///бечено ///
Мадам Помфри разбудила Гарри утром, привычно бормоча себе под нос, что он слишком худ, и оставила ему на прикроватной тумбочке поднос с завтраком.
Тома нигде не было, что одновременно обрадовало и огорчило Гарри. Он рассчитывал проснуться вместе с ним и успеть урвать ещё объятий и поцелуев, но вместо возлюбленного Гарри ждал только вырванный, судя по формату, из того самого дневника лист, исписанный аккуратным почерком. Гарри вздохнул, дежурно улыбнувшись мадам Помфри, которая кивнула ему в ответ и пошла к себе в кабинет, чтобы его не смущать.
Как только за ней закрылась дверь, он схватил письмо и жадно начал вчитываться в строчки. Всё же, пусть и хорошо, что Тома не застали с ним в компроментирующей позе, но Гарри его чертовски не хватало рядом.
Малыш, мой милый Гарри, я вынужден слишком рано сегодня утром тебя оставить, но возникли неотложные дела, и я должен идти. Всё не так просто с той историей, в которую мы оказались втянуты, и сейчас мне нужно действовать, чтобы защитить тебя. Ничего не бойся, всё будет в порядке, я обещаю тебе, моя сладость.
Я так хотел тебя обнять этим утром… Ты такой милый, когда спишь, что я едва справился с собой, когда уходил, но всё же, я не посмел потревожить твой покой, ведь для тебя сейчас очень важно хорошо восстановиться.
P. S. Я приду к тебе во время обеда, мне ничто не сможет помешать увидеть тебя! Я уже скучаю по тебе…
P. P. S. Я знаю, что ты уже прочёл это в моём дневнике… А вслух я ещё не набрался сил сказать тебе это, но… Я люблю тебя. И я обещаю сказать тебе это лично в ближайшее время, мой милый.
P. P. P. S. Пожалуйста, хорошо позавтракай и выпей все зелья! Это очень важно!
Навечно твой Том.
Гарри, читая это, чуть не разрыдался. Потому что одно дело читать тайком чужой дневник, а другое дело, когда твой любимый человек пишет именно тебе, да ещё такое… Том заботится о нем, даже не смотря на то, что времени набросать письмо у него было крайне мало, от чего получилось столько постскриптумов, но… Это всё равно было ужасно приятно. И заставляло улыбаться, испытывая счастье.
О да. Счастье Гарри Поттера звали Том Риддл и он учился на слизерине, был старостой, наследником Салазара и просто был форменным маньяком с неуравновешенной психикой, который зациклился на своём Малыше.
Это звучало просто ужасно, но Гарри чувствовал себя просто великолепно, осознавая это. Вероятнее всего, никто кроме Тома не смог бы дать ему столько заботы, поддержки и любви.
Гарри ещё раз вздохнул и взял с тумбочки поднос с овощным салатом, отварной куриной грудкой и стаканом яблочного сока, который всегда давала ему мадам Помфри, зная о его нелюбви к тыкве.
И только он принялся есть, как двери Больничного крыла резко распахнулись, выпуская сразу несколько человек и носилки, которые плыли по воздуху.
Гарри так и не донёс до рта вилку с наколотым на неё кусокм курицы, а потом и вовсе выронил её, когда увидел, кого именно принесли в Лазарет.
Взрослые — лорд Малфой, профессор Слизнорт и леди Забини обступили кровать, на которую мадам Помфри, выскочившая из своего кабинета, осторожно леветировала тело студента, и Гарри успел увидеть только мертвенно-бледное лицо и руку, свесившуюся с края кровати, пока от него не отгородились ширмой.
Аппетит сразу пропал, а сам Гарри обратился в слух, чтобы урвать хоть какую-то информацию. Сейчас это было жизненно важно.
… Нападение…
… Проклятье, высасывающее жизненные силы…
… Точка невозврата…
… Может стать сквибом…
… Три дня на поиск…
… Нетранспортабелен…
«… Я люблю тебя. И я обещаю сказать тебе это лично в ближайшее время, мой милый…»
«… Ничего не бойся, всё будет в порядке, я обещаю тебе, моя сладость…»
«… Я приду к тебе во время обеда, мне ничто не сможет помешать увидеть тебя…»
— Ты ужасный лгун, Том Риддл! — Зачем-то вслух сказал Гарри, стеклянными глазами смотря на строю белую ширму, которая отделяла его от того, кто пообещал ему, что всё будет хорошо.
Гарри натощак выпил зелья, даже не поморщившись от их вкусов, которые смешались во рту, и оставил поднос с едой обратно на тумбочку, а потом сел в кровати, обняв колени.
Ещё ночью всё было прекрасно. Ещё ранним утром, когда Том уходил отсюда!
Гарри не паниковал, нет. Он был чертовски зол. На Тома, на того, кто его проклял, и на свою беспомощность сейчас.
Хотя… Ночью он снова смог увидеть ауру Тома. Обычно это удавалось, только если специально концентрироваться, или же если аура была очень сильной, например как у Тома. Но после выброса он её не видел вплоть до этой ночи, потому что был магически истощён. Значит ли это, что теперь он восстановился?..
Значит ли это, что к такому быстрому восстановлению прямое отношение имеет то, что произошло сегодня ночью и то, что их ауры смешались?
Гарри мог только предполагать, но и этого ему уже хватило на то, чтобы решиться.
