МАЮ
Пульс стучал в ушах. Маю несся не разбирая дороги. Под подошвами кед хрустели мелкие камни, он оскальзывался на поворотах, касаясь рукой асфальта. Рон дышал ему в спину. У него не было времени: возможно, эти отморозки уже пытают Эваллё. Но Рон погнался за ним, и Маю терял драгоценные секунды. В голове раздался привычный механический гул. Маю обернулся на бегу. Рон застонал и повалился на асфальт. Рон остался позади; он корчился на земле от боли. Иллюзия подействовала мгновенно. Рону казалось, что его ногу свело судорогой. Это отвлечет его на пару минут. Лихорадочно оглядываясь, Маю пытался выбрать направление. Нужно было подняться выше. Он должен видеть, что происходит на площадке. Маю оббежал стройку и отыскал еще один вход в здание. Рону придется его поискать. Задыхаясь от быстрого бега, Маю взлетел по лестнице на второй этаж и бросился через пустое помещение к одному из окон. Сердце грохотало в груди, во рту и на губах была кровь. Маю затаился за стеной, выглядывая в провал окна. Тяжело сглатывая, Маю пытался понять, что происходит внизу. Эти уроды столпились вокруг Эваллё. Без Рона их было шестеро: блонди и бородатый избивали его парня, Хезекил снимал все на телефон, Лааксо пытался остановить кровь, хлещущую из разорванной губы. Вокруг валялись осколки, асфальт был заляпан кровью. Ему удалось убедить всех в своей трусости. Все подумали, что он испугался и сбежал, бросив Эваллё. От этой мысли Маю приободрился. Его уже сбросили со счетов. Всегда следовало четко представлять результат – иначе ничего не выйдет. Гул в ушах заслонил остальной мир — словно вакуумная пробка. Маю почувствовал, как из правого уха потекла кровь. Он так боялся за Эваллё, что вся боль отступила на задний план. Сердце билось так сильно, что казалось, сейчас разорвется. Маю затошнило. Он обрушит на них свой гнев. И тут раздались вопли. Уроды визжали, как свиньи на убое. Маю видел, как корчатся их тела. Парни катались по асфальту. Двое начали блевать. Ему удалось создать настолько мощный правдоподобный образ в их сознании, что сам организм обманулся. Хезекил теперь выглядел просто стонущей кучей зловонного дерьма. Хайникки рыдал, баюкая руку, похоже, решив, что она отвалилась. Тощий лысый урод держался за лицо. Лааксо, решивший что у него больше нет языка, хрипел и царапал ногтями горло. И среди этого ада — Эваллё. Ублюдки еще нескоро отойдут от пережитого. Эваллё сидел на земле, вытянув ноги, и наблюдал за происходящим. Маю не видел его лица, зато видел израненную об асфальт голую спину, левое плечо было окровавлено — и кровь стекала по предплечью. Тошнота усилилась, но Маю лишь крепче стиснул зубы. На глазах выступили слезы. Правое ухо до сих пор было заложено. Маю нервным движением вытер кровь с шеи и попробовал подняться. Наверняка кто-то услышит вопли и вызовет подмогу. Следовало сматываться. Пока он спускался по лестнице, голова закружилась. Неужели это предел? Все, на что он способен? Кое-как добежав до площадки, Маю тут же бросился к своему парню. Рона нигде не было видно. Возможно, тот просто удрал зализывать раны. Эваллё глядел на него полубезумными глазами. Нет времени объяснять! Обхватив Маю за плечи, Эваллё уткнулся носом ему в волосы. Ледяные пальцы сжимали его плечо. — Быстрее, идем, — зашептал Маю, пытаясь заглушить спазмы желудка, однако его голос потонул во всеобщем шуме. — Где твой телефон? — свой он рывком вытащил из заднего кармана джинсов блонди. Хайникки даже не обратил на него внимания: казалось, его взгляд был обращен куда-то в себя, глаза стали мутными как у покойника. Эваллё направился за своим телефоном, а Маю бросился за сумкой с вещами Эваллё. Подобрал с земли грязную футболку и пихнул внутрь. В этот момент вдалеке завыли полицейские сирены. — Черт! — застонал Маю, смотря, как ковыляет Эваллё. Не дав тому опомниться, он перекинул руку Эваллё себе через шею и потащил его вперед. Спортивная сумка