"Here for you is not The Shawshank redemption, Jim"
Якутия, РСФСР 3 мая 1986 года Сибирский воздух, пускай и медленно, стал прогреваться: теперь температура приближалась к той, которая для Джима обычно наступала в декабре - она стала колебаться около нуля, в зависимости от того, выглядывало ли солнце с неба. Моральный настрой бывшего шерифа существенно поднялся за последние полторы недели, поскольку у него появилась надежда. Пусть он этого не видит, не знает, но он чувствует, что Хоукинс стал намного сильнее, чем когда он спустился в подземелья Стар-Корта. А стал он сильнее благодаря Джейн, которая стала ещё сильнее, чем раньше. А всё потому что теперь она не одинока. Как сказал Мюррей, «Джойс сделала всё, что было в её силах». Девочка стала воином. Возможно именно поэтому тот самый доктор Бреннер и занимался ею, потому что видел в ней невероятный потенциал. Солнце ярко выглянуло из-за серого неба, ослепив глаза Хоппера. Тот мгновенно защурился, и вновь схватил кувалду, продолжая вбивать стыки для удержания рельс и шпал. За три месяца они проложили…километров тридцать? А может сорок? Джим не считал. Да и в данный момент это не имело никакого смысла - они всё равно заперты на краю земли, выбраться отсюда одному и даже вдвоём невозможно. Он это знает. Потому что он пробовал. Середина марта 1986 Небо начало смеркаться. Приближалась снежная буря, а потому рабочих и заключённых спешно эвакуировали на «Буханках» обратно в казарму. Джим настороженно смотрел на снежный вихрь, вот-вот готовый обрушиться с неба. Он знал точный план действий - ему всё подсказал Дмитрий. Надежды, что всё получится, было мало, но попробовать стоило. Фонари стали тускло освещать стройплощадку, слегка подмигивая, потому что генераторы уже работали на исходе. Овчарки привычно лаяли. Всё было как всегда. -Быстрей, через две минуты выезжаем. Американец, не отставай! – Джим слегка ухмыльнулся, двинувшись в сторону. Он заметил, как военный ушёл в сторону к одной из буханок - так ласково называли местные эти серые машины большой проходимости. Десять секунд Джим стоял на месте, а потом…в буквальном смысле исчез. Точнее, всё вокруг исчезло в снежной пурге. Вьюга поднялась настолько сильная, что Джим понял, вот он - шанс. Сквозь крики заключённых и непрекращавшийся лай своры овчарок, Джим на ощупь добрался до одного из снегоходов, достал иp-за пазухи селитры, залил всё содержимое в бак, стремительно завёл мотор…и нажал на газ что есть сил. Поднявшийся столб снега едва был заметен в сумеречной вьюге. Удостоверившись в выбранном направлении - западном, Джим полетел прочь от железнодорожной колеи прямиком в нескончаемый ледяной лес по накатанной колее - он слышал крики, рёв гончих псов, но всё это меркло на фоне того, что ему предстояло. Он вырвался из адского плена. Осталось только доехать до рыбацкой деревни, где, возможно, он сможет сесть на корабль, который увезёт его далеко от этого места. Вот только тьма окончательно сгустилась. По заверениям Дмитрия, на снегоходе до деревни было пол часа езды, но прошёл уже примерно час…а деревни так и не было. Кроме этого, вьюга замела дорогу, и теперь Джим оказался затерян в лесной тьме Якутии. Но оптимизм всё равно давал моральных сил на то, что он едет в верном направлении. Вот только громкий медвежий рык посреди леса заставил Джима остановиться. Он знал, что здесь водятся медведи, но не думал что столкнётся с ними вживую. Всё, что было у Джима - небольшой ломик и остаток селитры. Руки начали коченеть, в душе начались сомнения… «Что, если это конец?». Он посреди нескончаемых лесов сибири и диких зверей, мороз крепчал настолько, что без движения можно было просидеть максимум три минуты - после этого конечности переставали двигаться даже в тёплой одёжке. Медвежьи крики постепенно стихали, и тогда Джим решил двигаться дальше - стоять на месте было равнозначным замёрзнуть трупом. Вот только снегоход не завёлся. Мотор попросту отказывался работать в жуткий минус. Прошло десять минут, но ничего не изменилось: вьюга бушевала по-прежнему, сверху то и дело падали массивные куски льда с деревьев и пушистый снег, а руки уже переставались трястись от холода. Так Джим прошёл все пять стадий - Отрицание, гнев, торг, депрессию и принятие - он труп. Слепо понадеявшись на удачу, он вырвался из плена русских…в ещё худший ледяной плен. И время здесь работало против него - губы отказывались шевелиться, нос