал в аэропорт?       — Я скоро буду, — угрюмо бросил Сатин. — Можете начинать прослушивание без меня.       — Ты в своем уме? За каким чертом ты поперся в Нидерланды? Мы вычеркнули Тео из контракта.       — Ну, если ты забыл, то у нас были отношения.       Лайнэ редко повышал голос, предпочитая все конфликты внутри группы решать демократично. И сейчас, когда Сатин пережил почти шесть часов в воздухе, меньше всего хотелось выслушивать чьи-то упреки. Директор «Храма Дракона» и владелец их звукозаписывающей студии, Алексей Лайнэ был одним из тех немногих людей, к чьему мнению Сатин хоть как-то прислушивался в своей жизни.       Однако впереди ждала еще одна новость.       — Ты хоть помнишь, что сегодня приедет мой племянник?       Сатин что-то смутно припоминал. Накануне ему скидывали видео с ютуба и тикток этого парня — он только сейчас понял, что так и не посмотрел. Сценическое имя племянника было Яри (Сатину почему-то хотелось назвать его Ярик); наполовину русский, наполовину финн, как и Алексей, свободно говорящий на обоих языках. Пожалуй, это все, что удалось выудить из памяти.       С Лоуи они быстро сели в тонированный минивэн, вызванный Алексеем в аэропорт Хельсинки. Заметив пропущенный, Сатин перезвонил Рабии.       В лобби их с Лоуи встретил Алексей. На его лице с аккуратной седой щетиной и бородкой Сатин прочел неодобрение.       В сдвоенном помещении, отведенном под звукозапись, Сатин занял одно из кресел напротив пульта управления и взял в руки планшет с открытым файлом резюме. Рядом лежала кожаная папка, что-то вроде музыкального портфолио, здесь была изложена вся информация: кто, откуда, образование, чем занимался, семейное положение, дальнейшие планы.       Состав группы не менялся уже шесть лет — ровно столько, сколько место басиста занимал Тео. Первое время, когда «Храм Дракона» только начинал свою музыкальную деятельность как независимый рок-проект, подбором участников обычно они занимались сообща; за исключением, пожалуй, Валто, с которым Сатин был дружен со школьной скамьи. Сейчас, впервые за несколько лет, группа столкнулась с проблемой нехватки участника, но в этот раз директор притащил своего племянника… Руководство утвердило его кандидатуру на свободное место и предложило им обсудить этот вопрос всем составом. А его, лидера группы, поставили перед фактом.       В комнате собрались почти все участники группы: Валто, Лоуи, Армо, Топиас. Здесь было полно места: парни расположились кто где, заняв кресла и диван. Длинный стол был завален снеками и напитками, повсюду лежали сумки рокеров и чехлы с инструментами; за стенкой находился зал поменьше, полностью заставленный музыкальной аппаратурой.       Алексей устроил целые смотрины, подготовил настоящее досье на собственного племянника. Вывел на экран на стене изображение: видео с концертов, студийные записи и многое другое.       Большую часть жизни парень провел в Финляндии. Яри было двадцать пять лет, и он был популярным тиктокером и довольно неплохим музыкантом. Играл на соло, акустике и электрогитаре, с отличием окончил курс вокала, да еще сам писал песни. Раньше он был гитарой-лидером и фронтменом известной отечественной группы, которая развалилась в 2018-м, после этого парень начал пилить тиктоки и быстро заработал бурную популярность среди европейской молодежи. Сатин добился гораздо большего, еще не достигнув совершеннолетия, и потому заслуги молодого музыканта его ничуть не колыхали. Тем более в раскрутке Яри помогала уйма народа. Что самое примечательное, парень не курил и не был замечен ни в одном скандале. Все видео для интернет-площадок Яри срежиссировал самостоятельно. Ну просто находка, а не парень.       В офис Яри приехал со своей сологитарой и менеджером группы, торопливый перестук каблуков которой был слышен еще из коридора. Ребята разом оживились.       