***
Стазис выпустил в убежище с шипением соединяющихся за спиной сегментов, позволив в первичном оглушении помотать головой и хрипло выдохнуть. Пелена первичной слабости спала привычно быстро, позволив Вокс Приме выпрямиться в позе лотоса и подняться на ноги, растирая лоб и диафрагму. Ощущение острой пули в голову и ноющее ощущение очереди, преследовали фантомной болью и вызывали злое клокотание рыка в глотке. Но больше всего, возмущало и смущало другое… Гибкий нитриловый рукав, после снятия перчатки, был легко стянут до локтя, позволив наблюдать стремительно рассасывающуюся гематому в виде полукруга. Необходимость снять большую часть доспехов для тишины передвижения сыграло против неё, в стычке с этой человечкой — укус вышел ну просто знатным, пусть и не таким опасным как у криссалида или берсерка. Но факт оставался фактом — оперативник Сопротивления смог заметить её сквозь маскировку, подобраться близко и нанести урон! Но… внутри не клокотала злость. Досада — допустила подобную осечку на миссии диверсии, стыд — позволила открыть себя для смертельных выстрелов, но — злость? Нет… скорее опасливый интерес, при учёте того, с какой лёгкостью сдвинула её с места человек, упирая в какой-то момент в стену. Да и хватка у неё была хорошей, как и доверие к её команде… Осознание собственных мыслей — вот что действительно вызвало у неё злость! Она — Избранная Старейшин, будущая хозяйка этой планеты, Убийца! Она обязана победить Сопротивление и вернуть тактическое преимущество её хозяев, а не интересоваться его составом из-за какой-то стычки! Это заставляет смести одним ударом стойку оружия, морщась от звона упавшего на пол меча. Глаза следят за лёгким скольжением верного оружия до самого края платформы, наблюдая за бликами света на заточенном и отполированном лезвии. Этот меч — её гордость, её честь, её показатель умений! Не нанёсший сегодня какого либо урона и встретивший достойное сопротивление человеческого творения. Он должен был легко перерубить земную сталь… так почему её преследуют эти зелёные упрямые глаза и едва слышный недовольный рык из человеческой глотки? Почему её сейчас покалывает вдоль позвоночника азарт схлестнуться с этой человечкой снова и проверить — выдержит ли она настоящий напор Избранной? Сможет ли так же упрямо оттеснить и выкинуть какую-нибудь наглость вроде укуса? Осознание того, что её губы растягиваются в усмешке предвкушения, вызывает уже смирение. Это увлечение пройдёт быстро — сразу как человеческая кожа побледнеет от кровотечения и зелёные глаза подёрнутся мертвенной мутью! А она закономерно выйдет победительницей в этой дуэли! — Посмотрим, чья сторона объявит победу. — мурчит себе под нос Вокс Прима, подхватывая катану и заученными движениями поигравшись с ней в воздухе. Её шаги пересекают границу комнаты стазиса, направившись уверенно к залу тренировок. В это время на «Мстителе» поёжилась и по-богатырски чихнула Екатерина, тут же обиженно застонав на усилившуюся медицинскую возню. И ведь не докажешь, что просто нос зазудел! Не после того, как она укусила Избранную и прокусила ей рукав костюма до крови!***
— Засечено приближение Избранной! Вокс Прима, господа и дамы, задайте ей жару! — скомандовал шеф по каналу связи, сподвигнув Жнецов уйти в «Тень» и рвануть в разные стороны, занять максимально выгодные позиции для стрельбы. Мокс рядом отчётливо занервничал, поводя в воздухе буллпапом и явно вспоминая время, когда Убийца умудрилась захватить его в заложники. Это заставляет Катю поддерживающе пихнуть его в плечо кулаком и прижаться спиной к спине, следя за флангами. Подрагивание в чужом теле сходит на нет после этого действия, позволяя встать наизготовку и приготовиться к столкновению. Но что-то вызывает зуд в душе Михалковой, странное желание выскочить из укрытия и столкнуться с инопланетянкой как тогда — у секретного