Сердце из стекла

Она сама не понимала, почему ей так сильно хочется скрасить вынужденное заключение мистера Снейпа в архиве полицейского участка. Она рассказала Регулусу, что Грег начал драку, а Снейп всего лишь защищался, но начальник всё равно пробурчал, что ему полезно будет посидеть в тишине и подумать над своим поведением. Все её аргументы, что старый узкий диван непригоден для сна, что человек, который её защитил, заслуживает благодарности, а не наказания, не возымели действия. — Сходи и поблагодари его, раз уж тебе так хочется. Он будет счастлив, — в голосе детектива Блэка ей почудилась странная ирония, но девушка промолчала, решив, что раздражать начальника не стоит. Когда она прибежала в кабинет, то позвала детектива Блэка не просто так — один из полицейских, прочесывающих близлежащие мусорные баки, обнаружил нож со следами крови. Это могло быть совпадение, а вполне могло оказаться орудие убийства. Они могли обнаружить отпечатки убийцы, что значительно продвинуло бы их в расследовании! Обрабатывая разбитую губу Северуса Снейпа, она впервые смогла рассмотреть его так близко. Нахмуренный лоб и сжатые губы — вот то выражение лица, к которому она привыкла. Без этого он оказался иным — менее пугающим, бледным, но гораздо более привлекательным и настоящим. Длинные черные ресницы, густые выразительные брови, а губы вовсе не были тонкими, скорее наоборот, что странно красило его суровое лицо. Кажется, ей нравилось то, что она видела, даже нос с горбинкой, за который его, как она знала, тоже дразнили. А вообще, после драки он был… ну, нормальным. Без сарказма, сощуренных глаз, язвительных замечаний. Он просто спокойно разговаривал с ней — как тогда, у него дома. Это было, пожалуй, самое приятное воспоминание в жизни Гермионы Грейнджер за последние два года. — Мисс Грейнджер? — удивление на лице бывшего учителя было совершенно неподдельным. — Что вы здесь делаете? Или нет, мне стоит начать с вопроса, как вы выяснили, где я живу?! На последнем слове голос Снейпа чуть повысился, и она вмиг оробела. И залепетала почти неразборчиво. — Я писала вам, и звонила, но вы не ответили. Сэр, я не хотела вас беспокоить понапрасну, но в школе каникулы, а ждать до сентября мне никак нельзя было, вот я и решилась, я… Я видела вас в кафе и просто пошла за вами. И… не прогоняйте меня пожалуйста, выслушайте… — закончила она, почти плача. Мистер Снейп смерил её тяжелым взглядом, но, вздохнув, кивнул и отошел в сторону, открывая дверь чуть шире. — Проходите. И не заставляйте меня пожалеть о том, что я вас впустил. Она прошмыгнула тихо, как мышка, и завертела головой, всматриваясь в окружающую её обстановку. И была поражена до глубины души. — Ожидали увидеть гроб? — полный яда голос Снейпа заставил её вздрогнуть. — Конечно, нет, сэр! Что вы! Я просто… я и представить не могла, как вы живёте и по правде, не представляла. Тут очень красиво. Правда. Он жестом указал ей на кресло. — Садитесь. И выкладывайте, что там у вас, но прошу, без лишних ненужных подробностей. Гермиона осторожно примостилась на обитом мягким велюром зеленоватого оттенка сиденье и глубоко вдохнула воздух, пытаясь немного унять бешено колотящееся сердце. Они находились в небольшой гостиной, совмещённой с кухней, и ей на самом деле показалась очень красивой простая добротная мебель из золотистого дуба, кремовый ковер, кресла и диван одного оттенка и, что самое удивительное, какие-то акварели на стенах. И, конечно же, книжные полки. Их было приличное количество и они буквально ломились от тяжелых томов. С трудом отведя глаза, она уставилась на преподавателя естественных наук. — Мистер Снейп, я… как вы знаете. Наверное. Я не училась в колледже, а подготовка к работе в полиции была, мягко скажем, очень поверхностной. Но мне нравится. И хочется… остаться. И быть полезной, поэтому я подумала, раз вы профессор кафедры анатомии, я узнавала, не согласитесь ли вы… научить меня? Севший напротив в такое кресло Снейп недоуменно свел брови. — Научить… чему именно, мисс Грейнджер? Анатомии? Она кивнула. — Расширенный курс, который читают в колледже. И мне еще нужна практика. Я никогда не вскрывала… человека. Только животных на ваших уроках. — Так вы что, хотите стать патологоанатомом? — удивленно спросил он. Гермиона возбуждённо закивала, стискивая обеими руками свою сумку, снова набитую всякой всячиной и тяжелую, как и всегда. — Я знаю, что надо учиться, но у меня совсем нет денег на колледж, я откладываю, разумеется, но пока даже на семестр не наберется, а миссис Помфри через три года на пенсию… и я… Северус побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Мисс Грейнжер, вы, конечно, замечательно успевали на моих уроках, но… Без специального медицинского образования хорошим специалистом