Тук-тук... Кто там?

      Как же она была прекрасна, в белом кружевном платье, сверху облегающем её тонкую фигурку, как вторая кожа. Ослепительная, невероятная. Нежный ангел, вышедший из морской пены. Дин не мог отвести от нее глаз. Отведешь взгляд — и задохнёшься.       Стояла, как белый обелиск, островок спокойствия и безмятежности в океане нескончаемых гостей, которые спешили поздравить со свадьбой. Только еле заметная, затаённая улыбка и подрагивающие ресницы показывали, что она видит его и знает, что он смотрит на неё. А ему уж начало казаться, что все стрелы выпущены впустую.       Сколько голодных взглядов было брошено в её сторону. Ну же, посмотри прямо на меня. Но к ней подходили очередные поздравляющие, вурдалак их задери, и эта тягомотина никак не заканчивалась.       Дин никогда не отличался терпением, но сейчас просто не мог сдвинуться с места, не мог даже пошевелиться и отвести свой жадный, обнимающий взгляд. Она точно знала, что он изводится, глядя на нее, и, кажется, наслаждалась своей властью.       Нежная невеста в роскошном белом платье на собственной свадьбе. И этот вечер пройдет так, как захочет она. А ему остаётся только покориться. И набраться того, чего у него отродясь не было — терпения.       Наконец поток гостей иссяк, кто-то вернулся за столы, кто-то — на танцпол, официальная часть праздника закончилась, внимание приглашенных рассредоточилось, рассеялось, ослабло. Она улыбнулась последнему собеседнику и наконец подняла глаза на Дина. Взмах темных ресниц и знакомые зелено-карие глаза с желтыми крапинками на радужке выстрелили прямо Дину в сердце. Он дрогнул, но устоял, твердо встречая этот взгляд. Она улыбнулась одними глазами, оценивающе оглядывая его всего, с ног до головы.       Закусила губу, чертовка, что она делает со мной, только одним своим взглядом!       Мария слегка кивнула головой и быстро огляделась. А затем повернулась и двинулась к боковой двери. Дин, затаив дыхание следил, как неторопливо она идёт, плавно покачивая бедрами. У самой двери она остановилась и бросила на него выразительный взгляд. И скрылась за дверью.       Дин со свистом втянул в себя воздух, потому что в груди он уже давно закончился. И, воровато оглянувшись, двинулся следом.       За дверью обнаружился темный коридор служебных помещений со множеством дверей. Дин быстрым шагом пошел вперёд, дёргая за ручку каждую дверь. Заперто, заперто, заперто… О, вот приоткрытая дверь, в щель пробивается полоска света. Дин шире открыл дверь, заглянул внутрь. Какой-то склад, заставленный коробками и ящиками. И стройная фигура в белом платье, стоящая спиной к двери.       Дин вошёл и прикрыл за собой дверь. Мария обернулась к нему.       — Закрой на замок, — попросила она негромким мягким голосом.       Дин поспешно щёлкнул щеколдой. И медленно пошел к ней, не отводя жадных глаз от её лица. Остановился только тогда, когда расстояния между ними почти не осталось. Сделал глубокий вдох и нервно провел языком по пересохшим губам.       — Не думала, что ты придешь, — ее негромкий мелодичный голос разбил тишину.       — Ни за что не пропустил бы это событие.       — Зачем ты пришел? — шепот обжег кожу.       Она отступила назад и присела на стол, который по чистой случайности не был заставлен коробками и завален бумагами, как вся остальная мебель в этой комнате. Чуть откинулась назад, опираясь руками на столешницу и бросила на Дина острый взгляд.       — Ты знаешь, зачем, — Дин снова сократил расстояние между ними и положил руку на её талию. Мария не шелохнулась, продолжая пристально смотреть в его глаза.       Дин опустил взгляд вниз, потом снова поднял. Его рука, не встретив сопротивления, медленно начала спускаться вниз по бедру, скользя по гладкой шелковистой ткани. Дин подхватил ткань подола пальцами и начал поднимать его вверх, собирая складками.       — Что ты делаешь? — прошептала она, по-прежнему не делая ни единого движения.       — То, зачем пришёл, — его пальцы добрались наконец под тканью до открытой кожи и, легко касаясь, заскользили вверх. — Будешь сопротивляться?       — Да, — выдохнула она.       Его пальцы беспрепятственно поднялись по бедру, большой палец прочертил линию сверху вниз по паховой складке, ладонь протиснулась между сомкнутых ног, провела по внутренней стороне бедра и тут же вынырнула обратно из-под юбки…       — Врешь, — прошептал он, наклоняясь к её лицу, — ты ждала меня.       Губы Марии приоткрылись, выдавая её учащенное дыхание.       — А ещё, — губы Дина почти касались её губ, а она неосознанно пыталась поймать это прикосновение, — ты не надела бельё.       И, не дожидаясь ответа, впился поцелуем в приоткрытые, трепещущие губы, властно проникая языком в её рот. Обхватил её обеими руками и прижал к себе. Они целовались жадно, голодно, страстно, пока у них не закончился воздух. Дин оторвался от нежных губ Марии, делая глубокий вдох. Прижался лбом к её лбу и замер, прикрыв глаза, отсчитывая мгновения ударами их сердец.       — Скажи это, — ему казалось, что он требует, но его голос звучал скорее просяще, — признайся. Ты ведь ждала меня?       — Каждый день, — откликнулась она, отстраняясь. — Но почему ты пришел именно сейчас? Не раньше и не позже?       Ему одновременно и было, и не было, что ответить. Потому что не мог. Потому что спасал мир. Потому что кретин. Потому что недостоин. Потому что недостаточно любил. Потому что слишком любит.       Казалось, она считала все «потому что» с его лица. Покачала головой, грустно улыбаясь. Оттолкнулась от стола и встала, собираясь уходить. Дин поймал её за руку.       — Прошу, не уходи, — жарко шепчет, снова целуя эти грустно улыбающиеся губы. Она сначала не отвечает, а потом издает полустон-полувсхлип и обнимает его за шею, прижимаясь к нему всем телом, целует его как в последний раз… как в первый раз… И вот им снова не хватает воздуха, он сгустился вокруг них плотным коконом, раскалился добела, пышет жаром каждый выдох, время стекает по коже капелькой пота…       Мария чуть отталкивает Дина от себя и делает шаг назад, снова усаживаясь на столешницу. Она молчит и только смотрит широко раскрытыми, потемневшими глазами, но этот взгляд осязаем, он чувствуется кожей. Нежный, страстный, зовущий.       Иди ко мне…       Невозможно сопротивляться этому зову и Дин бросается к ней очертя голову. Целует её губы, шею, открытые плечи. Это чёртово платье, зачем ему такой пышный и длинный подол? Он поднимает вверх эту бесконечную белую ткань дрожащими от нетерпения пальцами. Складки, оборки, кружево затопило всё вокруг. Мария издает негромкий стон, когда его руки побеждают наконец непослушную ткань и проводят по ее обнаженным ногам. Она раскрывает колени и обнимает его бедра ногами. Дин рычит и рвёт застёжку своих брюк, путаясь в пуговицах. Наконец застёжка поддается и Дин прижимает Марию к себе. Она тяжело дышит, не успевая насытиться горячим воздухом.       — Боже, я просто ужасна, — стонет она без малейшего сожаления в голосе, — что сказал бы мой новоиспеченный муж?       — Хочешь, мы у него потом спросим? — предлагает Дин и не даёт ей ответить.       Входит в неё членом, крепко сжимая в руках её выгнувшееся в сладкой истоме тело. Его движения внутри неё постепенно наращивают скорость и силу. Никакой излишней нежности, только всепоглощающая страсть. Мария прикусывает палец, в тщетной попытке приглушить свои вскрики, оставляя на белой перчатке отпечаток алой помады.       — Дин, о, Дин! Боже, мне нужно ещё!       — Всё, что захочешь, милая. Всё, что только пожелаешь, — он не замедляется ни на миг, продолжая всаживать в её влажную вагину свой член.       Несколько минут этой бешеной скачки и она кричит, запрокинув голову, так знакомо, так долгожданно. Ещё минута и он отпускает себя, позволяя своему телу получить разрядку. Издает хриплый протяжный стон, который Мария ловит губами с его губ. Они замирают в объятиях друг друга, без сил, без мыслей, окружённые пустотой.       Дин нежно целует лицо Марии, приглаживая растрепавшиеся волосы. Она смеётся, сдувая со лба прядь волос. Они приводят в относительный порядок свою одежду. Больше всего пострадала прическа и макияж Марии, да и у Дина помада на лице. Она заботливо вытирает его лицо платком, потом принимается поправлять свой макияж.       — Выходи первым, — говорит она, — я чуть позже, за тобой.       Дин кивает и идёт к двери.       — Спасибо, что пришел вовремя, — говорит Мария, — и успел на собственную свадьбу. Я боялась, что останусь одна у алтаря.       Он возвращается и ласково касается рукой её щеки.       — Ни за что не пропустил бы это событие, — он серьезно смотрит в её глаза, — ни за что на свете.       Она улыбается и прижимает его ладонь к губам.       — Иди к гостям, — говорит Мария, — я скоро подойду. Но если ты ещё раз бросишь меня на растерзание всех этих тётушек и дядюшек, то я устрою тебе такую веселую жизнь, что вампирское гнездо покажется тебе самым спокойным местом на земле.