Тюрьма

Чимин думал, что утро будет неловким, и так оно и было, но неловкость эта оказалась слишком милой, чтобы сковывающие ощущения от нее могли кому-то помешать. Тэхён вел себя, как заведенный. На первых секундах зазвучавшей сирены он собрался, как метеор, и кинулся помогать соседу. Переодел его, дал умыться водой из бутылки и настойчиво, но мягко потащил на пробежку. Чимин молча следовал за ним, слушая щебетание Тэхёна насчет того, как им лучше бегать, чтоб меньше уставать. Под сизым унылым утренним небом он старательно переставлял ноги в общем круге заключенных, бегающих по темной асфальтовой площадке, и держался рукой за край рубашки Тэхёна, чтобы не тормозить. В столовой Тэхён впервые в жизни оставил Чимина одного, но лишь для того, чтобы самостоятельно принести ему завтрак, пока тот отдыхает за избранным столиком. Наверняка он так яро ухаживал за парнем в попытке заслужить еще один поцелуй, но Чимин не был уверен, когда он захочет его повторить. И в то же время он не мог ни отказать Тэхёну, ни зря обнадежить его, он снова встал в тупик. Но ухаживания Тэхёна были приятны, хоть все и глазели на них, заметив перемены в поведении их пары. — Все в порядке? — поинтересовался Тэхён, потому что Чимин просто взял и молча принялся за еду. — М? Да, все хорошо, — сонным рассеянным голосом возвестил тот. — Плохо спал? — улыбнулся Тэхён, размешивая ложкой скудный суп. — Нет, спал хорошо, — ответил Чимин. — Таким ранним утром от меня бодрости не жди, ты же знаешь. Тэхён усмехнулся, кивая, и опрокинул первую ложку супа в рот. Он, наоборот, чувствовал себя перевозбужденным, будто в его жизни началась новая глава, и ему было немного странно, что Чимин не реагировал на их вчерашний поцелуй так же. Впрочем, все ведь было понятно, но Тэхён не хотел это принимать. — Пойдешь работать со мной? — уточнил он, когда еда в их тарелках закончилась. — С тобой? — Чимин задумчиво уставился на него, затем перевел взгляд куда-то в пустоту. — Ты можешь отдохнуть, а я буду пахать за двоих, как тебе идея? — предложил Тэхён, переживая, что рыбка сорвется с крючка. — Да нет… — Чимин потер нос и расчесал волосы пальцами. — Работать я могу. Просто прикидываю, куда тут можно пойти, чтоб не помирать потом от боли в спине. — Так это мне думать надо, а не тебе, — удивился Тэхён. Он быстро окинул взглядом помещение столовой, которое постепенно пустело по мере того, как заключенные освобождали столики и шли записываться на первую подработку дня. Пока он просчитывал варианты в уме, Чимин прислонился щекой к его плечу и закрыл глаза, мечтая еще немножко подремать после завтрака. Это оборвало в голове Тэхёна все мыслительные процессы. Он мягко погладил парня по спине и засмотрелся на его безмятежное лицо. — Пошли на кухню вместе, — наконец произнес он тихо, легонько потормошив рыжего соню. Чимин открыл глаза, похлопал ими и чинно сел, принявшись зевать. — Разве ты не говорил, что за тобой там только одно место числится? — пробубнил он. — Раз в сто лет можно нарушить этот уговор. Я все устрою, — деловито сказал Тэхён и поднялся, разминая плечи. Чимин встал следом и уже по привычке вложил свою ладонь в руку соседа по камере. В толпе оранжевых роб можно было запросто потерять друг друга, даже несмотря на яркий цвет волос. Длинные пальцы Тэхёна надежно сжали ладошку Чимина и повели за собой. Идти на кухню со своим защитником было сродни посещению школы с родителем. Хулиганы не подойдут, учителя не отругают. Чимин ощутил себя в безопасности. Сегодня ему не придется отвечать на каверзные вопросы малознакомых людей, и, возможно, его руки к обеду не будут выглядеть, как руки старика. В тюрьме Тэхён вел себя как рыба в воде. Он быстро нашел человека, который согласился уступить ему свою запись на кухне. Не за бесплатно, конечно, но Тэхён в заключении, можно сказать, был богачом. Чимин как-то заглянул под нижнюю кровать и просто ахнул от огромного количества различных вещиц, приклеенных скотчем к обратной стороне койки. В матрасе тоже прощупывалось что-то плоское. Тонкое, потолще, шуршащее, мягкое, твердое. Тэхён, словно сорока, складывал свои сокровища в тайничок. Чимин мог бы легко взять что-нибудь себе, но не видел в этом смысла. Он и подумать не мог, чтобы подойти к кому-то и предложить обменяться местной валютой. Столько смелости еще найти надо было. На кухне их вдвоем поставили резать гору зеленого лука. Чимин не любил этим заниматься, у него вечно щипало глаза. Рядом с Тэхёном он пытался халтурить, глядя на то, как парень спокойно и, главное, быстро шинкует зеленые стебли. — Все, началось… — проворчал Чимин, задирая вверх подбородок. — Что началось? — Тэхён обратил на него внимание, недоуменно нахмурив брови. Чимин продолжил нарезать лук, но глаза заслезились еще сильнее, и он помчался мыть руки. Тэхён осознал происходящее и расплылся в умиленной улыбке. Казалось, они с Чимином готовили вместе ужин на двоих, и без приключений, конечно же, не обошлось. — Постой в сторонке, отдохни немного, — сказал Тэхён, когда Чимин вернулся. Тот мигом послушался, даже не возразив, и присел на низенький табурет, прижав бумажное полотенце к лицу. Тереть глаза было нельзя, а так хотелось. — Почему тебя не берет? — недовольно пробурчал Чимин. — Не знаю. — Тэхён пожал плечами. — У меня с детства с луком хорошие отношения. Он усмехнулся и ссыпал очередную партию нарезки в большую миску. — Бабушка по маме часто делала кимчи из зеленого лука. У них во дворе этого лука росло выше крыши. Я любил есть это кимчи со всем подряд. И помогал бабушке рвать лук летом. Чимин выглянул из-за салфетки и улыбнулся. — Это мило. Показать бы тебя сейчас твоей бабушке, — произнес он необдуманно. Тэхён мотнул головой и, разровняв лук, вдавил в него лезвие ножа. — Нет. Если бы моя бабушка узнала, что я попал в тюрьму… — Он вздохнул и пожал плечами. — Она умерла, еще когда я учился в старшей школе. — А… Прости, — стушевался Чимин. — Я что-то забылся на мгновенье. — Да ничего. — Тэхён обернулся, посмотрев на него добрым взглядом. Чимин встал и подошел к столу, чтобы снова взяться за работу. — Это всегда происходит, когда ты рядом. Не знаю, хорошо это или плохо, — добавил Чимин, застучав ножом по разделочной доске. — Ты не один такой. И это точно не плохо, — ответил Тэхён. — Например, сейчас я думаю о том, с чем нам потушить этот лук. С говядиной или свининой? — С говядиной, естественно, — цокнул Чимин, изображая, будто он оскорблен вопросом до глубины души. — Перца туда, сои, чеснока… — размечтался Тэхён, улыбаясь. — Ты умеешь готовить? — удивился Чимин. — Вообще не умею, — выдал Тэхён со смешком. Чимин вторил ему, прыснув со смеху, но тихо, чтоб не привлекать внимания. На обеде Тэхён вел себя поспокойнее, не так, как за завтраком. Но Чимин все равно ощущал некое напряжение с его стороны. Тэхён хотел большего, тут и к гадалке не ходи, но он мужественно терпел и не касался Чимина без нужды. А может, Чимин сам это все надумал, потому что постоянно ожидал, что Тэхён сорвется и переборщит или заведет тяжелый разговор, который поставит обоих в неловкое положение. Но ничего не происходило, и беспокойство за их отношения постепенно прошло. Чимин не жалел об их первом настоящем поцелуе, но хотел ли он продолжать, пока было не ясно. После отдыха на свежем воздухе они разбежались по своим делам. Чимин пошел в швейную комнату, чтобы привести руки в порядок после бесконечной грязи и воды на кухне. Сону поприветствовал его с теплым радушием, как и всегда. Теперь Чимину доверяли отдельный стол с машинкой, и он мог самостоятельно работать без куратора, как было в первый раз. Сону все равно приходил поболтать, пытаясь разузнать какие-нибудь подробности о Тэхёне и их романтических отношениях, но Чимин всегда отвечал туманно, без четких фактов. Ему не хотелось, чтобы по тюрьме потом ползали сплетни, приукрашенные «ночными бабочками». Чимин зашивал большую дыру на простыне, сосредоточенно следя за строчкой шва, как вдруг в комнату зашел тюремный надзиратель. Сону сразу поспешил к нему. Чимин вспомнил, как местный сутенер говорил, что копы сюда с проверками никогда не суются. Впрочем, надзиратель и не собирался ничего проверять. У него в руках был планшет с каким-то списком, и, когда Сону подошел, они вместе заглянули туда. Как ни странно, все остальные заключенные спокойно продолжали шить, наполняя комнату привычным стрекотом. Чимин тоже решил не обращать слишком много внимания на эту ситуацию и потянулся к мешку за следующей вещью. — Чимин-ши, это к тебе, — заявил Сону, неожиданно появившись рядом со столом. — Давай-давай, иди быстрее. Чимин изумленно захлопал глазами, неуверенно поднимаясь. — Не бойся, к тебе пришел посетитель. Топай, ну же, — поторопил его Сону. Он не любил, когда в их швейном цеху, как столб, стоял надзиратель. Пока Чимин шагал между длинными рядами столов, он перебирал в уме всех, с кем был знаком на воле. У него не было закадычных друзей, родственники жили далеко, да и общался он с ними поверхностно. О мачехе и сводном брате он вообще не хотел вспоминать, а мысли об отце старался отгонять, как назойливую муху. Но это слово все равно маячило на задворках сознания, как маячит один и тот же пейзаж из окна в твоей детской спальне, пока ты не закончишь школу. Его привели в другое здание, похожее на административное. Перешагнув через порог очередной комнаты, Чимин с удивлением обнаружил себя в до боли знакомой переговорной из фильмов и сериалов, в которых фигурировала тюрьма. Столы, разделенные пополам стеклянными перегородками, простые черные стулья, темно-зеленые телефонные трубки в каждой кабинке. Чимина проводили к дальнему правому концу и сказали, что на разговор у него есть пятнадцать минут, не больше. Он почувствовал, как у него пересохло во рту, когда он приметил краем глаза знакомый силуэт по ту сторону перегородки. Скрипнув ножками стула об пол, Чимин силком заставил себя сесть. Его отец выглядел точно таким же, каким он его запомнил. Постаревшее лицо в очках, зачесанные вбок волосы, серый брючный костюм без галстука. Завидев сына, мужчина оживился и тут же приложил к уху телефонную трубку. У Чимина дрожали руки, пришлось напрячься, чтобы не выдать свое волнение. Он снял трубку с аппарата обеими ладонями. — Чимин-а… Одного этого обращения было достаточно, чтобы выбить Чимина из колеи. Он посмотрел своему папе в глаза и понял, как сильно скучает по нему. В памяти чередой пронеслись воспоминания о былой жизни, когда он мог делать все, что захочет, мог ездить на собственном авто, есть мясо и пить алкоголь. В тюрьме Чимин совсем потерял счет времени, он даже не знал, какое сейчас число. Вроде бы все еще было лето. — Как ты? Все в порядке? Тебя здесь не обижают? А кормят хорошо? — забросал отец сына вопросами, преисполненными тревоги. Чимин сглотнул, слюны во рту едва-едва набралось на маленький глоток. — Кормят нормально, — вымолвил он будто чужим голосом. — Как видишь, выгляжу я тоже нормально. Мне повезло прибиться к одной компании, так что… все в порядке. На мгновение ему захотелось рассказать отцу обо всем, что грозило ему в первый день, но он решил поберечь нервы родного человека. Как никак, это все уже было в прошлом. — Я так за тебя волнуюсь, Чимин-а. Прости, что не приехал раньше. Путь сюда неблизкий, никак не мог вырваться, — виновато заговорил отец. — Она тебя не пускала? — выдал Чимин, не собираясь принимать извинения так легко. — Ну, что ты? — ошарашенно выдохнул его папа. — Мы всей семьей переживали за тебя и переживаем сейчас. Чимин коротко усмехнулся. Старый гнев начинал набирать в нем обороты. — Моя семья — это ты. Только ты, — бессильно произнес он. — Я думал, что я для тебя больше никто. — Нет, сынок, это не так. Ты же моя кровь и плоть. Почему ты так говоришь? Я болею за тебя всей душой. — Тогда скажи, что веришь мне. Веришь, что я ничего не сделал, — потребовал Чимин. Отец забегал глазами по сторонам, мешкая с ответом. — Серьезно? — Чимин был в шоке. — Ты приехал сюда, чтобы проведать преступника? Да я же… я разве вел себя так? Я же не курил, не напивался, по клубам не гулял. У меня и денег на жизнь хватало. Да с какой стати я бы планировал кражу всякого барахла?! — Не смей повышать голос на родного отца, — строго сказал мужчина, крепко сжав пальцами трубку. — Вот именно, что ты — мой родной отец. Ты должен мне верить, — стоял на своем Чимин. — Джехун не мог провернуть это все в одиночку, и ты это прекрасно знаешь, — завел уже изрядно поднадоевшую пластинку его отец. — Я не хочу слушать то, что уже слышал сто раз, — раздраженно выдохнул Чимин, раздувая ноздри. — Чимин-а, может, хватит этого ребячества? Ты ведь уже взрослый… — Нет, я не взрослый! — перебил отца Чимин. — Я — твой ребенок, твой сын, и ты должен был… — Джехун — тоже мой сын, нравится тебе или нет. — Его папа тоже начал выходить из себя. — Пора научиться признавать свои ошибки! Мы с твоей мамой не так тебя воспитывали. — Да если бы мама была все еще жива, я бы здесь не сидел сейчас! — взвился Чимин. — Не говори о ней, только не ты! — Да у меня сердце на части разрывается, пока я смотрю на тебя, как ты не понимаешь? — взмолился отец. Чимин хватанул ртом воздух. От возмущения его сердце забилось в груди так сильно, будто хотело вырваться на волю, потерять связь с телом и остановиться на веки вечные. Расколотить бы трубкой это стекло, чтоб оно треснуло ко всем чертям, но Чимин был не такой. Его злоба внезапно испарилась, а ее место заняло отчаяние. Как папа мог так поступать с ним? Неужели мачеха была настолько дорога ему, что он так легко предал собственного сына? — Не приходи сюда больше, — тихо проронил он в трубку. — Я… я не заслуживаю всего этого, нет… Глаза опасно потяжелели, и Чимин торопливо повесил трубку на место, пока отец не успел ляпнуть что-нибудь еще. За стеклом беззвучно шевелились его губы, потом мужчина стал тыкать пальцем в стекло, прося сына снова взять в руки телефон. Чимин встал на ватных ногах и проследовал к двери, где его ждал все тот же самый надзиратель. Он изо всех сил сдерживал слезы, только бы не опозориться у всех на виду, когда он зайдет в швейную комнату. И ему это удалось. Внутрь он вошел с непроницаемым выражением лица и сел за машинку, как ни в чем не бывало. — Кто приходил? — Сону мигом прибежал узнавать новости. — Неважно. Я не хочу об этом говорить, — глухим голосом пробубнил Чимин, не глядя на собеседника, чтобы тот четко понял, что ему сейчас не рады. С вечно довольного личика Сону сползла улыбка. Он не привык слышать такие отказы. Но Чимин