Спонтанные бабочки в животе или о том, как зарождается любовь.

Белый шум вокруг сменяется на непонятные звуки, будто кто-то потрошит внутренности и в конце харкает на них. Не в сознании понимать, что происходит вокруг, ты видишь только белый унитаз, и как смывается весь твой обед. Два пальца в рот – ритуал, способный вернуть тебя к жизни, даже когда нет рядом весов, а таблетки стали продавать лишь по рецепту. Ведь фармацевт не глупа, а подозрения усиливались. — Да блять, – она облакотилась рукой о санузел, сейчас ей наплевать на количество сидевших людей на нем, на количество микробов. это чувство потерянности не описать, будто все вокруг сдохло, а ты этому главный реагент.

Стук в дверь.

— Эмми, онлайн консультация, тебя ждут, – он все знает. Нет возможности запретить, ты бессилен, все что остается – показать, что весь мир вращается не за счет килограммов и тела. Ему нужно терпеливо ждать, поддерживать и любить. — Пару секунд, Бэн, – сказала, словно в бреду, потому что в глазах стало темнеть. Слепота. Страх. Желание умереть. Она вышла. Вся потерянная, в слюнях, с трясущимся телом, волосы взъерошены - взгляд пустой, Фишль посмотрела ему в глаза. — Эмми, я люблю тебя. Его глаза горели искренностью. Ярчайшая улыбка с маленькими ямочками на щеках, легкий румянец и небольшие садины на лице, точно будто став веснушками. Фишль любила в нем все: его неуклюжесть, порой глупейшую наивность и неловкость, исходящую от каждого его действия. Осознание собственных чувств помогало справиться с нарастающей болью, такой ноющей и манящей. — Люблю больше всего на свете, – его слова не были ложью. Эмми являлась лучом света в темной жизни Беннета. Вечные провалы и неудачи, предательства – все это ему так надоело, что он безумно счастлив такому подарку судьбы, как Фишль. Он готов дать ей все, отдать самого себя полностью и без остатка. Каждая частичка души парня -- всецело принадлежит только ей, как и она полностью подвластна лишь ему. Его теплые обьятья и горячие ладони на спине, спокойное дыхание и родной аромат, весь он, словно солнце, она питается им и безумно этому счастлива. — Беннет, я так устала, – потекла первая слеза, горящая, словно искры лавы на угольках. Фишль трясло сильнее, ее пронзительные стоны боли, в ушах Беннета отражались режущим звуком. — Солнце, все будет хорошо, – он целовал каждую ее слезинку, согревал своими ладонями и всем видом успокаивал ее, – Тебе сейчас нужно поговорить с доктором, хорошо? – эта теплая улыбка. — Я поняла, – Фишль пошла в ванную и промыла лицо холодной водой. Последующий час провела в компании своего лечащего врача и молодого человека.