Внутри тебя - 2

ЭВАЛЛЁ

      В пятничном матче их команда «Волки Ванаявеси» разгромила соперников со счетом 4:1. Эваллё до сих пор не мог поверить, что ради будущей карьеры способен поставить крест на своем увлечении — все ради того, чтобы пойти по стопам матери и заниматься бизнесом в Японии. В футбол он играл еще с отцом, много лет назад, до несчастного случая на горнолыжном курорте. Эваллё даже вообразить не мог себя — европейца в роли управляющего бизнесом где-то в Нагасаки, в строгом костюме с дипломатом и личным секретарем. Однако он был готов пожертвовать футболом — да чем угодно — но терять Маю он не собирался, он будет бороться за их отношения до самого конца. Пускай, и на расстоянии. Они будут видеться так часто, как только это возможно. И никто им не помешает.       На матч Маю привел своих друзей, сестра пришла с подругами и даже успела заснять некоторые моменты на пленку, чтобы потом сделать памятные фотокарточки. Родители Маю и Фреи должны были уехать на концерт в клуб, Тина выпивала с подругами, празднуя чей-то день рождения, — дома никого не будет до самого утра. Маю предлагал пойти к ним — отпраздновать победу, но Эваллё не хотел, чтобы его предки заявились в самый неподходящий момент. В итоге Маю согласился купить вино и провести романтический вечер на съемной квартире Эваллё. И это предложил Маю, который совершенно не умел пить! Казалось, что он провел четыре года не в закрытой частной школе, а в монастыре под присмотром монахов.       Матч проходил на футбольном поле спортивного клуба, где Эваллё занимался рукопашным боем и ходил в тренажерку. Парни из «Волков» принимали поздравления, общались с друзьями. Эваллё успел перекинуться парой слов с командой «Черных медведей», так безбожно продувших сегодня — поддержал парней, с которыми у команды «Волков» всегда были приятельские отношения.       «Волки» пока еще не знали о его планах. Осенью их капитан Уско уезжал учиться в университет, и все пророчили место капитана Эваллё. Он не представлял, как скажет ребятам о своем решении оставить футбол. Необходимость объясниться висела на его плечах тяжким грузом. Сатин и Рабия уже были в курсе этой потрясающей новости. Эваллё обещал рассказать Маю, как только все будет решено окончательно — и собирался сделать это сегодня после матча. К разговору он готовился с того самого дня, как согласился переехать в Японию. В своих мечтах он уже перенесся далеко вперед: после университета он заберет Маю к себе, у них будет отдельная квартира, и они смогут жить так, как захотят; Сатин будет достаточно далеко, чтобы не лезть в их жизнь.       Недавно Сатин подвозил его утром до спортклуба, по дороге он спросил, уверен ли Эваллё в своем решении учиться в Японии и не испытывает ли он давления матери. Эваллё не ожидал от Сатина подобного участия, но так и не понял, расстроен тот или обрадован его отъездом. Сатин никогда не был открытым человеком, в определенный момент времени являя именно ту часть себя, которую считал нужным. Но все же он надеялся… на что? Что этот человек всерьез переживает за него? Наверняка только рад сплавить его куда подальше…       Эваллё отделался общими фразами и заговорил про бессонницу Маю, зная, насколько это беспокоит Сатина. У того даже взгляд поменялся. У них с Сатином состоялся серьезный разговор. Эваллё, друзья которого подсаживались на таблетки и пили их горстями (причем с разными целями), попросил Сатина поговорить о состоянии Маю с доктором Хакола. Маю тот еще упрямец, и ему просто необходимо участие кого-то взрослого. Сатин пообещал придумать, как уменьшить дозировку. Когда дело касалось проблем Маю, Сатин становился будто другим человеком — он становился отцом, а не куском дерьма. Эваллё даже позавидовал Маю. У Маю хотя бы есть отец.       