не был его «сладким мальчиком», и Тэхён готов был порвать за него любого. Поэтому Сону проглотил свое раздражение и оставил парня в покое. Шитье неплохо помогло Чимину отвлечься от мрачных дум, но ненадолго. Он знал, что позже будет корить себя за резкие слова, брошенные отцу, но при этом он не мог себе представить другой диалог. У него не было доказательств своей невиновности, но даже если бы были, суть была вовсе не в том, чтобы доказать. Он просто хотел, чтоб отец всегда был на его стороне. Разве это сложно? Чимин ощутил себя безгранично одиноким. В тюрьме ты был пустым местом, если не приносил пользу. Ему срочно захотелось увидеть Тэхёна, потому что лишь он знал, что Чимин был совершенно чист. В назначенное время все покинули швейную комнату, чтобы пойти на ужин. Чимин чувствовал, что его глаза вот-вот закроются. Тонкая нить и мелькающая иголка в швейной машинке изрядно попортили ему зрение. Воспоминания о сегодняшней встрече навалились страшным грузом, как только Чимин оказался в толпе разношерстных заключенных. Сону и его ребята дружно отправились в столовую, обсуждая плюсы и минусы своей работы. Возможно, их ждало что-то повкуснее тушеного риса с бобами, который часто подавали на ужин. Чимин расстроился еще больше, ведь он тоже мог бы сейчас есть что-то поинтереснее и посытнее, сидя перед телевизором в своей небольшой квартирке. Он остановился в коридоре, прибившись к стене, и попытался дышать размеренно — вдох-выдох. На него поглядывали проходящие мимо заключенные, а Тэхён среди них все не появлялся. Чимин начал волноваться и падать духом все сильнее, как вдруг его локтя коснулась привычная ладонь. — Ты почему не в столовой? — спросил Тэхён, заслоняя парня от потока людей своей спиной. Чимин услышал его обеспокоенный голос и совсем расклеился. Именно эти искренние эмоции ему и были нужны. Тэхён не был его папой или мамой, но он заботился о нем, почти как родитель. — Что случилось? — Тэхён быстро переменился в лице, поймав волну плохого настроения, исходящую от Чимина. — Это Сону тебя обидел? Где он? — Это не он, — замотал головой Чимин. — Просто… ко мне приходил отец… Он часто заморгал и схватился за рукав Тэхёна, безмолвно прося о помощи. Казалось, еще один вопрос, еще одно выдавленное слово, и он разрыдается прямо здесь. Тэхён секунду помедлил, а потом решил, что его влияния будет достаточно, чтобы обеспечить им тихий островок пространства без лишних глаз где-нибудь поблизости. Его выбор пал на комнату с умывальниками и писсуарами. Перед ужином ей пользовались, но не так часто, как после него. Можно было отвоевать себе уголок, чтобы успокоить Чимина и привести его в чувство для последующего посещения столовой. Они протолкнулись через поток галдящих заключенных, спешащих на ужин, и вошли в упомянутую выше комнату. Тэхён быстро провел Чимина мимо потенциальных зрителей, которые шумели водой и сливом, и остановился вместе с ним у дальнего окна, где никого не было. Чимин уже начал ронять слезы на одежду и кусать губы. — Иди ко мне. — Тэхён притянул его к себе, и тот моментально обхватил своего защитника руками. Мокрые щеки быстро пропитали одежду влагой, когда Чимин вжался лицом в грудь Тэхёна. Он, и вправду, не был взрослым, раз плакал сейчас, как ребенок, почти что у всех на глазах. — Он все еще не верит… что я невиновен… — вымолвил он с трудом, тяжело дыша, ведь в горле стоял комок. Тэхён обнял его за плечи, наконец-то осознав причину истерики Чимина. Да, это наверняка было больно. — Он так и сказал тебе? — уточнил он все же, вдруг Чимин не так понял своего отца. В ответ послышалось учащенное сопение. Чимин пытался унять всхлипы, чтобы вновь заговорить. — Сказал, я должен научиться признавать свои ошибки, — пропищал он обиженно. — И что Джехун не мог сделать это один… что у него сердце за меня болит… А я не сделал ничего плохого, чтобы он так страдал из-за меня! Не сделал… Эта эмоциональная тирада выпила из Чимина последние силы держаться. Он весь сжался и зарыдал, обмякнув в объятьях Тэхёна. — Ну-ну-ну… Тише, тише… Чимин-а… — стал успокаивать его Тэхён, поглаживая то по голове, то по спине. — Твой папа просто запутался. Быть родителем не так уж легко. У нас нет детей, мы не понимаем. Он не знает всей правды, поэтому невольно ошибается. — Он бы верил мне, если бы любил, а он меня не любит, — кривясь от подступающих всхлипов произнес Чимин. — Не говори так. Он любит тебя. Он ведь пришел сюда повидаться. Было бы ему плевать на тебя, он бы спокойно себе жил и вообще не парился, — поспешил возразить Тэхён. — Он больше Джехуна любит, не меня… — выдохнул Чимин и зажмурился, снова зарываясь лицом в плечо парня. Тэхён не мог не отметить, что Чимин никогда не винил сводного брата в том, что произошло, хотя именно тот подставил его. Он не говорил, что ненавидит его, что тот сломал ему жизнь. Чимин понимал, что с душевнобольного человека спрос небольшой. Но вот отец… хороший отец должен был разобраться во всем и помочь сыну избежать тюремного заключения всеми силами. — Однажды он все узнает и поймет. Не плачь, а то голова разболится. — Тэхён едва ли мог найти подходящие слова для утешения, но Чимину нужно было хоть что-нибудь, хоть какие-то крупицы понимания. — А если бы я сказал ему, что мог умереть в первый же день? — Чимин поднял голову и громко швыркнул носом. — Если бы тебя не было тогда… как бы он жил? Как? Он принялся тереть лицо, собирая слезы и сопли, и Тэхён быстренько придвинул его к умывальнику. — Давай умоем тебя. Вот так. Чимин был прав. Страшная истина состояла в том, что нехватка поддержки и защиты со стороны родных могла стоить ему жизни. Но Чимин не рассказал об этом отцу, не стал пугать, не стал обвинять в возможной трагедии. Он хотел, чтобы его папа мог спокойно спать, не переживая за сына. Тэхён не мог сказать ему, что иногда нужно было побыть эгоистом, потому что Чимин все равно его бы не послушал. — Мужчины не должны плакать, а я — плакса. — Стоило Чимину окропить лицо водой, он тут же занялся самобичеванием. — Нельзя плакать по глупым причинам, и неважно, мужчина ты или женщина. А вот по серьезному поводу выплакаться даже полезно, — сказал Тэхён. Чимин посмотрел на него и судорожно выдохнул. — Не хочу его больше видеть. Ты говорил, что можно отказываться от встречи, — тихо пробубнил он, и губы его опять задрожали. — Отказаться можно. Но давай ты подумаешь об этом потом. Когда твой папа снова придет. Сейчас ты на взводе маленько. — Тэхён приобнял его и погладил по плечу. Чимин облизал губы, медленно втянул носом воздух и выдохнул. — Я сильно красный, да? Тэхён хотел расцеловать его распухший красный носик и зареванные глаза. — Ну да, — признал он очевидное. — Не хочу, чтоб на меня пялились, — сконфуженно произнес Чимин. — Но кушать-то ты хочешь? — Хочу. Тэхён улыбнулся. Раз аппетит не пропал, значит, все было еще более-менее нормально. — Опусти голову и смотри в пол. Я тебя за стол посажу и сам все принесу. Если кто подойдет, ты им не отвечай. Я постараюсь быстро вернуться и разгоню всех, кто будет до тебя докапываться. Но я очень сомневаюсь, что они посмеют, — объяснил он план действий. Чимин кивнул и снова вздохнул. Слезы все еще стояли в глазах, лучше было помолчать какое-то время. — Ты ж моя радость… Пойдем, покормим тебя, — мягко обратился к нему Тэхён. Их любимое место в столовой было свободно. Никто и не подумал занять его. Чимин сел за самый край стола, как можно дальше от всех, и положил подбородок на сложенные перед собой руки. Он не обращал внимания ни на кого, кроме Тэхёна. Его красная макушка в очереди за ужином была сродни спасательному кругу в оранжевом море других заключенных. «Нужно быть с ним поласковее», — в который раз подумал Чимин. Без Тэхёна он не справится, его захлестнет депрессия и пиши пропало. Рис, овощи, бобы — блюдо было скудным, как и всегда. Чимин на автомате жевал теплый рис, методично пополняя его запас во рту, пока тарелка не опустела. Тэхён ел дольше, потому что не очень любил такую еду, он ценил лапшу, а она бывала только в супе, и то нарезанная, чтобы можно было легко есть ложкой. Чимин ждал его, положив парню голову на плечо. Привычная усталость смешалась с тяжестью от истерики, и теперь он чувствовал полное безразличие ко всему, что видел перед собой. — Наелся? — спросил Тэхён, отодвинув от себя тарелку. — Ну… как сказать… — Чимин сел прямо и вздохнул. — Поел, но как-то без удовольствия. В общем-то, ничего нового. — Зато лицо снова нормальное, — заметил Тэхён. Чимин пощупал нос и щеки, но ничего не ответил. Он мечтал завалиться в кровать и растечься по ней, как желе. — Видишь вон там мужичка в очках, с залысинами? — показал Тэхён на другой ряд столов ближе к выходу. — Четвертый с конца сидит. — Вижу. — Чимин подпер голову рукой, смотря в нужном направлении. — Сходи к нему, выбери что-нибудь вкусное. — Тэхён вдруг ткнул колено парня каким-то предметом. Чимин глянул вниз и увидел, как тот сует ему пачку сигарет. Новую, не распечатанную. Он мигом разволновался, потому что задание казалось простым и сложным одновременно. — Я не пойду, — выпалил он поспешно, отталкивая от себя сигареты. — Почему? Ты же хотел что-нибудь у меня взять, чтобы быть при деньгах, — напомнил Тэхён. Чимин осознал, что тот пытался сделать. Тэхён запретил ему брать местную валюту и обмениваться с кем-либо, и теперь он будто бы менял свое мнение в угоду ему. Но сейчас Чимин совершенно точно не хотел получать новый опыт в тюрьме. Ведь для таких дел был нужен настрой, а у Чимина его не было из-за отца. — Я не могу, Тэхён, у меня язык не повернется заговорить, — смущенно пробормотал он. — Хочешь, пойдем вместе? Говорить буду я, — предложил Тэхён, уступив ему. Он вдруг понял, что выбрал не то время, но идти на попятную ему не хотелось, потому что Чимин явно повеселеет, отведав вкусной еды. — А что у него есть? — Искушение было слишком велико, и Чимин не смог отказаться. — Снэки всякие, сладости. То, что быстро не портится. Ассортимент надо на месте узнавать, он постоянно меняется, — ответил Тэхён. Чимин задумался, со скрипом проматывая в голове, чем же он лакомился на свободе из подобных вещей. — Пошли, он как раз закончил ужинать. — Тэхён встал и помахал ладонью, предлагая взяться за нее. Чимин угрюмо засопел, но схватил его за руку и отправился следом. И как так вышло, что Тэхён стал для него и родителем, и предметом воздыхания? Может, Чимину уже пора было ложиться в психушку? Он не понимал, почему так себя ведет. Но тюрьма была все еще страшным местом, которое лишь казалось тихим и живущим по одним и тем же правилам. За спинами копов здесь все равно царило беззаконие. За целую пачку сигарет они получили на руки фруктовые мармеладки, чипсы со вкусом краба и шоколадные вафли. Как только они устроились на уличной скамейке со своим богатством, и Чимин захрустел первой чипсиной, у него тут же разгладился лоб, а напряжение с плеч ожидаемо спало. Это была вредная еда, от которой люди толстеют, от которой на лице появляются угри и жирный блеск, но сейчас она приносила немыслимую радость. Тэхён рассказывал о том, чем занимался до ужина, и по обыкновению большую часть снэков отдавал Чимину. Сегодня в прачечной у одной стиральной машины лопнул шланг для слива воды, и из дырки начала хлестать темная жижа. Тэхёну повезло оказаться на улице в тот момент, так что он остался чистым. Другим работникам повезло меньше, они теперь должны были ходить в робах с разводами до заветного «чистого» дня, когда их корпус ходил мыться в душевых. Чимин внимательно слушал, реагировал на бурные восклики Тэхёна и снова чувствовал себя живым. Вафли на вкус оказались, как шоколадный пенопласт, но они все равно слопали их все, потому что было сладко. — У тебя тут… — Тэхён быстро прикоснулся к уголку губ парня. — …крошки. Он стер их пальцем и чуть не облизал его, но вовремя спохватился. Чимин отвернулся, пряча улыбку. Тэхён вел себя забавно. Они вернулись в камеру пораньше, потому что Чимин хотел спать. Он хотел поскорее закончить этот день и начать новый. По пути они доели мармелад, и Тэхён спрятал шуршащую упаковку в карман брюк. Куда девается мусор от контрабанды, Чимин не спрашивал. Догадывался, что его подбрасывают на кухне в большой бак у черного входа. Заключенные в своих камерах занимались совершенно разными делами. Это было похоже на общежитие с открытыми дверями. Мальчики Сону тоже были здесь. Порхали от одного клиента к другому. Чимин старался не замечать их, но из-за посиделок в швейной комнате он невольно стал запоминать лица. Их камера с Тэхёном была уже, как родная. Чимин любил возвращаться сюда и валиться в постель на нижнем ярусе. Пока он спал, он ощущал себя в еще большей безопасности, потому что решетка берегла не только его, но и Тэхёна. Подойдя к кровати, Чимин бросил взгляд на стол и заметил новый рисунок. — Это я? — Он взял в руки листок бумаги и улыбнулся. Раньше никто его не рисовал. — Похож? — Тэхён встал за ним, смотря на свое творение через плечо парня. — Надо раскрасить. Волосы, джинсы, кожу… Он хотел забрать рисунок и закончить его, но Чимин увел руку, не желая отдавать листок. — Я еще не насмотрелся. Тэхён усмехнулся и избавился от рубашки. Подняв с пола бутылку, он напился воды, а Чимин так и стоял с рисунком в руках, словно зачарованный. — Так сильно нравится? — У Тэхёна в груди затрепетало что-то старое и давно позабытое. Гордость за свой талант и в то же время скромность, потому что в тюрьме он подрастерял навыки. — Как ты угадал мой стиль? Ты же никогда не видел меня в обычной одежде, — произнес Чимин, возвращая рисунок на стол. — Я подумал, что тебе пойдет такая одежда, вот и все. — Тэхён пожал плечами. — Когда раскрасишь, давай приклеим его на стену, — предложил Чимин, тронув уголок листочка пальцами еще раз. — Давай. Я могу нарисовать для тебя все, что захочешь. — Тэхён снова встал за его спиной и едва не распустил руки, потому что Чимин был меньше и ниже. Просто создан для объятий. — А можно… хм… Чимин застыл на месте. Он совсем забыл, что Тэхён поди весь день думал об их поцелуе. — Можно мне тебя обнять? Немножко. Чимин с трудом подавил облегченный вздох. — Можно, — сказал он и стал поворачиваться, но Тэхён не дождался и сгреб его в тиски сзади. Это напомнило Чимину о внезапных объятьях в библиотеке, когда они читали книгу вслух. Наверняка со спины обнимать было проще и безопаснее, так губы находились далеко. Он опустил голову и увидел большие крепкие руки в татуировках, оплетающие его. Чимин легонько коснулся теплой разукрашенной кожи, и Тэхён