Мясник из Готэма

/Где-то и когда-то/ «Ох, похоже, что я не сдох», — подумал Таргус, когда вернулся в сознание и обрёл способность связно мыслить. — Пациент пришёл в себя, — раздался откуда-то сверху грубоватый женский голос. На лице Таргуса пластиковая маска, на глазах бинтовая повязка, пошевелиться он не может, но этому причиной были ремни, надёжно фиксирующие его на кровати. Ничего не происходило, маска подавала ему кислородную смесь, дышать которой было легко. Раздался цокот тонких каблуков по кафелю. Он нарастал, свидетельствуя о приближении обладательницы каблуков, а затем прекратился совсем рядом с Таргусом. — Ты слышишь меня? — раздался голос Аманды Уоллер. — Ага, кхм-кхм... — ответил Таргус. — Какого Орка на мне повязка и почему я прикреплён к кровати? — Судороги, — ответил тот грубоватый женский голос. — Миссис Уоллер, пациент в норме, можете забирать его сразу же, как будете готовы. — Хорошо, — произнесла Аманда. — Оставьте нас ненадолго. Раздались другие звуки, от ботинок, а не от туфель. — Сколько я провалялся тут? — спросил Таргус. — Восемьдесят шесть дней в коме, — ответила директор А.Р.Г.У.С. — Чаровница практически убила тебя, но, судя по всему, она недостаточно тщательно прицелилась и попала своим шипом тебе в грудину, которая не позволила поразить сердце. Тебе очень повезло. — Да, настоящий счастливчик, — усмехнулся Таргус. — Можешь отцепить меня от кровати? — А зачем это мне? — поинтересовалась Аманда. Зашуршала одежда, а затем миссис Уоллер залезла на Таргуса, сразу взявшись массировать ему член правой рукой. — Мне этого так не хватало... — прошептала Аманда. — Но теперь... Со стоном, она нанизалась на уже готовый к действию член и начала нетерпеливо двигать тазом. — Хотя бы сними повязку с моих глаз, — попросил Таргус. — Тогда будет не так пикантно... — произнесла миссис Уоллер. — Где мы находимся? — поинтересовался Таргус. — В Белль Рив, — ответила Аманда, продолжая скакать на его члене. — Ты выполнил свою главную миссию в программе «Х», я держу своё слово и ты теперь свободный человек. Но только после того, как мы закончим... Заканчивали они недолго, хоть Аманда и всеми силами пыталась растянуть удовольствие. — Как я спасся? — спросил Таргус, когда миссис Уоллер отцепила его от кровати. — Мы очень быстро узнали, что обращённые слишком сильно зависели от Чаровницы, а также от портала в иное измерение, — ответила Аманда, в этот момент надевающая кружевные трусики. Груди её колыхались от движений, вновь пробуждая в Таргусе желание. Она несколько похудела за прошедшее время и изменила причёску, со средней длины каре в причёску, названия которой Таргус не знал, но отчётливо помнил, что такая же была у Натали Вуд в «Сексе и незамужней девушке». Видимо, Аманда сделала какие-то выводы о возможных предпочтениях Таргуса, привыкшего к иным женщинам, иной моде и иным причёскам. А ещё они часто разговаривали на отвлечённые темы, иногда и о кино. — Тебе идёт новая причёска, — отметил Таргус. Аманда лишь улыбнулась. Она застегнула кружевной бюстгальтер и начала надевать серую юбку. — Вы узнали, что вражеской обороны фактически больше нет, ввели войска и... — начал размышлять Таргус. — Спецназ вышел на стадион и обнаружил тебя, лежащего рядом с уничтоженной рамкой портала и порванной в клочья Чаровницей, — Аманда Уоллер начала застёгивать белую рубашку. — Ты фактически висел на шипе, в бессознательном состоянии, но живой. Тебя оперативно доставили в полевой госпиталь, стабилизировали, после чего доставили в Вашингтон, где провели сложнейшую операцию по удалению шипа из твоего организма. — А что не так с этим шипом? — спросил Таргус. — Это настоящий алмаз, — ответила миссис Уоллер, обувшаяся в