Падение Хоукинса. Закон Мёрфи. Властелинша судеб | Stranger Things 5: Hawkins fall, Murphy's law, Lordina of fates

Nadya

СССР, Якутия Начало мая 1986 Луцин задумчиво почёсывал голову, раздумывая над своими планами. А планов было много…очень много. Но самый главный из них - поставить раком Америку за два месяца. Он прекрасно был посвящён в большой стратегический план по уничтожению Американских террористов, являвшихся, по его сведениям, результатом проекта МК-УЛЬТРА. Луцин считал это дело необходимым и по личным причинам – американцы убили многих солдат, по словам выживших, силой мысли. Если бы «Проект Нина» не свернули после череды неудач в восемьдесят втором, то, возвможно, этих жертв можно было бы избежать. Но прошлого уже не изменить. А потому Луцин слепо верил в действенность этого плана. Он поднялся на самый высший этаж базы, где в довольно просторной и светлой комнате, наполовину походившей на химическую лабораторию, пускай без каких-либо излишеств, но вполне сносной, в отличие от других пленных, обитавших в простых тёмных камерах многими этажами ниже. -Ну, как успехи? – поинтересовался генерал, зайдя в помещение. Мужчина с потрёпаной причёской и слегка сумасшедшим взглядом медленно ответил: -Об успехе будем говорить, когда исполню свою часть договора… – и бросил равнодушный взгляд в окно. -Вы, Американцы, все такие надменные? – в замешательстве спросил генерал. -А вы все такие нетерпеливые? – усмехнулся мужчина – Я знал, что ваши подохнут. Потому что я знаю своих. Я знаю то, что вам никогда не понять. -В чём сила, брат? Это ты знаешь? – вспоминая прошлые встречи с этим Американцем, ответил военный. -В этом ваша ошибка. Вы ищите силу. Превосходство. Хотите думать, что можете подчинить людей. Запугать их. Но правда совершенно другая… -И что? Сила в правде, которая тебя известна? -Сила, генерал – мужчина повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза – В слабости. Слабость есть великая человеческая сила. Животный инстинкт, который притормаживает чувства и разум. Уязвимость, лазейка, через которую человек может пасть. -Философскую хрень оставь при себе, Джон. -Иоанн – резко перебил того мужчина – Святой Иоанн – на что генерал ответил весьма резко: -Зови себя хоть Иисусом или пророком Мухаммедом, мне плевать – на лице Джона слегка проявилась Джокерская улыбка. -У меня почти получилось сделать это девять лет назад, генерал. Я смог опустить Нью-Йорк на самое дно. Показать его истинное лицо. -По твоему, фиаско это опыт? – на что американец с некой хитростью ответил: -По-моему, сам опыт это уже опыт – и улыбнулся шире – Я не знаю как судьбой так получилось, что здесь ещё и тот кто меня остановил… -Я знаю наш план – генерал слегка заёрзал. -Слабость. Он сейчас подавлен. И та надежда на спасение и хорошую жизнь ослепит его. Я использую это, заставив его играть в мою игру. -Твою…? -Вы же сказали, вам без разницы что я говорю, генерал – мужчина привстал и подошёл к столу, полному различных пробирок – Всё это всего лишь химия, мощная химия…которая заставит всех делать то, что нужно. План не сможет провалиться. Всё будет вашим, как мы и договорились – теперь улыбка на его лице была искренней. -Ты собираешься убить их? -О нет – святой Иоанн начал смеяться как чёрт – О нееееет – смех был всё более сумасшедшим – Кое-что похуже. Я опущу их до уровня безумцев…ведь настоящее безумие…оно как гравитация. Стоит всего лишь подтолкнуть, как его уже не остановить. Человек может поверить во что угодно, даже в жизнь после смерти, вам ли не знать об этом – генерал понимал, о чём говорил, но не хотел об этом много думать – Уж мне-то о вере известно всё, вплоть до её театрального закулисья. -Ну ты и напыщенный театрал – святой Иоанн понятия не имел, что сказал генерал, но ему это и не было нужно. Он знает всё и даже больше, чем всё. Ему известны такие тайны, от которых человечество может содрогнуться. Он знает истинное зло. Великое. Могучее. Беспощадное. Зло. Зло, что сокрыто по ту сторону земной гравитации. Зло, существующее за рамками пространства и времени. Зло, которому человечество будет не в силах противостоять. Нужно всего лишь сломать защитный барьер, впустить его с обратной стороны, и тогда мир погрузится в хаос. Беспощадный, могучий хаос. К которому святой Иоанн и стремится. Ведь он знает, что за всяким хаосом находится рай. В который попадут все без исключения. Вера его