Наскоро приняв душ и натянув чистую одежду, Эваллё отыскал Маю рядом с автоматом со снеками и напитками: Холовора пытался совершить самый сложный выбор в своей жизни, раздумывая между «сникерсом» и «твиксом». Сияя улыбкой, Эваллё окликнул парня. Воспользовавшись тем, что в коридоре никого не было, Маю повис у него на шее и порывисто поцеловал в губы. Эваллё всегда забавляло, насколько искренен Маю в своих чувствах. Но любил он Маю не только за это. Казалось, Маю пришел в этот мир для того, чтобы стать его центром для Эваллё.       После победы настроение было просто прекрасное. Эваллё уже настроился на романтический вечер в компании своего неотразимого парня; погоняют марафоном «Мстителей», а потом займутся сексом. Но сперва нужно зайти в алкомаркет и выбрать что-то подходящее атмосфере этого вечера.       — Ну что, пойдем? — Эваллё, не привыкшему скрывать свою ориентацию, отчаянно хотелось взять Маю за руку, переплести их пальцы, погладить тыльную сторону ладони… Они оба любили ходить пешком, поэтому решили прогуляться. Завтра у Эваллё был выходной — впереди еще масса свободного времени.       Он уже успел скопить некоторую сумму денег, плюс ему обязательно подарят деньги на день рождения в следующую субботу. В отличие от жены, которая будет исхитряться с подарком, Сатин напрямую спрашивал, что подарить, а теперь, учитывая будущий переезд, сам предложил сделать ему денежный подарок. Не желая быть мнительным, Эваллё гнал мысли, что Сатин пытается откупиться от него.       Эваллё планировал оплачивать свое обучение сам — узнав об этом, Тина взяла с него слово, что все остальные расходы она несет сама. Они уже так много продумали с матерью, но еще нужно было определиться с университетом.       Эваллё понимал, что чем старше он становился, тем больше прибавлялось забот. Даже если ты пытаешься казаться для всех безбашенным весельчаком. Все эти мысли немного сбивали настрой, но в целом этот день удался.       Оставив Фрею с подругами и отойдя от спортклуба, они с Маю взялись за руки. Ладонь Маю привычно была холодной как у рептилии, но такой уютной. Эваллё нес на плече большую сумку с формой и футбольными бутсами, несмотря на усталость после игры, даже не замечая неудобства. Они обожали с Маю наворачивать круги по району.       Утром накрапывал легкий дождь, впрочем, никак не влияя на невыносимую духоту, но к вечеру заметно распогодилось. Эваллё вбирал полные легкие кислорода, наслаждаясь запахом нагретого асфальта и густой листвы, пока еще ярко-зеленой и не прелой.       Ближайший хороший алкомаркет находился в паре кварталов, и им предстояло пройти стройку. Маю не замолкая рассказывал о школьном драмкружке — Эваллё поражался, как можно быть на каникулах таким задротом — и мюзиклах, которые собираются ставить в следующем учебном году. Оказывается, Маю уже все выяснил и давно подал заявление и даже отправил кое-что из своего музыкального портфолио из академии. Ну, если у заведующего кружком все в порядке с головой, то он примет Маю без вопросов.       Неожиданно от Тины пришло сообщение.       «Я нашла один неплохой футбольный клуб в Нагасаки недалеко от нашей квартиры. Надеюсь, это тебя порадует. Ты не обязан забрасывать спорт. И мы перевезем твои доски для скейтбординга, или, если захочешь, купим новые».       Он думал, матери сейчас некогда думать о таких вещах, или, может быть, она просто пьяна и чувствует свою вину перед ним. Сколько она уже выпила?       Нельзя однозначно сказать, пришло это сообщение вовремя или нет. Эваллё отвлекся от телефона ровно в тот момент, когда к его ногам приземлился тлеющий окурок. Маю, к счастью, ничего не заметил.       Проходя мимо стройки, где уже второй год шли работы по возведению торгового центра, Эваллё ощущал, как чей-то взгляд покалывает затылок. Эваллё часто здесь тусовался с друзьями — и пойти именно этим путем сработало у него как рефлекс. В этом году стройка была приостановлена и охранялась уже не так тщательно — об этом уже, наверное, знал каждый, кто зависал в этом районе.       