свои громко цокающие по кафелю туфли. — Если бы я знала, что Чаровница способна на такое, то совершенно иначе вела бы с ней переговоры. — Что, прямо настоящий? — не поверил Таргус. — Десять баллов по шкале Мооса, без включений и вкраплений, — Аманда улыбнулась. — В природе таких крупных размеров алмазы не встречаются, а тут сразу девять пятиметровых алмазных шипов, стоящих как... не знаю, как город Уичито, наверное... Суммарный вес эти шипов — двести восемьдесят девять миллионов карат. Что-то около ста двадцати пяти фунтов. Таргус конвертировал фунты в более привычные ему килограммы и получил пятьдесят семь килограмм. Если каждый карат стоит, как в его времена, что-то около ста пятидесяти баксов... — Сколько сейчас стоит карат? — уточнил он. — Триста-четыреста долларов, — ответила директор А.Р.Г.У.С. — Мы уже посчитали: сто один миллиард долларов. Если это будет включаться в экономику, даже постепенно, то цена за карат резко упадёт, поэтому было решено поместить всю эту массу в казну. Несмотря на потери, мы из этой ситуации вышли с большой выгодой. Бюджет А.Р.Г.У.С. в следующем году будет расширен примерно на пять миллиардов, потому что Конгресс США, наконец-то, сжал свои яйца в кулак и решил, что проблему суперзлодеев надо решать. Безумные деньги, вырученные на страданиях Таргуса, самого Таргуса особо не парили. Правда... — Это прямо настоящие алмазы? — с недоверием спросил он. — Как такое вообще возможно? — Точно так же, как путешествия в параллельные миры, — пожала плечами Аманда Уоллер. — Мы исследовали эти шипы и, несмотря на возможную их магическую природу, удостоверились, что это настоящий алмаз, который никуда деваться не собирается. Это потрясающее событие, увеличивающее мою значимость практически тысячекратно. «Скорее всего, Федеральная Резервная Система, в грядущем году, напечатает новые сто миллиардов долларов за счёт обеспечения их этими будущими бриллиантами», — подумал Таргус. — «Больше успешно балаболящих краснобаев, правительство США обожает тех политиков, которые приносят деньги». Он ещё не до конца изучил этот мир, но уже успел узнать, что доллары больше ничем не обеспечиваются, а вся их стоимость базируется на том, что доллар — это мировая резервная валюта и он крепок, потому что он крепок. Ещё там есть фунт стерлингов, японская йена и новомодный евро. Печатать свои бумажки в неограниченных количествах могут только в США, остальные же только с оглядкой на мирового гегемона. Но и в США печатают доллары с осторожностью, потому что все знают, к чему может привести избыток денежной массы. И оставалось только надеяться, что у ФРС хватит осторожности, чтобы не выпускать печатающего деньги джинна ради тушения пожаров, коими чревата эта не очень-то надёжная система... — А что решили с городом? Как объяснили его полное уничтожение? — спросил Таргус. — Аль-Каида, разумеется, — пожала плечами миссис Уоллер. — И, увы, Саддам Хуссейн. Команда Буша-младшего никак не успокоится, поэтому вторжению в Ирак, увы, быть. Ядерное оружие против страны-агрессора применяться не будет, хотя есть сенаторы, которые яро отстаивают необходимость ядерных ударов. — Но Хуссейн же вообще ни при чём, — усмехнулся Таргус. — Его уже назначили виновным, — ответила Уоллер. — Не мне тебе рассказывать о большой политике. — Да уж... — вздохнул Таргус. — Выходит, что я теперь свободен? — Приказ о помиловании подписан три месяца назад, — произнесла Аманда. — И я надеюсь, что наши договорённости всё ещё в силе? — Я от своих слов не отказываюсь, — усмехнулся Таргус. — Кстати, как там Билли? — Мы отправили его в Европу, в особую психиатрическую клинику, занимающуюся мета-людьми, — ответила Аманда. — Если твоя теория верна, то