сомкнул объятия еще чуть сильнее. Неожиданно, но Чимину стало от этого так приятно. Он снова вспомнил об отце. Он злился на него, но при этом хотел обнять. Потому что это был его родной любимый человек. — Как ты? Полегчало? — тихо спросил Тэхён. Было не очень понятно, о чем он. Имеет ли он в виду свои объятья прямо сейчас? Или же говорит о сегодняшней истерике перед ужином? Или просто об обиде Чимина на отца? — Да. — Чимин ответил на все сразу, не став разбираться. — А тебе? Он почти физически ощутил, как Тэхён позади него улыбнулся. — Очень. — Это хорошо, но я все же хотел бы лечь, — немного виновато проронил Чимин. Тэхён моментально опустил руки, но слова Чимина его не расстроили. Сегодня его протеже испытал немало стресса, нужно было и отдохнуть. — Я пока порисую, а ты можешь переодеться. — Он сел за стол и стал подбирать цвета карандашей. Чимин вытащил из-под подушки мягкую пижаму и прижался к ней щекой. Ткань была такой приятной, такой домашней. Он стал поспешно переодеваться, чтобы ощутить себя почти как дома. Спустя несколько дней Тэхён сказал вечером, что у него болят глаза. Чимин предоставил ему нижнюю койку, а сам лег наверх. Он хотел дождаться начала и посмотреть, как в коридоре зажжется свет, дверь камеры откроется, а Тэхён, словно лунатик, выйдет наружу. Но усталость все же взяла свое, и Чимин провалился в крепкий сон. Его разбудил яркий электрический свет, ударивший ему в лицо, когда он заворочался в постели. Тэхён сидел на том же самом месте, не двигаясь и излучая жуткую жуть. Но в этот раз Чимин не чувствовал столько страха, как было тогда. Он знал, что ничего внезапного не произойдет. Может, кто-то другой, посмелее, вошел бы в непроглядную темноту коридора, но Чимин не собирался делать это даже под дулом пистолета. Иначе зачем еще снимают фильмы ужасов? Должны же они чему-то учить. Нагрузив себя одеялами и подушками, Чимин устроился подле Тэхёна в самой более менее удобной позе, что смог придумать. Первым делом, он окутал одеялом самого Тэхёна, насколько мог. Потом лег к нему на колени, подложив под голову подушку, и зарылся во второе одеяло, оставив снаружи лишь макушку с глазами. Разглядывая многочисленные татуировки на руке парня, Чимин постепенно задремал и смог уснуть даже со светом. Когда Тэхён очнулся под занимающийся рассвет, то почувствовал, что его правая рука онемела. Чимин обнял ее и прижался к ней щекой. Каким бы милым и очаровательным он ни выглядел, пришлось тормошить его, потому что Тэхён не осилил бы его вес в этот раз. Чимин поднялся на ноги очень недовольный и торопливо прошаркал в камеру, уже по привычке забираясь на нижнюю койку. Ни тебе «как ты?», «все в порядке?», «хочешь еще поспать внизу?». Тэхён подавил шаловливое желание упасть рядом с ним и поспать еще часик в тесноте. Под тихий скрежет закрывающейся решетки он размял отходящую руку и взобрался на верхний ярус кровати. Ужасные видения мигом наводнили его разум, когда он закрыл тяжелые глаза. Память выбрасывала на передний план самые впечатляющие картинки, которые поражали своей жестокостью и неизбежностью. Тэхён пытался думать о чем-то другом, щипал запястья, считал до тысячи. Вымотавшись, он наконец уснул, спрятав голову под одеяло, но через двадцать две минуты сработала сирена. Чимин встал с постели первым, чего раньше никогда не случалось. Тэхён спустился по лесенке чисто наощупь, видя перед собой темные круги. Он наклонился, чтобы взять бутылку воды, стоявшую на полу, но его вдруг занесло, и он врезался боком в решетку. — Тебе плохо? — Чимин забеспокоился и, поспешно набросив на себя футболку, подскочил к нему со своей бутылкой, из которой он уже сделал пару глотков. — Держи. — Да я… — Тэхён выпил почти половину бутылки и вздохнул. — Не вижу ни черта. Глаза закрываются… Он смочил ладонь и потер ею лицо, пытаясь привести себя в чувство. Чимин надел оранжевую рубашку и стал снаряжать Тэхёна в его робу. Нельзя было опаздывать на пробежку. Пока он застегивал пуговицы на чужой рубашке, Тэхён смотрел на него, не отрываясь. Чимин поймал его взгляд и улыбнулся, засмущавшись. — Пойдем. — Он потянул сонного парня за собой, но тот не хотел отпускать прутья решетки. — Нам надо идти. Ну же… Чимин слышал удаляющийся топот сотни пар ног. Их соседи вырвались далеко вперед, пока они застряли на одном месте. Тэхён казался абсолютно невменяемым. Он прижался лбом к холодной решетке и устало сопел в нее, моргая очень медленно. Еще немного, и он вообще заснет, стоя. Чимин обхватил его руками и еще раз попытался потащить за собой. Тэхён шагнул в его сторону и навалился на него. Чимин покачнулся, но удержал его. — Нам надо идти. Побегаем немного, а потом пойдем отдыхать. Я знаю хорошее место с мягким матрасом. Мы там отоспимся, полежим, я тебе обещаю. А сейчас надо идти, Тэхён-а, хорошо? — настойчиво заговорил он парню прямо в ухо. Тэхён кивнул и что-то промямлил, а затем взъерошил свои красные волосы и хлопнул себя по щекам. Чимин вывел его из камеры, и они неспешно зашагали по коридору к выходу на улицу. Погода стояла ветреная и хмурая, это помогло Тэхёну хоть как-то прояснить голову. Когда они дошли до огороженной площадки с бегунами, очередь уже почти закончилась. Втиснувшись в круг заключенных, они побежали, держась за руки. Когда ладонь Тэхёна норовила ослабнуть и выскользнуть, Чимин крепко сжимал ее, и длинные пальцы его защитника отвечали ему взаимным рукопожатием. На завтрак давали вполе себе неплохой рыбный суп. Хмурый уставший вид Тэхёна наводил ужас на заключенных. Они думали, что кто-то успел ему насолить, и не хотели попасться под горячую руку. Чимин торопливо отнес свой поднос на стол и побежал помогать Тэхёну, мало ли уронит. У него самого ныло тело после неудобной ночи, проведенной на полу. Но он хотя бы спал все это время. — Про какой ты там матрас говорил? — поинтересовался Тэхён, медленно, но последовательно забрасывая в себя ложки с супом. Чимин чуток стушевался, но решил идти до конца, пусть даже его затея не будет одобрена. — В швейной комнате есть матрасы на полу. Сону-ши сказал, что я тоже иногда могу там полежать, и ты можешь. Но не все время, конечно. Тэхён сначала вздохнул, потом зачерпнул ложкой суп. — Я говорил тебе не сближаться так сильно с этим наркодилером? — не строго, а скорее шутливо спросил он. — Говорил. — Чимин опустошил свою тарелку и взял в руки яблоко, которое им тоже выдали на завтрак. — Но мы все равно пойдем туда, потому что тебе надо отдохнуть. — Ты разве уже договорился насчет этого? — Тэхён не видел, чтобы Чимин куда-то отлучался. — Я хотел сразу на месте поговорить, — признался Чимин. — Он разрешит. — Почему ты так уверен? Тебе даже платить нечем, — возразил Тэхён. — Сону-ши хорошо ко мне относится. И он уважает тебя. А еще… еще он любит нашу пару, — объяснил Чимин. — Он распрашивает меня о наших отношениях постоянно. Тэхён хмыкнул и покачал головой. — Думаю, он будет рад увидеть нас вместе в его владениях, — договорил Чимин и захрустел свежим яблоком. — Не любит он нашу пару. Просто ищет повод для сплетен. И дружба с тобой тоже может ему пригодиться, потому что так он косвенно дружит со мной. Этот парень из всего выгоду сделает, тот еще проныра, — сказал Тэхён, откинувшись на стену позади скамьи. — Пусть так, но мы не пойдем в ту ужасную гостиницу за горой грязных ящиков в теплице, — фыркнул Чимин. — Гостиницу… — Тэхён улыбнулся и облизал губы. — Ладно. Можно попробовать. Я слишком устал, чтобы париться сейчас из-за Сону. Чимин просиял и стал выискивать глазами сутенера в толпе завтракающих. — Надеюсь, ты не будешь ревновать меня к моим прошлым любовникам? — внезапно выдал Тэхён. — Их там штук пять-шесть. Чимин уставился на него в изумлении и возмущенно цокнул. — Сдались мне твои любовники! Да там даже не все геи. Тоже мне звезда с кучей фанатов… Тэхён тихо засмеялся и взял его за руку под столом. — Я шучу, шучу. На самом деле, мне очень приятно, что ты обо мне заботишься. — Он посмотрел Чимину прямо в глаза, и тот мигом зарделся. Сону бегал вокруг них с раболепной улыбочкой. Он распорядился передвинуть матрас в угол, где было больше тени, подальше от шумных швейных машин. Чимин раз десять сказал ему, что им ничего не нужно, а бывший наркодилер все продолжал предлагать им то пледик, то воды, то чего-нибудь покушать. Наконец, Тэхён не выдержал и велел ему оставить их в покое. Матрас был довольно широким, но Тэхён все равно поворочался и лег поближе к Чимину. — Я подожду, пока ты уснешь, и пойду работать. Так тебе будет еще удобнее. — А вот и нет, с тобой будет гораздо удобнее, — пробурчал Тэхён и надул губы. Чимин хихикнул, прикрыв рот ладошкой. — Не знаю, получится ли у меня вообще уснуть. — Лицо Тэхёна приняло серьезный вид. — В этот раз видения были особенно ужасные. — Что ты видел? — спросил Чимин. Он обещал выслушивать его, несмотря ни на что. Тэхён сглотнул и потер лоб, разглаживая морщины. — Больше всего мне запомнилась одна масштабная трагедия. — Он выдержал паузу, собираясь с мыслями. — Там были дети. Теней было столько, что казалось, будто я смотрел на черную дыру, засасывающую в себя людей. Они наслаивались друг на друга, касались кричащих, стонущих, едва дышащих, и когда те умирали, просто разворачивались и уходили. Это было похоже на ад. Я не разобрал, что там произошло. Но мне стало так страшно, что я захотел тоже умереть. А мозг все продолжал крутить одну смерть за другой, и это тянулось бесконечно. Чимин взял его лицо в свои руки и провел пальцами по щекам. — Тебя там не было. И не будет. Это было нереально. Тэхён слабо закивал и судорожно вздохнул. Одно дело — знать, что где-то умрет много людей, другое дело — видеть это своими глазами. — А знаешь, что реально? Это место, этот матрас и я. Я — реальный, и я рядом с тобой. — Чимин притянул Тэхёна ближе к себе, к своей груди. Тот уткнулся в его одежду и закрыл глаза, борясь со скорбью, которая грозилась вылиться в слезы. Чимин гладил его по голове и был не против очередных объятий. А больше Тэхёну и не нужно было. Он почувствовал умиротворение и смог расслабиться. От Чимина исходило приятное тепло, его грудь мерно вздымалась, пока он дышал, и словно убаюкивала Тэхёна. Ужасающие воспоминания постепенно затухли, будто тоже собирались лечь спать. — Ты спишь? — прошептал Чимин, заметив, что Тэхён уже какое-то время лежит неподвижно. Ответа он не дождался. Осторожно поднявшись, Чимин перешагнул через спящего и отправился работать. К тому же, нужно было отблагодарить Сону и поболтать с ним немного. Чимин попросился сесть за самый последний стол в ряду, чтобы быть рядом с Тэхёном, вдруг тот проснется раньше обеда. Но нет, Тэхён безмятежно дрых без задних ног, даже позу не сменил. Когда у Чимина затекли плечи, а иголка швейной машинки начала двоиться в глазах, Сону возвестил, что пора заканчивать и отправляться в столовую. Чимину так не хотелось будить Тэхёна. Но, с другой стороны, чем дольше он будет спать, тем тяжелее и болезненнее будет пробуждение. — Тэхён-а, — позвал Чимин, опустившись на колени рядом с матрасом, и легонько потормошил парня. Реакции не последовало. Тогда Чимин подался вперед и, приобняв Тэхёна, склонился к его уху. — Надо идти на обед, слышишь? Тэхён-а, — попытался он еще раз. Тело зашевелилось и развернулось к Чимину лицом. Тэхён выглядел помятым и безумно заспанным, будто его разбудили посреди глубокой ночи. — Вставай, уже обед, — повторил Чимин информацию и улыбнулся, услышав нечленораздельное мычание. Тэхён протянул к нему руку, и тот помог ему подняться на ноги. — Хорошо поспал? — спросил Чимин, наблюдая за тем, как парень трет глаза. — Да, неплохо, — зевая, протянул Тэхён и, потянувшись, покрутил шеей. — Идем, мы последние остались. — Чимин взял его под руку и повел к выходу, где их ждал Сону, чтобы закрыть дверь. — Надеюсь, хорошо отдохнули? — заискивающе поинтересовался сутенер. — В следующий раз можете заглянуть через месяц. Чаще принимать вас не могу, мои мальчики могут заревновать. — Спасибо, ты нас очень выручил, — отозвался Чимин и легонько пихнул в бок молчаливого Тэхёна. — Спал, как младенец, — выдал тот и поднял вверх большой палец руки, кивнув. Сону расплылся в радостной улыбке. Сегодня ему явно будет чем похвастаться перед простыми смертными. На обед давали суп с лапшой, сваренный на говяжьем бульоне. Тэхён пребывал в более бодром состоянии и уже не хмурился. Но Чимин все равно беспокоился за него. За напускным спокойствием могло скрываться все, что угодно. Тэхён несколько лет жил с видениями о смертях, самых разных смертях: от простых до реально страшных. Конечно, существовала разница между бытовым несчастным случаем, когда человек давился едой и задыхался насмерть, и жестоким убийством с морем крови, но смерть — это всегда смерть. Видеть ее — не самый приятный момент в жизни, какой бы эта смерть ни была. Кто-то за все время, отпущенное ему, видит смерть лишь пару раз, когда родители умирают от старости. А Тэхён уже насмотрелся на это столько раз, что и военному в горячей точке столько не снилось. Когда они вышли на прогулочную площадку, Чимин взял Тэхёна за руку и стал тихонько раскачивать ее. Тэхён глянул вниз, на их ладони, обнявшие друг друга, и слабо улыбнулся. Чимин все меньше стеснялся проявлять свою заботу на публике. Он делал это не всегда умело, но Тэхён ценил каждый его жест в свою сторону. — Куда пойдешь после обеда? — спросил Тэхён, когда они присели на свободную лавочку. — На кухню. А то пальцы себе иглой уже исколол, — ответил Чимин. — А ты? — Угадай, — усмехнулся Тэхён. — В прачечную? — Ага. — Почему ты постоянно туда ходишь? — Чимин не понимал, зачем было так надрываться. — Это легкая работа, — сказал Тэхён. — Легкая? — в шоке вопросил Чимин. — В переносном смысле. Нужно всего лишь доставать белье из стиралки и развешивать его, — пояснил Тэхён. — Монотонная работа мне очень подходит. Я будто бы зомбируюсь на одном действии, и даже мысли куда-то все исчезают. Мужики попутно болтают о всяком, я их слушаю, как радио. Чимин привычно положил голову ему на плечо. — Значит, ты будешь в порядке? — спросил он осторожно. Тэхён переплел пальцы на их руках. — Конечно. Как и всегда. Чимин знал его «как и всегда». Будет терпеть, несмотря ни на что. — Давай вечером просто посидим у нас в камере. Можно в карты поиграть опять, поесть чипсов или сухариков, — предложил он. — Хорошо, давай. — Тэхён потерся щекой о макушку парня. После второй рабочей рутины и ужина знаменитая парочка отправилась закупаться запрещенкой у местных дилеров. Им удалось разжиться