Эваллё судорожно соображал, как увести Маю. За себя не боялся, но вот Маю…       Они явно здесь не одни. Вдалеке мелькнула крупная фигура, но Эваллё не успел разглядеть лица. Похоже, их понемногу окружали с разных сторон (по крайней мере на месте бандитов он поступил бы точно так же).       Огромные ворота были заперты. Вход на саму стройку был воспрещен, и Эваллё прекрасно знал все посты охраны.       Откуда-то издалека доносилась истеричная музыка. Недостроенное здание представляло собой блочные соты. Фасад завешивала строительная сетка, леса так никто и не убрал.       Они с Маю завернули на огороженную площадку, через которую можно было срезать, и Эваллё невольно отметил, что музыка стала громче.       Больше не в состоянии притворяться, что не замечает слежки, Эваллё остановился. Когда из-за угла вынырнула знакомая фигура, подтвердились худшие опасения.       Даже если здесь и были камеры, вычислить их местоположение не составило бы труда. Если Рон не дурак, он избегал бы таких мест.       Незаметно он крепче стиснул ладонь Маю, не сразу поняв, что это его главный просчет.       До этого момента Рон не знал, что между ними что-то есть. Эваллё своим легкомысленным жестом только что подтвердил его догадки.       Рядом с Роном стоял его вышибала-брат, на фоне которого Рон, да и сам Эваллё, казался тощим задохликом.       Ладонь Маю вспотела в его руке. Маю недоуменно разглядывал парней, не понимая, что происходит.       Похоже, романтический вечер отменяется. Они с Маю разжали руки. Эваллё внутренне подобрался, готовый в любой момент схватить Маю за шкирку и волочь за собой, если понадобится.       — Запаздываем, — радостно прогудел Хезекил. — Да еще привел с собой подружку. Болельщицу, — усмехнулся вожак банды.       Маю тотчас завелся:       — Да пошел ты! Какая я тебе, к черту, подружка?! Ты че тут самый главный?! Какого хрена вам вообще надо от Эваллё?!       Парни разразились диким хохотом.       — Бля, вот это улет!       — Ну и бандерша! Гамадрил, где ты нарыл этого придурка? — заржал Хезекил. — Ты глянь, как зырит! Ща зенки повыпадут! Блять, кого-то он мне напоминает… Блять, да вы гоните! Это че? Этот…       От стройки отделилось еще несколько фигур. Четверо, пятеро… Послышались обкуренные голоса. Блять. Хезекил притащил парней из своей байкерской банды.       В ушах грохотал пульс, в кровь ударил адреналин. Семеро против двоих.       — Гребаный членосос, — раздался голос Рона. — Я так и знал, что вы трахаетесь! Блять, что у вас за семейка?! Теперь мне даже не нужны доказательства. Я убью тебя, сука, — сплюнул на асфальт Рон, сверля Эваллё глазами. Стало быть, Рон сложил два и два и наконец понял, кто облил его тачку смолой.       — Иди домой, — тихо, но твердо велел Эваллё. Маю посмотрел на него как на дебила.       — Может, сразу попросишь его отсосать тебе? — издевательски передернул Хезекил. — А мы полюбуемся!       — Да идите вы все в пизду! — рявкнул Маю. — Я сейчас вызову полицию, гребаный ты мудила! Копы поимеют тебя во все щели! Посмотрим, как ты запоешь!       Эти идиоты засвистели.       Эваллё пропустил мимо ушей взрыв негодования Маю, который дал бы фору любому быдлу, а у банды вызвал очередной приступ гомерического хохота.       — Я сказал тебе уходить! Почему ты еще здесь?       — И бросить тебя одного?! — заорал Маю, по бледному лицу которого Эваллё понял, насколько тот перепуган.       Швырнул спортивную сумку на землю. Он не собирался сбегать, трусливо поджав хвост.       — Ты слышал меня — уходи!       — Пиздец, какой ты умный, да?! Их семеро!       — Все, хватит, заткнитесь оба! — Хезекил направил на Эваллё пистолет с глушителем. — Заебали!       Внутри все похолодело. Маю тихо ахнул. Они серьезно настроены. Детские забавы кончились.       — До меня тут дошли слухи, что ты сильно накосячил, — обратился к нему Хезекил.       И кто после этого дятел? Рон обвинял в стукачестве Маю, а сам пожаловался братцу и его дружкам. Слабак. Эта мысль позабавила Эваллё, и тот криво ухмыльнулся. Трусость Рона так воодушевляет!       — Че ты уссываешься, ебаное накрашенное ссыкло? — уже другим тоном заговорил Хезекил. Чертов ублюдок, мало ему досталось.       Неожиданно Хезекил подал какой-то сигнал, и кучерявый приятель Рона грубо заломил Маю руки, вырывая у того телефон.       — Это останется у м’ня на хранение, — пробормотал тот. Маю задергался, и парень грубо оттолкнул его. — Чтоб не возникло соблазна вызвать копов.       Утратив терпение, Хезекил возвел руку с пистолетом на уровень глаз Эваллё и процедил:       — Слушай меня, сука. Вы оба с твоим приятелем погрязли в дерьме. А все из-за этого прыща, — не отводя пушки от его лица, Хезекил указал пальцем на Маю. — И только не пизди, что он здесь ни при чем.       Вокруг них с Маю постепенно сжималось кольцо. Знакомые лица: дружки Рона плюс бандиты его братца. Первые отличались от вторых шмотками и лощеными рожами. Эваллё бы легко с ними справился, но ему придется постоянно следить за Маю.       — Ионэ куда-то запропастился, — как ни в чем не бывало заметил Хезекил, — думаю, дай-ка потолкую, набрал номер, а трубочку никто не берет, прикатил я, гляжу, а хата-то опустела: ни ублюдка, ни хуя. Ну как, нет идей, где это поганое ссыкло?       — Вы же ебались раньше, — раздался противный натянутый голос. Эваллё обернулся и заметил кучерявого блондинистого парня из шайки Рона. Этот бесил особенно сильно.       — К’лись д’вай, иначе к утру в’скреснешь, — вклинился чей-то нетрезвый голос. Лицо парня оказалось незнакомо. Его футболка странно топорщилась сзади.       Еще один — костлявый, бритый под ноль парень с кольцом в ноздре — привалился к стене неподалеку от них с Маю. На нем были армейские брюки с сапогами и черная байкерская косуха нараспашку. Пока что он не произнес ни слова.       — Ты слышал, что тебе сказали? — поторопил Хезекил.       — Слышал, и предлагаю вам самим заняться поисками, — спокойно ответил Эваллё.       — Я сейчас в твоей гребаной физиономии проделаю глубокую дыру, ты меня понял?       Эваллё следил за рукой, сжимающей ствол. Бухой направился к ним:       — Сука ебучая, счас ты у м’ня огребешь…       Эваллё стиснул запястье Маю железной хваткой, оттесняя его за спину.       Хезекил сместил палец на курок и направил дуло пистолета Эваллё в голову, потом опустил на пах, и, наконец, остановил свой выбор на его животе.       — Да обосритесь вы со своей тачкой! — не выдержал Маю. — Подтирайте сами за собой! Отвали, урод! — Маю оттолкнул от себя шатающегося парня, и его липкая ладонь выскользнула из руки Эваллё.       — Так вы типа оба педики? Я бля точняк узнал его, еще имечко прикольное т’кое, Мяу, что ли… — С новым приступом смеха бухой навалился на Маю, на этот раз Эваллё врезал ему по лицу и, вцепившись в плечи, отшвырнул на землю.       Следующий, на кого он выплеснул ярость, оказался растерянный Маю:       — Убирайся! Я справлюсь здесь без тебя!       Маю ударился спиной о металлическое заграждение — в шаге от выхода.       — Выметайся отсюда! — надрывался он, чувствуя, как кровь приливает к голове. — Оглох?! Выметайся!       — Спятил? — просипел Маю. — У этого долбоеба пистолет!       Эваллё отвлекся от дула, пытаясь перехватить взгляд Маю.       Раздался приглушенный выстрел. Бутылка разлетелась вдребезги, усеяв асфальт битым стеклом.       Маю вздрогнул.       — Слышал, мелкий, он тебя не хочет, — загоготал кто-то. — Мяу, кыс-кыс-кыс! Иди сюда, папочка даст тебе сметанки.       Закатное солнце частично проникало на площадку, давая хороший обзор. Эваллё оценил обстановку. Парни образовали круг, в центре которого оказались они с Маю. Хезекил с пистолетом, рядом Рон, побагровевший от злости. Чуть поодаль за спиной его дружки: кучерявый и парень в татухах — Хайникки и Лааксо — Эваллё даже помнил их фамилии. И еще трое парней — надо сказать, выглядели они внушительно. Бородатый дядька лет тридцати пяти — весь в коже и наколках — сидел на стройматериале, сваленном у входа, опустив локти на колени и сцепив пальцы в замок. Двое дымили сигаретами, один из них нечленораздельно пробубнил:       — Ну че, как бу’м решать проблему?       