Сердце из стекла

Он торопливо шёл, совершенно не замечая, как всё более тяжелые капли дождя оседают на его пальто и волосах. Перерывы между уроками были придуманы для того, чтобы дать учителям поесть и немного прийти в себя. Кто-то использовал эти два часа, чтобы проверить домашние задания, некоторые составляли планы будущих занятий, а самые продвинутые успевали немного вздремнуть. Северус же обычно использовал это время на обед и чтение или пытался продолжить свои исследования, начатые им ещё в бытность студентом. Но сегодня… сегодня он совершенно не ощущал жажды или голода. Боль, вина, тревога и страх гнали его туда, где он поклялся больше не появляться. Он не должен был помогать Панси, как бы она не умоляла его. Этот человек… он был опасен. И если дневник у него, то это ещё половина беды. Если же он попал в руки полиции, то лучше сразу во всем признаться Регулусу, пока он не добрался до записей о нём и… Милостивый Боже, прошло столько лет, а он до сих пор содрогается от стыда. И от осознания собственной глупости. — Добрый день! — вышколенная секретарша вопросительно посмотрела на него, едва он сделал пару шагов по отделанной мрамором приемной. — Вам назначено? — Нет, — Снейп прокашлялся, — но скажите мистеру Лестрейнджу, что мне нужно с ним поговорить. Это срочно. — Ваше имя? — девица не повела и бровью, лишь подняла трубку телефона, видимо, собираясь доложить о его приходе. — Северус Снейп. Во рту было кисло, как будто он всю ночь пил не просыхая, хотя на самом деле он лёг спать ещё до полуночи и поужинал салатом и запеченной рыбой, которую ему притащил Дамблдор — его кулинарные эксперименты были на удивление вкусными, а так как ни жены, ни детей или других родственников у безумного старика не было, он взялся кормить Северуса. Как будто тот нуждался в этом! Хотя назойливая забота Альбуса распространялась на всех, кто по его мнению, был чем-то в жизни обделен. Он захаживал и к Регу, но Кричер быстро объяснил, что забота о мастере Блэке — это его дело и больше он никого на пушечный выстрел не подпустит. Минерва Макгонагалл, Нимфадора Блэк и Римус Люпин тоже были объектами неусыпной заботы старика — по разным причинам. Дору, которая была дальней родственницей Регулуса, выставила из дома мать, когда узнала, что она спуталась с Люпином. Сам Римус, хоть и был самым толковым из дружков Джеймса Поттера, не задерживался ни на одной работе, рано осиротел и воспитывался дядькой-охотником, который сгинул в близлежащих лесах лет двадцать назад. Денег у этой парочки, разумеется, не водилось, на что они жили, никто не знал. Снейп подозревал, что им помогает Поттер или Блэк-старший, а может, и Беллатриса — всё же Дора была ей племянницей. Минерва же после выхода на пенсию — она была директором школы больше сорока лет — решительно отказывалась переезжать к сыну в Бостон, а муж её умер в тот же год, что и Эйлин Снейп. — Можете пройти в кабинет, — сообщила секретарша, и он едва не рухнул на пол от облегчения. Рудольфус мог и не принять его, они не были приятелями и стояли на совершенно разных ступеньках социальной лестницы. Если бы не та ужасная ночь много лет назад, они никогда бы и не заговорили друг с другом, пусть и его младший брат Рабастан учился с Северусом и Регулусом в одном классе. Рудольфус встал из-за сложносконструированного стеклянного стола, завидев его, и недобро нахмурился. — Не думал, что когда-то увижу тебя снова, Снейп. — Я не пришел бы, мистер Лестрейндж, но… — Северус прокашлялся, надеясь, что его голос не звучит так отчаянно жалко, как он себя чувствует. — Возникли… обстоятельства. — О чём речь? Мало мне того, что ты натворил двадцать пять лет назад! — Рудольфус сощурился, гневно раздувая ноздри. — Зачем