оттягивала плечо; от пережитого стресса и выброса адреналина все еще тошнило. Мышцы ныли от усталости, спина просто отваливалась, но без Эваллё он не сделает ни шагу. — У тебя рука вся в крови! Эваллё заторможено взглянул на свое плечо. Маю пришлось его поторопить, чтобы Эваллё быстрее передвигал ноги. Ориентируясь на шум сирен, Маю выбрал противоположное направление. На ходу одной рукой он набирал сообщение сестре. «Ты дома? Дома кто-нибудь есть?» Заметил десяток пропущенных сообщений от Фреи в мессенджере: она теперь не замолкала про своего японца. Постепенно начала возвращаться боль. Десна ужасно ныла, во рту постоянно собиралась кровь, и Маю с опаской ощупал рот языком. Кончик языка прошелся по острому краю одного из верхних зубов. — Со мной ты неуязвим против людей, — прошептал Маю, хотя вокруг никого не было. — Я бесполезен только против монстров. — Ты не должен был… — Что?! — взорвался Маю. — Спасать тебя?! Это был единственный выход! Стройка осталась позади, и Маю смог выдохнуть. Телефон просигналил: «Дома никого, только я, а что?» «Скоро узнаешь», — торопливо написал Маю. — «Ты мне очень нужна». Он знал, что Фрея теперь засыплет его сообщениями, поэтому затолкал телефон поглубже в карман джинсов. Сейчас не до этого. — Блять! Твоя футболка! — едва не взвыл Маю. Он совершенно забыл про футболку Эваллё. Пришлось останавливаться, искать в сумке другую. К счастью, они уже отошли достаточно далеко. Маю только сейчас заметил, что вокруг стемнело. Откопал черную футболку и помог Эваллё натянуть на себя. Кровь будет не так заметна на черном. Несмотря на тепло, Маю достал еще и тонкую олимпийку с капюшоном и протянул Эваллё. Парень накинул капюшон на голову, чтобы его избитая физиономия не бросалась в глаза. — Может, вызвать такси? — предложил Маю, чувствуя, что у него сейчас поедет крыша. — В таком виде? — Маю лишь промолчал в ответ. Они медленно брели дворами. Соблазн вызвать машину был велик — Эваллё еле переставлял ноги. Что он будет делать, если Эваллё просто свалится на землю? Маю удобнее перевесил сумку и крепче обхватил парня. — Ты в порядке? — услышал он голос Эваллё и его тяжелую отдышку у самого уха. — А похоже, что нет? — парировал Маю. — Зачем ты полез в драку? Я бы и так все утряс. — Он привстал на мысочки и прижался губами ко рту Эваллё. — Ты такой крутой, даже не придумал план, — прошептал он, целуя Эваллё. — Даже не дал мне возможности вовремя вмешаться. Сразу начал качать права… — Это я начал качать? — Ладно, забей. Стоило парню углубить поцелуй, как Маю отстранился. У обоих во рту был привкус крови — желудку это явно не понравилось. Его до сих пор тошнило. — Если кто-нибудь узнает о твоих способностях… — Успокойся, этим уродам такое даже в голову не придет. По-твоему, зачем я сбежал? — Ты даже меня убедил… я поверил… — Что я тебя брошу? Выходит, я не бездарный актер. Так, все, стой. До дома ты так не дойдешь… — Пошли ко мне, — перебил Эваллё. — Ко мне ближе. — Не в этом дело. Тебе нужно зашить рану на плече, — возразил Маю, доставая телефон. Он собрался вызвать самое дорогое такси: там уж точно не будут задавать вопросов. Им нужно затаиться где-то до приезда машины. Эваллё вдруг взял его лицо в ладони и утер слезы со щек. Он плакал? Маю даже не заметил. — У тебя розоватые слезы… — Не успел Маю что-то сделать, как Эваллё лизнул палец. — Это кровь. Позвоночник обдало холодом. Маю сглотнул и облизал губы. Эваллё внимательно оглядел его лицо: — Твои глаза совсем не изменились, странно. Покраснели только. — Я же сказал, что я в порядке. Это ты еле на ногах стоишь. — На самом деле он боялся, что его глаза до сих пор черные. Эваллё забрал у него сумку и, опустив ее на асфальт, присел на корточки рядом. Хотя сейчас и был вечер, Эваллё покопался в своей сумке и на всякий случай протянул ему черные очки. — Из-за использования способностей у тебя, похоже, кровотечение. — Эваллё указал на его ухо. — Да