***
Измотанный на вид Наомаса сидел в своём кабинете и копался во внушительной стопке бумажной макулатуры. Иронично, что даже спустя две сотни лет после входа компьютеров в повседневную жизнь, люди продолжали использовать подобного рода архаизмы. Очередной переполох вокруг ЮЭЙ и одного примечательного ученика этой академии уже выпил немало сил из детектива, но тому было не привыкать. Люди порой слишком переоценивают вклад героев в ловлю преступников и недооценивают вклад полиции. Легко забыть о всей той работе, что проделывают стражи правопорядка, когда перед тобой мелькает харизматичный чудила в красочном костюме. Цукаучи слегка потёр слипающиеся от недостатка кофеина глаза и резко встал со стула, дабы устранить этот самый недостаток, когда в кабинет, вежливо постучавшись, неторопливо и даже как-то вальяжно вошёл один из его подчиненных. — Санса… — чуть улыбнулся детектив. Вошедший полицейский обладал кошачьей причудой. Выражалось это в повышенной гибкости, остром уме и наличии милейшей кошачьей головы. Один его вид всегда весьма благоприятно сказывался на настроении Наомасы. — Сэр, — чуть кивнул убийственно серьёзный, как и всегда, мужчина, — у меня доклад из медицинского корпуса, — потряс зажатой в руке стопкой бумаг. — Дай мне минутку, — кивнул детектив и, включив чайник, насыпал в стоящую рядом кружку пару ложек растворимого кофе, после чего вернулся к столу. — Ну, давай глянем… — принял Наомаса отчёт из рук Сансы. Предлагать кофе гостю он даже не подумал, будучи прекрасно осведомлённый о его отношении к этому напитку. — Злодеи пострадали довольно сильно, — принялся устно пересказывать основную часть полицейский, чуть дёрнув носом от резкого кофейного запаха. — Помимо пулевых ранений были обнаружены повреждения центральной нервной системы. Один из находящихся на смене медиков отметил поразительную схожесть со случаем восьмилетней давности… — Хамелеон, да? — вздохнул Наомаса, для которого одновременно читать и слушать не было большой проблемой. — Он же вроде так и не пришёл в норму? — Насколько мне известно, нет, — дёрнул ухом кошкоголовый. — Однако в этот раз паренёк явно пытался уменьшить урон. По крайней мере, один из злодеев на некоторое время приходил в себя. Пусть и ненадолго… Тогда как Хамелеон, прежде чем очнулся, пробыл в коме больше двух лет. — Кто? — Даби, — верно понял вопрос начальника Санса. — Он что-нибудь говорил? — Ну… — поднял взгляд к потолку полицейский. — Можно сказать и так… Он по большей части бредил, будто от лихорадки… Подробности в рапорте. По кабинету раздался звук свистящего чайника. Цукаучи тут же отложил стопку бумаг к общей куче и сместился к заветному агрегату с кипятком, тут же отливая часть в подготовленную кружку. — «Пониженная вероятность летального исхода», да? — хмыкнул детектив, помешивая тёмную жидкость. Пару раз стукнув по фарфоровой стенке кружки ложкой, он отложил последнюю в сторону и сделал аккуратный глоток. Санса слегка поморщился. Для кошачьего языка горячая жидкость сама по себе была не особо приятной, а тут кофе, да ещё и без сахара. Шёрстка на затылке кошкоголового полицейского чуть встала дыбом. — Могу я идти? — спустя где-то минуту молчания (прим. автора: учитывая контекст, звучит двояко) спросил Санса у явно задумавшегося шефа. — Да, конечно, — чуть улыбнулся Наомаса. Проводив взглядом подчинённого, спешно покинувшего помещение с повышенным содержанием запаха кофе, Цукаучи вернулся к своим мыслям. В голове вертелись тот разговор, который произошёл с Араи в торговом центре, и не озвученные подростком опасения. Если учитывать наличие в рядах противника телепортёра и неизвестных покровителей, его излишняя жестокость по отношению к злодеям уже не кажется неосторожностью, вызванной плохим контролем сил (не то чтобы Акселератор подозревался в последнем), это куда больше походит на хорошо продуманную акцию ослабления на случай, если Лиге удастся вытащить своих людей из-под стражи… И как бы последняя мысль ни казалась Наомасе оскорбительной, он вполне мог понять резоны и мотивы Араи. Лишняя перестраховка не бывает лишней, как бы противоречиво это ни звучало. Цукаучи вполне одобрял подобный подход. Но совсем не одобрял, когда к нему прибегал подросток, пусть даже и возмутительно сильный. — Тэк-с… как там? — пробубнил себе под нос детектив, вытаскивая из кармана рабочий телефон и пытаясь вспомнить, как в контактах записана приставленная не так давно к дому Рёты наружка. — А, вот… Алло, Яджима?.. Доброе, — поприветствовал он взявшего трубку полицейского. — Поднимись к Араи, скажи, чтобы в течении дня подошёл в отделение. Да, конечно, с меня причитается…***
Сам мир вокруг острова, ставшего местом трагедии, стонал от боли. Крошились константы и принципы. Менялись законы. Недавно чистое небо заволокли тяжёлые чёрные тучи, а вода в океане взбесилась, подняв мощнейший шторм. Периодически от тёмных завихрений вверху в обеспокоенную гладь воды срывался толстый столб электричества, вздымая мириады брызг. А сам остров, казалось, стал оком бури, и это впечатление лишь усилилось, когда аккурат вокруг клочка земли принялся собираться огромный ураган. На краю же острова, рядом со всё так же неподвижным телом, стенало нечто, что ещё совсем недавно было, пусть и необычным, но человеком. Кожа значительно побледнела, алые зрачки сжались в точку, а белок покраснел от полопавшихся капилляров. Отливающие серебром волосы, которыми Рёта втайне гордился, растрепались и, казалось, жили своей жизнью. Ну и, конечно, не стоит забывать про чёрные, будто затягивающие в себя свет, крылья, хаотично клубящиеся из лопаток парня. Голос Араи к этому моменту уже был полностью сорван и приобрёл несколько хриплый оттенок с металлическими нотками, но это не мешало ему что-то шептать себе под нос тем самым потусторонним наречием. Особенно мощный заряд молнии ударил прямо в остров в нескольких метрах от Рёты, но тот, даже несмотря на то, что векторный щит был не активен, даже не дрогнул. Секунда, и пришёл второй. За ним третий. Что-то, спящее глубоко внутри парня, что-то, что стало первой причиной его попадания в новый мир, в этот момент будто просыпалось от долгого сна и смешивалось с чужеродной силой, питающей способности векторного контроля, которыми парня наделили уже больше восьми лет назад. И, когда буйство энергий достигла пика, после которого, как правило, случается что-то невообразимое, от груди Араи во все стороны разошлась волна света, разом затопившая всё окружающее пространство. Несколько мгновений спустя волна унялась, а на груди эспера стал отчётливо различимым силуэт знакомого парню амулета, однако узнать его ему шанса не выдалось. Буря энергий унялась, будто её и не было, а тяжёлые облака в небесах начали лениво расползаться, обещая очередной погожий день и унося вместе с собой поднятый ураган. Сознание же Рёты провалилось в долгожданное небытие.