Сопротивление материалов
— Нет, ты видела? — Катя, невысокая фигуристая блондинка с кукольной внешностью шмякнула сумкой о парту и обессиленно опустилась на стул. — Что именно? — флегматично уточнила её соседка Валерия, худощавая брюнетка с гладко зачесанными назад волосами, томным взглядом и яркими губами. Я сидела прямо перед ними и невольно слышала их разговор, несмотря на общий ровный шум в аудитории. — Расписание на этот семестр! — в голосе Кати прозвучало возмущение. — Боже, мы технологи. Зачем нам всё это оборудование, строительство и, прости Господи, сопромат? — Ты забываешь, что мы инженеры-технологи, и должны разбираться во всём помаленьку. Ну и, — Лера отчётливо усмехнулась, — не обратила внимание на кое-что важное. — Ой, на что я там не обратила внимание, — Катя раздражённо копалась в сумке, доставая письменные принадлежности. — На фамилии преподавателей, — Лера понизила голос. — Так-так, — по звуку я поняла, что Катя порывисто повернулась к своей подруге, — и чью фамилию я должна была там увидеть? — Б. К., — многозначительно произнесла Лера, выделяя голосом каждую букву. У меня сладко защемило сердце. — «В следующем семестре я веду у вашей группы сопромат…», — прозвучал в голове голос Бена. В это время в аудиторию вошёл преподаватель и шум голосов сменился относительной тишиной. За моей спиной подружки снизили голос до шёпота и я услышала только несколько отрывочных слов. — …на дополнительные занятия… он прелесть, правда… — они захихикали и замолчали. Очередной урок начался.***
На первую лекцию по сопромату я опоздала. Автобус попал в пробку и я влетела в аудиторию через десять минут после начала урока. — Простите за опоздание, можно войти? — выпалила я единым духом, пытаясь отдышаться. Выглядела я, кажется, не лучшим образом — раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, с растрепанными волосами. И под пристальными взглядами моих однокурсников и преподавателя почувствовала себя крайне неуютно. — Проходите, Мила, — Бен слегка улыбнулся и сделал рукой приглашающий жест, — вы почти ничего не пропустили. Я мышкой проскользнула на свободное место и быстро достала тетрадь для конспекта и пенал. И начала слушать лекцию и конспектировать, с удовольствием отмечая, как доходчиво и понятно Бен ведёт урок. Кажется, не так уж этот предмет и сложен. Но когда мы дошли до задач, аудитория ощутимо приуныла. — Для решения таких задач используется вот эта формула, — терпеливо втолковывал нам Камбербэтч, — нужно только понять, какой поставить знак, плюс или минус. Это зависит от того, в какую сторону направлено усилие… Я с сомнением оглядывала доску, исписанную примерами решения и схемами к задачам. Как я ошибалась, считая, что смогу в этом разобраться. Прозвенел звонок. Преподаватель возвысил голос, перекрывая поднявшийся шум: — Запишите домашнее задание. Вам нужно решить задачи из учебника со страницы двадцать семь. Можете быть свободны, до следующего урока. Группа с нестройным ворчливым гулом начала собираться. Я покидала вещи как попало в сумку и выскользнула в коридор. Почему-то мне было неловко смотреть на Бена. Я беспокоилась, что он заговорит со мной, меня почти пугала эта перспектива. Я закинула ремень сумки на плечо и успела сделать несколько шагов по коридору, как меня остановил неожиданный оклик. — Мила! Я сбилась с шага и обернулась. В коридоре у двери стоял Бен и смотрел на меня. — Не могла бы ты вернуться на минуту? — спокойно спросил он и я послушно поплелась обратно. Когда я подошла к нему, он приоткрыл дверь в аудиторию: — Зайди, пожалуйста, а то здесь шумно. Он пропустил меня перед собой и я переступила порог. Дверь закрылась, отрезая шум заполненного коридора. Я повернулась лицом к Бену и подняла на него глаза. Он стоял напротив, сунув руки в карманы брюк и покачиваясь с пятки на носок. — Как ты? — спросил он и я растерялась. — Все в порядке, спасибо, — сбивчиво ответила я, опуская голову. — Если тебе нужна помощь с новым предметом… — начал он, но я затрясла головой, отказываясь. — Спасибо за предложение, — твердо ответила я, — но не нужно. Я справлюсь. Мне надо идти… И я вышла за дверь, не дожидаясь ответа, спиной чувствуя на себе пристальный взгляд учителя. Шагая по гулким коридорам института, я гадала, что это на меня нашло? Я будто сердилась на него за что-то. Но за что? Так и не разобравшись, я вошла в кабинет