Яри вежливо поприветствовал парней. В его речи проскальзывал легкий акцент. У тиктокера была куча пирсинга на лице и в ушах, а вьющиеся рыжевато-каштановые волосы на макушке выглядели так, будто они не подвластны ни одной укладке. Самые кончики кудрей были выкрашены в более насыщенный оттенок, еще больше подчеркивая естественную рыжину.       После краткого знакомства, по просьбе Валто Яри сыграл соло-партию одной из песен «Храма Дракона», исполнение было не столько совершено, зато технично, а креативная подача и умение артистично двигаться заставили музыкантов переглянуться. Валто одобряюще кивнул. Яри оказался обаятельным исполнителем со своей изюминкой — определенно этот парень мог добавить новизны.       Сатин с мрачным видом развалился в кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и сверлил тяжелым взглядом племянника директора.       Началось все с того, что Яри должен был заменить Топиаса, взяв на себя сологитару и акустику, а Топиас займет вакантное место басиста. Топиас был согласен, более того, он же сам и предложил внести коррективы. Перестановка в группе была уже утверждена, причем в отсутствие лидера. У Сатина от всех этих новостей начало дергаться веко.       Яри покрутился, разглядывая помещение, заполненное самой навороченной техникой. На стене висело крупное изображение группы. На портретном снимке прошлогодней давности они всемером на светлом однотонном фоне.       — В этой комнате я вижу только пятерых, — сказал Яри, и Сатин моргнул, быстро приходя в себя.       Сегодня с ними не было их электроскрипки — Клифа, который так и не смог вырваться. Однако замечание Яри напомнило о потере еще одного участника, и Сатин, переложив планшет на колени, сложил руки на груди.       Этот Яри был ничего, не толстый, не страшный, среднего роста, с приятной хрипотцой в голосе. Судя по резюме, не только игравший на гитаре в своей прежней группе, но и исполнявший основной вокал. Блеск! Может, эта встреча вообще затеяна того ради, чтобы утвердить этого Яри на позицию бэк-вокалиста?       Невзирая на то, что Сатин сидел, развалившись в кресле, на парня он смотрел свысока.       Яри производил впечатление человека-удава, с безмятежным взглядом и неброскими жестами. Что самое интересное — с уже сформировавшимися взглядами на жизнь. Опыт в музыкальной среде, без сомнений, немалый. Сатин в открытую разглядывал его. Парень отвечал ему той же монетой. Наверняка и мечтать не смел, что попадет в известный по всему миру «Храм Дракона».       Все же хотелось понять, чего хочет сам Яри.       — Почему бы тебе не попытать удачу где-нибудь в другом музыкальном коллективе? Судя по твоему опыту, с этим не возникло бы трудностей, — холодно бросил Сатин. — Если тебе кажется, что тебя притащили сюда силком, можешь разворачиваться и уходить. И не отнимать наше время, чтобы мы могли найти тебе замену.       Валто потер переносицу, будто пытаясь скрыть стыд за лидера, отразившийся на лице. Армо поправил неизменную трикотажную шапку, которую носил ради стиля. Алексей нахмурился, но смолчал, за много лет прекрасно изучив характер Сатина.       — Это дело предпочтений, — спокойно ответил парень, даже слегка улыбнулся. — Мне нравятся ваши песни и сама концепция выступлений. А вам требуется гитарист.       Сатин понимал, что ведет себя как мудак. Он завелся ни с того ни с сего. Дело предпочтений. Яри ему не нравился.       Неожиданно за парня вступился Армо:       — Вообще-то, Сатин, мы все проголосовали за. Парень неплох, а нам позарез нужен гитарист. До фестиваля меньше месяца, а из-за твоей травмы мы перенесли репетиции на начало июля.       Все взгляды тут же устремились на Сатина, который улыбался со сжатыми зубами. Сильнее всего выбешивало, что решение было принято за его спиной. У всего есть предел, и у его терпения тоже.       — В контракте говорится, что в новом составе, включая перестановку, будет записан сингл и последующий альбом, а также я должен буду принять участие в туре в поддержку выпущенного альбома, в том числе презентация альбома, видеосъемка и трансляция по телевидению… — Яри говорил и говорил, перечисляя пункты, при этом он лишь изредка пользовался самим контрактом как подсказкой, опираясь в основном на память.       — Остались только вы, — снова уставился на него парень. — Вы не согласны с моим участием. У вас предубеждение насчет тиктокеров?       — Сатин, — выразительно скривила губы Мякеля. — Имей совесть. Мы все работаем в одном коллективе в поте лица, не усложняй.       Алексей не терял надежды образумить его, но Сатин не видел смысла принимать решение прямо сейчас.       Внутри как будто сжималась и разжималась невидимая пружина. Появление Яри поселило в душе странную смуту. По прилету сильно захотелось есть, теперь же, по истечении двух часов, от одного взгляда на еду к горлу подкатывала волна тошноты. Лицо горело, разве что пот не стекал, но в зеркале оно было даже слишком бледным, и каким-то блестящим, точно он уже был болен. Грудь одновременно распирали плач и смех.       Почему он испытывает все это — было ясно и так. Яри претендовал на место Тео, и у Сатина не было ни одной причины, по которой выходило бы, что парень не справится с предложенной работой.       — Вас, знаменитые парни из «Храма Дракона», я представлял иначе, — сказал Яри, когда Сатин вернул планшет на стол и встал за бутылкой с водой — вдруг показалось, что в помещении чересчур душно.       — А что, мы такие же люди из народа, как и все, — усмехнулся Валто.       Планировали задержаться и послушать еще несколько партий Яри. Тот предложил сыграть что-то трендовое. У ребят шло бурное обсуждение, Лоуи предложил подыграть на синтезаторе. Когда разговор коснулся фортепиано, все покосились на Сатина.       — Сатин, у тебя кровь, — Валто мгновенно помрачнел. — Черт, чувак, ты в порядке?       Сатин сперва даже не понял, что за кровь. Возникло нехорошее предчувствие. Заторможено поднес ладонь к носу. Кровь по капле стекала по подбородку на шею, впитываясь в воротничок рубашки.       Валто протянул несколько салфеток, пока Сатин недоуменно разглядывал свое лицо в дисплее телефона.       — Тебе нужно отдохнуть, — привлек его внимание голос Алексея. — Поезжай домой. Мы поговорим с тобой, как придешь в себя.       Не говоря ни слова, Сатин опустил на глаза темные очки, схватил свою сумку и, прижимая второй рукой салфетки к носу, направился к выходу. Валто порывался проводить его, но Сатин вскинул руку в предупреждающем жесте, чтобы тот не двигался с места.       На стоянке звукозаписывающей компании отыскал минивэн и забрался в просторный салон, в прохладу кондиционера. В руках оказалась бутылка минеральной воды — сам не заметил, как прихватил с собой. Открутив крышку, Сатин смочил горло. Он пил до тех пор, пока не избавился от привкуса крови. Сердце быстро стучало в груди. Рубашка на спине была влажной от пота.       Попросил отвезти домой, затем откинулся на спинку кресла и промокнул капли крови салфеткой. Смочил ладонь остатками воды из бутылки и торопливо обтер шею.       К счастью, от водителя отделяло обширное пространство салона.       Чувствуя дрожь в руке, снял очки и взглянул на себя в селфи-режиме на телефоне. Белки и радужки заплыли темно-бордовыми, почти черными, кровавыми разводами, спустя некоторое время глаза полностью почернели, став похожими на камни гагата. Сатин выглянул в тонированное окно: зрение будто выкрутили на максимум, а раньше он и не замечал, что стал видеть слабее. Все вокруг было настолько резким, что с непривычки заболели глаза. Через тонированное стекло он видел так же четко, как через обычное.       Сатин повел носом, ясно чувствуя запах водителя, как будто сидел рядом с ним. Смесь из пота, мяса и крови, различимыми под невыносимо резким ароматом одеколона.