газировкой и сухариками с мясным вкусом, а вот доступной колоды карт не оказалось. Тэхён мог бы прервать чью-нибудь игру и забрать картишки себе, но он не стал так наглеть. К тому же, Чимин предложил забаву повеселее. Он захотел нарисовать портрет Тэхёна. Они уселись в камере и принялись за дело. Тэхён торчал на стуле под лампой, а Чимин черкал карандашами листок и постоянно похихикивал, потому что рисовал он на уровне младших классов. — Ты только сильно не обижайся, — попросил неопытный художник, когда его творение было худо-бедно закончено. — Да ладно тебе, что там может быть… — Тэхён осекся, развернув полученный лист бумаги. — А… Чимин смял смеющиеся губы пальцами и запыхтел. — Нет, ну… — Тэхён улыбнулся, подыскивая хорошие стороны рисунка. — Волосы красные, тут ты не прогадал. А вот почему одно плечо меньше и ниже другого? Я же не калека. И нос… как у орла… — Я хотел нарисовать его объемным, — пояснил Чимин. — Мм… — глубокомысленно промычал Тэхён. — Было бы больше времени, я бы еще татуировки твои нарисовал. — Пх-хы-х… — Тэхён не сдержал смешка. — Только давай не будем вешать это на стену, — сказал Чимин, убирая карандаши на стол. — Почему? Повесим рядом с моим рисунком. — Тэхён встал и, найдя скотч под кроватью, стал клеить картинку на стену. — Вот… Красавица и чудовище. Чимин прыснул со смеху и плюхнулся на нижнюю койку, уткнувшись в подушку. Тэхён зашелестел упаковкой с сухариками, и весельчак тут же поднял голову. — Все не съедай, — бросил он обеспокоенно. — Тогда двигайся. — Тэхён подошел к нему и тоже забрался на нижнюю кровать. Чимин сел и прислонился спиной к стене, оставив парню место у подушки. Тэхён отсыпал себе горстку сухарей, а остальное отдал соседу. Они захрустели в тишине, наслаждаясь непривычным ярким вкусом, какой нельзя было ощутить в меню местной столовой. — Спасибо, что отвлекаешь меня, — сказал Тэхён после пятого сухарика. — Если бы не ты, я бы сейчас тупо валялся пластом на постели и жалел себя. Чимин улыбнулся, глянув на него. — С тех пор, как ты здесь появился, у меня было только два видения, если не считать ночных марафонов. Как будто твое присутствие отгоняет от меня смерть, — добавил Тэхён, смотря перед собой куда-то в пустоту. — Ты говорил, что избегаешь теней. Когда ты видел их в последний раз наяву? Может, они все-таки увидят тебя однажды и помогут, — произнес Чимин и положил в рот еще один сухарик. — Я уже все перепробовал, — скептически покачал головой Тэхён. — Избегаю я их уже давно, около года. Но где-то в феврале все же пришлось… стать свидетелем… Он вздохнул и пожал плечами, не желая вспоминать. — Это было резкое видение. Один мужчина шел передо мной и поскользнулся на корочке льда. Бежать было некуда, потому что за мной тоже шли люди. Все просто столпились… а тень прошла сквозь них и так же ушла. И на меня ей было плевать. — Это ужасно, — только и смог вымолвить Чимин. — Я не могу постоянно бегать за ними, меня сочтут психом, — усмехнулся Тэхён. — Да и… смотреть, как кто-то умирает… мало приятного. — Я понимаю, — отозвался Чимин, хоть полностью понять он, конечно, не мог, ведь никогда не видел чью-то смерть воочию. — Я часто корил себя за то, что загремел сюда. До встречи с тобой, — снова заговорил Тэхён. — Это было глупое, импульсивное решение. Чем я вообще думал? Ну, избавили бы тени меня от этого проклятья, и что потом? Без этой силы я бы стал легкой мишенью. Я бы просто здесь умер или попал в секс-кабалу. Лучше бы я остался на воле и уехал из города. Мог бы работать на удаленке, стал бы отшельником, с родными общался бы по телефону. Лучше бы я жил так, чем… сходил с ума в тюрьме. Ты даже не представляешь, как мне было здесь одиноко. Я не мог никому выговориться, потому что не мог никому доверять. Я не чувствовал себя всесильным, не чувствовал себя в безопасности, пусть меня боялись. Первое время здесь было очень страшным. Я плакал по ночам от безысходности, а когда засыпал, меня мучили кошмары. Я видел столько мертвых тел, даже врагу не пожелаешь такой участи. Чимин слушал его, молча. Ему было нечего сказать. Он отбывал свой срок в тюрьме, как в сказке. И все благодаря Тэхёну, который три года страдал здесь от одиночества, нападок заключенных, жутких внезапных видений. Кто-то мог бы решить, что Тэхён просто давит на жалость, но это было бы поверхностное мнение равнодушного человека. Никому не дано было осознать, через что приходилось проходить этому несчастному. Можно было только догадываться. — Я так скучаю по маме, — выдохнул Тэхён, и голос его задрожал. — Они приходят сюда все реже, но все же приходят. Потому что все родители такие. Какой бы ни был у них ребенок… они никогда не сдаются. И каждый раз… каждый раз, как мне говорят, что ко мне пришли посетители… — Он сглотнул и облизал губы. — Мне просто хочется сорваться на бег… Чимин услышал, как тот зашмыгал носом, и тут же напрягся. Тэхён уже ничего не ел, поэтому Чимин заботливо переложил сухарики из его руки в пакетик, пока они не рассыпались по кровати. — Хочется прибежать туда и обнять их обоих, но я не могу… Что если я увижу… Буду ли это я виноват? Я не смогу их спасти, потому что я сам засунул себя за решетку. Зачем я это сделал? Я не должен был… — Тэхён низко опустил голову и потряс ею. — Ты запутался, ты не знал, что тебе делать. Ты хотел как лучше, — сказал Чимин. — Я просто дурак… Круглый идиот… — пробубнил Тэхён, сдерживая всхлипы, застрявшие в горле. — Это не так. Мне ты очень помогаешь. — Чимин коснулся его колена и мягко сжал его. — Когда ты выйдешь отсюда… а тебя отпустят раньше за хорошее поведение… — Тэхён все же поднял на него глаза, не стесняясь их красноты. — Я все еще буду здесь. Он хотел еще что-то сказать, но не смог. По щекам потекли слезы, и Тэхён торопливо прикусил язык. У Чимина защемило сердце. Раньше они уже говорили об этом, и он обещал, что будет навещать Тэхёна. Но все же такие визиты — не то же самое, что сейчас. Тэхён снова станет одиноким, и большую часть времени он будет проводить в одиночестве. На пробежке, в столовой, на работе, вечером. Пока Чимин будет налаживать свою жизнь снаружи, для Тэхёна все изменится в худшую сторону. Он особо не думал и не решал. У Чимина не было времени собраться с мыслями, посомневаться или набраться храбрости. Он потянулся к Тэхёну в душевном порыве и приподнял его лицо за подбородок. Его губы оказались влажными, потому что тот часто облизывался из-за слез. Ответной реакции не последовало, наверняка Тэхён был в ступоре из-за своих переживаний. Тогда Чимин поцеловал его настойчивее, попутно стирая пальцами мокрые дорожки с щек. Наконец, Тэхён зашевелился и, сморгнув пелену с ресниц, приоткрыл губы. Чимин надавил на его шею, и они вдвоем сместились ближе к стене. Руки Тэхёна оказались на талии и плечах Чимина, а поцелуй стал более чувственный и глубокий. Учащенное дыхание Тэхёна постепенно успокоилось, а сам он перестал дрожать. Чимин ощущал, как чужая рука поглаживает его бедро, как губы горят от трения все сильнее. Он даже чувствовал, как Тэхён сглатывает, потому что продолжал держать его рукой за шею. То, что казалось совершенно нормальным и правильным, внезапно стало перебором, как только мозг Чимина снова заработал и стал выстреливать размышлениями на разные темы. Отстранившись, он быстро глянул Тэхёну в глаза и отвернулся. Ему стало очень неловко сидеть рядом так близко, и он выбрался с нижнего яруса на пол. Прижав ладонь к груди, в которой отчаянно билось сердце, Чимин направился к унитазу в углу комнаты. — Закрой глаза, я схожу в туалет, — попросил он. Тэхён прикрыл ладонями лицо. — Я не смотрю, — ответил он. Счастье теплилось в уголках его губ, пока он улыбался, пряча улыбку от Чимина за руками. Конечно, на задворках сознания сквозила горечь при мысли о том, что Чимин поцеловал его из жалости, но это все равно было приятно. Может, однажды это произойдет по другой причине, и их отношения перейдут на новый уровень. — Знаешь, ты прав, — зазвучал голос Чимина, и Тэхён отнял ладони от лица. Чимин стоял посреди комнаты, как солдатик, руки по швам. Он выглядел потерянным, но в то же время что-то осознавшим для себя. — Я не должен сердиться на отца. В том, что случилось, нет его вины. Мне стоило лучше следить за братом, расспрашивать его о том, что ему интересно, стать ему другом, научить, что плохо, а что хорошо. — Чимин, ты не виноват, — повторил Тэхён то же, что и всегда, когда речь заходила о злосчастном приговоре его соседа по камере. — Но это я выбрал тюрьму, — сказал Чимин и, шагнув вперед, сел на стул перед кроватью. — Я мог бы остаться дома. Как и ты мог бы. Но я не стал. Я тоже был глупым. Тэхён промолчал в этот раз. Их непохожие судьбы пересекались в этом месте — невиновные заключенные, которые корили себя не за свои грехи. — Когда я сказал, что не хочу больше видеть отца, должно быть… ты… ты подумал, что я тот еще идиот, да? — спросил Чимин, слабо улыбнувшись. — Ведь я могу встречаться с ним, а ты своих маму и папу видеть не можешь. Наверное, я напомнил тебе об этом, сам того не зная. У Тэхёна снова ёкнуло в груди. Он чувствовал боль каждый раз, как вспоминал о родителях. — Уж мне ты точно не сделал ничего плохого, — отозвался он. — Иди сюда, давай доедим сухарики. Он подобрал с постели брошенный пакетик, из которого чудом ничего не высыпалось, пока они целовались. Чимин послушно вернулся на свое прежнее место и прижал ноги к груди. — Расскажи что-нибудь хорошее, — попросил он внезапно, потянувшись за сухариком. — Чтобы мы не думали о грустном. — Мм… Например? — Тэхён не мог так сразу сообразить. — О работе своей мечты. Мне нравится слушать, когда ты говоришь о том, что тебе очень нравится, — произнес Чимин. «Я мог бы рассказать о тебе», — хотел выдать Тэхён, но не стал переходить на флирт. Сейчас он был не к месту. — Ладно. Но потом ты расскажешь что-нибудь о себе. А то, в основном, всегда говорю я, это как-то несправедливо, — предложил Тэхён условие. — Просто я жил очень скучно до всего этого, — с улыбкой ответил Чимин. — Я придумаю что-нибудь. — Ты такой красивый, когда улыбаешься, — не выдержал Тэхён. Секунду назад он решил быть стойким, но Чимин быстро разгромил его решимость в пух и прах. — Я не красивый. В тюрьме у меня испортилась кожа, и круги под глазами появились. А еще корни отросли, и я постоянно лохматый, — возразил Чимин с невиданным упорством. Тэхён выслушал его, не перебивая, хотя мог бы с жаром отринуть каждый из этих псевдо-фактов. Казался ли Чимин таким красавцем, потому что у него не было соперников в тюрьме? Или Тэхён непрестанно подкрашивал свои розовые очки? Возможно, он просто знал, что это его Чимин и ничей больше, и этого было достаточно. Шли дни, а отец Чимина все не появлялся. Ему можно было позвонить, но Чимин не помнил его номер телефона. Он даже свой номер стал забывать. Когда не пользуешься мобильным, информация о каких-то числах, паролях, номерах просто вылетает из головы. Чимин чередовал работу на кухне с шитьем, и каждый раз, как он садился за швейную машинку, ему в голову ударял флэшбек о том злосчастном дне, когда он разозлился и наверняка обидел своего папу. Но он продолжал приходить сюда несмотря на грустные воспоминания, ведь от них все равно было не сбежать. Тэхён вел себя, как обычно, но тайное напряжение между ними никуда не делось. Когда его рука оказывалась позади Чимина, когда они ловили взгляды друг друга, когда некоторые моменты становились слишком интимными, каждый чувствовал смущающую неловкость, и в воздухе повисала тишина. Прикосновения превратились в уколы, разряды тока, жало пчелы. Чимин стал все чаще замечать, как Тэхён одергивает себя, и стремился восполнить эти стеснения собственной инициативой. Переплетая их пальцы, прислоняясь щекой к плечу, поправляя Тэхёну волосы, стирая грязь с его лица, хватаясь за рукав или пояс. Но он понятия не имел, что делал этим и лучше, и хуже. Тэхён будто катался на эмоциональных горках. В нем вспыхивала радость от внезапной близости, а потом резко тухла, когда все заканчивалось. Чимин держал его во френдзоне, и это причиняло ему боль, хоть он сам когда-то попросил дать ему это. Так Тэхён и жил, в надежде получить еще один поцелуй, но не зная, когда это произойдет. Потому что он обещал, что не сделает этого сам без разрешения. Однажды за обедом в столовой царил час пик. Мест не хватало, и заключенные теснились за столами плечом к плечу. Даже Тэхён с Чимином не смогли насладиться трапезой так, как привыкли — за отдельным столом с кучей личного пространства. Сначала на краю стола появились соседи, потом еще одни — с другой стороны. Чимин придвинулся ближе к Тэхёну, потому что мужчина, сидевший неподалеку, сильно пах потом. Он не мог попросить поменять места, боясь оказаться невежливым и брезгливым. Тэхён посчитал, что Чимину просто не по себе рядом с незнакомцами, и обнял его за талию для поддержки. Тогда Чимин вовсе прижался к нему сбоку. — Все хорошо? — прошептал Тэхён, склонив к нему голову. — Да, — ответил Чимин, продолжив есть. Тэхён стал убирать руку, но Чимин спохватился и, развернувшись к нему, тихо выпалил: — Оставь. Тэхён оторопело захлопал ресницами, а по щекам Чимина разлился жар. Эта короткая просьба прозвучала, как приказ. Немного испуганно, немного обиженно. Пока ладонь Тэхёна покоилась на бедре Чимина, тому некогда было отвлекаться на людей вокруг. И дело было не в чувстве безопасности, а в чем-то другом. Чимин стучал ложкой по дну тарелку, собирая остатки еды, и всем своим существом прислушивался к движениям руки, обнимавшей его. Тэхён чуть сжимал пальцами его одежду, а потом отпускал. Напрягал руку, а затем расслаблял. Сдвигал ее то ниже, то выше. Чимину казалось, что его изощренно, но очень приятно пытают, и заказчиком этой пытки был он сам. К рукам Тэхёна он привык уже давно, теперь же эта привычка словно куда-то испарилась, а ее место занял оголенный нерв, и прикосновение к нему тех самых длинных пальцев вызывало в Чимине некую эйфорию. Поэтому, когда они с Тэхёном встали со своих мест, чтобы убрать за собой со стола и пойти на улицу, Чимин вдохнул и выдохнул полной грудью с невероятным облегчением. Сидя на скамейке подле Чимина, Тэхён смотрел на него со смешанными чувствами. Рыжий паренек опять вел себя тихо и скромно. Усталый вид, сгорбленная спина, молчаливость. Тэхён понимал, что просить от Чимина бодрости, пока они находились в тюрьме, было идиотской затеей, но ему все же хотелось чаще видеть своего любимчика в хорошем настроении. И что, как не романтика, могло бы помочь им в этом? Влюбленность