Где нет темноты

Веро́ника жила в доме Андромеды уже почти три месяца. Она помогала ей по дому, сопровождала беременную, вот-вот уже готовившуюся родить Тонкс. Иногда туда к ней приезжал Фред, но никогда не остался дольше чем на день. Дела Ордена не давали ему много времени, для того, что бы побыть наедине. Да и злоупотреблять гостеприимством Андромеды они не хотели. Но Веро́ника всё чаще видела тревожные сны. В них то и дело погибал кто-то из близких. Драко, Гарри, Рон, Гермиона, Фред и Джордж, Люпин, Андромеда, Нотт. Но однажды ей приснился очень странный сон. Сон, который потряс её больше всего и который казался абсурдно реальным: *** Веро́ника шла по школе, направляясь в сторону Большого зала. Был тёплый солнечный майский день. Она была очень счастлива, и казалось, излучала это счастье. У дверей в большой зал её перехватил Нотт. Судя по всему, это был седьмой курс обучения, потому что многие знакомые лица студентов выглядели на порядок старше, чем запомнила девушка. — Ну привет, моя Птичка! – промурлыкал он тут же целуя её. Ронни с готовностью ответила на поцелуй, сладко улыбаясь. Тео убрал прядь её волос за ухо с нежностью глядя ей глаза. — Как дела у моей будущей жены? – Ронни чуть наклонила голову на бок, ловя в его взгляде озорные огоньки. — Прекрасно, как и всегда, когда ты рядом. – проговорила она, погладив его по щеке. От этого её движения Нотт тут же прикрыл глаза, словно кот, ищущий ласковую руку хозяина. — Мне так нравится, как ты говоришь это. – они вместе вошли в Большой зал, направляясь к слизеринскому столу. – Не могу дождаться, когда смогу назвать тебя своей женой. — И потерпеть не можешь всего месяц. — Этот месяц тянется слишком долго, Птичка. Я устал ждать. – они сели за стол, рядом с Дафной и Малфоем, которые завтракали, но при виде Ронни и Тео, оживились. — Ты предлагаешь пожениться прямо в Хогвартсе? – с улыбкой спросила Веро́ника. — Ну, уж нет! – воскликнул Драко, закатывая глаза. – От вас уже и так нет никакого спасения, Мерлин мне помоги! — Не страдай! – хмыкнул Нотт. – Я же не виноват, что мне досталось такое сокровище. — Скажи спасибо, что я тебе позволяю миловаться с моей сестрой у всех на глазах! – хмыкнул Малфой. — Мальчики, хватит! – засмеялась Веро́ника, стараясь остудить эту шуточную ссору. Веро́ника снова взглянула на Тео. Тот с нежной улыбкой заглянул ей в глаза, сжимая её руку в своей. После обеда они отправились на зельеварение. — Я жду момента, когда смогу назвать тебя миссис Нотт, больше чем окончания школы. – прошептал он, усаживая её за парту, рядом с Гринграсс. — Ты сделала невозможное, Ронни. – проговорила Дафна, когда Нотт уселся за свою парту. — Что ты имеешь в виду? – непонимающе взглянула на подругу слизеринка. — Ты из нашего нахала Нотта сделала просто идеального парня. Он надышаться над тобой не может, а после вашей помолвки, вообще от тебя не отходит. – Веро́ника улыбнулась, глядя в сторону кудрявого слизеринца. Их помолвка состоялась в январе 1997 года, об этом писали все газеты Магической Британии, а Тео и Ронни были на седьмом небе от счастья. Когда они вернулись в школу, об этом говорили даже школьные приведения. — А ведь ещё год назад ты слышать не хотела о помолвке. – проговорила Дафна. — Ты права. Но всё изменилось. Он изменился. Я теперь не представляю свою жизнь без него. — Это так чудесно! – с мечтательной улыбкой промурлыкала Гринграсс. Веро́ника следила за Тео, который что-то сосредоточенно писал на пергаменте. Он был красивым, даже слишком красивым. Но вдруг, словно вспышка перед её глазами возникло лицо, совсем другое лицо. Это было лицо Фреда Уизли, но почему? С чего вдруг она вспомнила о нём? Картинки сменялись во сне, Веро́ника не успевала их ухватить, что бы запомнить, но её не покидало чувство, что её разрывает изнутри на части. Она должна была определиться, но с чем, она не знала. Не понимала. Вдруг она отчётливо увидела разрушенный замок. Она бежала куда-то. Перед ней она видела лишь две рыжие и одну тёмную курчавую головы. Вокруг летали заклинания, взрывались стены, разлетались доспехи. Казалось, что замок горит, горит изнутри. Она услышала крик, затем взрыв и вдруг кто-то из тех, за кем она следовала, упал, не успев уклониться от очередного взрыва или заклинания. Понять было сложно. Веро́ника