ты явился сейчас? — Панси мертва. Убита, — быстро проговорил Снейп, — я не знаю, где дневник её матери, и я надеюсь, что он у вас, в противном случае… Руди на мгновение подумал, что ослышался. Мерзкая маленькая пиявка, посмевшая угрожать ему, больше его не побеспокоит? И никто больше ни о чём не знает, кроме идиота, стоящего перед ним? Похоже, сегодня у него день рождения, не иначе. Он устал вечно вытаскивать Рабастана из отборного дерьма, в которое тот вляпывался с завидным постоянством. Та история… отвратительная и позорящая его семью, должна была быть похоронена вместе с Парис, а не записана в её треклятом дневнике до мельчайших подробностей. — Что ж. У меня нет дневника. С чего бы ему быть у меня, а? — Лестрейндж уставился в чёрные глаза Снейпа и внезапно всё понял. — Ты… ты что, решил, что это я?! Ты наглотался своей же наркоты или что?! — У кого еще был мотив… — хрипло выдавил Северус. — Если дневник попал в полицию, то мы пропали. Все мы. Руди, не веря своим ушам, уставился на того, кого его младший брат ещё в школе прозвали алхимиком. Северус Снейп вызывал у него смешанные чувства — с одной стороны, именно он был виноват в том, что Рабастан слетел с катушек и сотворил то, за что пришлось расплачиваться ему самому. С другой стороны, Снейп не мог ему навредить, не утопив тем самым себя, так что то, что он явился к нему, охваченный страхом, было лучше, чем чистосердечное признание. И дело было вовсе не в сроке давности за совершенные преступления, а в скандале, который уничтожит репутацию Лестрейнджей. А уж что будет с Беллой и Нарциссой, он и представить не мог. Нет, его семья не должна пострадать. Ещё одна Паркинсон мертва. А значит, из доказательств произошедшего той ночью остались только дневник и Снейп, который, каким бы слизняком он не был, всё же дорожит своей шкурой. — Не понимаю, кого ты подразумеваешь под словом «мы». — Рабастан, вы, я, Том Реддл, Люциус, Андромеда… — начал было Северус, но Лестрейндж перебил его раздраженно взмахнув рукой. — Малфою ничего не будет, как и мне. Меня там, смею напомнить, вообще не было. Так что я девчонку не убивал, что бы ты там своим гениальным мозгом не думал. — Я видел, как она села в твою машину, — неожиданно спокойно сказал Снейп и сам удивился, как смог перейти на «ты», зная, что Рудольфус в случае чего, раздавит его как букашку. Этот секрет, что он хранил… это бремя, что долгое время мешало ему жить… Словно нарыв, который никак не заживал и даже в университете, а затем и в Вашингтоне, где ему прочили большое будущее, он не смог спокойно дышать, зная, что натворил. И теперь смерть Панси Паркинсон вскрыла всё то, что он так долго и мучительно носил в себе. Лестрейндж вздрогнул, но тут же овладел собой, спокойно сказав: — Никто тебе не поверит. К тому же, мы всего лишь поговорили. Не больше, чем десять минут, а потом я поехал домой, где поужинал с женой и её сестрой Нарциссой. Они подтвердят. — Если только не найдут нигде твоего ДНК. — Или твоего, что более вероятно. Мужчины уставились друг на друга с одинаково злобными гримасами. — Если дневник в полиции, я всё расскажу, — наконец устало проговорил Снейп, — я зря не признался сразу. Не нужно было слушать Рабастана и Парис, ведь в конце концов, никто так и не понял, что произошло. Просто… несчастный случай. — И Маккиннон позже просто покончила с собой, как удобно вышло, — скривился Руди, нервно проведя рукой по волосам, — если ты откроешь рот, то потянешь за собой моего брата. Я этого не допущу… не допущу скандала. — Я не трогал Марлин, я… — Хватит, Снейп. Убирайся отсюда и больше не приходи ко мне. Если ты будешь держать рот на замке, никто не пострадает. Северус сглотнул, и его пересохшее горло неприятно