объекта, лицом к лицу! — Гончая, твои показатели адреналина и дофамина подскочили до ненормальных показателей! Говорила же, необходимо остаться на «Мстителе» для дополнительного осмотра! — возмутилась одна из учёных по каналу связи, вызывая недовольное ворчание. — Нет нужды. — откликнулась девушка, ощущая как сердце заходится в дикой чечётке от азарта, заставив сжать пальцы на рукоятке ионного резака за спиной. — Я просто хочу посоревноваться. — Гончая… — медленно и низко протянул Мокс, но прежде чем он успел одёрнуть напарницу, успел лишь заметить отблеск зелёной брони из-за укрытия. — КАТЯ! Русая не откликнулась в этот раз, взяв разбег с места и уже почувствовав встречное движение впереди. От бега Избранной расступилось облако пыли, обозначая её присутствие и позволив усмехнуться. Вот он — бой один на один! Меч в руке уходит назад в размахе, чтобы спустя мгновение со скрежетом врезаться в проявившуюся катану, следом за которой проступили очертания самой Убийцы. На нижней половине лица глухая маска, но Михалкова готова поставить свой паёк на это — Вокс Прима улыбается так же широко и азартно, как она сама! Движение в сторону позволяет увернуться от длинной руки, а так же подлого магнитного выстрела солдата в бок, в чей шлем спустя мгновение врезается силовой выстрел, пробивая насквозь. Избранная зло и глухо рычит, вскидывая руку к боковой части шейной брони и на что-то нажимая. — Не вмешиваться! Оперативница моя! — шипит злой гадюкой инопланетянка, с новым кличем напрыгнув на ушедшую в перекате рейнджер, угадив мечом лишь в землю и тут же вскидывая для блока размашистого и тяжёлого удара сбоку. — Займитесь Адвентом! У меня внеурочные танцы! — с азартом восклицает Катя, со скрежетом скользя ионным лезвием по инопланетной стали и в какой-то момент пиная конец катаны, но не выводя из равновесия и вынужденная отступить на пару шагов назад, под напором заученных, чётких и сильных ударов. Перекрестье клинков и взгляды в упор, с ощущением колотящегося сердца, пока они давят друг на друга всем весом, дабы сдвинуть назад и открыть для новой череды ударов. Михалкова стискивает зубы и упрямо упирается ногами в землю, делает шаги вперёд с непробиваемостью барана, заставив заскрипеть от трения катану и скользнуть по влажной от талого снега земле сапоги Избранной. Её глаза всего на секунду уходят вниз, замечая смену настроения, и синюю глотку покидает непримиримый рык, с которым женщина смещается в сторону и наклоняется, сменяя центр тяжести и давления, заставляя уже её выкрутить меч чтобы удержать удар и скользнуть подошвами по подтаявшим сугробам с треском снега. Человеческие ноги смещаются ещё на пару шагов, с шелестом стали друг о друга позволив разъединиться мечам и провести несколько ударов, с последующим поверху, тут же едва ускользнув от укола снизу-вверх. Лезвия скрежещут по доспехам друг-друга, вызывая взаимное недовольство в глазах, прежде чем они снова столкнулись в молчаливом давлении. Катя смеётся неожиданно для самой себя, ощущая как в голове отдаётся торопливое биение сердца и как тело нагрелось от подобного боя. Сквозь маску звучит ответная самоуверенная усмешка Вокс, перехватившей рукоять удобнее для нового удара. И снова обмен ударами, высекающими искры из оружия, с кружением по доступному клоку земли между некогда жилыми палатками. Резак отталкивается от катаны Избранной в очередной парировании и перерубает балку навеса, роняя строительный мусор и поднимая белое облако выли под возмущённый восклик. Сапоги отталкиваются от коробок в прыжках, поднимая выше и позволяя с кличем ударить сверху, встречая со звоном металла ответную попытку укола. Конец оружия опускается под напором тяжести, позволяя распороть наручи брони на предплечье и пролить янтарную кровь, хотя через секунду после неудачного уворота она сама зажимает с шипением бедро. Они обе