Умереть, чтобы начать сначала

Резкий удар ногой по животу быстро привел меня в сознание. Я сплюнула кровь и со злостью посмотрела на того, кто это сделал. Бородатый мужик в военной форме сказал что-то резкое по-немецки, и пошел мучить следующего пленника. Я проводила его взглядом и перевела потом на ржавую чашку с мутной водой стоящую рядом. Жажда была, но пить эту дрянь совершенно не хотелось. Со стоном я перевернулась на спину и стала разглядывать грязный бетонный потолок. Судя по всему, мы находились в подвале какого-то старого здания. Сверху периодически доносились страшные крики, звуки выстрелов и рев машин. Стабильно, каждый день тут появлялся новый пленник. Нас было так много, что места в этом грязном помещении почти не оставалось. Вторая мировая война, что тут еще сказать? Я смутно помню последний год своей жизни. Отчего же я умерла? Кажется от передозировки наркотиков. Только не помню, какой же из них себе вколола, кажется, это был амфетамин или все же кокаин? Но сейчас это не имеет уже значения. Как не имеет значения то, как вообще дошла до такой жизни, после того как пропали без вести родители и я бросила учебу в университете. Мне было все равно, как в той жизни, так и сейчас. — Кха-кха, — закашлялся какой-то мужик, скрюченный возле стены. Возле него стоял еще один солдат, орущий что-то по-немецки тому. Тот качал отрицательно головой и молчал, за что получал удары сапогом. Одно радует, нет очередной ломки, когда долго не принимаешь новую дозу. Это тело никогда не принимало наркотиков. И еще оно удивительно похоже внешностью на мою прошлую. Только цвет глаз другой. Необычный, какой-то сиреневый немного, ближе к фиалковому. Никогда не встречала такого у людей. Ко мне подошел один из солдат и стал что-то говорить. — Я не понимаю, — качнула головой и ответила по-русски, а потом повторила на английском, думая поможет. Ни фига. Думаю, я где-то в Германии. Очнувшись тогда в каком-то лесу, где я два дня бродила (хорошо еще, что весна была) и, выйдя наконец-то в небольшое поселение, удивилась старинным постройкам. И людям, которые ни слова не понимали, что я говорю, зато одна сердобольная женщина наконец-то накормила и приютила на несколько дней у себя дома. А потом приехали военные, и я оказалась тут. Хоть я не понимала по-немецки, но глаза у меня были, увидев иностранную газету, лежащую на столе. Посмотрев все вокруг себя, и сложить 2+2 не составило труда. Глупой себя никогда не считала. Но долго не могла поверить, что меня занесло в прошлое. Вторая мировая война, очень страшное время. Сейчас шел 1943 год и до победы еще два года. Солдат схватил меня за шкирку и заставил подняться на ноги. От голода слегка шатало. Подошел еще один солдат, что-то прикрикнул и меня повели из подвала наверх. Я прикрыла ладонью глаза от яркого солнца, когда мы вышли наружу. Не знаю, сколько я там провела внизу, но по ощущениям, уже было лето. Видимо не один месяц прошел. Судя по всему, мы были на какой-то военной базе. Туда-сюда ходили разные люди, в военной форме, белых халатах, периодически видела, как вели на цепи пленных, грязных и избитых. Все это окружение проходило мимо меня, когда я шла под конвоем. Меня привели в какое-то здание, в котором из трубы шел пар. Ввели внутрь, и я узнала баню. Жестами мне приказали помыться, и вышли наружу. Через окно, я увидела, как они встали на страже у двери. Оглянувшись вокруг, поняла, что тут не сбежишь. Если только не через малюсенькое окошко, в которое только даже младенец не пролезет. Я вздохнула, подумав, что они планируют со мной делать, иначе, зачем сюда привели. Но помылась с огромным удовольствием, отмывая с себя всю грязь собранной на своем теле за несколько месяцев. Драила себя мочалкой, чуть ли не до покраснения. Закончив все водные процедуры, одев старое поношенное платье (старую одежду куда-то унесли, пока я мылась), постучала в дверь. Один из стоящих снаружи солдат открыл дверь, схватил меня за локоть и снова куда-то