на следующий урок. Перемена ещё не закончилась и в классе царил привычный гомон. — За что нам это наказание, — услышала я несчастный голос Оли, моей соседки по общежитию. Она листала учебник по сопромату, глядя в него расширенными глазами. — Я ничего не понимаю, как это решать? Придется, видимо, ходить на дополнительные занятия к Камбербэтчу. — Ой, можно подумать, тебя это расстраивает? Кто весь прошлый семестр пел ему влюбленные оды? — фыркнула Агата, раскладывая на парте письменные принадлежности. Меня остро царапнуло в груди, глухо заныло сердце. Вот оно! Я ревную, что ли? К тем девушкам, которые посещали и будут посещать его занятия? Которых он так же, как и меня, будет касаться, легко и невинно, но так нежно. Кого будет хвалить за верно решённые задачи и вселять уверенность в себе. Я уткнулась лицом в ладони и прикусила губу, заглушая болезненный стон. Как глупо. Как эгоистично. Как нелепо, в конце концов. Он — преподаватель. Хороший преподаватель, возможно даже лучший из всех, что я встречала. Он просто хотел помочь, и ему это удалось. А я напридумывала себе черт знает что. — Мил, ты чего? — моего плеча коснулась чья-то рука и я резко подняла голову. Надо мной стояла Оля и заботливо заглядывала в лицо. Я взяла себя в руки и кривовато улыбнулась: — Просто голова слегка болит, ничего страшного, — сказала я. — Таблетку дать? У меня есть… — начала Оля, но я отрицательно подкачала головой. — Спасибо, не надо, я уже выпила. Скоро подействует. Оля села на свое место. А я приняла решение. Как бы сложно мне не давался новый предмет, я больше не пойду на дополнительные занятия. Мне почему-то казалось, что я не имею права пользоваться великодушием Бенедикта. Я даже слегка восхитилась своей принципиальностью. Но в душе что-то тоскливо заныло.***
Спустя три недели я всё ещё держалась своего решения. Упорно пыталась разобраться со сложным предметом, раз за разом перечитывая учебник и решая задачи. Мы прошли первую тему и начали следующую, ещё более зубодробительную. Но я упорно старалась справиться самостоятельно, не прибегая к помощи учителя. А он словно что-то понял и уже не предлагал мне помочь. Спокойно отвечал на вопросы, вызывал к доске, проверял домашние задания. И ни словом больше не обмолвился о дополнительных занятиях. Я продолжала корпеть над задачами по сопромату, стараясь не обращать внимания на накатывающее порой глухое отчаяние. И думала, зачем я так убиваюсь в попытках получать только пятерки и четвёрки, мне и тройки было бы достаточно. Но я не вытягивала даже на тройку. А ведь были и другие предметы, которые требовали моего внимания. Ещё через неделю я сдалась. После уроков я поднялась к кабинету Бена и робко постучала. Не дождавшись ответа, нажала на ручку и открыла дверь. В аудитории ярко горел свет. За столами сидело с десяток студентов, я увидела несколько знакомых лиц. У доски стоял мистер Камбербэтч и объяснял решение задачи. Увидев меня, он замолчал, а затем обратился к классу: — Прошу меня простить, я на минуту… Подошёл ко мне и, мягко направив меня за дверь, вышел со мной в коридор. Я пыталась сообразить, что я хотела сказать, но все слова будто разбежались из моей головы. Я растерянно смотрела на Бена и пыталась хоть что-то из себя выдавить. — Что здесь такое? — наконец пролепетала я, осознавая, как абсурдно звучит мой вопрос. Он широко улыбнулся. — Дополнительные занятия по сопромату. — Но… Ты… То есть вы говорили, что у вас уникальная методика с индивидуальными занятиями… — я не могла остановиться, понимая, что несу какой-то бред. — Она не для всех, — он склонил голову набок и рассматривал меня, как любопытный экспонат в музее. — А для кого? — еле слышно произнесла я, чувствуя, как замирает моё сердце. — Тебе нужна моя помощь? — ответил он вопросом на вопрос. — Ты поэтому пришла? Я кивнула, не в силах больше произнести ни слова, так сильно у меня пересохло в горле. — Я освобожусь через тридцать минут. И отвечу на все твои вопросы. Тебе это подходит? Я снова кивнула. — Тогда увидимся через полчаса. Он открыл дверь и скрылся в кабинете. А я отправилась в библиотеку, чтобы убить время. Когда я вернулась, кабинет оказался почти пустым. Студенты разошлись, и я осторожно вошла внутрь. Бен сидел за столом и при звуке шагов поднял голову. — Проходи, садись, — негромко сказал он. Я уселась за первую подвернувшуюся парту, бросив