они смогут избавить его от Джокера. Правда, учёные умы выражают скепсис. Говорят, что если Джокер настолько свободен в своих «проявлениях», то это... кхм-кхм... Билли — постоялец в голове Джокера. Шансы на успех крайне низки, но усилия будут приложены. — Будем надеяться, — Таргус несколько расстроился от таких новостей. — Куда мы идём дальше? — Вылетаем в Бостон, — ответила Аманда. — Там ты познакомишься с моей командой, а потом мы подумаем, как нам заработать деньги. Много. — Тогда нечего тут отсиживаться. /США, штат Массачусетс, г. Бостон, 1 февраля 2003 года/ — Это здесь ты живёшь? — оглядел Таргус помещение. Дом находился на улице Уолкотт, что в районе Медфорд. Далеко от центра, вокруг добропорядочные соседи, следовые признаки остатков рождественских украшений, ровный асфальт, аккуратные тротуары, стриженные в прошлом году зелёные ограждения, красивые и чистые дома, немного талого снега в отведённых местах — выглядит этот район так, словно здесь никогда и ничего не происходит. В гостиной дома Уоллер всё было исполнено в колониальном стиле, с обязательным белым камином, закрытом кованной узорчатой решёткой, с белыми стенами, паркетным полом, кованными люстрами, изображающими нечто средневековое, с резной мебелью, мягкими диванчиками, с журнальным столиком, накрытым вышитым одеялом — Аманда жила сильно выше среднего, судя по тому, как дорого выглядит её гостиная. — Нравится? — спросила Аманда. — Да, выглядит самобытно, — усмехнулся Таргус. — У тебя неплохая зарплата. — Муж очень много зарабатывал, — ответила на это Аманда. — Регина, иди и познакомься с нашим новым жильцом! По лестнице спустилась чернокожая девушка лет шестнадцати. Она имеет избыточный вес, где-то на десять килограмм больше нормы, если на первый взгляд. Волосы кудрявые, лицом отдалённо напоминает Аманду, но больше похожа на собственного отца, фото которого висит в рамке над камином. — Таргус Силенций Виридиан, — поклонился Таргус. — Регина Патриция Уоллер, — едва улыбнулась девочка. — Рад знакомству, — произнёс Таргус. — Аманда, я не ожидал, что мне доведётся жить прямо у тебя и если тебе неудобно, то я могу поселиться в отеле... — Таргус будет помогать мне с предвыборной кампанией, — проигнорировала его слова Аманда. — Поэтому нужно, чтобы он был близко. — Хорошо, — кивнула Регина. — Можешь быть свободна, — отпустила её миссис Уоллер. Судя по всему, директор А.Р.Г.У.С. остаётся собой и дома. — Идём в мой кабинет, — велела Аманда. — Нужно обсудить детали предвыборной кампании. Детали предвыборной кампании, увы, обсудить не удалось, потому что Таргус, после того, как была заперта дверь, перекинул Аманду через подлокотник дивана и, как следует, отжарил. — Вот теперь переходим к обсуждению твоей предвыборной кампании, — произнёс он, садясь в кресло для посетителей. — Что нужно в первую очередь? — Как и всегда, — усмехнулась довольная Аманда, — деньги. Какие у тебя мысли на этот счёт? Он долго думал об этом, но ничего лучше, чем бойцовская карьера, для начала придумать не получалось. Заработать первоначальный капитал в боксе и ММА, а затем строить основательный бизнес, желательно на оружии. Или же... Связь с Амандой открывала новые возможности, связанные с государственным покровительством всяким не очень чистоплотным делишкам. Но об этом нужно будет думать уже после того, как появится надёжный источник капитала, то есть основательный бизнес. — Мне нужны связи с дельцами, занимающимися организацией официальных боксёрских поединков, — произнёс Таргус. — Ты это всерьёз тогда говорил? — не на шутку удивилась миссис Уоллер. — Можешь организовать мне это? — спросил Таргус. — Могу, но ты ведь... — заговорила Аманда, но осеклась. — А ты ведь не