Point of no return

Чонгуку 15, и он жутко стесняется буквально всего, что находится возле него. Он практически ни с кем не разговаривает, разве что… — Доброе утро, Чонгуки. Намджун тепло улыбается. Он не особо любит рано вставать, но Чонгук уверен, улыбка у хёна появляется всегда автоматически, когда он заходит на их общую кухню. Намджун готовит завтрак. Роняет и пачкает все, что только можно, и тут уже младший идёт ему на помощь, беря все в свои руки. — Спасибо, маленький. Намджун говорит это без издевки, скорее, с какой-то только ему понятной нежностью, а у Чонгука от этого дрожат руки и подкашиваются ноги. Чонгуку 17, он более уверен в себе, но все так же таскается хвостиком за Намджуном, буквально глядя тому в рот. Ким упорно игнорирует смешки Юнги и Хосока и изредка отгоняет от мелкого дразнящих его Чимина и Тэхёна. Чонгуку нравится обнимать Намджуна. Это почти так же нормально для него, как еда и сон. Намджун словно становится ещё мягче, когда Чонгук цепляется за него со своим протяжным «хёееен» и обхватывает его всеми конечностями. Чонгуку 19. И он наконец-то сдаётся своим мыслям и желаниям. Ему нравится хён. Нет, он влюблен в Намджуна всем сердцем, и об этом хочется кричать на весь мир. Намджун все так же ласков и заботлив, будто это уже въелось в подкорку, а Чонгук все так же теряет голову от любого проявления внимания к нему. Он все больше таскается за Намджуном, все чаще остаётся с ним в студии, если тот задерживается. Ждёт терпеливо, принося кофе и сладости, пока хён работает. Забирая из его рук очередной батончик, Намджун смотрит на Чонгука с такой благодарностью и теплом, что у Чона даже вопросов не возникает. Не влюбиться в эти добрые глаза просто нереально. Кто выстоял против них — просто чёрствый сухарь. Он улыбается и гладит Намджуна по плечу дольше чем, возможно, нужно, но разве он может по-другому? Чонгуку 20 лет. Шарики повсюду, вокруг носятся Чимин и Тэхён, напевая всем знакомую песенку, пока старшие выносят торт со свечками. Намджун идёт позади всех, не сводя глаз с именинника. И в этом взгляде хочется остаться навсегда. Чонгук зажмуривается, чтобы загадать желание и задуть свечи. Оно маленькое и, возможно, глупое. Всего один поцелуй. Чонгуку не нужно большего от Намджуна, ему замечательно и так — просто находясь рядом. Но сердце беснуется в груди, требуя хоть какого-то более близкого контакта. Все разбредаются с кусками торта по углам, оставляя Чонгука один на один с Намджуном. — С днем рождения, Чонгуки. Расти большой и сильный. — Это чтобы я мог носить на руках хёна? — Хах, именно так, маленький. Намджун подходит ближе и почти невесомо целует Чонгука в щеку. — Пусть все твои мечты сбудутся, — тихо шепчет Джун, чуть приобнимая его. — Будь умницей. Чонгук замирает на секунду и выдыхает, только когда губы отстраняются от его щеки. — Хён… Чонгук вжимается в него так сильно, как только может. Сердце колотится так, что трудно дышать. Руки Намджуна смыкаются на спине и ласково гладят, правда, сердце это не успокаивает. — Ну ты чего? — рука зарывается в растрепанные волосы, пытаясь расслабить. — Я хочу… Нет, я должен тебе кое-что сказать. Намджун мягко ведёт его за плечо к выходу. — Тогда пойдём. Они выходят во внутренний двор, и Намджун снова заключает Чонгука в свои объятия, будто это должно помочь. — Так, и что же ты хотел мне сказать, маленький? Намджун будто смелеет и целует Чонгука в макушку, отчего и так измученное сердце заходится в бешеном ритме. — Я… Ну, я просто… — Какой-то ты неразговорчивый сегодня, — Джун наклоняет голову и щёлкает младшего по носу. — Надо тебя расшевелить. Пальцы забираются в ямочку ключицы, заставляя Чонгука вжать голову в плечи, фыркая. — Хён, не надо! — Тогда почему ты такой тихий? — Я не тихий! Перестань! Чонгук крутит головой, будто это поможет убрать чужую дразнящуюся руку, но внезапно тёплая ладонь перемещается на щеку. Намджун