это лучшая пора, способная вырастить цветы даже на мертвом, сожженном дотла поле. Но Тэхён боялся сделать что-то не так, невольно относясь к Чимину, как к хрустальному. Было ли это правильно? Стоило ли ему быть настойчивее? Кто бы дал ответы на эти вопросы? — Все будет хорошо? — спросил Тэхён, провожая Чимина к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагалась швейная комната. — Да. Я в порядке. — Чимин повернулся и подарил своему защитнику мягкую улыбку. — Погуляем сегодня вечером? — Ага, давай. Тэхён пожал Чимину руку и с толикой тоски покинул его, отправившись на свою работу. Зашивая порванные рубашки и штаны, Чимин никак не мог поймать Сону, чтобы поговорить с ним. Сутенер постоянно бродил где-то далеко, решая проблемки своих мальчиков. Наконец, спустя два часа Чимин успел поманить его к себе, пока тот проходил мимо. Надо было отдать хитрому наркодилеру должное, он моментально бросился к подопечному знаменитого «красного дьявола», готовый выслушать и услужить. — Что такое, милый мой? Машинка барахлит? — заволновался Сону, подсаживаясь к Чимину. — Нет, я… я хотел спросить у тебя кое-что, — тихо вымолвил Чимин, ужасно нервничая. — Что же? — Сону удивился и приблизил к нему свое лицо. — У тебя же… ну… было много… парней или девушек? — робко поинтересовался Чимин. — В смысле… вообще? Или только тех, с кем я встречался? — уточнил Сону, потому что ответить сразу было не так уж просто. Чимин понял, что ошибся, и тут же закивал. — Да, я про тех, с кем ты встречался. — О, ну… человек пять насчитаю. — Сону реально начал загибать пальцы на руке. — Три девушки и два парня. Но я не то чтобы прям долго с ними встречался. У меня как-то серьезные отношения не получаются. — Но они же тебе нравились? — Конечно. — А как ты понимаешь, что тебе кто-то нравится? Сону не стал отвечать и с подозрением глянул на собеседника. — Хочешь понять, нравится ли тебе Тэхён? — догадался он и расплылся в ехидной улыбочке. — Нет, я же тебя спрашиваю, при чем тут я? — Чимин вспыхнул и тут же принялся пристраивать под иглу швейной машинки очередную дырку в чужой одежде. — Ну-ка, перестань шить. — Сону утянул у него дырявые шмотки. Чимин обреченно уставился в сторону. Как он вообще мог подумать, что его не спалят? Детский сад какой-то. — Я никому не расскажу, — пообещал Сону. — Можешь обсудить со мной все, что угодно. Я всегда тебе это говорил, ну чего ты? Я помогу тебе разобраться, Чимин-а. И о своих пассиях поведаю. Чимин промолчал. Сердце у него лихорадило, пульс был в панике. — Ты разве ни с кем раньше не встречался? Это довольно странный вопрос. Как понять, что мне кто-то нравится? Не знаю, это просто само происходит. Смотришь на человека, и он такой весь классный, что хочется броситься и зацеловать его всего целиком, — затараторил Сону, чтоб разрядить обстановку. — Ты же целуешься с Тэхёном? — Да, — буркнул Чимин. — И как оно? Не противно же? — Сону улыбнулся, умиляясь с застенчивости парня. — Нет, — покачал головой Чимин. — Значит, нравится? — Я не знаю. — Угум… — Сону подпер подбородок рукой, осознав всю сложность ситуации. — Я целовал Тэхёна, потому что хотел поблагодарить его за то, что он защищает меня и помогает мне во всем. Но это же не считается? — потерянно вымолвил Чимин. — Но ты же как-то додумался поблагодарить его поцелуем, а не массажем ног, например, — резонно заметил Сону. Чимин совсем впал в ступор. «Массаж? Ему бы не помешал массаж, наверное», — подумал он. — Хорошо. Ладно. Давай по-другому. — Сону закатал рукава на рубашке и закинул ногу на ногу. — Почему ты вдруг задумался, нравится он тебе или нет? — Он… сегодня… — Чимин замешкался, не зная, как правильно объяснить. — Он держал меня за талию, а я… я не хотел, чтоб он убирал руку. — Мм… так-так… — Сону оживился и расширил глаза. — Мурашки поди бегали от его прикосновений? — Нет. — Жарко стало? — Нет. — Ну… хорошо тебе было, да? Чимин кивнул и вздохнул. Сону ему не помогал, а лишь говорил то, что Чимин и так уже знал. — Значит, он тебе нравится, — внезапно выдал свой вердикт сутенер. Чимин усмехнулся и, взяв следующую вещь из мешка, опять попытался продолжить шить, но Сону снова увел у него работу. — Я тебе отвечаю. Если тебе нравятся чьи-то прикосновения, то ты запал на этого человека. Это первый звоночек. Он будет трогать тебя везде, а ты будешь балдеть от этого, — с удовольствием выпалил Сону. Чимин представил, как Тэхён трогает его везде, и заерзал на месте. — Кто ж ему позволит? — хмыкнул он. — Ты и позволишь. В качестве благодарности, которой ты прикрываешься, — хихикнул Сону. — Тэхён замечательный, и он заслуживает, чтоб его… — Чимин запнулся, не решаясь произносить такие смелые слова. — Целовали, ублажали, по ночам везде ласкали. — У Сону вот никаких проблем не было. Чимин втянул шею в плечи, напряженно вытерев вспотевшие ладони об оранжевые брюки. — Второй звоночек. Ты постоянно думаешь о нем, — произнес Сону и почти оказался прав. — Не постоянно. — Чимин вспоминал и об отце довольно часто. — Чего ты боишься? Пустись во все тяжкие, — цокнул Сону. — Тут, знаешь ли, многие бы хотели на твое место. Чимин сглотнул, принимая это за правду. В тюрьме его считали счастливчиком, незаслуженно попавшим под крыло Тэхёна. — Я не могу. Если он мне не нравится так, как хотелось бы Тэхёну, то это будет обман. А он… — Чимин вовремя прикусил язык. Нельзя было рассказывать о ранимости главного авторитета всем подряд. — А ты все делаешь так, как хотелось бы Тэхёну? — со смешком переспросил Сону. — Мне кажется, скорее наоборот. Он делает все так, как хочется тебе. Чимин взглянул на сутенера с удивлением. Неужели они так сильно палятся? — Я вот что тебе скажу. Ты не можешь понять, нравится он тебе или нет, потому что ты вбил себе в голову, что ты не гей, и парни тебе не могут нравиться. Ты отрицаешь действительность и думаешь, что же с тобой не так. Ведь это глупость! Ну, не может человек не знать, кто ему нравится, а кто — нет. Перестань страдай всякой фигней, Чимин-а, серьезно, — нравоучительно закончил Сону и вздохнул. Чимину не понравился его тон. Сону был слишком умудрен опытом, да и жизнь у него была такая легкая и незамысловатая, он словно знал все наперед. Отсидит срок — вернется к прежним делам, опять заживет в достатке, пусть и с замаранными руками. Чимину же будущее казалось густым непроглядным туманом. — Не надо было тебя спрашивать, — с сожалением проговорил он. Тэхён был прав, как и всегда. Наркодилер — ему не друг. — Я тебя обидел? — Сону захлопал глазами и весь заволновался. — Я не хотел, ну что ты? Он коснулся плеча Чимина и по-доброму похлопал по нему. — Я, правда, болею за вас всей душой. Вы с Тэхёном тут самые нормальные люди. Адекватные, грамотные, спокойные. Все остальные — либо гопники, либо зануды, либо психопаты шизанутые. Каких только клиентов у моих бедных мальчиков не бывает… — Сону покачал головой. — А ты меня так сильно в штыки не принимай, хорошо? Я помочь тебе хочу, клянусь. Я же вижу, что ты запутался. Но ты запутался в себе, и распутать этот клубок можешь только сам. Слушай свое сердце, а не голову. Будь проще, не усложняй это все. Пускай ты в тюрьме, но ведь настоящие чувства приходят не каждый раз. Это редкость. Чаще люди просто хотят потрахаться, и это проходит, становится скучно. — Ладно, давай не будем больше об этом. — Чимин слабо улыбнулся. — Ладненько, я замолкаю, — весело выдал Сону и ободряюще погладил парня по спине. — И не трогай меня так часто, я не привык, — нервно вымолвил Чимин. «Вот она разница», — подумал он. Прикосновения других мужчин ему претили. — Окей. — Сону быстро убрал руки. — А кстати… у нас тут после работы будет небольшая туса. Я косметичку раздобыл, так что все желающие будут красоту себе наводить. Не хочешь с нами? Сделаем тебе естественный макияж, приведем личико в порядок, твоему Тэхёну понравится, честное слово. Чимин не ответил, но губы предательски задрожали, норовя растянуться в стороны. Тэхён зашел в корпус со столовой и уже привычно стал искать глазами в толпе рыжую макушку Чимина, но в этот раз ее нигде не было видно. Недоумевая, Тэхён заглянул в саму столовую и все равно не увидел своего соседа по камере. Начиная волноваться, он подождал немного в коридоре, а потом зашагал к лестнице, ведущей на второй этаж. Комната со швейными машинками находилась в этом же здании, так почему Чимин так безбожно опаздывал? Он уже чехвостил Сону всеми нехорошими словами, как вдруг со стороны лестницы послышались торопливые шаги. Тэхён поставил ногу на первую ступеньку, встретившись глазами со вздрогнувшим от удивления Чимином. — И что ты там делал так долго? Уже давно пора ужинать, никто не работает, — строго вопросил Тэхён. — Я тут переживаю за него, а он с этими… там якшается до сих пор. Чимин сглотнул и таки спустился вниз. «Заметит или нет?» — вертелось у него в голове. — Я задержался немного, извини. Просто… Хмурое лицо Тэхёна внезапно разгладилось, а затем вытянулось. Он смотрел на Чимина, не моргая. — А… да… меня немного накрасили. Потому я и задержался, — робко вымолвил Чимин, пожав плечами. — Я попросил поестественнее. Тэхён испустил слабый смешок и облизал губы, наконец-то моргнув. — Ты хоть понимаешь, как я волновался? — Он вновь перешел в родительский режим, но теперь в его голосе не было столько твердости, как прежде. — Я им сказал, что ты будешь ругаться, но они… они были так убедительны. — Чимин мягко улыбнулся и покачал головой. — Я будто побывал где-то в другом месте, не в тюрьме. Было весело. Его кожа светилась. Круги под глазами исчезли без следа. Брови обрели ровную форму, глаза стали больше, а губы пухлее и соблазнительнее. Тэхён смотрел на него и падал в пропасть, у которой не было дна. — Тебе нравится? — Чимин тронул щеку и взглянул на свои пальцы, проверяя, насколько сильно стирается макияж. — Он еще спрашивает, боже мой… — прошептал Тэхён, не веря своим ушам. — Просто я ожидал другую реакцию. Более бурную что ли… — произнес Чимин смущенно. Тэхён переменился в лице, захлопал глазами и хватанул ртом воздух. Затем он дернул парня к себе за руку и яростно выпалил: — Мне броситься на тебя и сожрать всего целиком? Потому что это именно то, что я захотел сделать, когда увидел тебя таким! Чимин почувствовал боль. Тэхён слишком сильно сжал его руку чуть ниже локтя. — Я… я думал, что ты скажешь, как мне идет… — пролепетал Чимин, осторожно разжимая пальцы парня. — А-а-а… Ты думал! — Тэхён усмехнулся и всплеснул руками. Мускулы на его лице задергались. — А ты точно сам думал, или, когда ты ходишь к этой шайке, за тебя Сону думает? Чимин насупился, не понимая такого внезапного наезда. Но Тэхён бушевал недолго. Обиженный вид его предмета воздыхания тут же остудил его гнев. — Ладно, извини. Прости, пожалуйста. — Он осмотрелся по сторонам, но возле лестницы никого не было. Все торопились на ужин. — Пойдем сюда. Тэхён отвел Чимина прочь от ступенек, ведь по ним в любой момент могли начать спускаться остальные швеи. Воцарилось неловкое молчание, потому что Чимин все еще дулся, а Тэхён пытался разобраться в своих эмоциях. — Что я сделал не так? — подал голос Чимин, смело взглянув красноволосому парню в глаза. — Ничего, — буркнул Тэхён. — Тогда почему ты злишься на меня? — Потому что ты сводишь меня с ума! Чимин захлопал глазами и отшатнулся к стене, когда Тэхён ринулся к нему. — Ты не понимаешь, Чимин-а… — Тэхён положил обе руки на стену, блокируя парню пути отступления. — Я каждый божий день терплю твои выходки и сдерживаю себя. Ты все время приближаешься ко мне, касаешься моих рук, плеча, льнешь ко мне от усталости, а я весь горю внутри. Это невыносимо, хоть я и сам просил тебя об этом. Просил ласки, заботы, флирта. Но я не могу так больше… Я схожу с ума, Чимин-и… Схожу с ума. Он согнул руки в локтях и едва не задел лоб Чимина своим, но в последнюю секунду резко подался назад и, тяжело вздохнув, потер глаза. Чимин остался стоять у стены, прислонившись к ней, будто ему все еще запрещали отходить от нее. — Ты мне нравишься, — признался Тэхён, хоть эти слова и так всегда витали в воздухе. — Я понимаю, что в тюрьме не до романтики, понимаю, что ты страдаешь, что ты все еще не привык так жить. Но я не могу ничего поделать с этим. Это так, и это никуда не денется просто потому, что у тебя никогда не было бойфренда, и ты его не хочешь. Чимин обвел сухие губы языком. Он должен был что-то ответить, но его словно лишили дара речи. Он мог только слушать и впитывать горечь чужих чувств. — Я вот… поистине сам себе палач. В тюрьму сам себя загнал, а теперь сам себя наказываю. Завел себе игрушку, с которой мне нельзя играть, уж извини за это дурацкое сравнение. — Тэхён слабо усмехнулся. — Я знаю, что ты выполнял мое желание, ты заботился обо мне и очень хорошо заботился. Поначалу мне даже было пофиг, что ты делаешь это все из благодарности или жалости. Мне просто нравилось твое тепло рядом. Не знаю, когда я перешел черту. Мне самому стремно, ты не подумай. Мне жаль, что я поставил тебя в такое положение. Это моя вина. Чимин покачал головой, испытывая к нему жалость, но сейчас она была другой, совсем другой. И он ухватился за это чувство, которое раньше было слишком неопределенным. — А твои поцелуи… — Тэхён выдержал паузу, улыбаясь с ностальгией. — Их было всего два. Всего… А я… я ждал их каждую минуту. Но ты не такой. Ты не бабочка Сону, ты себя ценишь. Целовать другого мужчину наверняка непросто. — Ты мог бы… поцеловать меня сам. Или попросить, — тихо вымолвил Чимин. Тэхён смущенно закусил губу. — Я обещал, что не буду тебя целовать без разрешения. Тебе не понравилось, когда я внезапно это сделал. Или ты уже забыл? — медленно произнес он. Чимин помнил, но это было давно. Или нет? У него не было сил вести счет времени в этом месте. — Я предлагаю нам больше не играть в эту игру. Я отменяю тот наш уговор, поэтому веди себя, как обычно, не нужно ради меня распинаться, ладно? Потому что эта надежда на то, чего у меня не будет, убивает меня, — добавил Тэхён. На лестнице появились заключенные из швейной комнаты. Чимин поймал их заинтересованные взгляды и совсем стушевался. Он потянул Тэхёна ближе к себе, чтобы закрыться от любопытных глаз. Сону шел последним, и толчея на ступеньках ему не понравилась. — Чего вылупились? Живо пошли в столовку! — шикнул он на своих ребят. Добрая половина тут же зашагала прочь по коридору. Сону же притих за перилами в компании оставшихся зевак. — Они, что, ссорятся? — спросил кто-то. — Похоже на то. — Заткнитесь, — процедил Сону сквозь зубы и приложил палец