мета-человек. Это значит, что ты вполне можешь участвовать в поединках против обычных людей. — Я знаю, — вздохнул Таргус. — Где-то полгода успешных поединков и я сделаю из своего имени бренд, а там можно и серьёзным бизнесом заняться. — Нужно будет позвонить паре людей в Чикаго, кажется я знаю тех, кто может мне помочь, — начала соображать Аманда. — Насколько ты можешь оценить доходность поединков? — Посмотрим, — пожал плечами Таргус. — В ином мире, в семидесятые, я зарабатывал по пять-шесть штук за бой, но это было практически начало. За последний бой я заработал сто двадцать тысяч долларов, но дополнительно выиграл пятьдесят с лишком штук на букмекерских ставках — поставил на себя. — Это сколько сейчас? — поинтересовалась миссис Уоллер. — По моим примерным прикидкам, полученным по сравнению цен на потребительские товары тогда и сейчас, выходит, что надо умножать на пять, — ответил Таргус. — То есть сейчас бы ты получил где-то восемьсот пятьдесят тысяч за последний бой? — подсчитала Аманда. — Деньги там водились и тогда, выходит... — Какой у тебя сейчас годовой доход? — вдруг спросил Таргус. — Двести тысяч в год, строго по линейке нацбезопасности, — ответила Аманда. — Не густо, — покачал головой Таргус. — Не жалуюсь, мне хватает, — произнесла миссис Уоллер. — Ты же вообще безработный, с недавних пор. — Ага... — кивнул Таргус. — Ладно, не будем о грустном. Выходи на связь с нужными людьми, я должен начать выступать уже через несколько месяцев. — А что будешь делать эти несколько месяцев? — поинтересовалась Аманда. — Ожесточённо и часто трахать тебя — это во-первых, — загнул палец Таргус. — Есть безобразно много мяса — это во-вторых. Усиленно восстанавливать слегка утраченную форму — это в-третьих. Для этого мне нужен хороший спортзал и, опционально, компетентный тренер. Заодно нужно поискать команду поддержки, с массажистами, спарринг-партнёрами и прочим. — Вижу, что ты настроен решительно, — усмехнулась Аманда. — Что ж, тогда давай приступим к «это во-первых»... /США, штат Массачусетс, г. Бостон, 21 марта 2003 года/ Таргус ожесточённо лупил грушу, поэтому упустил момент, когда все немногочисленные спортсмены в зале прекратили тренироваться и затихли. И он расслышал лишь слова, доносящиеся из телевизора, стоящего в бытовке. «... По моему приказу силы коалиции начали наносить удары по избранным целям военного характера, чтобы не дать возможности Саддаму Хусейну вести войну. Это — начальная стадия большой и широкой кампании». Десять вечера, в зале четыре человека тренирующихся и тренер Джо Томпсон. Джордж Буш-младший, несколько растерянный, продолжал читать текст с бумажки. Текст этот гарантировал смерть десяткам тысяч людей, а также губительные последствия для экономики Ирака. Сносу неугодных режимов, как правило, сопутствует попутный снос страны, где этот неугодный режим находится. Самолёты и крылатые ракеты сейчас калечат судьбы, разрушают отношения и множат горе. Война такова и иначе никогда не будет. «И этот бедолага ведь совсем ни при чём», — подумал Таргус. — «А как бы я вёл себя на его месте?» Времени у Хуссейна было слишком мало, чтобы достойно подготовиться. ПВО нового на Ближнем Востоке почти ни у кого нет, качество подготовки расчётов, как правило, хромает на обе ноги, поэтому достойного сопротивления армия Ирака оказать не сможет. А потом, на разбомбленные руины, высадятся сухопутные войска напополам с морской пехотой, после чего добивание остатков армии Хуссейна будет вопросом недель. «Будь я на месте Хуссейна где-то пару-тройку лет назад, возможно, побарахтался бы», — пришла в его голову мысль. — «Пришлось бы заложить всю нефть на пару десятилетий вперёд, возможно, пришлось бы плотно снюхаться