плевать. Маю отобрал у Эваллё сумку, снова взвалил на плечо, и направился в сторону проезжей части. Такси уже направлялось в их сторону. Эваллё был прав: его организму требовалась передышка. Он был на пределе. Еще ни разу он не заходил так далеко. Профессор предупреждал об этом. До дома они добрались без происшествий. Эваллё кутался в олимпийку, надвинув капюшон так низко на лицо, как это было возможно. Между водителем и пассажирами было пластиковое ограждение, что создавало иллюзию защищенности. Маю откопал в сумке Эваллё влажные салфетки и полдороги стирал с лица и ссадин на руках засохшую кровь. Кое-как привел себя в порядок. Серая футболка была вся в песке, строительной пыли и пятнах пота. В такси они старались вести себя непринужденно и поменьше разговаривать. Эваллё сморило в прохладе кондиционера, да Маю и сам чувствовал, как его глаза слипаются. Не о таком романтическом вечере он мечтал. Вооружившись еще одной салфеткой, оглядел кожаные сиденья — на случай, если где-то окажется пятно крови. Прохладный воздух помог: тошнота прошла, в голове даже слегка прояснилось. Интересно, куда девался Рон? Он на самом деле сбежал, или все так и валялся на асфальте до приезда полиции? Вылезая из такси, Маю вспомнил про телефон, который поставил на беззвучный. Наверняка Фрея уже исписалась ему. Старшая сестра оказалась дома одна: она сразу же вышла к ним, едва они с Эваллё переступили порог террасы, зайдя через черный вход. Маю тут же сбросил сумку с плеча: она так и осталась лежать на террасе. — Тебя телефоном вообще пользоваться учи… — ее возглас тут же затих, стоило Фрее лучше рассмотреть Эваллё, которого буквально волок на себе Маю. — Что случилось? — Эваллё порезали… поможешь зашить? — точно в подтверждение его слов на пол закапала кровь, просочившись под рукавом олимпийки. Фрея с открытым ртом уставилась на пол террасы. — Родители же не вернутся? — на всякий случай спросил Маю: если предки увидят Эваллё в таком виде, так просто отмолчаться уже не выйдет, а он обещал Сатину, что никаких проблем не будет. — Нет, — растерянно проговорила Фрея. — Если они тусуются где-нибудь, то до утра, и тети тоже не будет. Я попробую, конечно… Веди его в гостиную, там удобнее. Пол я вытру. — Только не вздумай так появляться на работе, — прошипел Маю, зная, как Эваллё порой бывает повернут на чем-то и при этом совсем не думает о себе. Эваллё стащил с головы капюшон. С лицом дело обстояло лучше, но не намного. На скуле уже проступал синяк, под носом запеклась кровь, на подбородке кожа слегка ободрана — под щетиной это было бы не так заметно, но сегодня перед матчем Эваллё гладко побрился. — Главное, в футболе можно обойтись и без рук, — Эваллё даже засмеялся, и у Маю появилось назойливое желание двинуть ему между ребер. — Я вполне могу смешивать коктейли и одной рукой. — Хватит пиздеть, — разозлился Маю. — Эти конченые психи притащили с собой пистолет, а если бы тебя пристрелили, виноват был бы я! Потому что все началось из-за меня и тупого свидания! — Маю говорил быстрым громким шепотом, но по большей части ему было плевать, услышит ли его сестра или нет. — И я говорю не только про руку! Я видел, как тебя избивали! — Эваллё нахмурился, но промолчал. Зря это сказал… — На тебе места живого нет… — Хезекил не стал бы стрелять. У него кишка тонка. Он хотел припугнуть. Уж я его знаю, это не первая наша стычка. — В прошлый раз он тоже размахивал пистолетом? — Нет, но… — Да пошел ты, их было семеро против тебя одного! И ты был безоружен! Тебе просто повезло, что с тобой был я. Ты же видел, на что я способен. В школе было так же. Они доковыляли до гостиной, Маю помог Эваллё опуститься на просторный диван — здесь ему будет удобно. — Ты не должен был вмешиваться и применять свои… — Ты больной? Сказал же, это был единственный вариант. Никто же не умер, это просто иллюзия. Да им даже никто не поверит! — Маю фыркнул. — Это может быть опасно