Некий героический Вектор.

      Помимо всего прочего, именно на четвертый день в пансионат заявилась парочка полицейских. В крохотном мирке, называемом «Детский приют», любое событие мгновенно становилось всеобщим достоянием, а некоторый «дух приключений», который буквально следовал по пятам служителей закона, ещё сильнее влиял на всеобщий детский недуг — «шило в заднице».       В этой парочке Артём узнал Юрико, а та, увидев провожающего их взглядом мальчика, тепло улыбнулась, помахав рукой. Путь полицейских лежал в кабинет «самой опасной личности приюта».       — Проходите, — чуть повысив голос, ответила на стук в деревянную дверь женщина.       Створка почти беззвучно отворилась, и в уютный кабинет, гостем которого ещё совсем недавно был Артём, вошли два человека в синей полицейской форме.       — Миямото-сан, — поклонилась девушка с тремя глазами, — рада Вас видеть.       — Юрико-чан! — искренне обрадовалась женщина. — Я тоже очень рада! Проходите, — засуетилась Миямото Ясуко. — Может быть, кофе? Или чаю? У меня тут есть замечательный сбор улуна.       — Извините, но нет, — произнес второй полицейский, явно перебив уже почти согласившуюся Юрико. — Мы торопимся, — он просверлил взглядом надувшуюся девушку.       — Как жаль… — слегка замялась женщина.       — Ханзо. Данко Ханзо, — представился мужчина на свой лад, поняв затруднения Миямото. — Мы пришли по поводу мальчика.       — «Мальчика»… Вам так и не удалось узнать даже его имени? — поджала губы Ясуко.       — К сожалению, нет, — полицейский проигнорировал нотки недовольства в голосе женщины. — Ни свидетельства о рождении, ни документов на принятие в приют, из которого его забрала банда злодеев… Ничего. О том, что этот ребенок существовал, нет почти никаких свидетельств, кроме устного подтверждения детей и некоторых… «воспитателей», — скривившись, сплюнул последнее слово Ханзо. — Но даже они ничего не знают. Только то, что парень беспричудный, чем он очень тяготился, постоянно пытаясь «найти» свою причуду…       — И ему это удалось.       — Да, — слегка передернулась всем телом молчавшая до этого момента Юрико, вспомнив недавний случай в полицейском трейлере, — удалось…       — Нашим ведомством был оформлен запрос на создание новых документов, — закопался в папку с бумагами, которую держал в руках, единственный мужчина в кабинете. — Процесс пока идет, но имя и фамилия уже были подобраны. Имя — Рёта. Фамилия — Араи. Иероглифы «новый» и «колодец», последний в значении «глубокий». Все документы будут созданы на это имя, ваша обязанность — донести это до мальчика. Так как он ничего не помнит, проблем быть не должно.       — Как цинично, — недовольно сощурилась Ясуко. — Да и над именем вы тоже не сильно постарались… Хотя ему подходит.       — Я тоже так подумала, — поспешила влезть в разговор Юрико. — Рёта — крепкий. Это точно про этого парня, — улыбнулась она. — Как он тут, кстати? Мне показалось, он выглядит несколько… иначе, чем четыре дня назад.       — Ты как всегда наблюдательна, — немного погрустнела женщина. — Думаю, ему снятся кошмары. У него появилось несколько седых прядей волос.       — Ах! — прикрыла рот руками Юрико.       Даже непробиваемый Ханзо слегка нахмурился.       — К счастью, он их не помнит. По крайней мере, он так говорит. Что касается ситуации с… Рёта в целом… Я никогда до этого не видела настолько настороженного ко всему ребенка. Он даже мне не хочет открываться.       