с Ираном, что, конечно, имеет мало шансов на успех, но не является невероятным. Дальше я бы за любые деньги покупал ПВО, полностью вычистил армию от непригодных, поднял бы её на качественно новый уровень, а ещё нанял бы всех наёмников, которые готовы работать в Ираке. И вот тогда бы я устроил очень горячий приём. И всё равно бы проиграл». Но прецедент был бы создан. Надавать по рогам фактическому победителю в Холодной войне, мировому гегемону — это дорогого стоит. «Правда, всё это было бы возможно только в том случае, если бы я знал заранее», — Таргус продолжил дубасить по груше. — «А вообще, в моих ли силах уничтожить США?» Об этом он никогда раньше не думал. США в его жизни, практически с самого момента переноса его в первый раз, были инструментом. Ему откровенно не нравилась эта практически национальная повёрнутость на религии, не устраивала система ложного влияния на политику, а ещё его жутко бесили хиппи, которые никуда не делись, а выросли и завели детей, тогда когда многие его боевые товарищи безвестно сгинули в джунглях Вьетнама. Как Родину он США не воспринимал, потому что у него только одна Родина. И на неё он больше, увы, не вернётся. Как бы ни старался, но в родной мир он уже не попадёт, было такое устойчивое ощущение. Вечный скиталец, бросаемый самой судьбой в различные перипетии... «А всё-таки?» — отвлёкся Таргус от грустных мыслей. — «Способен ли я уничтожить США? Чисто теоретически?» Теоретически — способен. Когда Аманда Уоллер придёт к президентской власти, примерно лет через десять-пятнадцать, у Таргуса уже будут созданы рычаги давления на Конгресс США, на обе его палаты. Через это можно назначить угодных себе людей в Верховный суд США, а правильные губернаторы и мэры уже будут сидеть на своих местах к моменту инаугурации первой леди-президента. Первой чернокожей леди-президента. Возможно, политическая конъюнктура в Штатах основательно изменится к тому времени и Аманда по определению всегда будет права, потому что женщина и потому что чёрная. Тенденции к реваншизму чернокожих и прочих потерпевших Таргус видит по телевизору и в интернете — сейчас за ненароком произнесённого «ниггера» можно схлопотать волну общественного негодования, а феминистки вновь подняли голову и начинают что-то диктовать с экранов ТиВи, что обещает обрести в будущем куда более значимый масштаб и силу. Если никто ничего с этим не будет делать, к двадцатым годам двадцать первого века Таргус ожидал настоящее безумие с правами угнетённых и гонимых. Уже есть, но дальше будет только больше. Это можно и нужно использовать себе на пользу. И он использует. С президентом в кармане Таргус Виридиан будет способен превратить эту страну как в руины, так и в золотой город из туманного миража. «Да, могу», — пришёл он к выводу. — «Но надо ли оно мне?» Послезавтра бой против Эдварда О’Мэллы, восходящей звезды бокса. Разбить ему лицо, опрокинуть так, чтобы больше не вставал — двадцать штук баксов в кармане. Итогом этого поединка станет доступ к следующему этапу — Маркусу Броду, который на ступень выше О’Мэллы. А за Бродом следует Питер Уильямс, а там дальше и дальше... Полно работы в боксе, а затем настанет черёд ММА. Куча денег, которые надо заработать, главное — не влезать ни в какие сомнительные дела. Ирак — это сомнительное дело и он никогда не подпишется на такое. Аманда уже поглядывает на него так, словно хочет что-то спросить, но не решается. Таргусу и самому интересно, что она может предложить. Через пару часов, когда он вернётся в её дом, после позднего ужина и ожесточённого траха в её спальне, нужно будет поднять этот вопрос. «Прямо чувствую, что она хочет кое-что узнать...» — подумал Таргус, продолжая избивать грушу.