в первую очередь для тебя. — Я могу это контролировать. Мне просто нужно сосредоточиться. В этот момент в гостиную внеслась Фрея с аптечкой и бутылкой водки. Она помогла Эваллё снять олимпийку. Маю тут же забрал ее: левый рукав потяжелел от крови, его можно было выжимать. Нужно было принести Эваллё какую-нибудь чистую одежду. — Я не уверена, что машинка ее отстирает. Тебе вообще нужна эта кофта? — спросила Фрея у Эваллё. — Может, выкинем ее, пока она никому не попалась на глаза. Нельзя бросать ее тут. Края раны были ровные, это должно было упростить задачу. Фрея нашла самую прочную нить в доме и выложила на салфетку. Маю все ждал, когда сестра спросит, кто ранил Эваллё, но ей, похоже, было не до расспросов. — Я, по-твоему, знаю, как это делается? — почти рявкнула Фрея. — Но ты ведь сможешь? — Вы потом со мной не расплатитесь до конца жизни. Фрея дезинфицировала ножницы и разрезала рукав футболки, которая была на Эваллё. Парень сидел смирно, давая ей полную свободу действий. Она уже подготовила пинцет и нить с иголкой. Гостиную пропитал стойкий запах спирта. Фрея развернула Эваллё так, чтобы ей было удобнее работать с его плечом, придвинула кресло и села напротив парня, после чего тщательно обработала руки антисептиком. Маю с ужасом рассматривал глубокую рану на плече — сплошное мясо — потом взглянул на сестру. Заметно волнуясь, она обработала пинцет. — Я зашью, — она неуверенно коснулась кончиками пальцев краев раны, — и перебинтую. Но я понятия не имею, что из этого получится. Маю решил, что раз я умею шить, то могу зашить даже живого человека… — Это просто первое, что пришло в голову, — начал оправдаться Маю. — Я же не руку прошу пришить на место. Фрея вздохнула. — Скажите хоть, что у вас произошло. — Она нацепила одноразовые перчатки, которые нашла в домашней аптечке. Девушка глядела на них с Эваллё в ожидании. Эваллё протянул здоровую руку за бутылкой водки. — Твое здоровье! — отсалютовал он Фрее и сделал быстрый глоток из горла. Девушка включила видео на ютубе и бросила на Маю еще один мрачный взгляд. Им всем было не смешно. Минут пять она внимательно смотрела, как наложить швы в домашних условиях, все это время она прижимала к ране ватные диски. Кровотечение как будто уменьшилось. — Я могу как-то помочь? — Уже, блин, помог, спасибо, — пробормотала сквозь зубы Фрея. — Посвети фонариком над раной. Посмотри на полке, в журнальном столике должен быть. Пока сестра, заметно волнуясь, зашивала Эваллё, Маю вкратце рассказал, что произошло после матча, как они натолкнулись на банду Хезекила и Рона с дружками и чем все закончилось. Маю нашел в комнате бутылку с минералкой, открутил крышку и протянул Эваллё. Парень тут же перехватил бутылку правой рукой и принялся быстро пить. Стараясь быть полезным, Маю помог разложить все необходимое на журнальном столике, чтобы Фрее было удобнее, и отсел в одно из кресел, чтобы не мешаться. В руках он держал упаковку влажных салфеток, на случай, если нужно будет вытереть кровь с дивана. — А если кто-нибудь из них узнает, на что ты способен? Ты вообще уверен, что Рон ничего не понял? — Уверен. Я был к нему спиной… между нами было метров… блин, я не знаю, он был далеко… а потом он исчез, я думаю, он обоссался от страха. — Маю с беспокойством наблюдал, как пальцы сестры становятся бардовыми от крови. — Совсем уж идиотом его не считай, Рон ведь понял, что это Эваллё и Ионэ облили его машину, хотя у него даже не было доказательств. Он может провести параллель с прошлым разом, когда ты появился в столовке, а потом он катался по полу и выл. Хорошо, никто не додумался запилить видос. Все были в шоке. — Ну и что, я стоял у доски и даже рукой не пошевелил… Да кому вообще придет в голову, что это я? Фрея, как и Эваллё до этого, твердила, что он должен забыть о своих способностях, если хочет остаться целым. Об этом же говорил и профессор Стенвалль, убеждая его молчать о себе. — А