не стать, сколько бы книг вы не прочитали. В колледже специальные условия, практика… Я… даже если бы и хотел вам помочь, вряд ли найдется тело, на котором… хм… я смогу вам показать хотя бы строение, не говоря уже об оценке состояния внутренних органов и сборе улик при подозрении на насильственное преступление. Мне жаль. Гермиона мгновенно сникла, усилием воли удерживая подступившие к глазам слёзы. Обо всем этом она думала и сама, и мистер Снейп прав, но… Но на какое-то мгновение она подумала, что стоит начать хоть с чего-то. Хотя бы… начать. Чтобы обрести себя, прежнюю. Показать, что она тоже чего-то стоит. — Я хочу выпить чая. Вы будете? — вдруг предложил Снейп, вставая. И пока она глотала слёзы, он принес чайник чего-то травяного, пахнувшего мятой и свежестью, тарелочку с дольками лимона, сахарницу и печенье из местного супермаркета, которое она очень любила — с кремовой начинкой. Беря из его рук чашку, она неожиданно для себя свободной рукой крепко стиснула его руку. Он замер, но лишь уставился на неё, не пытаясь освободиться. — Спасибо, что поговорили со мной. Мне… мне не следовало приходить. И на что-то надеяться… — прошептала Гермиона. — Может быть, вам дадут ссуду на учёбу? — неуверенно предположил он. — Или помогут родители — они же ещё работают, насколько я знаю. — Лишних денег у них нет. — Что ж… — бывший учитель продолжал держать её за руку, сидя рядом, словно это было совершенно обычным делом. — Тогда, возможно, стоит выбрать какое-то иное направление для… развития? Они выпили весь чай, съели всё печенье, оживлённо обсуждая все возможные варианты. И его рука ещё долго сжимала её собственную. Гермионе до сих пор было стыдно за это… это было позволительно с друзьями или близкими, но никак не с мужчиной, который учил её в школе и был старше на два десятка лет. Отогнав неуместные размышления и воспоминания, она налила воды в высокий стакан на кухоньке участка и вернулась. Снейп жадно проглотил воду, стараясь не задевать ранку на губе и смутился, увидев её взгляд. — Я принесу еще, хотите? — спросила Гермиона. — Может быть, позже, если вас не затруднит, — тихо сказал Северус, — у вас же было какое-то дело? — Да, я должна найти в архиве пару случаев, которые… в общем, они меня интересуют и хранятся где-то здесь, — затараторила она, — это недолго. Я… может быть, попытаю удачу и спрошу детектива Блэка, кто знает, может он передумал и выпустит вас. Снейп посмотрел на неё и издал мягкий смешок. — Рег решил меня наказать. Имеет право. Я вёл себя… не как законопослушный гражданин вверенного ему города. Я… посижу. Ничего. Не стоит обо мне беспокоиться. — Вы хотели меня защитить, я… это ценю. И если за это вы просите всего-то принести воды, когда я могу попробовать переубедить своего упрямого начальника, я это сделаю, — ответила Гермиона. Снейп опустил глаза. — Не стоит быть такой доброй, мисс Грейнджер, с теми, кто этого не заслуживает. Я не буду вам мешать, занимайтесь своей работой. Отодвинувшись в самый угол дивана, чтобы дать ей доступ к стеллажам, уставленным коробками, Северус встряхнул по прежнему немного влажное от дождя пальто. Было тепло, но если он собирается тут спать, укрыться ему нечем. Как и положить под голову. Значит, завтра будет болеть и шея, и спина. Или он может не спать. Просто смотреть на Гермиону, пока она здесь, а затем обдумывать места, где Панси могла спрятать дневник. И о том, кто же всё-таки её убил. Из речи Гойла он запомнил список подозреваемых, но ни Малфой, ни Реддл не стали бы убивать. А сам Грегори любил Паркинсон. Раз и он сам не убивал, то пока у полиции нет ничего реального. Как и в деле Марлин Маккиннон, но, конечно же, то убийство было самоубийством. Все в это верили. О том, что случилось на самом деле, Северус долгое время предпочитал не думать, но теперь обстоятельства изменились. Если это Рабастан Лестрейндж или его старший брат, то их следует остановить. Он думал на второго, пока не увидел его выражение лица сегодня. Казалось, он был искренне потрясен. И Снейп почему-то поверил, когда тот сказал, что всего лишь поговорил с Панси. Не стоило ей шантажировать его наличием мифических доказательств того, что Марлин убили. И что смерть Теда Тонкса, жениха Андромеды, не была случайностью. Лестрейнджи, как и Блэки, когда-то жили в Великобритании и даже имели титулы. Дед Родольфуса был младшим сыном и перебрался в Америку очень давно и не особенно поддерживал связи с семьёй. Когда он узнал, что все его братья умерли, а отец погиб на охоте, он уже был женат на дочери местного банкира, Кариане Гринготтс, сколотил приличное состояние. В Лондоне же его ждали титул, разорившееся поместье и кредиторы, поэтому он весьма мудро решил остаться в США. Позже тут, в Литтл-Уорринге появился загородный