Хезекил смерил Эваллё пристальным взглядом:       — Ты можешь принести коленопреклоненные извинения моему брату и вернуть стоимость тачки. Мы запишем видос и зальем в интернет. Или… есть вариант номер два.       — У него богатый папик, — возникло в поле зрения отдаленно-знакомое лицо — кто-то из шайки Хезекила: бритый наголо парень с кольцом в ноздре. — Может, он перекинет нам бабла.       Рон молчал; по его лицу ходили желваки, челюсти были сжаты. Он явно жаждал крови, а не извинений.       Под изумленным взглядом Маю Эваллё кивнул.       И сказал то, что от него не ожидали:       — Иди ты в пизду.       — Значит, вариант номер два.       Эваллё понятия не имел, что это за вариант, но среагировал мгновенно: увернулся от резкого замаха справа и врезал по голени. Бритый сплюнул, но не полез снова.       Двое приятелей Рона загорали в сторонке, не спеша вмешиваться. А вот парни Хезекила были настроены менее дружелюбно. Они словно коршуны кружили вокруг.       — Это не выход, — тихо произнес Маю. И даже без мата.       Отвлекшись на секунду, Эваллё, видимо, пропустил какой-то знак. Рядом оказался тот косматый мужик с бородой. Легкие наполнил пробивной запах кислятины и табачного перегара.       Эваллё в прыжке нанес молниеносный удар в солнечное сплетение. Как шайбой в третьем классе на физкультуре. Но на него тут же налетели с разных сторон. Замелькали кулаки, Эваллё уклонялся от ударов, ставил блоки, бил в челюсть, по горлу. Его не так-то просто достать. Одному он разбил нос, второго отбросил на асфальт и ударил ногой в живот.       Противников стало четверо, а затем вообще все смазалось. В какой-то момент он пропустил удар по печени.       Маю вскрикнул, и Эваллё медленно, сколько хватало сил, не дыша перевел взгляд в его сторону. Маю набросился на Хайникки. Рядом с Маю тут же возник Рон, и Эваллё метнулся наперерез. Удар пришелся в висок, и голова Рона резко дернулась. Какой сладкий миг!       Снова завязалась потасовка. Приходилось следить еще и за Маю. Двоих он отбросил, но на него накинулись сразу трое. Снова пропустил удар, на этот раз, в живот.       Устоял на ногах. Точно втянул весь воздух из резинового шарика — ни вдохнуть, ни пискнуть — только при этом обожгло болью. Сгибаясь пополам, покачнулся так резко, что уткнулся головой в грудь косматому, тот лишь поднял руки, даже не пытаясь подхватить или оттолкнуть.       — Заберите у этой суки телефон!       Как в замедленной съемке Эваллё повернулся на голос Хезекила. Дуло пистолета переместилось на съежившуюся у стены фигуру Маю. В ту же секунду Эваллё схватили за плечи двое парней. Его били до тех пор, пока он не прекратил сопротивляться. За это время он не мог видеть Маю, но слышал, как тот матерится.       — Только попробуй к нему хоть пальцем прикоснуться…       — А если не только пальцем, что будешь делать? — крикнул ему вожак и сплюнул.       — Нет, не тронешь, — прохрипел Эваллё.       Парень в мотокуртке вдарил Эваллё мысом ботинка по яйцам. Сам не помня как, Эваллё оказался на земле в полуобморочном состоянии. Выждав, пока он прекратит стенать и извиваться, парни принялись ощупывать его одежду. Хрипло дыша, Эваллё перевернулся на живот.       Рон схватил Маю, а тот все смотрел на Эваллё, словно не веря в происходящее. Хезекил преодолел разделяющие их с Маю несколько метров. Вожак стиснул подбородок Маю, и сквозь пелену боли Эваллё увидел, как помертвело лицо Маю.       — Мы немного позабавимся с твоим парнем, а ты посмотришь.       — Это я позабавлюсь с твоими мозгами, а ты посмотришь, — довольно громко произнес Маю.       