теперь ему и не нужны доказательства… того, что вы полные дебилы. Оба, — в заключении добавила сестра. Ну спасибо! — Бинты придется менять, чтобы рана не мокла, и я не знаю, как часто. Посмотрите в гугле. Наверное, нужно антибиотики какие-нибудь, я без понятия. — Фрея злилась, но было заметно, как она переживает: Эваллё для нее был все равно что старший брат. Маю взвалил на нее все самое сложное, а сам отсиживался в сторонке. А еще Фрея боялась за своего родного брата — за него. Если кому-нибудь станет известно о сверхспособностях его мозга, его жизнь превратится в кошмар — Маю законсервируют в пробирку и запрут в секретной лаборатории — в одной из тех, в которых работал его прадед. Маю до сих пор был уверен, что какие-то реакции в его мозгу вызывают волны, посылающие сигналы в чужую голову — это всего лишь иллюзия, но она вызывает реальные ощущения. Его человеческий мозг, по словам профессора Стенвалля, мутировал еще в утробе матери. Благодаря клеткам особи в организме он стал мутантом. Все предельно просто. Просто ли? Эваллё старался бодриться, но то и дело морщился. Маю не знал, каково это, когда тебе накладывают швы на открытую рану, протыкая руку иголкой, но выглядело не слишком приятно. — Почему Хезекил говорил, что не может найти Ионэ? — вспомнил Маю. Не отрывая взгляда от руки с иглой, Эваллё пожал правым плечом. — Ионэ летом часто бывает на даче. Так совпало. Мы с ним только перед матчем списывались. Если бы он сбежал, это вызвало бы подозрения. — Мог бы прийти на игру, все-таки вы друзья, — заметила Фрея. Маю тоже этого не понимал, хотя в глубине души был только рад, что на матче не будет бывших Эваллё. — Они вместе с Аулис за городом… вернутся только через пару дней. Ионэ и так был на всех моих играх, а теперь мы не встречаемся, и он типа не обязан приходить… — Мог и не объяснять, — вставила девушка, все еще злясь. Фрея наконец зашила рану и аккуратно подтерла следы крови. Маю уже подготовил бинт и помог наложить — хоть на что-то он сгодился. Не в силах больше сидеть, Эваллё улегся на диван. Выглядел он прескверно. Фрея принялась наводить порядок, собирая окровавленные ватные диски, перчатки и прочий мусор. — Тебе нужно поговорить с Куисмой, — устало произнесла Фрея, складывая весь мусор в один бумажный пакет из-под фастфуда, валявшийся на журнальном столике. — Она должна как-то повлиять на Рона. Внезапно Маю вспомнил еще кое-что: Рон узнал об их отношениях с Эваллё. Возможно, теперь будет проще доказать, что девушки его не интересуют. Куисма была его другом и уж точно не привлекала в физическом плане, по крайней мере, теперь, когда у Маю появился парень. И это было единственное, о чем еще не знала Фрея. Она была в курсе даже его способностей, Маю рассказал ей про случай в школе, а про его терки с Роном она знала и так. — Может остаться шрам. Если ты напряжешь плечо и запорешь мою работу, я тебя сама убью. — Спасибо, — произнес Эваллё, подняв взгляд на Фрею. — Не за что. Советую перебраться наверх, пока родители не пришли. И лучше не появляйся им на глаза, если не хочешь вопросов. После клуба они наверняка проспят до обеда — у тебя будет куча времени свалить, если не захочешь остаться. — Спасибо, — повторил Эваллё, разглядывая свое забинтованное плечо. — Прости за суету. — Я лучше промолчу, что я на самом деле думаю о вас обоих, — громко шурша пакетом, поделилась Фрея. — Может, тебе еще что-то надо? Могу сделать компресс: приложишь к синякам. — Я в норме, — заверил Эваллё. — Но если не трудно, принеси лед. — Молчишь? — Фрея повернулась к Маю. — Теперь наконец дошло, что с Роном шутки плохи? Что еще должно произойти, чтобы ты это понял? Маю нечего было ответить. Сестра была права: его неоднократно предупреждали. Но хуже всего было то, что Эваллё пострадал из-за него. Вся эта история произошла из-за свидания с Куисмой. Перед Эваллё он чувствовал вину: его парня сильно избили и, Маю не хотел даже