повел. Я жестами попыталась попросить расчёску, чтобы расчесать свои спутанные колтуны, но меня проигнорировали. Меня привели, в какую-то пристройку и отдали пожилой полноватой женщине, которая на ломаном русском мне сказала. — Ты идти ко мне. Я поморщилась от ее ужасного акцента и спросила. — Зачем я здесь? — Работать. Хорошо, что расческу дала. Прошло полгода. Немцы некоторых захваченных пленников заставляли работать на заводах, строить дома, дороги и мосты. У них были еще ученые, которые любили ставить опыты на них. К одному я чуть не попала из-за своего цвета глаз. Но мне повезло. Наверное… Хотя думая сейчас, повезло ли или лучше я бы досталась все-таки этому ученому? Вначале меня приставили работать на заводе по производству мыла. Там постоянно ходил конвой, который охранял нас, чтоб не сбежали. Иногда там появлялся один из ученых, чтобы выбрать себе одного из подопытных. По каким критериям он себе выбирал, я не знала, пока не попалась ему на глаза. — Oh, was für eine tolle farbe! — воскликнул он, глядя на меня. За полгода нахождения тут, я немного подтянула немецкий и частично его поняла. Поэтому мне не понравился его восторг. Из курса истории я знала, чего немецкие ученые хотят добиться и понимала, если он меня заберет, то мне не жить. Меня охватило дикое отчаяние, и когда подошли солдаты, схватив за локти, стала сопротивляться и кричать. Меня силой вели к тому ученому что-то зло говоря по-немецки. Одному я впилась зубами в руку, прокусив до крови. Тот заорал, отпустив, другому наступила со всей силы на ногу и, освободившись, бросилась бежать. Мне было все равно убьют сейчас или в лаборатории того сумасшедшего ученого. Вслед что-то орали. Глаза застилали слезы, поэтому я не видела в кого, врезалась, а когда разглядела, замерла. Тот человек был престижно одет в военной форме. Сразу видно, что дорогая ткань и занимает тут не последний пост. Лет ему было около сорока с небольшой бородкой. Про себя я назвала его Полковником. Имен немцев я не удосужилась запоминать из-за того, что было мне на них плевать. Хотелось бы сбежать отсюда, но знала, что не получится, так как этих ублюдков было полно вокруг. Я ему понравилась, и взял меня себе, типа спас от участи стать подопытной для выведения арийской расы. Вначале обрадовалась, но потом….Не буду всего описывать, но он сделал меня свей любовницей. Теперь я жила с ним и выполняла работу по дому. Вроде не сложно и никто тебя не бьет, но лучше осталась на том заводе или ушла с тем ученым. Мои глаза были пусты от такой жизни, я видела это, смотря в зеркало. Прошло четыре месяца, когда я стала замечать кое-что необычное. Сидя в один из вечеров возле окна, заметила в небе летящую большую сову, которая несла в лапах что-то похожее на конверт письма. Она быстро мелькнула в темнеющем небе и исчезла. «Почтовые совы, а такое бывает?», — подумала тогда я. —« Показалось, несла небось добычу себе». Потом, когда стирала белье в речке под охраной одного из солдат, увидела, как капли воды приняв две маленькие непонятные фигуры, резвились в центре водной глади. Я застыв, наблюдала за всем этим, пока не получила стволом по голове. Зашипев, посмотрела со злостью на немца, тот что-то возмущенно выговаривал мне. И тогда я поняла, что он этого не видит, так как духи продолжали играть в воде. То, что это духи, поняла сразу, когда они чуть погодя распались на мелкие брызги. Один раз увидела черного кота… который прошел сквозь стену. Прозрачного человека, стоящего за спиной Полковника, когда тот читал письма и тот внимательно за ним наблюдал. Призрак увидев, что я на него смотрю, просто кивнул мне. Мелкого зверька похожего на тушканчика, который мог принимать облик любых предметов и любил воровать мелкие монетки. Тот обитал в бане и воровал все блестящее из карманов одежды, которую люди оставляли там, когда мылись. Это и многое другое, я видела…, а остальные люди нет. Я думала, что схожу с ума и у меня галлюцинации, пока не встретила Его.