дом, ставший постоянной резиденцией братьев Лестрейндж. Старший, Родольфус, унаследовал от отца и деда острый ум, бизнес и деловую хватку. Младший же ещё в школе начал курить травку, а затем и употреблять кокаин и героин. Узнав, что Северус Снейп умеет из безобидных трав и таблеток из аптеки, продающихся без рецепта, сотворить нечто забористое и не определяемое по следам на сгибах локтя или стертом до крови кончике носа, младший Лестрейндж стал его самым преданным клиентом. Он же рассказал о «натуральных» наркотиках Парис Паркинсон, её подруге Марлин и сестрам Блэк. То, что произошло позже, покатилось как снежная лавина, сметая всё на своем пути. Северус себя не оправдывал. Он был юн, глуп и ранен в самое сердце разрывом с Лили и шуткой, что подстроили ему и так издевавшиеся всё время «мародёры» под предводительством Джеймса Поттера. Если бы не поддержка Регулуса, он, вероятно, наложил бы на себя руки. Удивительно, что друг понятия не имел о том, что он стал дилером всех богатых, избалованных и пресыщенных впечатлениями школьников. Или Рег делал вид, что не имел. Северус перестал торговать своей фирменной дурью и сжёг все рецепты после трагедии с Тедом Тонксом. И его никто никогда ни о чём не спрашивал — как и обещала Парис, его участие в вечеринке скрыли. Лишь дьявол знал, как ей это удалось и, главное, зачем. Он не был ей ни другом, ни возлюбленным. Если Панси убил Рабастан, то видимо, он вышел из опиумного тумана, в котором находился с переменным успехом все эти годы. Или чем он там сейчас травится. А если же это Реддл, то он явно сделал это не собственными руками, и тогда полиция ничего не докажет. А если… — Сэр? — он слегка подпрыгнул, почувствовав на своём плече прикосновение. — Мне показалось, что вы задремали. — Я задумался, — признался Снейп. — О чём? — Гермиона, как оказалось, устроилась на диване опасно близко к нему, скинув ботинки и устроив на коленях несколько потрепанных папок с завязками. Он невольно скосил глаза на обтянутые джинсами ноги. Девчонка редко носила юбки или платья, но уж когда носила, впечатляло куда сильнее Лаванды Браун или Дафны Гринграсс, вечно наряженных во что-то облегающее и полупрозрачное. — О том, что Грегори был прав. Я должен был настоять на том, чтобы Панси уехала отсюда. Она могла поехать в колледж, у неё была моя рекомендация, но не хватало денег. Она… она сказала, что год будет копить, а затем продаст дом и уедет. Я поверил, а не следовало бы. — Как она зарабатывала на жизнь? — Гермиона неосознанно придвинулась ближе, почти коснувшись коленом его бедра. Северус шумно выдохнул, когда ощутил тепло её тела совсем близко. — Я же говорил, что не знаю, мисс Грейнджер, — выговорил он устало. Неужели она здесь, с ним, чтобы расспрашивать? Вытянуть то, что он не сказал при Поттере? — Вы лжёте, сэр, — раздался у самого уха голос девушки, — но я не могу вас заставить открыть правду. И не знаю, важна ли она для расследования или нет. Но я верю, что вы не навредили бы Панси. Вы любили её, да? И что если что-то знаете, что приведёт нас к убийце, расскажете. Так ведь? Северус повернул голову, встретившись с ней взглядом. Ах, если бы он только мог, он дал бы ей всё, что она бы пожелала! Всё на свете! Вот только правда о нём превратит сочувствие в этих красивых глазах в осуждение, а мягкую улыбку, которой он так дорожил, в гримасу, полную презрения. — Любил — громкое слово, Гермиона, — от того, что он назвал её по имени, в груди стало теплее, — я старался заботиться о ней. Я… задолжал её матери одну услугу. И меньшее, что я мог — это попробовать помочь Панси жить дальше. Как видите, справился я плохо. Она была потрясена тем, как нежно прозвучало в его устах её имя. Никто не произносил его с такой интонацией, словно… Хотя у мистера Снейпа такой голос, что в его устах всё звучало очень красиво. Когда он этого хотел. Внезапно она поняла, что в архиве очень тесно и почти интимно темно. Что они сидят слишком близко. И смотрят друг другу в глаза. Бог знает, что он о ней подумает! — Уже так поздно, — Гермиона торопливо вскочила, уронив на пол верхнюю папку, — пока детектив Блэк не ушёл, я снова поговорю с ним, не хочется, чтобы вы ночевали здесь, диван совершенно не предназначен для сна. И вы, скорее всего, голодны. Если не удастся вас освободить, я хотя бы куплю сандвич, идёт? — Только если купите его не на свои деньги, — проговорил Снейп, не понимая, почему она так всполошилась. — Я могу купить сандвич! — возмутилась Грейнджер, убирая папки в коробку. — Я знаю, что можете, но в тот день, когда женщины начнут за меня платить, похороните меня, — попытался пошутить Северус, одновременно поднимая оброненную ею папку. И обомлел, когда под рассыпавшимися листами бумаги увидел фотографию миловидной брюнетки. Марлин.