гладит ее большим пальцем и обеспокоенно смотрит в глаза. — Тогда в чем дело? — Я… Я, кажется, влюбился. — Оу. На секунду Чонгуку кажется, что в глазах Намджуна появляется грусть. Но хён быстро возвращает свою тёплую улыбку. — Ты не знаешь, как признаться? — Мгм… Я боюсь, что… Что меня отвергнут. Мы близки, но я боюсь, что я просто… — Эй, не нервничай. Ты можешь потренироваться на мне. Скажи все, что вертится на языке, не бойся. Намджун осторожно берет его за руки. — Я… Я не могу так, — Чонгук бегает взглядом по лицу хёна. — Давай, тогда я начну? Намджун будто собирается с мыслями и глубоко вздыхает. — Что ж… Я… Я люблю тебя, Чонгуки. Кажется, земля уходит из-под ног. Чонгук едва успевает удержать равновесие, чтобы не рухнуть на пол. Он во все глаза таращится на Намджуна, который уже заметно нервничает, а его лицо медленно покрывается румянцем. — Видишь? Не страшно же. Чонгуку бы усмехнуться на эту фразу, он прекрасно видит, как дрожат чужие руки. И он не понимает почему. Джун сказал это ради примера или только что действительно признался в чувствах? Он делает глубокий вдох, прежде чем ответить. — Я тоже. Я очень сильно люблю тебя, хён. Чонгук робко берет чужую руку в свою и несильно сжимает. — Я загадал, — говорит он, гипнотизируя, как собственные пальцы гладят ладонь хёна, — один поцелуй. И, по сути, получил его уже. Но… Я хочу ещё один поцелуй от хёна. — Гук-и, подожди, ты… Намджун, оторопев, даже не двигается, лишь чуть сильнее сжимает чужую ладошку. — Я все-таки уточню, — хрипло говорит Намджун. — Я первый, — перебивает его Чонгук. — Ты сказал это просто так? — Что люблю тебя? Сердце будто нарочно реагирует на слова, сбиваясь с ритма. Чонгук сглатывает ком в горле и кивает. — Я правда тебя люблю, маленький, — Намджун несмело улыбается. — Но я не буду мешать, если ты… — Я же сказал, что люблю тебя! Чонгук чувствует, как лицо заливает краска. — Глупый хён! Неужели ты не замечал?! Чонгук несильно толкает его в плечо и возмущенно шмыгает носом. — Как давно, Гук-и? Намджун едва может дышать, а руки почти намертво вцепились в ладони Чона. — Не знаю… Будто я всегда с этим жил, как тебя увидел. Чонгук даже смущённо улыбается. — Может, не понимал сначала, а потом, став старше, до меня начало доходить, что это такое… И почему каждый раз меня колбасит при виде тебя. — Маленький… Намджун в секунду притягивает его к себе, зарываясь носом в волосы. — Глупый Чонгуки. — А ты — глупый хён. Намджун наконец выдыхает и тихо смеётся. — Кажется, ты загадывал поцелуй? Он наклоняется совсем близко к лицу Чонгука и трется о его нос, отчего Чон фыркает. — Загадал. — Только один? — Нет. Хочу больше одного. — И сколько же ты хочешь? Руки медленно обвивают талию Чонгука, придвигая все ближе. В глазах Намджуна столько тепла и нежности, что Чонгук практически теряет напрочь голову. — Сотню. Каждый день. — Будешь считать? — Обязательно. И если мне не понравится, то я обнулю счетчик. — Такой маленький и уже такой наглый? Намджун сильнее сжимает его в руках и трется носом уже о покрасневшее ушко. — Тогда считай внимательнее. Потому что я начну прямо сейчас. И он наклоняется к губам Чонгука, мягко целуя. У Чона буквально подкашиваются ноги. Он думал об этом очень долго, и то, что он чувствует сейчас — совсем не то. Все гораздо лучше. Гораздо приятнее. Намджун очень бережно гладит его, ласково касается пальцами кожи и все целует, целует целует. Не может остановиться. У Чонгука в лёгких кончается воздух, но он не в состоянии даже сделать вдох — нарушать такой момент хоть каким-то движением для него сейчас подобно смерти. Он цепляется за чужую толстовку, жмется ближе и все никак не может угомонить беснующееся в груди сердце. — С днем рождения, маленький, — Намджун уже ощутимо касается губами зардевшейся щеки. — Надеюсь, я не оплошал? — Это лучший подарок, клянусь! — едва выдыхает Чонгук, прижимаясь ближе.