покрывался изморозью, ноги всё больше утопали в снегу. Обратный след уже замело. За последующие пол часа Джим понял, что у него начинает колоть сердце. Он знал, что такое война, он прошёл через неё. Но он не был готов к убивающему морозу. А мороз именно это и делал с ним сейчас - убивал. Ещё пятнадцать минут, и одна из ног настолько утонула в снегу, что тот резко забился в сапоги, и ноги начало морозить. Чем больше Джим пытался их вытащить, тем меньше он двигался. В конце концов его мозг осознал простую истину - побег был фатальной ошибкой, которая будет стоить ему жизни. Поэтому, в конце концов, он плюхнулся на снежную массу, которая сразу же начала замораживать его. Вьюга уже стихла, и на небе показались яркие звёзды…и Луна. Лунный месяц косо освещал кроны елей и сосен. Так, в абсолютной тишине, Джим смиренно принимал свою судьбу - смерть. Видимо, таковой будет его жертва во имя спасения Хоукинса. Он должен был умереть ещё тогда. Его путь искупления подошёл к концу. Только вот конец-таки никак не наставал. Джим услышал сначала слабый, а затем усиливавшийся собачий лай. А затем показался и яркий свет фонарей…русская речь. И всё. В глазах полная темнота. Очнулся Джим от резкой качки: прямо на него смотрел один из надзирателей, державших возле Хоппера телогрейку: -Ну что, познакомился с матушкой-россией, Американец? – с улыбкой ответил тот. -Я… -Ты чем блин думал, придурок? Ты знаешь что в минус сорок достаточно часа, и всё, ты блин замороженная селёдка под шубой? -Брось, Пахан. Повеселились знатно. Да и ставки мы выиграли – заговорил ещё один вояка. -А если бы этот чёрт сдох? -Да и хуй с ним. Одним больше, одним меньше. -Вы… – еле-еле шевелил губами Хоппер. -Тебе лучше помолчать. Мало переохлаждения конечностей, так у тебя горло всё синее. Доедем, отогреем, отпарим, будешь как новенький. -Какой нехрен «Отпарим», Пахан? -Да успокойся, Серый. Диман всё равно нам должен триста. -Отсосёт у тракториста ХАХХАХА -ХАХАХА – как кони заржали вояки. Хоппер был вынужден молча наблюдать за их светскими беседами. Из их слов он узнал, что на него делали ставки «Выживет тот или нет». А деревня была фальшивой приманкой - так военные решили развлечься, скажем так, устроить себе «Голодные игры». С тех пор Хоппер и смирился со своей судьбой каторжника, потому что вокруг на сотни километров не было ничего. А вся надежда, что ему дали - чистой воды ложь. Он не мог доверять никому. Он почти что потерял себя. Май 1986 -Значит, вариантов нет… -Это мёртвый путь, Мюррей – вновь сидел перед шахматной доской Джим. -Да мне уж ты это не рассказывай. Я вообще удивлён твоей самонадеянности. -Поэтому мы тут навечно. -Не навечно, Джим. Через пять лет… -Я знаю что через пять лет их Союз распадётся, ты мне уже говорил – слегка напряжённо ответил бывший шериф – Значит, нам нужно ждать. -Я всё равно не понимаю, зачем мы здесь, Джим. -Ой, да брось, сюда свозят хлам. Мы для них «Отработанный материал». Рабочая сила. -Это похоже на моё бывшее правительство…пятилетки и вся эта экономическая хрень – тихо рассуждал Бауман, передвигая очередную шахматную фигуру. -Но мне всё равно кажется, что летом будет шанс… -Это тебе не побег из Шоушенка, Джим*. -О, ты меня учить вздумал… – довольно усмехнулся Хоппер. -Тебе нельзя ничего планировать, потому что ты даже не знаешь куда ехать. А я знаю. -Вау – иронично сказал Хоппер, побив ладью Мюррея. -Я серьёзно, Джим – шепнул Бауман – Нам нельзя доверять никому, кроме нас самих. Эти люди в военной форме - звери. Для них человеческие жизни как куски мяса на убой. -Не все такие – вступил вдруг в разговор надзиратель. Мюррей удивлённо повернулся в его сторону – И, к твоему сведению, Американец – с акцентов произнёс вояка – Ты жив благодаря нам. Суициднуться решил, да? – Джим в замешательстве уставился на мужчину – Бросьте, вы всегда такие серьёзные? Что сделала с тобой эта страна, Юра? – Бауман слегка нахмурился: -Докажи – вдруг сказал Хоппер – Докажи, что вы не все такие. -Хм…решил поиграть со мной? -А может быть – с азартом произнёс Хоппер. -Джим! – Мюррея уже не на шутку перепугался, а военный вдруг рассмеялся: -Нет чтобы поздравить меня с днём рождения. Я тут слежу за вами, по приказу начальства, вышел не в свою смену. И от вас ноль. Благодарности. -Ну чтож, с днём рождения - подтыжожил Бауман. -С дниём…чего? – переспросил Хоппер. -День рождения у него, Джим – и тогда Хоппер вдруг