сумку на пол рядом со стулом. Он вышел из-за стола, спустился с кафедры и, развернув стул, уселся перед моим столом, лицом ко мне. — Расскажи, что у тебя за сложности? — спросил Бен, сложив руки перед собой. Он находился так близко, что я чувствовала аромат его парфюма, горьковатый, с древесными нотами. Я глубоко вздохнула, испытывая еле ощутимое головокружение. Провела языком по пересохшим губам и наконец-то смогла выговорить: — Я не могу разобраться… — мой голос мне не повиновался и звучал чуть слышно. Уголки его подвижных губ изогнулись в лёгкой улыбке. — В новом предмете? — спросил он и добавил после паузы: — Или в чём-то ещё? У меня ёкнуло сердце, от того, каким голосом он это сказал. Я нервно переплела пальцы и сглотнула в тщетной попытке смочить пересохшее горло. — И в том, и в другом, — еле дыша выговорила я. Меня то бросало в холод, то обдавало жаром. А Бен молчал и смотрел на меня, и я никак не могла расшифровать выражение его лица. — Готов обсудить и то, и другое, — наконец произнёс он, — я обещал тебе, что отвечу на любые вопросы. Но, кажется, это мне придется задавать вопросы тебе, — он помолчал несколько секунд, а потом спросил: — Ты разобралась с решением задач? Я отрицательно подкачала головой. — Но ты не хочешь ходить на дополнительные занятия ко мне? — полуутвердительно уточнил он. Я вспыхнула. — Почему не хочу? Я хочу… Но… — тут я растерялась и не смогла подобрать слова, чтобы объяснить, что именно меня беспокоит. Бен подождал продолжения, но я смешалась и замолчала. В моей голове царил полный сумбур. Я только жалобно смотрела на него и не говорила ни слова. — Тебя не устраивает тот формат занятий, который был на физике? — осторожно уточнил Бенедикт. Я судорожно вздохнула, чувствуя, как к горлу подступает отчаяние. Я даже себе не могла ничего объяснить, куда уж пытаться объяснить ему? — Устраивает, — несчастным голосом пролепетала я, — но, мне кажется… это как-то… я не знаю. Я сжала переплетённые пальцы и опустила голову, чувствуя, как по телу пробегает нервная дрожь. — Это как-то неправильно? — мягко подсказал Бен, наклоняясь ко мне и заглядывая в лицо. — Неуважительно? Оскорбительно? Непристойно? Я вскинула на него умоляющий взгляд. — Нет, что вы, нет. Не оскорбительно. И не непристойно. Всё в рамках дозволенного. — Так что тогда тебя беспокоит? Я снова вздохнула и наконец-то сказала правду: — То, что мне слишком это нравится. Он смотрел на меня, не отрываясь. Его рука безотчетно поднялась к лицу и он коснулся большим пальцем своих губ. — Ты поэтому избегала меня всё это время? И не просила помощи? — негромко спросил он. — Да, — прошептала я. Силы меня покинули. — Так что мы будем делать? — в его голосе послышалась усмешка. — Я не знаю, — я бессильно опустила плечи и ссутулилась. Я правда не знала, что делать. — Что ж, тогда мне придётся решить этот вопрос за нас обоих, — Бен поднялся со стула, обошел парту и сел рядом со мной. — Доставай тетрадь и учебник. Я уставилась на него с немым вопросом. Он улыбнулся одним уголком губ. — Будем решать задачи по сопромату, — добавил он, — по моей уникальной индивидуальной методике. Той самой, которая не для всех. Я завороженно глядела на него пару мгновений, а потом послушно полезла в сумку и вытащила тетрадь, учебник и пенал. Открыла учебник на нужной странице и раскрыла тетрадь, исписанную вариантами решений. — Так-так, — Бенедикт наклонился к тетради, — давай посмотрим, как ты решала задачи, — он быстро просматривал мои каракули, пролистывая страницы, потом кивнул, — в целом понятно, где ты делаешь ошибки. Ну ничего, сейчас разберемся. — Бен, — окликнула я его и он повернулся ко мне, вопросительно подняв брови, — так сколько девушек были на твоём индивидуальном уникальном обучении? Он чуть выпрямился, с улыбкой глядя мне в глаза. Потом перевел взгляд на мои губы, так явно и откровенно, что у меня зашлось сердце. — Ты всё-таки хочешь это знать? — его голос звучал глухо, проникновенно. — Да, хочу, — просто ответила я. — Кроме тебя, ни одной. Я глотнула воздуха, чувствуя, как по телу разбегается чистая радость. Бен отвёл глаза и снова вернулся взглядом к тетради. — Давай решим эти чёртовы задачи, — весело сказала я, усаживаясь удобнее на стуле и придвигая к себе тетрадь. Моё плечо касалось плеча Бена. Мы покосились друг на друга и коротко рассмеялись. А затем начали решать…