Маю дернулся что было сил, на подбородке остался красноватый след от хватки. Костлявый заломил ему правую руку. Маю согнулся в поясе, разом присмирев. Его осветленные волосы прилипли к вспотевшему лбу и вискам. Маю облизывал пересохшие губы и тяжело дышал. Ощутимо надравшийся байкер спокойно мог вывихнуть Маю руку. Хезекил подал сигнал взглядом, и бритый еще сильней заломил руку, Маю стоически вытерпел, не проронив ни звука. Повисло напряжение.       Руки Эваллё были скрещены за спиной; кто-то ткнул его лицом в асфальт.       — Он чист, диктофона нет, — сообщил один из парней, шаривших по одежде Эваллё. — Я забрал мобилу.       Хезекил присел на корточки напротив согнувшегося Маю. Сквозь звон в голове Эваллё слышал голос этого урода:       — Или ты хочешь предложить вместо него себя? — Хезекил наставил дуло пистолета прямо в лоб Эваллё, лежащего на животе. Его держали двое, буквально пригвоздив к асфальту. Сейчас он ничем не мог помочь Маю. — Видишь, ему не до тебя. Просто покажи, на что ты способен ради него. Эваллё вон, ради тебя нажил себе врагов. Ублюдские гомики.       Маю ошалело глядел на Эваллё. Он тяжело дышал, но терпел.       Дальнейшее Эваллё уже не видел — с обеих сторон посыпались удары, уткнувшись лицом в асфальт, забрызганный чьей-то кровью, Эваллё неожиданно остро осознал свою связь с телом. Парни Хезекила явно вошли в раж. Отбитые места горели огнем, голова раскалывалась от боли. Чья-то мощная подошва съездила по пальцам. По лицу его не били, и на мгновение удалось приоткрыть глаза.       То, что с него сдернули футболку, Эваллё понял, только увидав эту футболку на земле перед собой. Однако он еще мог владеть своими ногами, и когда один переворачивал его на спину, а второй избивал по ребрам, Эваллё согнул ноги в коленях и, оттолкнувшись ступнями, зажал голову пьяного бедрами.       — Ах, блять… сука! — ублюдок поперхнулся и захрипел.       Эваллё сжимал и сжимал бедра, лицо парня из серого становилось красным, как яблоко. Тот пытался разжать тиски. Парни столпились вокруг.       Кто-то пнул Эваллё в живот, да так, что в голове помутилось. Но прежде, чем его опять начали бить, он успел сбросить с себя пьяного урода. В животе точно провернули сверло, от любого движения боль утраивалась. Раскинув ноги, Эваллё вяло перевалился с одного бока на другой, давясь кашлем и задыхаясь.       Бухой опомнился после удушья и неуклюже дернулся в сторону Эваллё.       — Эваллё, слева! — услышал он голос Маю.       — Ну тварь… — парень тяжело дышал, держа ладонь у горла, — я тебя выебу так, что к утру не очухаешься! — и навалился Эваллё на колени, не желая повторять старую ошибку. Жгучая боль прошила внутренности, застлав обзор. Твердый кулак методично опускался на плечи, грудь, живот. Краем сознания Эваллё еще улавливал сиплое, испуганное дыхание Маю. Ремень с хитрым замком расстегнуть не удавалось, и, достав нож, ублюдок принялся кромсать кожу ремня. Когда его дубовая ладонь случайно надавила на живот, тело само выгнулось от боли, а с языка сорвался стон. Асфальт царапал спину, мелкие камешки впивались в кожу. — Тогда тебе сраные ноги точно не понадобятся! Ты у меня ползком, педрила еб…       Как вдруг взвыл Хезекил. Эваллё совсем забыл об этом уроде.       Ударом ноги Маю выбил из рук главаря пистолет. Хезекил неловко пошатнулся, клонясь вперед. Никто не ожидал подобного. Маю зафутболил пистолет в дальний угол площадки. Костлявый навалился на Маю, но тот выскочил из захвата и подхватил что-то с земли.       — Ах ты тварь! — заорал Хезекил, бросаясь на Маю. — Я заставлю тебя дерьмо жрать, сука!       Маю перехватил Хайникки. На мгновение все смазалось. За спинами парней происходила какая-то возня, до Эваллё доносились сдавленные крики. Только бухой ржал как ненормальный, нож в его руке ходил ходуном.       В кулаке Маю сверкал осколок бутылки. Что-то было не так со ртом Лааксо — окровавленные пальцы накрывали губы, мышцы лица будто свело судорогой.       Парни отвлеклись на шум, дав Эваллё шанс оклематься. Это чучело перестало ржать и теперь мутно взирало на Лааксо.       — Ты ему нахер рот распахал, мудила! — заорал кто-то.       Кажется, Маю даже не осознавал, как порезал кого-то стеклом: его взгляд был прикован к Эваллё, точно тот заполнил для него все пространство. Ладонь Маю была в крови, но он этого даже не замечал. Его лицо пошло красными пятнами, волосы облепили лоб.       Хезекил подобрал свою пушку и, вздохнув, оглядел площадку. Он выглядел как скучающий тренер, бездарные ученики которого никак не постигнут науку.       Эваллё напряг мышцы, точно готовясь к броску; его по-прежнему удерживали двое.       Заметив, что Эваллё зашевелился, бухой угрожающе захрипел:       — Ты у м’ня на прицеле, только рыпнись, тварь! — острие ножа недвусмысленно было направлено в промежность.       Внезапно о его тупую башку разбилась бутылка. Урод покачнулся и выпучил глаза. Нож выпал из его пальцев и в следующий момент уже оказался у Эваллё в руках. На секунду косматый ослабил хватку, Эваллё тут же вскинул руку с ножом и врезал рукояткой ему по носу. Косматый взвыл и, держась за нос, отпрянул.       Хватка ослабла, и Эваллё смог отползти. Он уже предчувствовал, что сейчас произойдет, но был по-прежнему слишком далек от Маю, чтобы помешать этому случиться. Бухой очухался, кажется, он готов был убить Маю на месте, но Рон опередил его. Тот подскочил к Маю и, схватив его за волосы, отшвырнул прочь.       Не издав ни звука, Маю повалился на асфальт, усеянный битым стеклом.       …Каждый удар, нанесенный Маю, отдавался внутри Эваллё вспышкой боли; на глазах выступили слезы.       Слишком далеко. Не дотянуться.       Рон методично избивал Маю, вымещая на нем всю свою злость, но недостаточно сильно, чтобы отправить в нокаут. Маю лишь прикрывал голову локтями, вздрагивая от каждого удара. Когда на мгновение мелькнуло его лицо — челюсть была залита кровью.       Стараясь не дышать, Эваллё сплюнул кровь и кое-как приподнялся на руках. В паху прострелило, стоило пошевелиться. Испугался, что не сможет встать. Перед глазами заплясали искры, желудок скрутило. Но все же удалось подняться с земли. Зажав ладонь между ног, он сложился пополам — эти уроды здорово его отделали. Боль прострелом отдавалась в позвоночник.       Эваллё привалился к ограждению, судорожно хватая ртом воздух. В глазах потемнело. Продвигаясь в сторону байкера, Эваллё наставил на размытые очертания его горла лезвие ножа. Ярость придала ему сил. Ненадолго Эваллё овладел своим телом.       Шатаясь, он двинулся к Рону. Но ему не дали сделать и двух шагов: с разных сторон налетели Лааксо и дружки Хезекила. В ту же секунду он упустил Маю из вида. Размахивая лезвием, Эваллё едва держался на ногах. Его шатало из стороны в сторону. Он отшвырнул от себя одного, второго… Хезекил перехватил его руку с ножом и воткнул лезвие в плечо Эваллё. Резкая вспышка боли. Пальцы Эваллё соскользнули с рукоятки, нож упал к его ногам. По плечу заструилась кровь.       Перед глазами была пелена. Эваллё зажал рану ладонью. В следующую секунду кто-то ударил его с разворота в бок — и Эваллё рухнул на асфальт как подкошенный. Его голову тут же вдавили в асфальт.       Мгновение спустя Маю сорвался с места и скрылся за ограждением, бросив Эваллё одного. Быстро совладав с собой, Рон метнулся за ним следом.       Эваллё стиснул зубы. Плечо горело.       Осознав, что только что произошло, парни заржали.       — Бля, а эта мелкая сука тебя реально кинула! — расхохотался Хезекил. — Вероятно, ты не так хорошо его трахал!       Эваллё попробовал пошевелиться, но его еще сильнее вжали в асфальт. Сердце выскакивало из груди; Эваллё с трудом повернул шею. Высоко над ним замаячила окровавленная физиономия Лааксо. В следующее мгновение он со всей силы ударил Эваллё в живот. Из горла вырвался шумный вздох, из глаз посыпались искры.       — Жаль, он пропустит такое зрелище! — Хезекил достал свой телефон и навел на Эваллё камеру.