***
Риндо коротко осмотрелся вокруг, пытаясь понять, где он оказался. Ни одного знакомого места, хотя дома и дворы типовые, да и виды. Помнил только, как пошел следом за Раном, а потом получил по голове. — А вот и пропажа, — Рин усмехнулся и подошел к брату, что мирно сидел на краю песочницы. — Ран, балда ты этакая, где мы оказались? — спросил младший. — Ну, ты же у меня спрашивал, куда я все время пропадаю, — он развел руки в сторону. — Вот! Только приглядевшись повнимательнее, Риндо понял, что оказался в очень похожем районе… Или он остался там же? — Ну что ты, братец, садись и выпей со мной, — вернул Риндо в реальность старший Хайтани. — А то, что ты как не родной, в самом деле. Было даже странно, что в этот раз Ран принес вполне обычное пиво, а не скипидар, да и не разило от него этой едкой дрянью. В который раз Риндо задался вопросом, как же можно пить эту дряную жидкость. Он сделал большой глоток, затем занюхал рукавом пиджака и утер невольную слезу. Следующий раз дался уже легче, а невзрачный двор расцвел другими красками. Где-то рядом играла такая знакомая музыка, словно из какого-нибудь фильма о будущем. Девятиэтажка напротив стала сильно похожа на тот дом, где живет Инуи, Коко и сами Хайтани. Где-то за углом, в тени зарослей разбушевавшейся сирени, спрятался милицейский участок. — Это значит, что никуда меня он и не тащил? — заключил вслух Риндо. Ран ухмыльнулся и отвел взгляд, словно скрывая что-то. Он собирался с силами, затем на выдохе все же решил сознаться. — Я тебя утащил на нашу улицу детства. — Что за бред? Ты такие шутки со мной не шути, — нахмурился Риндо, на что Ран взял его за грудки и встряхнул. — Правды хочешь, Рин-Рин? Вот тебе правда — я тебя через трупы сюда вёл, — Ран махнул рукой в сторону девятиэтажки. — Это не тот дом, о котором ты думаешь. Там уже все посдыхали. А за ним нет милицейского участка. Внезапно, ранняя невозмутимость спала с лица младшего и он тряхнул головой. — Сам напился и меня опоить решил? — возмутился он. — Так, всё! Пошли домой, Ран. Ты уже вдрызг пьяный. Он попытался подняться, но руки Рана оказались куда крепче. — Я тебе столько всего сказать должен… Фиолетовые глаза бесстыдно окосели, а выпитое постепенно било по голове, в то время как Ран, наоборот, трезвел. — Мы с тобой оказались в будущем. Помнишь, что было вчера? Банды, разборки… Мы с тобой все это пережили, а сейчас состоим в опасной группировке… — Что ты несёшь?.. — Мы с тобой оказалась в 2022 году, — ответил Ран и тяжело выдохнул. — Я понимаю, это сложно, но и ты пойми меня. Я не могу всего тебе рассказать, так как сам ещё не разобрался. — Что с нами будет? — шёпотом спросил Риндо, боясь нарушить тишину. — Ты вернешься домой и проспишь всю ночь, но так ничего и не вспомнишь, — Ран горько усмехнулся. — А я наконец-то признаюсь тебе в том, что давно скрывал. То ли от выпитого, то ли потому, что Ран полностью протрезвел, речь его была ясна, что напомнило младшему ушедшую давно юность. В сердце Рина снова загорелось, засвербило то самое несказанное и на корню задушенное чувство. Словно больной зуб в ночи, словно сдержанные слезы в подушку. Воспоминание ушло так же, как и пришло — из ниоткуда в никуда, оставив на сердце Риндо небольшую трещину. Хотелось спрятаться куда-нибудь, чтобы как следует спрятать эти воспоминания. Записать, положить на полку самых трогательных и позабыть до следующего юбилея, о котором уже никто и не вспомнит. Все складывалось хорошо ровно до тех пор, пока потерявшее опору тело не свалилось с бортика песочницы, взгляд устремился в голубое небо, рассыпались и припрятанные в памяти воспоминания. — Как в детстве, — протянул Рин. Рядом упало тело старшего Хайтани. Он крякнул и коротко угукнул в ответ. В записи, что доносилась словно откуда-то извне, узнавался знакомый голос.Разреши мне проводить тебя домой,
Разреши мне посидеть с тобой на кухне,
Разреши мне заглянуть тебе в глаза,
Возьми меня с собой в этот рай.
— Цой, что ли? — удивился Рин, но спросить так и не успел. Второй куплет подхватил его брат.Ты смотришь мимо меня,
И от этого я сам не свой.
Я боюсь улыбнуться тебе,
Но позволь же мне быть рядом с тобой…
Риндо лежал рядом с братом и смотрел пронзительным взглядом в глаза Рана. Даже не понял, что подпевал. Было в этом моменте нечто волнительное, даже трепетное. Ран взглянул на губы брата, всего на пару мгновений, затем примкнул к ним, зажмурив глаза, но быстро отстранился, почти вскочил. «Об этом никто и никогда больше не узнает. Пусть к дьяволу катится эта ситуация!» — подумал Ран, когда на его плечо легла рука Рина. — Что с тобой, брат? — хриплым голосом проговорил младший. После этих слов все детские мечты в голове Рана рухнули. Это все не ради забавы, а из-за неуклюжести, но как теперь это объяснить? А дальше могла бы произойти романтика, вот только братья ничего толком не смыслили в отношениях между двумя мужчинами. Это нельзя было назвать поцелуями, всего лишь смазанные прикосновения искусанных губ и едва уловимые касания извечно холодных рук Рина до разгоряченного тела брата. — Это не любовь. — Но что же тогда? — Что ж ты делаешь, Рин-Рин? — изредка срывался вопрос у Рана. «Пытаюсь отдать тебе то, что так безжалостно скрывал» — хотел было сказать младший Хайтани, но ответил совершенно другое: — Люблю тебя, вот и все. В пелене из нежности они словно забылись бесконечно нежным и долгим сном. Скрепив руки, Ран и Риндо словно взаправду вернулись в прошлое, где не было постоянных стычек с бандами и прочим дерьмом. Там, где у Рана был его Рин-Рин.***
На утро Риндо проснулся в своей постели. Впервые за последнее время он чувствовал себя на удивление бодро. Может быть потому, что ему снился приятный сон?.. Только дьяволу об этом известно. Несмотря на ночные грезы, пора было возвращаться во взрослую жизнь, снова тонуть в делах. В открытое настежь окно дул холодный сентябрьский ветер, изредка стуча березовыми веточками по стеклу. Это уже было расточительством. Отопление дадут только через полторы недели, а тут почти все летнее тепло выдуло во двор. — А мне сегодня снился теплый летний день. Мы вдвоём и прогулки, — задумчиво произнес Ран. Риндо вынырнул из своей изнеженной теплом постели, чтобы закрыть открывшееся окно, откуда на него смотрел все еще сонный брат, которому приспичило закурить в такую рань. Он даже не заметил, как с подоконника сорвался венок. С васильками.