думать, что могли бы сделать еще. Еще минут десять они провели втроем. Фрея подготовила холодный компресс и притащила из кофейни целое ведерко со льдом. Жаль, там не было бутылки шампанского… — Если запах не выветрится, побрызгайте освежителем. — Знаешь, что ты самая лучшая сестра на свете? — спросил Маю в порыве благодарности, в ответ Фрея показала средний палец. Вонь от спирта в гостиной перешибала запах пота и крови. Сестра великодушно оставила им с Эваллё аптечку и бутылку водки, которую потом следовало вернуть на место. Маю протер журнальный столик влажной салфеткой и бросил ту в пакет с мусором. Когда Фрея ушла спать, захватив олимпийку, Маю подсел к Эваллё: — Хочешь чай с лимоном? Или с мятой? Эваллё, кажется, пропустил его вопрос мимо ушей. Все еще лежа, оголил живот и осторожно коснулся красноватой отметины над пупком. Изогнулся, силясь рассмотреть себя с разных боков, и бессильно откинулся на подушку. — А я так рассчитывал на завтра, думал, покатаюсь с ребятами в скейтпарке, а с тобой могли бы погулять по городу… — В качестве компенсации можешь забрать меня всего, — Маю не сдержал улыбку. — Звучит неплохо. Еще так много всего, что мы не делали. Но придется отложить. Неслабо меня так… — бормотал парень, весело улыбаясь. Он хотел казаться несерьезным, и будто воспринимал все в шутку, но Маю знал, что это не так: Эваллё вел себя так всю жизнь. Иногда так хотелось ему врезать! — Даже в школе я так не прикладывался, эта шобла меня чуть импотентом не сделала. — Я-а-а… — Маю запнулся, уставившись на то, как Эваллё расстегивает ширинку, — пойду принесу тебе чай и чистую одежду. Эваллё еще что-то бормотал, а потом, перехватив взгляд Маю, парень вздохнул: — Чай — да, я хочу… принеси, пожалуйста… Просто сделай покрепче. Маю пошел за чаем, заодно решил отнести сумку Эваллё наверх. Пакет со следами преступления он сложил и сунул как можно глубже в мусорное ведро. Когда Маю вернулся, Эваллё уже развалился на кровати. Верхнюю часть его тела покрывали синяки и ссадины, выглядело это пугающе, но парень ни на что не жаловался. Футболка и джинсы валялись рядом на полу — и ведь ухитрился снять все это одной рукой. Оставшееся время до утра они провели в мансарде: голова Эваллё лежала у Маю на коленях, и Маю перебирал его волосы, поглаживал лицо, иногда наклонялся, чтобы поцеловать, прикладывал компресс со льдом, напаивал Эваллё чаем, ласкал его голый торс. Маю ощущал себя полностью разбитым. У него болела челюсть, во рту до сих пор был привкус крови. Решил, что оставит это до утра, только по-быстрому умыл лицо холодной водой и прополоскал рот хлоргексидином, когда заходил на кухню за чаем. Во втором часу ночи включили романтический сериал про девятнадцатый век, который начали смотреть раньше. Без пришельцев, без убийств. Маю в шутку предложил принести бутылку шампанского и положить в ведерко со льдом — под стать романтике ночи. Эваллё не отказался от алкоголя, а вот Маю, сознание которого сейчас и так напоминало кашу, совсем не хотелось напиваться. — Я не хотел, чтобы ты это видел, — сказал Маю то, что давно крутилось на языке. — Сегодня на стройке… Я просто защищал тебя. — Ты должен перестать общаться с ним. Ты даже не замечаешь, что он посадил тебя на короткий поводок. Этот ублюдок тебя запугал и прекрасно пользуется этим. Чтобы ты не мог никому рассказать: ни родителям, ни полиции. Ты у него под колпаком. Это очень опасно — общаться с убийцей. Кем бы он ни был… я уж не знаю, что он за мутант, как ты говоришь… но он может шарить в человеческой психологии, а ты даже не заметишь, как станешь его марионеткой. Если он сильнее… если он умеет больше, чем то, что я видел сегодня на стройке, я даже защитить тебя не смогу, и вряд ли кто-то сможет. — Но я — единственный, кто может с ним разговаривать на равных. Эваллё напрягся, Маю почувствовал это. Руки, перебиравшие волосы Эваллё, замерли. — Маю, я запрещаю тебе с ним