На эти слова Юрико на пару секунд ошеломленно зависла. Будучи одной из бывших воспитанниц этого приюта, девушка отлично осознавала характер причуды Миямото Ясуко. Она была слабой и малоэффективной. Молодая полицейская даже могла с уверенностью заявить, что из всех увиденных ею когда-либо причуд ментального воздействия способность директрисы приюта самая неудобная. Главным её недостатком является тот факт, что цель воздействия понимает, что кто-то пытается на неё повлиять. Навеиваемые эмоции слишком контрастно смотрятся на фоне собственных, которые, между прочим, цель тоже продолжает ощущать, что создает некоторую двойственность ощущений. Если женщина использует причуду на изначально негативно настроенном по отношению к ней человеке, то чаще всего получает в результате лишь ещё больший негатив, а если этот человек относится к Ясуко нейтрально, то после воздействия, как минимум, будет несколько насторожен по отношению к тому, кто пытался на него ментально повлиять. Так уж устроена природа человека. Слишком уж люди боятся за свои мысли и собственное «я», отчего любые попытки как-то повлиять на них воспринимают очень остро.       И, казалось бы, очередная мусорная ни на что не годная причуда. Проще забыть и не применять, но женщина нашла способ. Дети. Даже самые настороженные и побитые жизнью, они всё ещё сохраняют в себе огонек бесхитростности и веры в лучшее, так что вполне поддаются воздействию. Это может смотреться со стороны неприглядно, но Ясуко никогда не злоупотребляла своей причудой и не давала повода другим усомниться в своих помыслах, будучи безмерно преданной своей работе.       — Когда я попыталась сгладить его настороженность своей причудой… она подействовала лишь миг, после чего я ощутила… — женщина не договорила и зябко передернулась и потерла ладонями плечи, а в голове Юрико сам собой всплыл отчет, который она прочитала после инцидента в трейлере. Глядя на раздавленные, изломанные, поджаренные, проткнутые и пускающие слюни тела на фото и читая анализ произошедшего, написанный лично Наомаса-саном, она впервые с того дня, как устроилась в полицию, пришла в самый настоящий ужас. — С того момента я больше не пыталась слишком ярко воздействовать на него. Лишь самый минимум. Абсолютно нулевой результат… Разве что он хоть как-то начал идти на контакт, но это, скорее, лишь его заслуга.       — Поясните, пожалуйста, — подал голос молча анализирующий до этого момента слова женщины Ханзо.       — Он не создает впечатление ребёнка. Чрезвычайно серьезен и собран… Не говоря уже о его аномальной эрудированности в некоторых вопросах.       — Например?       — Математика, — не задумываясь, мгновенно ответила Ясуко. — Мне пришлось чуть ли не силой отбиваться от Кагеяма-сана, который настаивал на том, что мальчик уникум и его таланты в области математики требуют самой качественной огранки. Все прочие преподаватели также весьма лестно отзывались о мальчике. «Ошеломляющая обучаемость» — именно такую характеристику мне выдали все, кому выдалась возможность поработать с ним.       — Интересно… — мужчина задумчиво поднял глаза к потолку. — А что по поводу его «причуды»?       — Ничего точного не могу сказать, — покачала головой женщина. — Кроме того, что его способность крайне универсальна и работает на непонятных мне принципах.       — В отчете Всемогущего было предположение на этот счет, — пробубнил себе под нос Ханзо, листая так никуда и не девшуюся из его рук папку. — Вот. «Влияние на окружающие его явления в радиусе, как минимум, полутора метров». Некоторую ясность внесли показания одного из злодеев по прозвищу Зверь… «Концептуальное отражение физических явлений».       — Это вписывается в то, что мне уже удалось увидеть, — кивнула головой Ясуко. — Однако чем бы не была его способность, это не только отражение.       — Хм… Спрашивать напрямую пробовали?       — Да. Безрезультатно.       — Жаль… Ну да ладно, — мужчина чуть встрепенулся и бросил взгляд на наручные часы. — Вызовите его сюда. Нам нужно проконтролировать доведение до мальчика информации о его личности, а после мы откланяемся. И так задержались…       — Конечно, — покорно кивнула женщина и притянула к себе стоящий на углу микрофон для связи с секретарем.