к губам. Тэхён бережно отцепил от себя руки Чимина, но ладони отпустил не сразу. — Не надо, Чимин-а, — взмолился он. — Это другое. Не то же самое, — ответил Чимин, путаясь в мыслях и словах. — Я не знаю, как тебе объяснить. — Не ломай себе голову. Тебе не нужно искать в себе силы потакать моим желаниям, я серьезно. — Тэхён печально улыбнулся и тронул щеку парня. — Тебе, правда, очень идет. Прости, что напугал. — Но я не представляю своей жизни без тебя, — резко выдохнул Чимин. Его глаза начали влажнеть, и он раздраженно дернулся. — Черт… — Это потому что я защищаю тебя. Тюрьма многих ставит в тупик, — возразил Тэхён. — Нет, — упрямо сказал Чимин. — Это потому что ты это ты. Только я не понимаю, почему это все так сложно. Почему всем просто, а мне — нет? Тэхён не любил видеть его таким. Мечущимся в предверии истерики, кои в тюрьме были не редкость. — Что ты хочешь сказать? Только не плачь. Зря что ли красился? Такой красивый стоишь, — мягко проговорил он, все-таки взяв Чимина за руку снова. — Да плевать на этот макияж. Я для тебя и так красивый, — пробурчал Чимин. Он посмотрел Тэхёну в глаза, покраснел, отвернулся, а слова с языка так и не сорвались. — Что такое? — Тэхён прижал его ладонь к своей груди, в которой быстро-быстро билось сердце. Он отгонял поднадоевшую надежду, но та носилась туда-сюда, как безумная. — Я запутался. Я не знаю, что я чувствую, потому что все слишком непонятно, — жалобно протянул Чимин. — Я хочу, чтоб все осталось, как было… Ну, или не совсем, как было. Настала очередь Тэхёна терять дар речи. Он испустил вздох и легонько сжал пальцы парня в своих. — Не делай этого со мной, Чимин. Я тебя умоляю… — Я хочу, чтобы все было так же. Чтобы мы держались за руки, и я лежал у тебя на коленях, и все остальное, и… — Чимин сглотнул, мечтая выйти на улицу под дождь, чтобы остудить свое лицо. — …тебе не нужно мое разрешение. — Просто скажи это. Чего ты боишься? — Тэхён хотел конкретику, а не намек на намеке. — Я тебе нравлюсь? Ты хочешь сказать, что я тоже тебе нравлюсь? Чимин облизал губы и запорхал ресницами, нервничая. — Ты мне не поверишь. И я ни в чем не уверен. В этом вся проблема, — пролепетал он. — Это не проблема. Просто скажи это. — Тэхён схватил его за вторую руку тоже. — Скажи. Чимин посмотрел на их пальцы, вцепившиеся друг в друга. У них не было никаких сложностей. Они обнимались с пылом и желанием, с лаской и нуждой друг в друге. — Тэхён-а… — Чимин на пару секунд закрыл глаза, успокаивая их, а когда открыл, его голос внезапно переплелся с голосом Тэхёна в единый хор. — Ты мне нравишься. Его глаза мигом повлажнели снова, но при этом стали только шире. Тэхён был так близко, что пульс клокотал уже где-то в горле. — Вот видишь, это совсем не сложно, — тихо промолвил Тэхён. — Почему ты молчал все это время? — Я не знаю… — выдохнул Чимин, не в силах унять дрожь от волнения. — Веду себя, как девчонка… Я вообще больше ничего не знаю… Кризис окончательно захлестнул его сознание. Кем он был, что он здесь делал, кем приходился ему Тэхён, хорошо это было или плохо, чем это закончится и каким будет его будущее — все эти загадки тянули его на дно в едином вихре ярких, тяжелых эмоций. «Просто будь со мной» — крохотная просьба просилась сорваться с языка, но вместе с ней сорвалась бы и плотина, которую Чимин держал внутри себя невероятными усилиями. «Просто будь со мной в этом страшном месте, в этом ужасном несправедливом мире… Всегда на моей стороне… Просто будь…» Глядя на кристальные слезы, стекающие по щекам Чимина, Тэхён осознал, как сильно напугал его своим внезапным глупым гневом и разрывом давнего соглашения. Наверняка Чимин представил, какими холодными станут их отношения, как они отдалятся друг от друга и потеряют всю связь, что они так кропотливо создавали с первого его дня в тюрьме. Каким же он все-таки был робким и ранимым… Возможно, он решился бы на признание лишь спустя долгие месяцы, когда им удалось бы наладить их чувства друг к другу в полной мере. Тэхён же форсировал события наглым и насильным образом. — Не плачь, — прошептал он, стирая с прекрасного лица слезинки. — Все будет, как прежде. Нет, даже лучше. Тэхён шагнул вперед и прижал затаившего дыхание Чимина к стене. С лестницы послышались несдержанные ахи, но разгонять непрошенных зрителей он будет потом. Чимин задрожал сильнее, неловко перебирая пальцами складки на чужой рубашке, не зная, куда деть руки. Тэхён ласково держал его лицо в ладонях, во второй раз прикоснувшись к губам своего фаворита без его разрешения, но теперь оно было не нужно. Слов «ты мне нравишься» было недостаточно, но они находились в тюрьме, и бросаться словами посильнее да покрасивее еще было рано, да и не к месту. Тэхён больше не хотел торопить Чимина. Он испытывал к нему столько безграничной нежности, что просто ненавидел себя за то, что однажды принудил его к сексу, пусть это и было необходимо. Пальцы Чимина зацепились за пояс на брюках, а взаимность стала глубже и спокойнее. Слезы высохли солеными невидимыми дорожками, стянувшими кожу. Тэхён медленно отпустил его лицо и обхватил парня своими большими руками, избавляя от истеричной дрожи мягкими объятьями. Чимин вжался в него со всеми своими жалкими силами, на которые был сейчас способен, и впился ногтями в рубашку на его спине. Поцелуй был разорван, но Тэхён знал, что они еще наверстают упущенное. Он потерся щекой о рыжую макушку с отросшими корнями, пока Чимин с облегчением прижимался лбом к его плечу. Тэхёну было достаточно повернуть голову и стрельнуть в зевак суровым взглядом. Чуть ли не спотыкаясь, последние ребята Сону побежали в столовую ужинать. Лишь их сутенер остался на месте, но совсем ненадолго. Он сладко улыбнулся своей любимой паре, послал им большое сердце из рук над головой и чинно, с достоинством удалился. Чимин посмотрел ему вслед припухшими глазами и уже приготовился защищать бедолагу от Тэхёна, но тот и не собирался метать молнии. — Пойдем на ужин, пока они там все не съели, — доброжелательно произнес Тэхён, погладив парня по спине. Чимин хотел мяса, сладостей, фрукты, но не стал капризничать и требовать. Тэхён мог бы расшибиться в лепешку, пригрозить, кому надо, достать многое из ничего, но тогда они не смогут насладиться всем тем временем наедине, что им давали на отдых каждый вечер. Поэтому он просто кивнул и, забившись к парню под бок, двинулся вместе с ним в сторону столовой. — Только бы не рис с бобами, — понадеялся Тэхён, обнимая Чимина за плечи, пока они шли по коридору. — Тебе не нравится рис или бобы? — спросил Чимин, пытаясь понять проблему. — Хм… Мне все не нравится, но, пожалуй, без бобов было бы чуть лучше. Подливку оставить и ладно, — ответил Тэхён. — Я выловлю все твои бобы, — сказал Чимин, и Тэхён не мог не улыбнуться на это. Когда они вошли в столовую, на них сразу уставились несколько десятков пар глаз. Но им обоим было все равно, впервые за долгое время. Наверняка Сону и его мальчики уже успели разнести вести, приукрасить их и нашептать кому попало. Вот только ни Тэхён, ни Чимин не должны были никому ничего объяснять, доказывать, подтверждать. Они влезли в очередь, как обычно, взяли надоевший всем до чертиков рис с бобами и сели за свой любимый стол у стены. Чимин, в самом деле, вытащил из тарелки Тэхёна добрую половину бобов, пока тот нехотя жевал непритязательное блюдо. Мир все еще вертелся, время шло вперед, а любопытные заключенные постепенно перестали шушукаться о них и занялись своей трапезой. — Идем на улицу. Скоро начнет холодать, надо успеть нагуляться вдоволь, — сказал Тэхён, отодвинув недоеденный ужин в сторону. — Идем. — Чимин обхватил его руку своими, словно ребенок цеплялся за рукав матери. На прогулочной площадке они прошествовали к свободной скамье, которая стояла в отдалении от шумных курильщиков, коих здесь было немерено. Тэхён сел первый и перекинул через лавочку ногу. — Удобное кресло готово, — выдал он и похлопал ладонью по скамейке перед собой. Чимин озадаченно поморгал, а затем расплылся в улыбке, осознав, что тот имел в виду. Повторив за Тэхёном, он осторожно прислонился к нему спиной, проверяя надежность «живого кресла». Из «спинки» тут же выросли руки и обняли его, прижимая к себе поближе. Чимин уютно устроился в этих объятьях, коснувшись рукой предплечья Тэхёна на своем животе. — Как ты? — спросил Тэхён, понежившись носом о макушку парня. — Я в порядке, — ответил Чимин, поглаживая его руку плавными движениями пальцев. — Будешь корни подкрашивать? — Нет. Я бы подстригся немного. — А в черный не хочешь? — Нет. Не вижу смысла. Зачем мне перед кем-то тут красоваться? А для тебя я и так красивый. Тэхён засмеялся. Почему-то эта фраза из уст Чимина звучала, как упрек. — А ты? — Чимин чуть повернул голову, чтоб посмотреть на собеседника. — Я? Я буду подкрашивать. У меня правило — полгода хожу крашенный, полгода — черный, — пояснил Тэхён. — Не щадишь ты себя, — поразился Чимин. — Ну, ты же покрасился зачем-то в рыжий, — парировал Тэхён. — Я… я хотел быть похожим на одного персонажа из комиксов, — признался Чимин. — Он такой же милашка? — Тэхён легонько потискал его. — Нет… — Чимин захихикал, слабо защищаясь. — Он крутой и сильный. Мне тоже хотелось быть таким, чтобы найти свою первую работу. До этого я только на подработки ходил. Потом он внезапно стал серьезным и сглотнул. — Когда я выйду отсюда, мне уже будет тридцать. — До сорока ты все еще молод, не бери в голову, — поспешил успокоить его Тэхён. — Да нет, я все понимаю. И это… не так уж страшно. Пока я тут с тобой, — вымолвил Чимин, потянув парня за руки, чтобы тот обнял его еще крепче. — Что ты имел в виду, когда сказал, что не представляешь жизни без меня? — спросил Тэхён, обхватывая руками не только Чимина, но и его ладони своими пальцами. — Ты имел в виду жизнь на воле? — Да, — коротко подтвердил Чимин, потому что тема была несколько болезненной. — Но ты со всем справишься. Как только выйдешь отсюда, увидишь столько возможностей, испытаешь так много позабытых радостей. — Тэхён мягко сжал ладони парня в своих. Чимин снова сглотнул и пожевал губы. — Мне кажется, что весь мир против меня, и только ты на моей стороне. Я не хочу оставаться один. И не хочу, чтоб ты был один, — ответил он. — Пройдет еще много времени. Мы подготовимся к тому моменту, как судьба нас разделит. Не думай пока о таких вещах. Зачем заранее страдать, Чимин-а? — сказал Тэхён и быстро чмокнул его в щеку. Он пока еще не привык к тому, что ему было все разрешено. Было ли? Он сомневался, но продолжал прижимать Чимина к себе так, как хотел, и возражений не поступало. Значит, их отношения, вправду, стали на ступень выше. — Я не знаю. С тех пор, как меня обманули, я стал слишком волноваться обо всем. Будто боюсь, что меня опять исподтишка ранят, — тихо произнес Чимин. — Мне все еще больно. — Я помогу тебе забыться. — Тэхён склонил голову ближе к его лицу. — Веришь мне? Чимин прильнул щекой к его плечу, встретившись с ним глазами. Он помнил свою прежнюю жизнь. Однообразную и скучную на первый взгляд. Он закончил учебу и, чтобы набраться опыта, работал на полставки в разных местах. Спустя год снял однушку и переехал туда из родительского дома. Еще через год купил подержанную машину не без помощи отца. Он зачитывался комиксами, любил ходить в кино и возил на машине всех, кто просил, потому что ему нравилось быть за рулем. До богатой жизни было еще очень далеко, но и такие простые деньки, в которых не было ничего особенного, были ему по душе. Папа часто интересовался его делами, и Чимин охотно хвастался или жаловался ему. Мачеха не была такой уж участливой, но грубости Чимин от нее никогда слышал. Джехун… Он казался тем самым младшим братом, которому хотелось передать весь свой накопленный жизненный опыт, чтобы тот не совершал тех же ошибок в будущем. — Я бы хотел покатать тебя на своей машине, — вымолвил Чимин. — Но я плохо помню, где ее оставил. Интересно, что с ней стало? — Спросишь отца, когда он снова тебя навестит, — посоветовал Тэхён, надеясь, что упоминание об отце не расстроит его так сильно. — Да, точно. — Чимин слабо улыбнулся и посмотрел парню не в глаза, а на его губы. Раньше он не задумывался о таком. О поцелуе просто ради поцелуя. Но теперь, когда его практически заставили сознаться в своих туманных странных чувствах, он ощущал легкость. Ему стало без разницы, гей он или нет. В тюрьме навешивать такие ярлыки не было необходимости. Тэхён существовал, и этого было достаточно, чтобы хотеть прикоснуться к его губам. Будто прочитав его мысли, Тэхён нежно поцеловал его и виновато улыбнулся. — Если я буду слишком часто наседать… — Ой, замолчи, — пресек его нытье Чимин и подался вперед. Они неуклюже столкнулись губами, но Тэхён быстро выровнял их позиции. Чимин расслабленно откинулся на его плечо, впуская себе в рот чужой язык. «Сону говорил об этом?» — Чимин почувствовал, как покрывается мурашками, а его щеки горячит прилив крови. Тэхён был нетороплив и очень ласков. Он позволял Чимину действовать и самому, иногда замирая на пару секунд, чтобы ощутить, как пухлые губы сминают его собственные. Чувство взаимности во время поцелуя, пожалуй, было самым сокровенным из всех. Отныне Тэхён собирался целовать его везде — в камере, в коридорах, на улице, в столовой, в библиотеке, кино, до пробежки и после. Не обязательно с языком, не обязательно в губы. Чимина хотелось целовать в разные места, хотелось ластиться к нему на манер собаки, хотелось любить его физически, потому что духовно Тэхён души в нем не чаял уже очень давно. И он надеялся, что Чимин хотя бы вполовину чувствовал то же самое. — Тебе… нравится? — смущенно спросил Тэхён, прервав поцелуй. Чимин приоткрыл губы, а затем усмехнулся, поспешно отворачиваясь. — Я обязательно должен отвечать? — Он поджал губы, кусая их. — Разве я не отругал бы тебя, будь иначе? Тэхён улыбнулся и чмокнул парня в макушку. — Хочу, чтоб нам обоим было приятно. Это важно, — произнес он, играя с ладошками Чимина в своих руках. — Не волнуйся, все хорошо, — заверил его Чимин. Тэхён хотел бы спросить, можно ли считать, что они теперь официально вместе, но этот вопрос был бы еще неуместнее наверняка. — А нам выдадут теплую одежду, когда похолодает? — поинтересовался Чимин. На улице темнело, и кончик носа начинал мерзнуть. — Конечно, — ответил Тэхён. — Правда, долго в ней снаружи не походишь. Но чтобы выйти на пробежку и посидеть на площадке в перерыве, вполне хватает. А еще — если испортишь куртку, новую жди только в следующем году. — Не хочу заболеть. Работать с