привстал и…расслабленно похлопал по плечу сдегка раздасованного вояку. -Что же ты сразу не сказал…хаха. Поздравляю – воодушевился Джим. Мюррей вытаращил глаза, словно жираф, выпятивший свою шею: -Ты башкой поехал??? -Мюррей. Я почти год не жил нормально. А тут у человека день рождение. Могу я…хоть раз в жизни сделать что-то человеческое? И можешь ты хотя бы на секунду…отпустить все свои предрассудки? -Они убили… -Он? Он убил твою дочь? – военный застопорился после этого вопроса Хоппера. А Бауман раздасованно отрицательно покачал головой – Вот и не надо переводить стрелок. Расслабься. На один час…просто расслабься. -Мужик дело говорит, Юра. -Откуда мне знать, что это не очередной ваш спор? -Не веришь, значит… – раздасованно произнёс вояка – На гитаре играешь? -Играл… -Значит играешь – слегка воодушевился мужчина. -Гитара? – удивился Джим – Что ты ещё скрывал от меня? -Я тебе не жена, чтобы раскрывать все секреты – напряжённо ответил Бауман. -Сергей, а Сергей – окликнул вояка своего подопечного – Принеси гитару со штаба. -Есть – паренёк шустро ускакал вниз. -Я не играл пять лет! -А я не пил десять месяцев – вставил «контраргумент» Хоппер. -И? -Время относительно, Мюррей. -Брось, сбацай мне что-нить – без какого-либо подвоха улыбнулся военный -Как будто ты мне оставишь выбор. -Я не принуждаю. Но потом шанса не будет. -Сыграй ему, Мюррей. -Чёрт вас взял…Хорошо. Хорошо – смирился лысый орлан. Он ожидал любого подвоха, но не «Гитару». А ведь было время молодости, когда гитарные рифы только-только входили в его жизнь. Теперь же, находясь по факту в тюрьме-казарме, ничего не оставалось кроме как сделать это. Вновь почувстовать связь с музыкой. В первые пятнадцать минут выходило плохо, но вскоре Мюррей приноровился. Джим лишь сидя наблюдал за тем, как струны вяло поддавались воле Мюррея. Но моторная память пальцев постепенно возвращалась. Так, из бессвязных звуков начала рождаться мелодия. Мюррей даже смог расслабиться. В конце концов он вспомнил. Вспомнил почти всё. -Смотрел Землю Санникова?** – обратился к надзирателю Мюррей. -А кто не смотрел – усмехнулся тот. -Тогда, слушай… – аккорд, и Мюррей начал – Призрачно всё,…в этом мире бушующем… -Есть только миг… – начал подпевать надзиратель – За него и держииииись… Есть только миг…между прошлым и будущим Именно он, называется жизнь Джим внимательно наблюдал за игрой Мюррея и их дуэтом с военным. Как ему показалась, эта душевная песня скорее всего о мире без войны. О судьбе, которую мы выбираем. Душа его одновременно наполнилась лёгкой печалью и чувством какой-то тоски. Удивительно, что советская песня пробудила в нём тоску по прошлому. Едва заметно Джим включил радио, и музыка сразу же потекла по всему зданию. Кухары на кухне перестали нарезать сыр, уборщики отставили в сторону свои швабры, даже собаки стихли, вслушиваясь в светлые слова и мелодию. В Наде, которая коротала время в своей камере, вдруг пробудилась какая-то надежда. Музыка словно исцеляла её боль, всё то, что сковывало её блёклый разум. Словно в её деревне ничего не случилось, и мир ещё не перевернулся вверх дном. Джим невольно стал слегка посвистывать, улыбаясь всё шире и шире. Возможно, этот добряк прав, не все такие злые. Все они просто жертвы игры правительств. Но музыка может сплотить кого угодно. И он даже не знал почему. Может, она опьяняла его. Может, заряжала позитивной энергией, а может всё вместе. Джим вдруг ощутил себя счастливым. Впервые за столько месяцев счастливым. Если бы Джойс была рядом… …Мигом одним, только мигом однииим Чем дорожу, чем рискую на свете я,… Вселенная будто остановилась. Заключённые в замешательстве подходили к оградительным решёткам, пытаясь понять, откуда же идёт источник звука…но вскоре все они поняли, что это не так-то и важно. Им просто дали шанс ощутить себя свободными. Свободными душой. Уже не было важно, по какую сторону решёток стояли люди. Каждый, кто слышал гитарный мотив, понимал, что где-то в мире ещё осталось добро. И когда-то миг, о котором поётся, настанет. Или он уже настал. Так и разливалась мелодия по всей казарме, находившейся в полной глуши среди нескончаемых лесов Якутии, всё ещё скованных снегом и льдами. Полумесяц явно хотел подпеть им, да не обладал голосом, и мог лишь тускло освещать здание. Есть только миг, между пришлым и будущим Именно он…называется жизнь.1.9 "Это тебе не побег из Шоушенка, Джим"
9 августа 2022 г. в 00:00