общаться. Я серьезно. Он может воспользоваться твоим доверием. Я не хочу, чтобы ты снова ему звонил и пытался выведать что-то про свои способности. Не провоцируй его. — Эваллё замолчал, и Маю уже решил, что ему больше нечего сказать и лекция окончена, но нет. — Даже если тебе кажется, что у тебя получится: стоит только попросить, и он остановится… Но это не так: если он хищник по природе, он не прекратит убивать и мучить людей. Я никогда себе не прощу, если с тобой что-то случится. Уж прости, я имею право беспокоиться о тебе. — Тебе не о чем переживать, он меня игнорит. — А ты и рад был бы, если бы он ответил? — Что? Нет, конечно!.. Забей, короче. Ты о чем-то хотел поговорить, — вдруг вспомнил Маю недавнюю просьбу Эваллё встретиться и что-то обсудить. — Давай потом, это не срочно, — сонно пробормотал парень, и Маю не стал на него давить. Они молча лежали рядом, уютно устроившись на кровати Эваллё. К концу второй серии Маю сморил сон.* * *
ЭВАЛЛЁ
Взгляд Эваллё упал на грязные желтые кеды. Эти кеды принадлежали Маю. Шов на плече исчез, как и татуировки, и накачанные мышцы. Рана больше не пульсировала болью. Он снова в чужом кошмаре. Готов был поклясться, что на нем не было линз. Зрение было невероятно острым. Должно быть, он глядел на мир глазами Маю. Эваллё огляделся: кругом деревья, место знакомое — совсем рядом с домом. Грудная клетка часто вздымалась, как будто он мчался сломя голову и сбил дыхание. В руке он сжимал пожарный топор. Какого… Эваллё бежал и даже не замечал этого. Он двигался как сомнамбула. Его колотило. Чувство страха и ненависти было таким ярким, он задыхался, по коже рук бежали мурашки. В голове шумело, он почти не соображал. Частое дыхание обжигало горло. Механический звук усиливался по мере приближения. Резко остановившись, Эваллё обхватил лоб ладонью. Очень похоже на белый шум. Он точно знал, что звук ведет его к цели. Можно было закрыть глаза и легко отыскать направление. Что-то отбрасывало тень на землю. Он медленно поднял голову. В следующий момент желудок скрутило так резко; Эваллё поперхнулся, его чуть не вырвало. Ужас перекрыл кислород, дыхание перехватило. К страху Маю добавился собственный ужас. Эваллё словно ощутил эмоции, помноженные надвое. Он впервые видел нечто подобное. Влажное студенисто-серое тело зависло между стволами деревьев, уверенно цепляясь длинными щупальцами. Вместо присосок существо было покрыто щетинками. Их разделяло меньше десяти метров. Существо начало взбираться выше, ловко орудуя конечностями. Эваллё видел каждую щетинку, каждый прилипший листок… от этого зрелища мутило. Эваллё почувствовал, что не может сдвинуться с места. В горле стоял ком. Он тяжело дышал через нос и, казалось, шум его дыхания — единственный звук в лесу. Он пытался общаться? Вытянул руку… что-то выбивалось из-под его ногтей… Все смешалось — то, как он кричал, как тварь бросилась к нему, как ударила в грудь, и он отлетел. Удар о землю смягчило внезапное пробуждение. Тяжело дыша, Эваллё резко сел на кровати, совершенно забыв про ушибы. В ушах зазвенело. Уже рассвело. Без линз он не видел время на телевизоре на тумбе рядом с кроватью. Маю спал, повернувшись к нему спиной. Плед скатился с его бедер, прикрытых домашними шортами. О, Господи… Стараясь отдышаться, Эваллё наклонился к Маю. Его рука слегка дрожала, когда Эваллё потянулся к вороту футболки с Пеннивайзом. Этого просто не могло быть… Чуть оттянув ворот, он сощурился. Глаза слезились, в горле до сих пор ощущался ком. Он разом позабыл о собственных проблемах. Неужели… Пониже ключиц Маю на гладкой нежной коже налился синяк. Все произошло на самом деле. Эваллё сгреб спящего Маю в охапку и привлек к себе. Губы прижались к светлым волосам на затылке. Живой, дышащий, такой теплый… От волос Маю пахло цветочным кондиционером, с которым стирали наволочки. Сердце Эваллё стучало как ненормальное. Никто не отнимет у него Маю. Ничто в этом мире.