начинают уставать и совершать ошибки, пока вокруг кипит бой двух сторон. Адвент начал сдавать свои позиции, позволяя бойцам XCOM всё лучше прикрывать своих и уводить гражданских с поля боевых действий. И всё больше лишая Избранную преимуществ, беря в окружение. Это замечает и Катя, снова сталкиваясь в упрямом давлении с Убийцей и едва её не боднув, ощущая как обожгло болью бедро и рёбра после коленного удара. Но и Вокс морщится, когда её предплечье начинает сильнее кровоточить, а колено ныть из-за подгаданного удара оперативницы и последующего подворота. В стороне звучит выстрел магнитной винтовки перед предсмертным хрипом, через секунду ударяя рейнджера в бок и отшвыривая её с криком в сторону, лишая опоры и впечатывая в груду какого-то продовольствия. На девчонку валятся крупные ящики, погребая с грохотом и выбивая её из сознания ударом острого угла по голове. Противник, враг, солдат Сопротивления в отключке, добивай или бери в заложники — всё идеально! Но Убийца замирает словно оглушённая, ощущая колотящееся в горле сердце и хрип собственного дыхания, как и боль от ран, или тяжесть в теле от измотанности боем… В стороне выстрел, ушедший в землю совсем рядом, пока сквозь вату оглушения слышится клич Сопротивления, стягивающегося к её позиции неумолимо. А в душе Избранной — негодование, злоба на солдата, расстройство и непринятие! Бой ведь только разгорелся! Ведь ей только стало интересно! Хочется взвыть, ударить, разорвать хоть кого-то за это! Но Избранная лишь разочарованно рычит сквозь стиснутые зубы, разворачиваясь на месте и срываясь на бег. Но впереди замирает фигура в плаще и вскидывает винтовку, с отчётливым щелчком курка. И снова всё тонет в темноте стазиса, во имя выживания, оставив поле боя со вспышкой перехода. Николай обеспокоенно отбрасывает прочь деревянные ящики, отметая различный сор дрожащими руками, пока в голове на повторе крутится лишь одно отчаянное и с ноткой надежды «нет». Рядом опускается Мокс, так же отбрасывая прочь контейнеры с продовольствием и в какой-то момент замечая светлое запястье, хватаясь за него и вытягивая напарницу из-под образовавшегося завала, бережно сняв с её головы шлем. Михалков рывком стягивает свой собственный и перехватывает сестру с рук Заступника, деревянными пальцами отцепляя нагрудник брони и прижимаясь ухом к груди, задерживая дыхание лишь бы услышать сердцебиение. И стук звучит, тихо-тихо под тёплой кожей, позволяя парню с облегчённым всхлипом прижать эту родную бестолочь к себе поближе. — Группа, подтверждаю — Гончая жива. — медленно вдавил кнопку связи Пратал, выдавив из себя глухие слова с непередаваемой измотанностью. — Жива… — повторяет за ним глухо Коля, хрипло вдыхая и резковато сжимая в пальцах светлое горло со злым рыком. — Нервов моих на тебя нет, сволочь ты родная! — Коли добить хочешь, так лучше сразу шею сверни, гад… — хрипит в ответ младшая, тут же шипя на поучающий подзатыльник от недовольного Мокса. — Больно, чёрт тебя задери, Мокс! — Точно живая. — хмыкнул в ответ на это напарник, едва ли не сложив выученный с её же подачи кукиш на её обиженную рожу бурундука, под шлемом же облегчённо прикрыв глаза и улыбнувшись. Доведёт она их когда-нибудь, с таким рвением убиться на поле боя. И точно будет сидеть на «Мстителе» на скамейке запасных до последней миссии против Старейшин!***