была непоколебима, потому что он видел, что произойдёт. Оно показало ему что произойдёт. Ну а генерал…генерал отправился назад в свою коморку. Там он позвал к себе Дмитрия - одного из немногих, кому доверял при больших операциях. -Звали? – поспешно спросил Дмитрий. -Расслабься, Антонов. Я хотел кое-что попросить. -И что именно? – слегка задумался мужчина. -Этот американец…псих. Мне кажется, он играет против нас. Что, если вся его химия это ширма ЦРУ? -Я давно это подозреваю, генерал – неуверенно ответил Антонов. -Тем не менее, его план и то, что ему известно о девчонке может сработать. Другой Американец, которого мы вытащили из-под Стар-Корта, пустышка. Так что я не против пустить его в расходный материал… -Если только всё сработает как мы планируем. -За свою жизнь я повидал многое, и точно знаю, что этот псих просто хочет мести за Нью-Йорк. Он её получит – делал умозаключение генерал – Но потом. Когда девчонка окажется на нашей стороне, как только получим известие об этом - ты убьёшь его. -Химика…? -Да, Антонов. Он всего лишь химик и псих. Когда девчонка будет устранена, мы сможем атаковать их о положить конец не только МК-Ультре, но и всему ужасу нашего противостояния. Американцы не пойдут на перемерие, и поэтому нужно обезоружить их насильно – рассуждал вслух генерал. Дмитрий озадаченно почесал затылок: -Давайте вы не будете так цепляться за это. Если надо, я убью его. -Да. И ещё – озадаченно сказал генерал – Не приближайся к нему. У тебя не должно быть с ним ни единого контакта. Ты меня понял, Антонов? – на что тот спокойно кивнул – Вот и хорошо. Войне придёт конец… -Как и всем жертвам. -Жертв будет только одна. Девчонка. Она убила наших. Она и умрёт – уверенно говорил Луцин – Ну всё, Дима. Ступай. -Слушаюсь – Антонов встал и направился на выход. Его всерьёз беспокоила озабоченность генерала этой операцией. Ему даже казалось, что тот слепо верил в свою победу. Но он хорошо знал Луцина, и поэтому считал что всему виноват американец-химик, которого на свою голову обменяли на других пленных американцев. Может и хорошо, что ему приказали не приближаться к нему и не входить с ним в какой-либо контакт. Антонову жилось хорошо и без войны. Он знал, что это такое, потому что вырос без дедушки и бабушки, души которых забрала Великая Отечественная. Он не готов жертвовать всем ради чьих-то приказов. Но Американца он убьёт с превеликим желанием. Якутия, секретная тюрьма Начало мая 1986 Ночь была одной из немногих, когда Джим отлично выспался. Наверное, всё благодаря Мюррею. Да, он оказался не тем, кем выдавал за себя. Но, откровенно, Хоппер поступил бы почти также на его месте. У всех, кто оказался здесь, были травмы на всю жизнь. Каждый себя за что-то винил. У каждого были свои секреты прошлого, о которых лучше никому не знать. Хоппер догадывался, почему Мюррея отправили именно сюда. Это место - как свалка. Сюда отправляли тех, с кого выдоили всё до последней капли информации. И отсюда никто не выбирался, потому что все знали о секрете, который хранился внизу. Монстр. Три метра в высоту. Полукрокодил-полуобезьяна с повадками собаки. Одним словом, как его тогда прозвали дети «Демогоргон». Раз в несколько дней снизу доносились нечеловеческие крики и вопли пощады. А затем довольные рыки зверя. Его хранили тут как игрушку, этакое животное в неволе. Будь Джим на месте Демогоргона, он бы давно сбежал. Хоппер не раз говорил различным рабочим, что когда-нибудь существо выйдет из-под контроля и они все сдохнут. Но военные лишь усмехались, продолжая его унижать. Этим утром Джим и проснулся от очередного рыка Демогоргона, немного ранее обычного подъёма. Он сделал отметку на стене - день 221. Протерев грязнющим полотенцем своё вспотевшее лицо, он сделал несколько глотков воды из запаса воды, который давался заключённым на два дня. Он присел на койку, как услышал за стенкой тройной стук. Пауза. Ещё раз три стука. -Да? – шепнул в решётку вентиляции Джим. -Это…оно? – произнёс тихо женский голос. -Да, Надя…это оно – шепнул Джим. -Это…было в твоём городке? – обеспокоенно спросила она. -Это – с сожалением ответил Хоппер – Они не успокоятся. -Это наша армия. Красная армия всех сильней… – больше она ничего не ответила. Жутко неухоженные чернющие кудрявые волосы, несколько шрамов под глазами…истончённая анарексичная фигура хрупкой женщины лет сорока пяти. Выцветше-карие глаза, длинные руки, такие же