Две недели до точки невозврата

///бечено///

2 ноября 1998 года, 22 часа 22 минуты

      Дорогой дневник!       Я перечитал записи последних дней и ужаснулся. А потом сидел и долго думал, прежде чем начать писать. Итак. Итоги моих размышлений неутешительны. Да пошло оно всё к Мордреду!       Я устал метаться, устал от чувств, друг другу противоречащих, этот ужасный сумбур в мыслях…       Хватит с меня!       Если мой мозг посчитал, что мне нужно общество этого заморыша с гриффиндора, значит так оно и должно быть. Кто я такой, в конце концов, чтобы сопротивляться своим желаниям?       Будто хоть кто-то осмелился высказать что-то против любого моего решения.       А я сам… Я принял это и мне стало гораздо легче! А ещё эмоциональный подъём, странное ощущение в солнечном сплетении, будто туда налили маггловскую газировку…       Я считаю, что это просто один из этапов взросления моего разума и моего тела.       Сегодня, когда я поделился учебниками с Поттером и мы сидели на одной скамье, за одним столом, я… Я чувствовал лёгкое возбуждение. И я буквально представлял себя хищником, который загоняет дичь в ловушку. Азарт, желание присвоить, заклеймить, что это только моя добыча…       Мои планы несколько изменились, и теперь я считаю главным как можно скорее сделать так, чтобы этот гриффиндорский замухрыжка и шагу без меня сделать не смог, принял бы мои чувства и, желательно, был влюблён в меня по уши.       Потому что это даст мне так необходимую для всего остального гармонию с собой и я снова смогу заниматься своими разработками.       Ах да. Чуть не забыл.       У Поттера, судя по шепоткам в библиотеке, которые до меня дошли, сожгли все его учебники и конспекты. Ну а я решил этим воспользоваться.       Дорогой дневник, ты же не считаешь это перебором, если я потратил несколько золотых из своих сбережений, чтобы заказать ему полный комплект учебников? Я уже отправил сову с заказом и монетами во Флориш и Блоттс, так что завтра утром, за завтраком, я буду наблюдать нечто забавное.

***

      Разговоры за слизеринским столом смолкли, стоило совам за завтраком доставить всем почту.       Все, кто сидел не спиной к гриффиндорскому столу с брезгливым недоумением смотрели, как самый страшненький из грифов с удивлением вертит в руках объемный светрок, обёрнутый в изумрудно-серебряную упаковочную бумагу, который принесли аж две совы сразу. — Либо кто-то не очень удачно пошутил, либо у кого-то из нас появилась гриффиндорская сучка, — задумчиво наблюдая за вертящим так и эдак свёрток Поттером, заметил Драко Малфой. — Скорее всего это шутка, Дрей, ни у кого из нас не может быть настолько ужасного вкуса! — Прощебетала Панси Паркинсон и демонстративно скривилась.       Послышались смешки и шепотки тех, кто не хотел высказаться вслух, но хотел поделиться с ближайшим товарищем своим мнением.       Том Риддл погнул ложку, которой до этого спокойно зачерпывал овсянку, щедро сдобренную вишнёвым вареньем. — У кого-то какие-то претензии к моему вкусу? Или к моему избраннику? — Высокомерно процедил Том и обвел холодным взглядом всех, кто сидел рядом с ним за столом. — Это сейчас была не смешная шутка, — пробормотал Драко, неверяще уставившись на старосту. — Я не шутил. Тот, кто посмеет отзываться плохо об этом гриффиндорце, будет иметь разговор и со мной, — его голос был всё ещё способен заморозить тыквенный сок в графинах, которые стояли на столе.       Никто больше не смел перечить Тому Риддлу.

***

      Совместная пара зелий с гриффиндором была ожидаема Томом сразу по двум причинам: он хотел убедиться, что подаренные Поттеру учебники всё же пошли в ход и что с этим лохматым кошмаром всё в порядке.       Впрочем, сам лохматый кошмар тоже ожидал этого предмета, но с другой целью.       Он буквально вбежал в подземелья, где уже собирались слизеринцы в ожидании, когда начнётся урок и не останавливаясь, быстрым шагом направился к удивлённо смотрящему на него Тому.       Другие ученики расстроились перед ним, явно предвкушая шоу.       Зелёные глаза Поттера почти буквально горели от ярости, на скулах проступили пятна румянца и, засмотревшись на эту прекрасную картину, Том едва не пропустил хук в челюсть, лишь в последний момент извернувшись совершенно по-змеиному и поймав гриффиндорца за запястье.       Немая сцена продолжалась буквально пару секунд, а потом Поттер зашипел не хуже любой змеи: — Да как ты вообще посмел?! Решил меня прилюдно унизить?! — Его ноздри трепетали, волосы были как обычно растрепаны, ученическая мантия распахнута, открывая взгляду ветхую одежду и почему-то босые, посиневшие от холода ноги. — Почему ты босиком? — Том пропустил мимо ушей тираду прекрасного в своей ярости гриффиндорца, ему сейчас был важен именно ответ на заданный им вопрос. — По твоей милости меня просто возненавидели на факультете! Они вчера уничтожили все мои вещи! Уж простите, ваше величество, что презренный холоп предстал перед вами в неподобающем виде, но это всё, что у меня осталось! Домовики вернули из стирки утром, а больше ничего и нет! — Поттер начал как-то сдаваться, ярость прошла, оставив после себя только грусть, обиду на весь мир и опустошение. — То есть, ты хочешь сказать, что все твои вещи сейчас при тебе? Надеюсь, новый комплект книг тоже? — Том был непрошибаемый. И в его гениальной голове уже созрел план. — Да! Доволен, урод? — Зло выплюнул Гарри, из последних сил сдерживающий начинающийся нервный срыв. — Безусловно. У тебя выполнена домашняя работа по зельям? — В глазах Тома зажегся недобрый огонёк. — Да, — растерянно ответил Гарри, не понимая таких резких смен тем. — Отдай её мне. Сейчас же, — с нажимом потребовал Риддл, одновременно нащупывая в своей сумке свернутый в плотную трубочку пергамент со своим домашним заданием.       Растерянный сверх меры гриффиндорец протянул не слишком акууратный лист пергамента, исписанный кривым почерком старосте, не смея перечить.       Том тут же забрал у него этот сомнительный опус и найдя взглядом Драко Малфоя, шагнул к нему и передал обе работы. — Скажи профессору Слизнорту, что мы отсутствуем по уважительной причине, но извиняемся, что не могли посетить его урок, — отдал распоряжение Риддл и дождавшись, когда Малфой кивнет и заберёт у него пергаменты, снова подошёл к гриффиндорцу. — А теперь нам пора, — усмехнулся слизеринец, а потом, чуть наклонившись, практически без усилий поднял Поттера, перекинув его через плечо.       И бодрым шагом, не смотря на трепыхания и громкие требования отпустить от своей обалдевшей добычи, пошёл вглубь подземелий, направляясь к своей спальне.       Семикурсники, которые ошарашенно наблюдади за этой сценой ещё примерно минуту стояли молча, пытаясь переварить увиденное. — И что это значит? — Озвучил общее недоумение Блейз Забини, первым отошедший от шока. — Это значит, что наш блистательный староста Реддл окончательно поехал кукушечкой, но с ним всё ещё лучше не спорить, — меланхолично ответила ему Панси Паркинсон и провела рукой по своим шикарным черным длинным волосам.       Пришедшие, как всегда толпой за минуту до звонка гриффиндорцы, только подозрительно окинули взглядом притихших слизеринцев, но задирать их не стали.