Она была не просто зла — Вокс Прима была в чистейшей кровавой ярости! Бой за боем, каждый раз это чёртова дуэль, а итог один и тот же — ничья! И постоянно кто-то вмешивается — солдаты Адвента с подстрелом противницы, или же стрелки Сопротивления, отправляя снова и снова в стазис на восстановление! Разодрали бы их те же псионические зомби Чародея! Сам факт того, что она готова сдаться и натравить на этих чёртовых землян своего старшего брата, чьё ментальное состояние подвергается сомнению уже всеми окружающими, выбешивал даже больше чем факт постоянной ничьей! Нет, она готова признать — постоянное сопротивление этой человечки, её постоянная способность выстоять против неё до последнего, удивляла и вызывала кое-какое уважение. Ведь выстоять против Избранной Старейшин, да ещё и продолжать выходить на бой раз за разом, поддерживая строгость боя лицом к лицу, стоит немалых сил и способностей, которых девчонке было явно не занимать. Да и… самой Убийце нравилось с ней драться каждый раз, замечая всё новые и новые трюки, которые та использовала для выживания в бою против неё, используя всё что попадалось под руку — камни, песок, балки, стены, стекло, собственное тело и её вооружение. Каждый бой, Вокс училась у этой несносной, жалкой человечки чему-то новому в бою, постепенно вытаскивая из её постоянной тактики «удар из невидимости». Даже псионические способности, полученные после экспериментов Старейшин, стали использоваться реже во время боя, её больше тянуло попробовать нечто новое на этой рейнджер, увидеть что за наглость она выкинет в бою в этот раз… что нового полетит в неё, кроме той белой краски, которую потом пришлось сводить с собственных доспехов с остервенением? Какое новое движение она применит, дабы оставить ей новые недолговечные синяки и шрамы? Какой звук услышит во время столкновения? Смех? Или же рык недовольства? Убийца зло повернула клинок так, чтобы видеть собственные глаза в отражении, оставив точильный камень у конца лезвия. Она не хотела признавать… но эти бои стали слишком увлекательными. Её слишком увлекло это противостояние, эти драки, эти стычки… каждый раз возвращаясь из стазиса в злости от новой смерти, от поражения из-за пули в лоб или в спину, она снова и снова возвращалась к моментам их танца-дуэли, вспоминая движения и повторяя их с пустотой, имитируя хрупкого и… сильного человека. Эти бои стали новым смыслом каждого дня, когда она отслеживала передвижения Сопротивления… но уже не ради миссии Старейшин, не ради того, чтобы наконец забрать эту Терру, планету, себе одной и стать её хозяйкой. Она следила за их действиями, чтобы подгадать момент для боя, для повторного скрещивания клинков, в котором боролись человеческое упрямство и желание жить, с её генетическим мастерством и жаждой смысла… Вокс прикрыла глаза и запрокинула голову с глубоким вдохом, слыша как взвыла сирена по каналам её убежища, сообщая о непрошенных гостях. Этот день настал — они нашли её дом, её укромное убежище, последний рубеж её обороны. Интересно… взяли ли они её с собой, чтобы дать ей последнее удовольствие скрестить с ней мечи? Прежде чем они снова заставят людей в длинных плащах поднять винтовки и покончить с ней навсегда, уничтожая и тело, и стазис капсулу? Она очень надеялась, что их этот «коммандер», действительно так и сделал… очень хотелось в последний раз засвидетельствовать это человеческое упрямство, что так её раздражало и привлекало в их боях. Снова услышать скрежет скрещенных в дуэли мечей, когда они смотрели друг на друга и делились этим молчаливым противостоянием. Она даже умудрилась запомнить имя и позывной этой человечки — «Гончая» Катья. Хах… ей в скором времени предстоит последний гордый бой ради взлёта и становления фениксом, а она размышляет о судьбе этой оперативницы, что подарила азарт равного боя с не менее умелым пользователем меча. Система затухает вместе с продвижением оперативников к комнате стазиса, затухает и жизнь солдат Адвента в стенах её убежища. Разумеется, она способна призвать на свою сторону больше тварей, больше солдат… но хватит с неё. Этот бой её и только её, ничей больше! Стоит переходу в комнату засветиться шесть раз, раскрывая шестерых оперативников, она поднимает глаза и невольно пробегается по лицам, которые не запоминала даже мельком. Все они для неё одинаково мерзкие, но одно, встречаемое в столкновениях