длинные и тонкие ноги. В душе её покоился страх. Страх, с которым она живёт уже годы. Страх, с которым она уже смирилась. Страх смерти. Когда-то она узнала горькую правду, что за всеми лозунгами о мире, за всеми светлыми временами, за «заливными шубами» и строгим порядком в отрядах комсомола были они. Военные. Учёные-убийцы, которые преследовали высшую цель - выиграть «Холодную войну». Вот только ради чего её стоило выигрывать? Америка что, лезла наражон на территорию бывшей Российской Империи? По-моему, им было на это всегда плевать. У них уже есть лакомый кусочек под названием «Европа», который, как она считала, неосознанно, да подчинился заокеанскому западу уже несколько десятилетий назад. Они могут только отбирать жизни. Они - детоубийцы. И даже больше. Когда их эксперимент по запуску секретного оружия уничтожил целую деревню и она единственная осталась выжившей…мир перевернулся с ног на голову. За свои же ошибки они заперли её в зоне вечной мерзлоты, да ещё и принизили интеллект. Шли месяцы…годы…время превращало её в гаргулью, с которой военные могли только развлекаться без какого-либо повода. И теперь, почти сведя концы с концами, она…познакомилась с ним. Американцем, оказавшимся тут по ошибке. Американце, который тщетно защищал не просто родину, он защищал свой город и близких ему людей. Но теперь для всех он мёртв. Наверное, это ещё тяжелее, когда понимаешь, что весь мир считает тебя мертвецом, чем быть единственным живым в мёртвом мире. За месяцы общения он не только подтянул её английский, но и убедил её ещё больше в том, что ей стоит продолжать придерживаться своей правды - государства плевали на своих мирных граждан. Им лишь бы как собакам подраться друг с другом, а потом лизать друг другу задницы. Простые люди для них ничего не значат. Простые люди - лишь пушечное мясо. -Как умерла твоя девушка? -Она не моя девушка, и никогда ею не была – едва заметно улыбнулся Хоппер. -Брось – женщина подсаживается ближе к вентиляционному отверстию – Ты мне рассказывал пол своей жизни, о том как потерял дочь…пройдя сквозь это дерьмо. -Слушай внимательно – остепенился Джим – Если ты думаешь, что между нами что-то есть, то это всё обстоятельства. Конец света! Который мы…предотвратили. -Да-да-да…я так и поверю. -Вот чего ты этим добиваешься, а? – Джим всегда выпускал пар на Наде. И, кажется, этот раз не станет исключением. -Три ночи подряд ты рассказывал мне о ней. Что она сильная, бравая… -Она упрямая…упрямство это не сила – отгораживался Хоппер. -Ты так отгораживаешься от неё, будто защищаешь её. -О, от кого? Я уже давно тут, и узнал только вчера что с ней всё в порядке – волнительно ответил он. -Как? У тебя есть…связной? – женщина явно удивилась этому, перекинув одну коленку на другую. -Старый друг…связных у нас нету – выкрутился Хоппер. -Друг… – загадочно произнесла женщина – Сколько ещё до подъёма? -Минут двадцать – судорожно прошептал Джим, потерев рукой свой затылок – Они обычно за пол часа до нашего подъёма кормят эту зверюгу. -Зверюгу… – с ноткой сумасшествия добавила женщина – выходит, мы все падём жертвами этой твари? -Не все… – Хоппер широко улыбнулся – Иначе некому будет строить дорогу. Куда бы эти пути не шли… -У нас эти пути бесконечны. Десятки тясыч километров…ты знаешь, что у нас есть поезд, на котором семь суток можно тащиться без пересадок? -Что, до самой Москвы? – с фальшивой заинтересованностью спросил Джим. -Да… – после этого последовал весьма несвязанный рассказ о природе Сибири, людях в Москве и их «счастливой» жизни. Хоппер смиренно выслушивал эти рассказы, пропуская большинство информации мимо своих ушей, ему просто было по-человечески жалко эту женщину, оказавшуюся не в том месте не в то время, ровно как и Мюррей. Вот только если первый намеренно лез нарожон, то она попросту не виновата. Каждый день она сходит с ума. Каждый божий день она рассказывает о том, как погибли все её родные. Как её деревня оказывается сожжена. Как умерла её дочь. Её муж. И она, последняя выжившая, отказывается сотрудничать с советским союзом. По её же словам сфабриковали документы, признали невменяемой и отправили сюда – на прокладку новой железнодорожной линии с зеками. За это Хоппер ненавидел советы. На их месте он бы помог женщине обрести покой, который она заслужила после всего пережитого ужаса. Но не ему решать, когда оборвётся её жизнь. Тем более общение с ней ему помогло