***

      Разговор с директрисой приюта и полицейскими прошел несколько скомкано и настораживающе. Рёта Араи не самые плохие имя и фамилия, учитывая, что принадлежали они явно не телу мальчика, в которое попал Артём. Понять это было не сложно. Некоторая скованность Миямото Ясуко и реакция «старой» знакомой из полиции легко сложились в единую картинку.       В принципе, всё было понятно. Если найти какую-то информацию о родителях ребёнка в полиции не смогли, а документы в прошлом детском приюте были подчищены, то создание новых было вполне обыденным шагом. А если ещё и учитывать тот факт, что Артём вполне правдиво утверждал, что прошлых «своих» имени и фамилии не помнит, то такой расклад был наиболее логичным. Хотя Артём был бы не против поучаствовать в выборе своего нового имени, хотя бы в роли этакого «судьи». Если проще, то хотелось бы иметь выбор больше чем из одного варианта, но тут скорее взыграло его ЧСВ.       После окончания беседы полицейские ушли, пообещав зайти на днях ещё раз, а миленькая, несмотря на наличие дополнительного органа зрения, девушка пожелала ему удачи. Миямото-сан тоже не стала надолго задерживать парня и отправила его обратно на вечернюю прогулку, откуда его и вытянули на эту беседу. Хотя «прогулка» — это несколько громко сказано. Пансионат приюта находился на краю города и занимал немаленькую территорию, большей частью которой был обширный парк, по которому и устраивались «прогулки» для детей.       Проигнорировав улыбнувшуюся его приходу воспитательницу, которая присматривала за порядком, Артём влился в компанию детей… чтобы через десяток секунд вновь незаметно отделиться от неё в стороне. Своего отношения к спиногрызам парень не поменял и по-прежнему старался держаться обособлено.       Остановившись на обочине выложенной камнем дорожки, Артём поднял свой взгляд на небо. Векторный щит спокойно глушил окружающие парня детские голоса и энергичные крики, чрезвычайно точно выделяя среди окружающих его звуковых колебаний те, слушать которые Артём совершенно не горел желанием. Сейчас он слышал лишь шелестящие на ветру листья и далекий стрекот цикад…       Отчего-то накатила грусть. Вся эта ситуация… Имя, которое ему не принадлежит, новая обстановка, детское тело и полная неопределенность… Почему-то именно в этот момент они разом навалились на плечи парня, и Артёму резко захотелось оказаться где-то далеко-далеко и желательно в одиночестве. Хотя бы на пару часов. Он продолжал смотреть на облака. Небо манило. Своей необъятностью и свободой. Тишиной.       В голове само собой всплыло простейшее уравнение. С первого момента осознания своей силы Артём думал об этом, но решение нашлось лишь недавно, во время экспериментов по контролю воды. Парень научился контролировать уже запущенную систему уравнений, не входя в состояние Персональной Реальности. Он не мог воздействовать на саму структуру и первооснову уравнения, но вполне мог менять значение переменных без того, чтобы останавливать в собственном восприятии течение времени.       Миг, и весь окружающий мир посерел и замер, а все окружающие звуки пропали. Для активации способности всё равно требуется начальный толчок, который можно осуществить лишь войдя в Персональную Реальность. Пара мгновений на создание структуры, неуловимый миг на вычисления, и энергия НД-поля продавливает в объективную реальность воссозданный алгоритм. Мир вновь обретает краски и набирает ход, а Артём лёгким мысленным усилием подхватывает подвешенное уравнение и начинает медленно его менять под заранее обдуманные параметры.       Тело наливается лёгкостью. Направленный чётко вниз вектор гравитационного притяжения по чуть-чуть слабеет. Несмотря на кажущуюся простоту эффекта, само уравнение учитывает очень многое. Не хотелось бы совсем обнулить свою массу и, перестав быть частью гравитационного поля, попросту покинуть атмосферу земли. Мягкий толчок самыми кончиками пальцев, и почти невесомое тело слегка подбрасывает вверх. Сантиметров на тридцать, не более, но этого достаточно, чтобы сердце Артема резко ускорило ритм от обуревающего парня восторга.       Оценив расстояние до земли, парень вновь вернул свой взгляд в небо. Краем глаза он смог углядеть шокировано распахнутые глаза девушки-воспитателя, но никакого значения этому не придал. Всё его внимание занимали только небо и плавная корректировка впечатавшегося в сознание уравнения.       Так и не достигнув нуля, вектор притяжения был перенаправлен на сто восемьдесят градусов, а вместо медленного оседания к земле, Артём начал по чуть-чуть подниматься выше. Еще миг, и сила вектора под постоянными вливаниями энергии начала нарастать, а скорость взлета расти. Воспитатель в панике кинулась в его сторону, что-то крича, но всё было бесполезно. Векторный щит исправно отсекал лишние шумы, пуская к своему обладателю лишь нарастающий по мере взлета шум листвы.       Всего пары минут хватило, чтобы этот шум начал утихать, но из-за того, что расстояние между Артемом и землёй становилось всё больше и больше.