так часто что отпечаталось в разуме, всё равно зацепило взгляд. Её броня изменилась — объекты особого контроля, короли и королевы передовых «диких» солдат были повержены Сопротивлением. Одним из первых пал «Король Вайперов» — его шкуру она сейчас и видела на своей постоянной сопернице, переливающуюся в свете энергетических столбов перламутровым сиянием даже не смотря на плотную и неизменную зелёную краску. Значит дуэли всё же быть… когда они её прервут выстрелами? Как только заметят, что она открылась под атаками? Или прямо сейчас начнут стрелять? Но почему-то оперативники не шевелятся и хранят молчание, которое поддерживает и Вокс Прима, держа катану на коленях и не мигая следя за их передвижениями. Пальцы не дрожат, пока ведут с хищным шелестом точильный камень вдоль лезвия, разбавляя странную тишину хоть каким-то звуком, кроме гудения камеры стазиса за её спиной. Первой шаг вперёд делает Гончая, с мягким шелестом кожаной брони из вайпера, с покачиванием рукояти меча за её спиной, спускаясь по лестнице с платформы на более ровную часть помещения, без особых препятствий. Убийца замирает, с затаённым ожиданием выстрелов прислушивается к тихим и спокойным шагам оперативницы, следя за каждым покачиванием в движении, и ощущая как снова настигает этот азарт предстоящего боя. Руки зудят под бронёй, желая вскинуть клинок, начать этот бой, спровоцировать её на действие… но пальцы не дрогнули, пока откладывали точильный камень, не дрогнули и когда она спокойно подняла маску и закрепила на нижней части лица, скрывая собственное выражение. Колени не дрожали от волнения, легко поднимая её с места и позволяя возвыситься над человеком, которого она не смеет презирать из уважения стойкости и умений. Собственный первый шаг навстречу даётся через отчаянное желание сразиться, дать последний кровавый бой дабы уйти гордо и отплатить Смерти за каждый раз даваемую отсрочку перед необратимым. Но они замирают напротив друг-друга, спокойно и тихо, всего пара метров с которых можно легко рассмотреть чужую экипировку и предположить тактику. — Для меня честь дать тебе последний бой, Убийца. — звучит негромкое со стороны Катьи, разогнав тишину с испуганным эхо, отскочившим от недоевших однотонных стен. Собственные губы искажает невесёлая усмешка, с которой Избранная наблюдает за вынутым из ножен мечом, который девчонка прижимает рукоятью к груди со стороны сердца. Это же и заставляет отвести руку с катаной в сторону, играючи пальцами переворачивая её так, чтобы рукоять смотрела вверх, и повторяя её движение — прикладывая верное оружие, незаменимого напарника, к сердцу, посвящая этот бой умению, гордости и чести их обоих. — Для меня честь провести его с тобой, Гончая. — отвечает честью на честь Вокс Прима, со свистом распоротого воздуха возвращая боевое положение клинка. — Сегодня или ты, или я, сломаем меч. — Да будет так. — отвечает схоже человек, переворачивая резак в руке и готовясь к бою. Оперативники за её спиной занимают позиции у ограждения платформы перехода, не вмешиваясь, но держа себя наготове, не зная какие сюрпризы их могут поджидать. Хотя… ей не интересно призывать к себе хоть кого-то. Здесь и сейчас, есть лишь они двое, их мечи и площадка для дуэли. И бой насмерть. Ожидаемо, первой с места сорвалась именно противница, будучи более нетерпеливее чем Избранная, но не менее пылкая в своём стиле. Катана в руке с пением воздуха от движений закручивается вокруг запястья, позволяя блокировать первый сильный удар, всего на мгновение позволив заглянуть в зелёные глаза перед началом танца со Смертью. В глазах терранки, человека, не было ни капли страха, ни капли сомнений, лишь это знакомое упрямство щекочущее нервы, лишь азарт боя с генетически превосходящим противником удивляющий самоуверенностью, лишь… жажда выжить. Для неё выжить уже не вариант, но для неё смысл