насморком будет отстойно, — сказал Чимин, вздыхая. Где-то возле входа на прогулочную площадку расшумелись заключенные. Тэхён повернул голову в ту сторону, прислушиваясь к гулу голосов. Мужчины спешно покидали площадку, услышав какие-то новости. Видения о чьей-либо смерти сегодня не посещали Тэхёна, значит, движение было явно не опасным для жизни. — Что там? — Чимин заметил, что парень куда-то смотрит, и заволновался. — Не знаю. Пойдем, посмотрим? — Тэхён вернул все внимание к своему протеже и сжал его в объятьях. — Пойдем, а то тут сквозит, и скамейка холодная. — Чимин потянулся, чтоб встать, и Тэхён нехотя расцепил руки. Впрочем, как только они поравнялись друг с другом стоя, Чимин тут же вложил свою ладонь в ладонь Тэхёна. Теперь за этим жестом крылось не только желание обезопасить себя, но и желание просто подержаться за руки, потому что это нравилось им обоим. Они вышли с площадки и направились вслед за почти что бегущими преступниками. У заключенных были широко раскрыты глаза, словно они были в предвкушении чего-то. Тэхён хотел спросить у кого-нибудь, что происходит, но все проносились мимо, как ветер. Наконец, они добрались до развлекательного корпуса, в котором находились кинотеатр, библиотека и тренажерный зал. У дверей стеночку подпирал Юнги, завсегдатай кухни и просто загадочный человек. Обычно он толкал киноманам дешевые закуски, которые каким-то образом добывал через кухонных поваров. Сейчас руки у него были пустыми, и за пазухой ничего не топорщилось, значит, товар был распродан. — Куда все так торопятся? — обратился к нему Тэхён, раз уж тот стоял на месте и никуда не бежал. — В киношку. Там сегодня «Девять ярдов» показывают, — ответил Юнги, ухмыляясь. — Это же старый фильм с Брюсом Уиллисом? — припомнил Тэхён. — Ну да, он самый, — кивнул Юнги. Тэхён посмотрел на Чимина, но тот тоже не понимал, что к чему. — Вы же смотрели фильм? — Юнги забавляли их недоуменные взгляды. — Есть там одна сценка… пикантного характера. Тэхён нахмурился, а потом его резко осенило. — А-а-а… — Ну вот. — Юнги хихикнул и спрятал ладони в карманы брюк. — А я все равно не понял. — Чимин насупился, недовольный их беседой. — Во второй половине фильма есть обнаженка, — стал объяснять ему Тэхён. — Девушка высовывается в окно по пояс, чтоб отвлечь бандитов. Глаза Чимина расширились, и он тут же перестал обижаться. — Но ведь в библиотеке и так есть фотки голых женщин, — заметил он. — Фото и видео это разные вещи, — произнес Юнги. — Видюшки всегда круче. — Пойдем смотреть? — уточнил Тэхён. — На грудь? — Чимин фыркнул. Тэхён рассмеялся и покачал головой. — Фильм и так сам по себе прикольный. — Боюсь, там сейчас яблоку негде упасть. — Юнги поковырял в зубах и теперь разглядывал свои пальцы. — Это не проблема. — Тэхён расправил плечи и потянул Чимина за собой. Юнги был прав. У входа в кинозал толпилось немало мужчин, потому что пробиться внутрь уже было достаточно сложно. В ход шли угрозы, подкупы, мольбы и нытье. И только Тэхён смог без труда организовать себе узенький живой коридорчик, просто похлопав по ближайшему оранжевому плечу. Выставив Чимина перед собой, он защитил его руками по бокам и провел в зал, слыша, как за их спинами заключенные отпускают всякие комментарии: — Вот нафига им смотреть на сиськи? Они ж педики. — Ах… везет же некоторым… — Раньше надо было клинья к нему подбивать. Даже на стульях зрители сидели плотненько, вжимаясь плечами друг в друга, а кое-где сидели вовсе боком. Тэхён тронул крайнего паренька в последнем ряду и тихо сказал: — Вот ты и сосед твой — вставайте. Я вам потом заплачу. Чимин ощутил себя неловко, глядя на недовольные лица. — Я могу сесть тебе на колени, — шепнул он Тэхёну. Тот посмотрел на него с приятным удивлением в глазах и выселил с места лишь одного человека. Им досталась буквально половина стула, но Тэхён был готов вытерпеть онемение ног, копчика и задницы, лишь бы Чимину было удобно. Однако Чимин оказался легче, чем он ожидал. Тэхён обнял его за талию и, когда чувствовал, что где-то начинает ныть мышца, смещал парня чуть левее или правее. Фильм был отличный. Аудитория смеялась, выдавала веселые реакции на реплики, а кто-то постоянно уточнял, долго ли еще ждать. Чимин несколько раз спрашивал, в порядке ли Тэхён, и тот хотел ответить, что он на седьмом небе от счастья. Все потому, что он держал в объятьях того, кого любил, очень долго, буквально дышал им, мог складывать подбородок ему на плечо и тихонько любоваться внимательным личиком, неотрывно следящим за действием на экране. Только когда заключенные вокруг затаили дыхание, а затем хором радостно завопили, только тогда Тэхён снова сфокусировался на фильме, чтобы мельком поймать изображение той самой раздетой актрисы. Чимин с улыбкой повернулся к нему, его разбирал смех. Озабоченные мужики изрядно позабавили его, а грудь… Он будто не видел разницы, была она в фильме или нет. И это вселяло в сердце Тэхёна еще больше надежды. После сеанса толпа заключенных так же быстро схлынула, как и собралась. Чимин и Тэхён подождали в сторонке, пока все разойдутся, чтобы пойти в свой корпус медленно и спокойно. Держась за руки и легонько покачивая ими, они прошлись по улице в последний раз. Романтичную атмосферу портили каменные лица надзирателей, попадавшихся на глаза то тут, то там. Время подходило к отбою, и камеры уже полнились голосами преступников, готовящихся ко сну. Тэхён и Чимин добрались до своей камеры почти что последними. Длинный коридор был пуст и внушал некоторую жуть. — Тебе понравился фильм? — спросил Тэхён, пока Чимин переодевался в пижаму. — Да, было классно, — ответил тот и усмехнулся. — И момент с грудью… Это было эпично. — А мне понравилось держать тебя на коленях, — произнес Тэхён, потому что он думал лишь об этом весь сеанс. — У тебя сильные ноги. — Чимин с улыбкой посмотрел на него. — Нет, это ты легкий, — возразил Тэхён смущенно. — Мне тоже надо позаниматься. Может, спина перестанет болеть, — сказал Чимин. — Значит, пойдем завтра в тренажерку. — Давай. Они замолчали, переглядываясь. Несмотря на недавний инцидент и примирение, они все еще чувствовали себя скованно. — Можно, я… поцелую тебя снова? — выдал Тэхён, едва не зажмурившись от волнения. — Можно без «можно», — внезапно ответил Чимин и прикрыл рот ладонью, хихикнув. — А… — Тэхён потер лоб и зачесал назад волосы. — Я просто на автомате. Чимин шагнул к нему, держась за край верхней койки. Тэхён последовал ему навстречу и взял его за руку. Пальцы задели мягкий рукав пижамы, скользнули выше, слегка сжали локоть. Чимин сглотнул, чувствуя, как его пульс учащается. Тэхён осторожно потянул его к себе, и они плавно прильнули друг к другу. — Я же не знаю, нравится ли тебе так часто целоваться, вот и спросил, — пояснил он неловко. Чимин качнул головой и слабо улыбнулся, тихонько разглаживая складки на футболке парня. — Я и сам не знаю, — проронил он застенчиво и несмело поднял на Тэхёна глаза. — Но пока все хорошо. Теперь и у Тэхёна сердце забилось, как птица в клетке. Чимин был все еще накрашен. Смотреть на него было почти что больно. Тэхён дрожащими пальцами провел по его щеке и склонился к мягким пухлым губам. Они прижимались друг к другу, поэтому Тэхён физически ощутил, как Чимин затаил дыхание. Их носы столкнулись. Резкий лязг закрывающейся магнитной двери испугал Чимина. Он вздрогнул и отшатнулся от Тэхёна, интуитивно отступая в глубину камеры. — Черт, — буркнул Тэхён, и следом так же резко погас свет. Чимин не понимал, что происходит, но его вдруг обуял сильный страх. В первые секунды он вообще ничего не различал в темноте, и Тэхёна не было под рукой. На мгновение ему показалось, что он попал в ту жуткую тьму, окружавшую их камеру во время ночных видений Тэхёна. Чимин судорожно втянул ртом воздух и почти запаниковал, но тут на его плечи легли знакомые ладони и притянули его к еще более знакомой груди. — Ты чего? Испугался? — В голосе Тэхёна не было сарказма, он искренне переживал. — Да… — выдохнул Чимин и обхватил его руками, попадая во взаимные объятья. Тэхён улыбнулся и погладил его по волосам. Чимин тут же выгнулся, потянувшись словно кот. — Поцелуй меня, — попросил он, все еще ощущая неприятные отголоски страха. Тэхён обнял его крепче, показывая, что тот в безопасности, и сразу исполнил просьбу, о которой мечтал еще с дня их знакомства. Чимин замер, позволяя парню изучить его губы вдоль и поперек. Дрожь постепенно сошла на нет, и он расслабленно приоткрыл рот, мазнув языком губы Тэхёна. Чимин обвил шею своего защитника руками, и долгожданное умиротворение накрыло его с головой. Тэхён пылко углублялся в его рот, сжимая в объятьях до щекочущих мурашек. Чимину нравилась влажность их поцелуя. Она была теплая, мягкая и легкая. Он пообещал себе, что больше не будет зацикливаться на глупых принципах, потому что от них никакого толку. А от губ Тэхёна внутри живота приятно ныло, и все проблемы словно испарялись. Они остановились только спустя несколько минут. Грудь Тэхёна ходила ходуном, и Чимин, уткнувшийся в его ключицы носом, будто плыл по волнам. Пару раз ладони Тэхёна норовили сползти на его задницу, пока они целовались, но Чимин не собирался с этим ничего делать. Тэхён же вовсю чувствовал угрызения совести. — Извини. Я слишком тороплюсь, я знаю, — тихо проговорил он, сжав ладони парня в своих руках. — О чем ты? — Чимин ленился думать. — Ну… я же… — Тэхён нервно вздохнул. — Я хотел потрогать тебя. Чимин захлопал глазами. После фильма, после испуга, после головокружительного поцелуя ему хотелось спать, как никогда. — Все хорошо, — пробубнил он, зевая. — Значит… — Тэхён не мог понять, ликовать ему или еще рано. — Это значит, что ты не сделал ничего плохого, но приставать ко мне в полную силу пока не надо, — терпеливо объяснил Чимин. Тэхён закивал, соглашаясь. — Я понял. — Он поцеловал Чимина в щеку и отпустил его. — Ты такой сонный, ложись давай. — Спокойной ночи, — произнес Чимин, вернул поцелуй невесомым чмоком в губы и стал расстилать постель. Тэхён бы, наверное, своим счастьем смог зажечь лампочку, но вместо этого он полез на верхний ярус кровати, кусая улыбающиеся губы. Отпустив себя один раз в свободное плавание, Чимин с более легким сердцем сделал это снова. И снова, и еще много раз. Он целовал Тэхёна после завтрака, перед обедом, на перерыве, перед ужином и после него. Не всегда эти поцелуи были продолжительные. Чаще мимолетные, короткие, но всегда приятные. Это странным образом помогало им обоим чувствовать себя энергичными, жизнерадостными и беззаботными даже за решеткой в окружении криминальных личностей. Чимин больше не хотел бездумно валяться в постели перед отбоем, наоборот, он пытался выжать из времени, проведенного рядом с Тэхёном, все до последней капли. Они ходили в библиотеку читать книги и смотреть пошлые картинки и каждый раз целовались где-нибудь в углу, закрывшись от зевак обложкой очередного романа, наобум выбранного Чимином. В кинозале они садились на последний ряд ближе к краю, чтобы обниматься и гладить друг другу ладони. Тэхён постоянно говорил, что уже видел этот фильм, поэтому без зазрения совести любовался профилем Чимина целый час, а то и больше. И в тренажерный зал они тоже ходили вместе, хоть и не так часто, потому что Чимин не любил местный контингент качков. Тэхён следил за его тренировками, чтобы Чимин не перетрудился и утром не жаловался на мышечные боли. Однажды Тэхён попросил подержать его ноги, пока он качает пресс, и Чимин спокойно сел на пол, обхватив его лодыжки руками. Тэхён размашисто подался вперед и чмокнул парня в губы, не дав ему шанса сбежать. Чимин дулся пару дней, а потом сам предложил им качать пресс по очереди. Забава заключалась в том, что Тэхён не знал, когда Чимин поцелует его, а когда даст отворот-поворот в виде ладони перед лицом, щелбана или смешной кривляющейся рожицы. Владелец плеера и по совместительству их большой фанат стал давать им послушать музыку каждую неделю. Они устраивали вечера кавер-дэнсов, фристайла, медляка, а иной раз просто лежали на нижней койке и тихонько подпевали словам. С наступлением осенних холодов заключенным выдали теплые куртки, и Тэхён каждый раз умилялся, когда Чимин тонул в казенном пуховике, потому что на такого стройного худого парня не нашлось подходящего размера. Кончики его пальцев смешно выглядывали из длинных рукавов, а когда Чимин горбился на уличной скамейке, то становился похож на оранжевого нахохлившегося воробья с маленькой черной шапочкой на макушке. Это отрастали его черные волосы, стремясь побыстрее сместить акцент с рыжего цвета на натуральный. Но Чимину нравилась его куртка. Он мог легко прятать руки от сквозняка, а еще под объемную одежду можно было складывать вкусняшки, которые он повадился покупать у Юнги на «деньги» Тэхёна. — Папа опять приходил, — поделился Чимин за ужином. Тэхён моментально перестал жевать и внимательно посмотрел на него, проверяя, в каком тот настроении. — В этот раз все было мирно, — продолжил Чимин и слабо улыбнулся. — Ешь, чего замер? Все нормально. Тэхён отпил воды из стакана и облегченно вздохнул. — Я уж начал припоминать веселые истории, чтоб отвлечь тебя от грустных мыслей. Чимин улыбнулся шире и качнул головой. — Да нет, я в порядке. Говорил больше он, потому что мне и рассказать-то нечего. Я спрашивал его о всяком, чтобы не было времени вспоминать прошлое. — Умно, — похвалил Тэхён. — Ты — молодец. — Моя машина у него в гараже. Сказал, что никому ее не дает. — У Чимина потеплел тон голоса. — Хоть это радует. — Ну вот, а ты волновался. — Тэхён легонько пихнул его плечом. Довольный Чимин лихо зачерпнул ложкой овощную похлебку с крупными кусками картофеля, принимаясь за еду. — Вкусно сегодня приготовили, скажи, — произнес Тэхён. В отличие от Чимина, который мог есть все, что угодно, он был довольно привередлив к тюремной пище. — Ага, приправ не пожалели, — согласился Чимин и облизал ложку. — Мне так не хватало тебя, пока я резал лук. Он изобразил текущие слезы пальцами, и Тэхён засмеялся. — К счастью, за мной пришли из-за отца, а когда я вернулся, лук уже кто-то другой дорезал, — с улыбкой закончил Чимин. — Сюда бы костей говя… — Молчи! Тэхён выпучил глаза и похлопал себя по губам. Чимин ущипнул его за шею, хихикнув, и они снова заработали челюстями. После горячего сытного ужина выходить на улицу не хотелось. Там было сыро и промозгло, потому что недавно прошел дождь. Тэхён предлагал пойти в тренажерный и согреться, Чимин хотел посидеть в камере и просто отдохнуть. Они спорили прямо в коридоре, ведущем из