огляделась. У её ног лежал мертвый Фред Уизли. Его глаза всё ещё были открыты, они смотрели куда-то в потолок. Девушка упала на колени перед бездыханным телом одного из Уизли. Кто-то кричал, продолжал звать его по имени, а Ронни, упав перед ним на колени, обхватив его лицо в ладони, не могла вымолвить не звука. Она ощущала внутри удушающую пустоту. Это было горе, горе которое она испытывала лишь однажды, потеряв дорогого человека, пусть и зная его сосем мало. Фред Уизли умер в её сне, а она не могла ничего сделать. Она ощущала дикую, тупую боль, выжигающую её изнутри. Боль от потери. *** Ронни резко распахнула глаза, садясь на кровати, тяжело дыша. Ей было душно. Она огляделась. Комната, которую она занимала в доме Тонксов, была погружена в темноту. Веро́ника опустила босые ноги на прохладный пол и пошла к окну. Она раскрыла ставни, впуская в комнату прохладный весенний воздух. Пахло сыростью, видимо недавно прошёл дождь. Веро́ника поёжилась, глядя по сторонам. Сон, словно наваждение, никак не хотел выходить из головы, оставаясь где-то на задворках сознания. Девушка решила спуститься в кухню, что бы выпить воды и немного успокоиться. На кухне горел ночник, у которого сидела Андромеда. Женщина смотрела на огонь, а рядом стучали спицы. — Андромеда? – тихо проговорила Ронни, постучав костяшками о приоткрытую дверь. Женщина подняла на неё уставшие глаза и кивнула. Ронни вошла, подходя ближе к тётушке. — Не спится? – спросила женщина тихо. Веро́ника кивнула, присаживаясь напротив. Она налила воды из графина, стоявшего на столе, и сделала несколько глотков. — Вот и мне не спится. Не могу найти себе места, с тех пор как Тед ушёл. – тихо проговорила Андромеда. – От него совсем нет вестей в последнее время. — Я уверена, что с мистером Тонксом всё в порядке, Андромеда. – Ронни взяла женщину за руку, сжимая её. Андромеда слабо улыбнулась, сжимая её руку в ответ. Она с нежностью взглянула в ярко-зелёные глаза девушки. — Ты поразительно похожа на своего отца. – она снова улыбнулась. – Я помню день, когда он родился. Мы с ним были очень дружны. Когда его приняли на Гриффиндор, он поначалу переживал, ведь родители, да и вся семья были в гневе. Он прибежал ко мне, к общежитию Слизерина, и долго ждал, когда я выйду. – по щеке женщины скатилась слеза, но она продолжала улыбаться. – Когда он сбежал, он хотела сбежать с Роксаной, но они не смогли, они должны были встретиться в нашем доме, но Роксану увезли и Сириус, прождал её здесь три дня, а затем ушёл к Поттерам, хотя мы с Тедом всегда были рады ему, а когда ты родилась… — Мама послала вам письмо. – продолжила Ронни, её глаза были полны слёз. — Да. – кивнула женщина. – Мы с Тедом предлагали ей прийти в наш дом, но она отказалась, осталась жить в монастыре. – Там её и настигла новость о гибели Поттеров, а затем и о Сириусе и Питере. — Питер предал их. – Андромеда снова кивнула. — Я знаю, милая. Но тогда всё было иначе. Они замолчали, каждая думая о своём. Лишь размеренный стук спиц, вязавших что-то для будущего ребёнка Доры и Ремуса, нарушали тишину. — Тебе приснился дурной сон? – спросила Андромеда, после паузы. Веро́ника подняла на неё взгляд, снова вспоминая свой сон и кивнула. — Мне приснился человек, который помог мне, оберегал меня в последнее время, но я…я не знаю почему. Во сне я любила его, будто бы так должно было быть. — Это плохой человек? – голос Андромеды был мягким. Веро́ника отрицательно качнула головой. — Раньше я думала, что он плохой, но не теперь. — Значит, это был сон не о Фреде. – догадалась Андромеда. — Нет, не о нём. – Веро́ника задумалась, глядя на спицы, который продолжали вязать. - Я люблю Фреда, очень люблю, но… — Любовь бывает разная, милая. Многогранная. Одних мы любим здесь. – женщина приложила палец к её голове – А других здесь. – она указала на место, где сердце. – Но иногда разум и сердце любят одного человека, а судьба сводит нас с другим. Но есть такая любовь, которой не суждено случиться в жизни, но это вовсе не значит, что она неправильная. Просто эта любовь, которая принесёт кому-то искупление, а кому-то озарение. Веро́ника молчала. Она не знала, что ответить на это. Но слова Андромеды немного успокоили девушку. — Иди спать, впереди ещё долгая ночь. – проговорила Андромеда, погладив племянницу по щеке.