сейчас дожить до конца — засвидетельствовать своё неизбежное поражение от расы, которую она презирала слишком долго, забыв что произошла от них по воле Старейшин. Ну так пусть люди запомнят Избранную Убийцу на пике её сил, на пике азарта боя, на пике жажды увидеть тот смысл в жизни, которым обладает самый упрямый противник-человек — Гончая Катья! Скрежет металла, шорохи заученных шагов и зеркальность движений вызывают в душе пение восторга, с которым она напирает снова и снова, ощущая близящийся конец одной из них. Гончая напротив едва давит на губах улыбку задора, перекрещивая мечи с ней снова и снова, повторяя её собственные движения и позволяя ощутить себя напротив собственной копии, перенявшей лучшие части и ставшей свободнее чем она всегда была. Оковы на собственном теле не реальны, они лишь на разуме, но всё равно мешают её движениям, всё больше тяня вниз и позволяя ощутить первые раны от чужого меча, распарывающего доспехи лучше, заставляя пол заляпываться всё новыми и новыми кляксами золотисто-янтарной крови, лишь парой капель разбавившись алой. Девчонка отскакивает назад и скользит на гладкому полу всего ничего, стирая со скулы потёкшую рубиновую дорожку и снова раскручивая меч, отвлекая разворотами и перескакивая с места на место, заставляя уйти в глухую оборону, ощущая как катана в руках постепенно слабеет. Нет… слабеет она сама, не поспевая за чужим упрямством, за чужой вспыльчивостью и напором, ощущая как с каждым её шагом вперёд напролом она отступает назад. Туда — к колбе из которой её когда-то милостиво выпустили. Назад — к стазис камере, из которой она каждый раз вылезала и искала с ней нового боя. Туда — к прошлой себе, пытавшейся даже без вложенных генетикой умений вынести чудовищные тренировки и стать лучше, сильнее, идеальнее… Катана со звоном отлетает в сторону из вывернутой руки, а сама Избранная оказывается переброшена через плечо, откатываясь обессилено к камере, ощущая это гнетущее ощущение предстоящей паузы, прежде чем её закономерно добьют, разрушив вместилище для регенерации. Внутри всё дрожит… от азарта, от испытанного удовлетворения боем, от гордости которую она отстояла своими силами до проигрыша. Это честный бой… это тот самый бой, который она искала… Поднявшись на руках, Избранная поднимает голову и замечает зависнувший перед её лицом конец резака, замирая перед закономерным исходом. Взгляд поднимается к светлому лицу, замечая долгий взгляд. Прежде чем рука рейнджера поднимается… но не для удара, а указывая на камеру. — И ты готова с этим смириться? Смириться с тем, что мы просто забьём тебя израненную, не восстановившуюся, бесчестно и всем скопом? — тихо спрашивает человек и под конец её губы поджимаются, недовольно и зло. — Ты шутишь?! Все эти бои… ты ничему не училась?! Вокс Прима, ты воин! Убийца! Избранная! Почему сейчас, ты так легко позволяешь себе смириться с участью быть забитой превосходящим количеством противников?! — Могу и сама уйти. — хрипло отвечает ей Убийца, положив руку на кинжал в набедренной секции. — Да блять! — возмутилась громко и раздражённо девчонка, с невиданной злостью швырнув меч на пол и вызывая отвратительный скрежет металла, заставивший сморщиться и отвернуться. — Ты меня не слышишь?! Отрекись от этого, дура! Глаза поднимаются к ней, пока внутри всё просто затихает в шоке. Отречься от чего? От своей сути? От того кем она была всё это время? Вот уж… — Отрекись от Старейшин! Пойдём с нами! — протягивает ей руку человек, заставив уставиться как на откровенную дуру. — Ты ведь не хочешь умирать. Ты хочешь учиться, узнать новое, как сражаться по-иному, как ты можешь, чего ты не пробовала раньше сама изобрести. Ты всё-ещё не отжила отведённое тебе время и не встретила противников более сильных и умелых, с которыми ты могла бы скрестить мечи и научиться у них. И ты ещё не сделала в своей жизни ни одного своего личного, самостоятельного решения насчёт своей судьбы. — на светлом лице расползается непривычная, не азартная и не насмешливая, улыбка. От неё внутри щемит чем-то странным, непонятным, непривычным… — Пойдём с нами. Тем более, что мне у тебя ещё многому надо научиться. Пожалуйста. Я не хочу терять такого классного учителя как ты. Вокс Прима… Убийца… Избранная… сколько у неё имён среди землян? Адская Ведьма. Проклятый Меч. Шёпот Смерти… сотни и десятки… а она не назвала ни одним, с целью дать обличье её умениям.***