столовой в развлекательный корпус, и терпение Тэхёна лопнуло первым. Он толкнул Чимина за плечи к ближайшей стене и навис над ним с угрожающей ухмылочкой. — Тогда я зацелую тебя прямо здесь, чтобы ты не зря капризничал. Чимин уперся ладонями в его грудь и весь сжался. — Но тут люди ходят. Это неприлично, — возмутился он тихо. — В смысле? Мы и так с тобой постоянно на людях целуемся, — поразился Тэхён. — Неправда. Когда люди далеко, это не на людях, — цокнул Чимин. Тэхён дернул его к себе за талию, и они резко оказались всего в паре сантиметров друг от друга. У Чимина перехватило дыхание, но отпихивать Тэхёна он не стал. — Не смущай меня… — пробубнил он и спрятал лицо на его плече. Заключенные, выходившие из столовой, то и дело пялились на них. Тэхён снова прижал Чимина к стене, заслонив его от лишних глаз. Ему нравилось публичное проявление чувств, это было по-бунтарски. Но чужое внимание вызывало в нем ревность, пусть никто и не собирался покушаться на его протеже. — Тебя никто не видит. Не зря же я такой большой и широкий у тебя, а? — игриво вымолвил он. Чимин хрюкнул, услышав его, и осторожно выглянул из-за плеча, обняв парня за талию. Встретившись глазами с первым попавшимся незнакомцем, он снова опустил голову и вжался носом в воротник рубашки Тэхёна. — Пойдем в камеру, поцелуешь меня там, — попросил он. — Я хочу здесь, — нагло заявил Тэхён. Он выловил подбородок Чимина и поднял его лицо на один уровень со своим. — Ну чего ты ломаешься? Я же не раздеться тебя прошу на виду у всех. Чимин невинно захлопал глазами. — Ты сам сказал, что я вредный и капризный. А еще у меня есть над тобой власть. Тэхён аж дар речи потерял. Он открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл. Чимин захихикал, наблюдая за ним. Он попытался вырваться из объятий под шумок, но Тэхён успел спохватиться и удержал его на прежнем месте. — Перестань. Чимин-а. Обращение было твердым, но при этом слегка жалобным, даже усталым. Чимин затих и вцепился пальцами в воротник Тэхёна, чьи глаза смотрели прямо на его губы. Чимин сглотнул и, приоткрыв губы, слабо выдохнул. Этого хватило, чтобы Тэхён покрылся мурашками от нетерпения. Оставив на талии лишь одну руку, второй он дотронулся до затылка Чимина и мягко сжал его. Пальцы Чимина ослабли, оставив в покое многострадальный воротник. Он коснулся кадыка Тэхёна, скользя ногтями по коже. Прелюдия почему-то затянулась, но никто не говорил ни слова. Руки Чимина плавно обхватили широкие плечи, позволив Тэхёну сделать еще один шаг навстречу. Стало трудно дышать, когда грудь, животы и бедра столкнулись друг с другом. Тэхён накрыл губы Чимина своими и дохнул на них. Потом кто-то еле слышно простонал, и страсть тут же сорвалась с поводка. Чьи-то шаги совсем рядом, чьи-то голоса, чьи-то взгляды. Когда во рту идет борьба двух языков, уделить внимание чему-то еще очень сложно. Чимин даже привстал на цыпочки, чтобы быть равным Тэхёну. Кажется, он начинал понимать, что значит «сходить с ума по кому-то». Иногда он чувствовал это к Тэхёну, просто не мог описать свои эмоции другим образом. Ему безумно нравилось, когда тот вел себя, как его защитник. Хотя почему как? Их привязанность друг к другу, их нежность и влюбленность превратили злополучное заточение в некое подобие медового месяца. Мысли о скорой встрече, о новых поцелуях и прикосновениях помогали держаться во время рутинной тяжелой работы. Чимин просто не мог понять, как это возможно — чувствовать счастье в таком ужасном месте, как тюрьма. — Эй, вы двое! Ну-ка прекратили это безобразие, разошлись! Тэхён, как коршун, бросил сердитый взгляд в сторону и увидел, что им машет палкой тюремный надзиратель. Чимин утер слюну, потекшую изо рта, и потряс Тэхёна за плечи. — Пойдем. Не надо его проклинать, мало ли… — забеспокоился он. Тэхён взял его за руку и повел за собой по коридору вдаль. — Это не так работает, — отозвался он и улыбнулся. Чимин заметил, что они идут в тренажерный зал, и стал тормозить. — Нет… — Мне надо размяться, спина затекшая, — пояснил Тэхён. Чимин тут же ступил ему за спину и принялся массировать его плечи. Тэхён не сдержал смех и подвигал плечами, расслабляясь. — Пойдем в камеру, ну пойдем, — взмолился Чимин, прижавшись к его спине. Тэхён оглянулся, и Чимин обнял его за талию, опустив свой подбородок на его плечо. — Ладно, пошли. Но тогда развлечения ты сам придумываешь. А потренироваться я могу и в камере, в принципе. — Хорошо. — Чимин улыбнулся и нежно поцеловал его в шею. Они пришли в свой спальный корпус и двинулись вглубь по длинному коридору. Почти все камеры пустовали, потому что было еще рано для отхода ко сну. Но им все же встретились заключенные на пути. Это был вездесущий Сону, ведущий под ручку одного из своих мальчиков. Они что-то бурно обсуждали, вероятно, нерадивого клиента. Завидев Чимина с Тэхёном, сутенер расплылся в приветливой улыбке. — А вот и они. Удачи, Чимин-а! — сказал он и помахал кулачком в воздухе. Чимин изумленно распахнул глаза и посмотрел на Тэхёна, который пребывал в еще большем недоумении. — И что это значит? — поинтересовался он, когда они добрались до своей камеры. — Почему он пожелал тебе удачи? Чимин махнул рукой и пожал плечами. — Это же Сону, он постоянно что-то выдумывает. Тэхён упер руки в бока, сузив глаза. — И что он сейчас выдумал? Чимин не нашел, что сказать, и замялся с ответом, опершись задом о стол, стоявший у стены. — Не дружи с ним, не нравится он мне, — опять загнул свое Тэхён. — Но мне с ним так легко общаться, — мигом возразил Чимин. — Он спокойно ко всему относится, потому что опытный. Я задаю ему глупые вопросы, он меня отчитывает, а потом дает неплохие советы. И я не вижу в нем угрозы, а всех остальных боюсь. Тэхён скрестил руки на груди, ухмыльнувшись. — Почему твои вопросы глупые? О чем вы разговариваете? Чимин сменил позу, нервно переставив руки на столе позади себя. — Ну… в основном, о тебе и наших отношениях, — нехотя признался он. Тэхён расширил глаза и озадаченно почесал висок. — А со мной почему нельзя об этом говорить? — Потому что о таком не говорят со своим… со своей парой… — ответил Чимин туманно. Тэхён хотел задать очередной вопрос, но понял, что их беседа станет еще более неловкой, и решил промолчать. Однако Чимин распознал его молчание, как недовольство, и стал объяснять дальше. — Я спросил у него, как мне узнать, что ты… можешь возбудить меня. Только без твоего участия. Тэхён совсем потерял нить диалога. Оказывается, за его спиной такие интересные дела творились, а он был в неведении. — Ты же не… Извини, я просто не знаю, что тут думать. Я убью любого, кто тебя тронет. Чимин поспешно замахал руками. — Никто меня не трогал, ты что? — даже слегка обиженно выпалил он. — Нет… Все было по-другому. Сону… он посоветовал мне другое. — Вот и зачем тебе какие-то советы? Нужно было со мной поговорить. — Он предложил мне пофантазировать о тебе перед сном, — смущенно продолжил Чимин, несмотря на раздраженный тон Тэхёна. — Ну, там… представить тебя без одежды. Брови Тэхёна вновь взлетели вверх. — И ты… — Он улыбнулся, чувствуя, как загорелись щеки. Чимин не ответил, а лишь закусил нижнюю губу, изо всех сил сдерживая улыбку. — Чимин-а… — Тэхён был в шоке. Он, значит, вел себя целомудренно, а на нижней койке его, тем временем, нагло раздевали перед сном, пусть и мысленно. — Ты… возбудился? — с усмешкой спросил Тэхён, подперев кулаком подбородок. Чимин облизал губы и сначала пожал плечами уже на автомате, а потом напряженно выдохнул. — Не то чтобы я прям… Но мне… понравилось думать о тебе, — произнес он тихо. Тэхён подошел к нему и мягко притянул к себе. — Ты же сам этого захотел? Я старался не наседать на тебя вроде как… Чимин коснулся его рук над локтями и посмотрел ему в глаза исподлобья. — Осталось проверить еще кое-что, — сказал он загадочно. — О чем ты? — Тэхён был готов и не готов одновременно. — Могу ли я… касаться тебя. — Громкость голоса Чимина понизилась буквально до шепота. — О… хм… — Тэхён сглотнул и устремил взгляд в сторону. — Ты же понял… что я имею в виду? — уточнил Чимин, надеясь, что ему не придется объяснять. Тэхён взял его за руку и медленно опустил ее вниз, на уровень бедер. — Если хочешь… можно прямо сейчас, — низким, тягучим тоном вымолвил он. Чимин едва не отдернул руку, но потом сообразил, что сам все это начал, и играть на чувствах Тэхёна было бы некрасиво. К тому же, он уже думал об этом и не раз. И Сону желал ему удачи тоже именно поэтому. — Только… — Чимин сделал паузу, опасаясь, как бы не расстроить Тэхёна. — Меня пока трогать не надо, ладно? — Да ради бога. — Тэхён поднял вверх руки, засмеявшись. — Если ты поласкаешь меня, я уже буду на седьмом небе. — А сюда никто не придет? — засомневался Чимин. — Не придет. Камеры пустые были, когда мы шли, помнишь? — убедительно ответил Тэхён. Чимин еще немного поколебался, а затем уселся на стол. Тэхён увидел его позу с раздвинутыми ногами и проматерился внутри себя. — Обязательно так делать? — Он коснулся коленей парня. — Мне показалось, так будет удобнее. — Чимин потянул его ближе к себе и стал растегивать на нем рубашку. — Э… — Для Тэхёна это было весьма неожиданно, хоть он был не против. — Хочу видеть твои татуировки, — с улыбкой пояснил Чимин. Услышав это, Тэхён тут же принялся ему помогать, лихо сорвал с себя рубашку и закатал повыше рукава футболки, чтобы были видны все-все рисунки на его коже. — А я бы хотел посмотреть на твою, — ни на что не надеясь, выдал он. Чимин смутился, но все же аккуратно приподнял одежду вверх, обнажив ребра. Тэхён впился в его тату восхищенными глазами. Он никогда не подсматривал за тем, как его сосед переодевается, поэтому давно не видел красиво выведенное слово Nevermind на его теле. — Ну все, хватит. — Чимин опустил футболку вниз и потер вспотевшие ладони о колени. Он не мог не волноваться из-за того, что ему предстоит сделать. Казалось бы, он просто возьмет в руки член Тэхёна. Вряд ли он сильно отличается от его собственного. Но это все равно было дико и невероятно трудно представить. В своих фантазиях он только смотрел, а не трогал. — Все будет хорошо. Если не понравится, я пойму. — Тэхён коснулся волос парня, зачесав прядку за ушко. Чимин кивнул и зацепил пальцами пояс его брюк. Потянув за молнию, он обнаружил, что у него дрожат руки, но в движении это было не так заметно. Тэхён не смотрел на него, не хотел смущать, но краска все равно прилила к лицу Чимина, когда он коснулся теплого живота и потянул вниз белье. Тэхён часто задышал, стоило ему ощутить, как пальцы парня вкрадчиво и осторожно забираются к нему в трусы. Он не сдержал улыбку и слегка качнул бедрами будто в нетерпении. Чимин быстро глянул на него и запустил ладонь целиком, весь задрожав. Сердце застучало сразу везде, громкими пульсирующими отголосками. Он не почувствовал отвращения, волнение настигло его из-за осознания того, чем он сейчас занимался. Член Тэхёна был теплый, это не было чем-то удивительным, но Чимину нравилась его температура. Осмелев, он вытащил мягкий орган наружу, дернув белье с брюками еще ниже. Тэхён уже вовсю сопел, как паровоз, и это было забавно. Чимин попробовал обхватить пенис рукой и подвигать ладонью. Без смазки получалось не очень, но все же тонкая кожа натягивалась и шевелилась от трения, озаряя низ живота Тэхёна позывами удовольствия. — Сожми посильнее, — посоветовал Тэхён, накрыв ладонь парня своей и надавив, как следует. — Так? — Чимин сомкнул пальцы крепче и вдруг почувствовал, что член стал тверже. Тэхён с открытым ртом шагнул ближе к столу и, взяв парня за бедра, сдвинул его на самый край. — Я хочу тебя, — прошептал он, хоть и держал себя под железным контролем. Чимин с нажимом провел пальцами по ставшему упругим стволу и тихонько сдавил головку. Тэхён судорожно простонал и качнулся вперед. Он мечтал об этом так долго и упорно, но не мог даже заговорить с Чимином на эту тему, потому что знал, что еще рано. Сегодняшнее откровение стало для него просто бальзамом на душу. — Прости, что пока не могу дать тебе больше, — кротко вымолвил Чимин, погладив его по щеке. — Ты уже даешь мне более, чем достаточно, — возразил Тэхён. Чимин потянул его за член, ослабил хватку, потянул еще раз. Тэхён напрягся, тиская парня за бедра. С его губ слетали тихие стоны с придыханием, и Чимин захотел поцеловать их и тем самым успокоить. Тэхён встретил его головокружительной взаимностью. Он опять накрыл руку Чимина своей и стал направлять ее, помогая держать темп. Сквозь поцелуй было слышно мычание, оно вибрировало на губах обоих, неслабо возбуждая. Чимин двигал ладонью все быстрее и резче с помощью Тэхёна и чувствовал, как тот задыхается, как изнемогает от желания. Ему было хорошо, и Чимину тоже, он любил делать Тэхёну приятное. Они все теснее придвигались друг к другу, пока ноги Чимина не зажали бедра Тэхёна меж своих коленей. — Быстрее… прошу… — Его голос никогда не звучал так жалобно. Чимин направил голову Тэхёна к своей шее, а сам уткнулся носом в его плечо и ускорил процесс, поражаясь, как сильно разогрелась плоть в его руке. Влажные, мягкие губы принялись терзать его шею, засасывая кожу до меток. Зажмурившись, Чимин ждал, пока все кончится. Член уже был таким твердым и большим, что у него попросту пальцы не смыкались вокруг него. Он не мог понять, как эта штука влезла в него в ту самую злополучную ночь. И он не знал, будет ли когда-нибудь готов повторить это, но уже представлял, как счастлив будет Тэхён. Они попробуют однажды. Видимо, придется еще не раз поговорить об этом с Сону. — Стой… Стой. — Тэхён придержал его руку, чувствуя себя на пределе. Чимин поцеловал его в губы и провел кончиком носа по щеке. — Ничего. Можешь мне на руку… — тихо проговорил он, не замечая, что уже и у самого сбилось дыхание. Тэхён улыбнулся и наклонился вперед, с блаженством углубившись в его рот. Он сжал кулак Чимина на головке своего члена и начал толкаться вверх, издавая ноюще-стонущие звуки. Чимин пылко целовал его, обняв за шею свободной рукой, пока его сжатая ладонь уже вовсю мокла от предсемени. Тэхён резко замер, а потом дернул головой назад и, стиснув зубы, замычал громче обычного. Из кулака, надетого на его пенис, в разные стороны разлетелись светлые брызги. Чимин изумленно выдохнул, расширив глаза. Тэхён подтянул к себе стул и грузно уселся на него, приводя в порядок дыхание. Чимин разжал кулак с затекшими пальцами. Ладонь была залита все еще теплой спермой. На мгновение ему стало странно, но потом он напомнил себе, чья это сперма, и уголки его губ вдруг поползли вверх.