осознать одно - что он пока не потерял человечность, да и точно не потеряет. Какие бы пытки он не пережил, какие бы оскорбления от вояк он не терпел, его всегда подкрепляла вера в то, что где-то там, за океаном, в Индиане с его девочкой всё хорошо. С его Джейн. Его, потому что он так решил. Потому что она признала в нём отца. Больше всего на свете он пожалел, что не смог с ней нормально попрощаться. Потому что надежда выбраться отсюда у него давно угасла. Единственная надежда появилась сейчас - когда Мюррей рассказал ему о том, что узнал от Андрея: через 5 лет Советский Союз прекратит своё существование, и возможно при той суматохе от сможет выбраться. Сейчас же его девочка, как и Джойс, считают его мёртвым. Собственно, Мюррей тоже был мертвецом. И Хоппер давно смирился с тем, что не будет подвергать опасности близких себе людей. Лучше пусть его считают мертвецом, но будут в безопасности. Только есть одно но…понятия «Джейн» и «Безопасность» несовместимы друг с другом. Буквально за полтора года Джим смог привить ей свою нехорошую черту - спасать всех и вся. И, судя по рассказу Мюррея, всё только ухудшилось. И поэтому невольно он стал задумываться «А правильно он решил - похоронить себя для остальных?». Время покажет, правильное ли это решение. Хотя оно уже показывает - скорее всего, решение неправильное. Джейн погибнет без Джима, спасая Хоукинс от новой напасти из Изнанки. Она не неубиваемый супергерой. Она маленькая и ронимая девочка. Это он должен умереть за неё. Собственно, он уже так сделал - но не получилось. Он выжил. А значит, должен спасти её вновь. Только когда и как? Вопрос «Когда» его не беспокоил, поскольку у него появилась простая идея: а что, если он в будущем расскажет Джессике как себя спасти и та придёт за ним и Мюрреем? Вот только это пока не произошло. Тогда остаётся вопрос «Как». В общем, вариантов было совсем немного, но времени продумать их почти до самой смерти. Тело привыкло уже несколько месяцев укладывать одни и те же рельсы и шпалы, одни и те же заклёпки…разве что с каждым разом увеличивался путь на дрезинах по колее, которую они и укладывали ранее. Это было единственным временем, когда он мог наслаждаться природой Сибири. И словами её не опишешь…здесь нужно только побывать. Ну, конечно, не конкретно здесь. В каком-нибудь природном заповеднике за тысячи километров от этой тюрьмы. Хотя, его мозг всё-таки больше желал оказаться где-нибудь во Флориде или Кубе, отдохнуть и расслабиться в райских водах Карибского архипелага. От этого он точно бы не отказался. Надя же мыслила по-другому, совершенно по-другому. Её разум, мягко говоря, сломался. Нет, она не стала прямо-таки сумасшедшей. Всё её сумасшествие скрывалось внутри неё. Она всё больше говорила сама с собой и слышала «Голоса» своих родных. Когда-то она была глубоко верующей, но проведя в таких тюрьмах не один год, вера её сильно поколебилась. Потому что смысла в ней больше не было. Она оказалась в обществе зеков, которые могли порезать её при любом удобном случае, но ещё не сделали этого. Над ней издевались. Унижали. Она не могла об этом высказаться никому. Никому. До появления Хоппера. Единственному, кому она искренне верила. Вот только она отказывалась верить во что-то паронормальное. Как реалист, она предполагала, что эксперименты, жертвой которых стали её родные, связаны с физикой и ядерной энергетикой. Но когда Хоппер рассказал ей о монстрах из Изнанки, то она поняла, что Бог не спускается с небес. Бог всегда был там. Под ними. И Бог на самом деле - Дьявол. А того Бога, в которого слепо тайком и не только верят миллионы людей, просто не существует. Они придумали его чтобы закрыть глаза на свои внутренние проблемы. Намного легче вымолвить прощения у Бога, чем признаться во лжи кому-то в глаза. Намного легче злиться на небеса, чем признать слабость в себе. Люди как бы делают одолжение пустоте. А потом за ними приходит то самое зло и карает за то, что они сделали. Карает милосердно. Без разбору. Потому что виновны все. Виновна даже она. Она виновна в том, что выжила. Но сейчас у неё есть нечто светлое. Впервые за много лет она обрела надежду. И, возможно, эта надежда оправдает себя. Ведь Дьявол существует. И подтверждение тому - крики и рыки монстра, что скрыт в недрах тюрьмы. Он его посланник. И, возможно, это её последняя надежда. Надежда на то, что виновные будут наказаны. Наказаны посмертно.