— Эй, да это же наши Самурай и Гончая! Ну что, Мокс? Каково за ними по всему полю боя гоняться~? — со стороны звучит весёлый хохот, пока из Рейнджера выгружается команда из… четырёх человек, одного гибрида и одного инопланетянина. — Сам иди попробуй. — проворчал в ответ Заступник, снимая с головы шлем и устало накрыв глаза ладонью, лишь бы не видеть сошедших следом мечников. — Подумаешь, разок на берсерка напрыгнула! Так если я этого не сделала, он бы просто смял Мерлина и Арси! — возмутилась справедливо в ответ Катя, снимая маску и повернувшись за поддержкой ко второму напарнику, ответившей спокойным и даже слегка покровительственным прищуром со своей высоты. — Ну Сулана! Ну хоть ты скажи! — Глупо. — ответила ей поучающе-резко мечница, заставив вякнуть. — Но необходимо, иначе бы невозможно было предсказать урон, который получила бы группа. — тут же заметила следом Избранная, чуть дёрнув углом губ на торжествующее «ага» со стороны Михалковой, тут же ткнувшей пальцем в отвернувшегося Пратала. — Всё равно глупо. — Сул! — взвыла обиженным койотом рейнджер, вызывая у окружающих весёлый смех и каркающе-хриплый смешок новой подруги. Нахождение бывшей Убийцы, бывшей Избранной и бывшей Вокс Примы на борту «Мстителя», периодически заставляло солдат подрагивать от опаски. Но бояться? Бояться эту огромную мечницу, оказавшуюся той ещё сладкоежкой после подкормки Катей мармеладными червячками? Совсем нет. Как же долго подбирали челюсти все в ангаре, когда после штурма убежища Убийцы, «Рейнджер» вернулся с почти нетронутыми оперативниками, чуть помятой Михалковой и поколоченной Избранной, выбравшейся из транспорта с опаской дикого кота в незнакомом доме. Коммандер вообще грозился скинуть с высоты полёта базы обеих, одну за безрассудство, вторую за возможную опасность для их миссии, но… по какой-то причине дал им обеим шанс изменить его взгляд на ситуацию. И удивительно — получилось. Навыки управления мечом и инопланетными винтовками или дробовиками, полученными генетическим путём, очень пригодились и теперь Сулана (такое имя дала ей Катя спустя время, как и последующий позывной «Самурай»), тренировала новых рейнджеров и помогала отточить навыки ближнего боя Заступникам. Трясущиеся тушки обычных салаг, набираемых из регионов Сопротивления, надо было видеть! А огромные удивлённые глаза гибридов, осознавших кто именно ответственен за их подготовку? Это стоило того… Сама же мечница, наблюдая со стороны за привычной перебранкой Пратала и Михалковой, перерастающей в шутливое растрёпывание русых волос и попытку захвата на шею с целью «ласково придушить», не могла не улыбнуться. Кто бы вообще мог подумать… что эти чёртовы ничьи на поле брани, приведут её в самое сердце Сопротивления и сделают частью борьбы за свободу этой планеты от собственных создателей. Но… Прокрутив в руке привычную катану, копию которой, но уменьшенную, она подарила учащей жить девчонке, Сулана хмыкнула себе под нос и посмотрела в собственные глаза в отражении. И наблюдая за теплом в них, за лёгким прищуром от отработанной улыбки, чтобы не пугать клыками сокомандников, знала — она никогда не пожалеет, что в последний день бытия Избранной, она крепко ухватилась за протянутую руку человека. — Сулана! Пошли на обед! — Я когда-нибудь отучу тебя орать через весь ангар…?