Он не знал, куда дела мадам Помфри его волшебную палочку, потому что та забрала её, что он не колдовал, тем самым опустошая свой резерв ещё больше. Но она ему сейчас была не нужна. Ему надо было сейчас одеться, быстро привести себя в порядок и навестить библиотеку. Мадам Пинс не станет его выгонять, а всё остальное было сейчас не важно.
Гарри, тихо, чтобы не привлечь внимание взрослых, осторожно выдвинул ящик тумбочки, где лежали его вещи, и стал медленно переодеваться.
Нужно было, наверное, узнать, как вообще такое могло произойти с Томом, но Гарри предпочитал спросить это у него самостоятельно, а не гадать на кофейной гуще или проводить расследование, на которое всё равно не было ни минуты времени.
Единственную слабость, которую он сейчас себе позволил — он аккуратно сложил записку Тома и взял её с собой.
… Он улизнул из Больничного крыла незамеченным, подгадав момент. Все были заняты, пытаясь диагностировать Тома, понять, какие шаги предпринять, но у Гарри уже был свой план. Он знал гораздо больше, чем взрослые, потому что он прочёл его дневник и потому что он умудрился уходя увидеть ауру Тома. Те клочки, которые от неё остались.
Дело было худо, но Гарри считал, что он справится. Должен. Хотя бы ради того, чтобы наорать на Риддла. Не для этого он спасал его от чёртовой навозной бомбы, в конце-то концов!
***
Завтрак только закончился и Гарри чудом не столкнулся ни с кем из учеников, но ему повезло.
Ещё раз ему повезло, что мадам Пинс уже была в библиотеке и не пришлось ждать.
Она сурово посмотрела не него, но ничего не сказала. В конце концов, не её забота, если кто-то прогуливает занятия. С этим должны разбираться учителя. А она следит за тем, чтобы в библиотеке были порядок и тишина, а с книгами обращались аккуратно. Ну и ещё чтобы никто без разрешения от декана не пролез в Запретную секцию, а это пытаются сделать довольно часто.
Гарри, как обычно, вёл себя очень тихо, листал книги аккуратно, не вырывал из них страницы и не пачкал их чернилами. Он сидел за дальним столом, в самом углу библиотеки, построив вокруг себя целые крепостные стены из набранных фолиантов и задумчиво смотрел на пергамент с парой заметок. Это всё, что ему удалось добыть за целый день поисков, но это уже могло сильно помочь.
… Порчи и проклятья, созданные для того, чтобы обессилить мага, могут быть обратимы, но лишь до определённого времени. Так называемая точка невозврата — это время, когда маг теряет ровно восемь десятых своей силы, а его магические каналы перегорают. После этого есть шанс, что он выживет, оставшись сквибом, но жизнь его будет коротка и невзрачна, либо Смерть заберёт его сразу… Спасти пр<i>оклятого можно только лишь если наславший проклятье его отменит…</i>
У Тома было меньше трёх дней до того, как наступит эта чёртова точка невозврата.
У Гарри было меньше трёх дней, чтобы придумать, как спасти своего любимого человека.
… Перенос магических обязательств, таких как Долг Жизни, Непреложный обет, Главенство над родом… Энергозатратный ритуал, обе стороны идут на него добровольно, возможны смертельные случаи…
… Если есть заклинание, которое высасывает из человека магию и жизненные силы, то по факту оно является одним из видов недобровольных обязательств, а магические обязательства можно передать. Единственное препятствие: я не знаю, что за заклинание было применено на Томе и ритуал переноса мне точно не по зубам. Но…
Гарри сам не заметил, как решил записывать свои собственные мысли, взяв пример с Тома: тот часто упоминал в дневнике, что это помогает сосредоточиться и «разложить всё по полочкам».
Ритуал можно попробовать заменить артефактом и очень большими магическими усилиями. У Гарри было только одно преимущество: он не стал бы действовать вслепую, как остальные. Он в прямом смысле этого слова мог видеть.
Впрочем, прямо сейчас ему нужно было вернуться в Больничное крыло, чтобы ещё раз посмотреть, уже более пристально на то, что происходит с аурой Тома и его магическим ядром. Как вариант — зарисовать, чтобы иметь передышку, а не истощать свой собственный магический резерв.
Поэтому Гарри захлопнул очередную книгу, которая только отнимала его время, потом сложил пергамент со своими набросками и засунул его в карман брюк и начал быстро собираться. Ещё нужно было сдать книги обратно мадам Пинс, но это не было проблемой, она никогда его не задерживала.
Правда, Гарри так и не успел добраться до Больничного крыла. Буквально на том же месте, на котором неделю назад он дрался один против троих сокурсников, его поджидал тот самый аврор, который приходил к нему вчера утром. Гарри он не понравился сразу, а уж встречаться с ним один на один, вечером, когда вокруг ни души?
— А вот и ты, отродье! — Аврор нехорошо усмехнулся и резким движением направил свою волшебную палочку прямо на Гарри.
— Сэр? — Удивлённо переспросил гриффиндорец, уже понимая, что сейчас случится и готовый ко всему.
Скорее всего, этот спятивший аврор и проклял Тома. Или, по крайней мере, знает о произошедшем гораздо больше, чем мог бы.
— Сейчас ты, как и твой дружок, компенсируете те страшные раны, которые нанесли моему учителю! Вирес эд викторем! — Гарри едва увернулся от луча заклинания. Он мог только убегать, сопротивляться он не мог: волшебная палочка была всё ещё у мадам Помфри, да и сил, чтобы драться с обученным аврором, у него не было, естественно.
Поэтому Гарри принял единственное верное решение: он, хаотично петляя, побежал что есть сил в сторону дверей Больничного Крыла…