царапнуло. Что-то ему подсказывало, что Грейнджер не отступит, как и Регулус. И что Лестрейнджам, как и тогда, удастся выйти сухими из воды. И всем, конечно же, будет неважно, что ему тогда было всего лишь восемнадцать, и он был неимоверно глуп, болезненно горд и отчаянно нуждался в признании и внимании. Остальные были не намного старше, но в отличие от него, имели деньги, перспективы и родителей, которым не было на них плевать. Парис, Марлин, Нарцисса, Андромеда. Рабастан, Люциус, Тед, Реддл. И он, уверенный в своей правоте и непогрешимости. И, разумеется, непризнанный гений. Кто мог знать, что всё пойдет по такому сценарию… Неужели кто-то из них убил девочку Парис? Это казалось невозможным, ведь на крестинах Панси были все друзья её матери, все, кроме покончившей с собой Марлин. Были даже Поттеры — Лили родила за месяц до этого и выглядела потрясающе. Позвали даже Люпина и Петтигрю. И, конечно, его тоже. И он пошел. Притащился, как побитый пес, ведь идти ему больше было некуда. Парис подошла к нему сразу, как были выпиты первые коктейли за здоровье малышки. — Привет, Северус. Я рада, что ты пришёл. Как дела? Он неловко дёрнул плечом. — Всё в порядке. — Я слышала, что ты уезжаешь? — Да, в Бостон. Буду учиться. Паркинсон тепло улыбнулась и на миг сжала его плечо. — Это отлично. Тебе нужно выбраться отсюда, двигаться дальше. Забыть об Эванс, да и о нас обо всех тоже. Ну, ты понимаешь, о чём я. — А ты забыла? В самом деле? — прошептал он, с недоверием изучая её круглое спокойное лицо. — Это был несчастный случай, Северус. Полиция изучала его, ты же знаешь, и ничего не нашла. Абсолютно ничего. — Но он принял… принял то, что и все. Я сам дал ему это! — голос едва не сорвался, и Северус раздраженно впился ногтями в собственную ладонь, царапая кожу почти до крови. — Никто не сказал полиции, что ты там был. Мы умеем хранить секреты, — сказала Парис и ушла, оставив его среди веселящейся толпы. А спустя много лет её дочь пришла к нему, зная всё до мельчайших подробностей. Уверенная в том, что он её не выдаст, ведь иначе она выдаст его ужасную тайну. Он любил Панси и старался её поддерживать, он стал её опекуном, чёрт побери! Но будь он проклят, если бы не признался самому себе, что был бы рад, если бы она сожгла дневник матери или навсегда покинула город. Он сам всеми силами старался сделать так, чтобы у девочки были перспективы, рисовал ей картины радужного будущего, а она… Она всё пустила под откос. И из-за кого — из-за сына Люциуса Малфоя! Того самого, который предложил им в тот вечер выпить и поиграть в игру. Надеть маски и плащи. Оторваться по полной. Конечно, он не знал, что всё закончится смертью, слезами и загубленной жизнью Марлин Маккиннон, но Снейп считал, что вина Люциуса такая же, как и его. Всё вышло из-под контроля и уже ничего было не исправить. — Я знаю, что в произошедшем с Марлин виноват Рабастан, — тихо выговорил Северус, наблюдая, как с лица Рудольфуса мигом сошли все краски, — и ты это знаешь. Поэтому Панси была угрозой. Но если мы найдем и уничтожим дневник, обо всём можно будет забыть. — Ты мне угрожаешь, ты… — прошипел Лестрейндж, сделав шаг вперед и схватив Снейпа за воротник пальто. — Что мешает мне рассказать полиции, что ты крутил шашни с Паркинсон и убил её, когда она тебе надоела? Он вывернулся из рук Рудольфуса. — Никто в это не поверит. — Никто не поверит в то, что Маккиннон не сама вскрыла себе вены. И никто не откроет это дело заново, — Лестрейндж брезгливо отряхнул руки, — так что катись отсюда, пока цел. И знай, что я глаз с тебя не спущу. Северус взялся за ручку двери, восстанавливая самообладание. — Найдите дневник Парис или того, кто его забрал. И тогда мы все будем в безопасности.