Castle of Glass

Май, 2012 год.

— Я всем своим сердцем хотел закончить эту войну годами раньше, Гарри. Избежать гибель десятков миллионов людей, стоило лишь разрушить клятву. Но эта любовь сделала из меня эгоиста. Дамблдор выглядел грустным. Пускай он был лишь живым изображением, висящим в кабинете директора, Гарри мог увидеть всю боль, печаль и скорбь во взгляде своего друга и наставника. После Второй магической войны они стали видеться намного чаще. А нынешняя директриса, Минерва Макгонагалл, с радостью предоставляла им необходимое личное пространство. Они много говорили о прошлом. Искренне, ничего не утаивая.

— Мы смогли стать ближе только после его смерти, — всегда с досадой говорил Гарри своим не менее известным, чем он сам, близким друзьям: Рону и Гермионе. Годы, когда Альбус Дамблдор ещё был жив, проходили ужасно для них обоих. Гарри Поттер был всего лишь ребёнком, лишённым возможности узнать всё в полной мере. В нём был крестраж. И пока он не мог защитить свой разум в силу отсутствия какого-либо опыта, он оставался неосведомлённым мальчишкой. Нужно ли упоминать, что Гарри всё ещё обижен игнорированием своего существования в лице директора на пятом курсе?

— Но ты все равно поддерживал его, не так ли? Гриндевальд был в разы опаснее Риддла. Он терроризировал большую часть Европы, инициировал мировую войну в мире магглов, оправдывая собственный террор громкими лозунгами о свободе. Идеология всеобщего блага — то, о чем вы могли говорить часами. Ты придумал ее, а он возвёл в абсолют, — сказал Гарри, — вы не сошлись в методах достижения цели. Даже не пытались. Альбус отвел взгляд. Он не пытался найти с Геллертом компромисс, потому что сам не был готов пойти на уступки. Два идиота.

— Мы бы ни к чему не пришли, оба были упрямы до безумия. Поэтому я решил ничего не делать, как и не пытался найти другой способ решить твою проблему с частью души Тома, — но, увидев взгляд Гарри, решил не продолжать мысль. Это было не к месту. Альбус Дамблдор и Гарри Поттер могли говорить о чём угодно: о детстве, первой любви, ненавистных учителях, врагах и друзьях. Но не о самой войне. Для Гарри не было секретом, что старый друг использовал его неосведомлённость о волшебном мире в своих целях. Как и его самого. Гарри Поттер оказался крестражем Тома Риддла — это обрекло его на верную смерть. На войне нет месту жалости, между жизнью одного человека и десятка тысяч всегда выберут одного. Мальчик, который выжил, должен был ненавидеть ныне покойного директора Хогвартса. Но, с годами боль поутихла, а они смогли узнать друг друга получше. Гарри позволил себе простить его.

— Я боялся, — Дамблдор не пытался оправдать это, — боялся своих чувств к нему, мнения окружающих и своих настоящих желаний. Моя сестра умерла из-за нас, а мне было все равно. Аберфорт как нельзя лучше показал ему, что об этом думает. Кулаком в лицо.

— И это нормально, Альбус. Любовь всегда была для тебя превыше всего. Любовь к знаниям, искусству, политике. К Геллерту Гриндевальду, — Гарри улыбнулся ему, — в таких случаях семья всегда отходит на последнее место. Я вырос без неё и не нуждаюсь в ней сейчас. А ты не нуждался в ней с самого начала. Он давно понял, у каждого человека есть особенная роль в этом мире. Сила действия равна силе противодействия, потому он сам был рождён для победы над Тёмным Лордом. Выполнив свою жизненную цель, все остальное потеряло свой смысл. Стало не таким важным, по сравнению с тем, что он совершил. Даже Драко Малфой был рождён для чего-то важного. Например, что бы портить Гарри настроение. Альбус Дамблдор был рождён под счастливой звездой, но вырос птицей в клетке. Его собственная семья, такая до нелепости обычная на его фоне, тяготила и обнуляла его стремления и амбиции. Он знал это, но боялся об этом думать. Альбус был хорошим человеком из-за страха быть плохим. Из-за страха, который запер его на целый век в стенах Хогвартса наедине с обречённой на печальный конец любовью, которая чуть не уничтожила весь магический мир.

— Я рад, что ты есть у меня, Гарри, — мягко улыбнулся ему Альбус, — но не жалей мертвых. Тебе нужно возвращаться в мир живых. Разве ты не должен скоро встретиться с Кингсли? — Гарри закатил глаза, Дамблдор засмеялся. Гаденыш. Переводить темы он умеет лучше всего. А вот на пятом курсе…

— Да, я должен. Спасибо что уделил мне время, обещаю зайти снова в ближайшее время, — попрощался с ним Гарри, медленно поднимаясь с кресла, — и не увиливай от личных тем, я все знаю, хуже уже не будет. Альбус проводил его взглядом и, немного подумав, сказал — Ты когда-нибудь перестанешь подслушивать, Финеас?

— Я всегда знал что ты увиливал от Скамандера не просто так, — подал голос Блэк, — между нами больше общего, чем я предполагал. Альбус тяжело вздохнул. Годы идут, а его продолжают обвинять в пособничестве Гриндевальду. Хоть что-то не меняется.

***

Гарри Поттер покинул кабинет директора в хорошем настроении. Несмотря на экстренный ремонт после военных событий, Хогвартс никак не изменился, по сравнению с первоначальным вариантом. Те же неуправляемые лестницы, тот же запах чернил и пергамента в воздухе. Дети, мешающиеся под ногами, которые даже не знают, через что пришлось пройти их родителям. Это был май 2012 года. На улицах магической Британии все так же шли дожди и ругали Министерство за бесполезные нововведения. Кстати, говоря о Министерстве. Кингсли Бруствер, нынешний Министр Магии Великобритании, занимал эту должность свой последний год. Нынешняя политическая система кардинально отличалась от того, что было в девяностых годах. Теперь в умах британской молодежи царили идеи демократии и равенства кровного происхождения. Теперь речь шла о политическом плюрализме. Никаких подставных ослов у власти. Проводились честные, открытые для народа выборы. А чтобы понравиться избирателю, приходилось проводить активную политическую компанию. Потому, никаких сомнений в том, кто станет следующим министром не оставалось сомнений.

— Ну конечно же Миона залезет в эту клоаку, — прошептал Гарри, проходя мимо охраны на вход в министерство, — ни минуты покоя. Гермиона Грейнджер, ныне Малфой, полностью соответствовала современным идеологическим настроениям. Пускай сама этого не признаёт. Магглорожденная волшебница, чьи симпатии, от сохранивших свои позиции аристократов, заработала своим браком с Драко Малфоем. Идеальный баланс для политически раздробленного магического сообщества. Здание министерства встретило его знакомым чувством отторжения. Была бы его воля, Гарри Поттер снес его до основания. Не то чтобы герой магического мира ненавидел политику. Он презирал политиков. За лицемерие, ложь и жажду власти. О том что его мысли совпадают с современной популистской риторикой, Гарри предпочитал не думать.

— Ну надо же, кого я вижу, сам лорд Поттер-Блэк решил почтить нашу обитель своим присутствием, — с некоторой долей раздражения сказал человек, стоящий за его спиной. Ну конечно, Рон Уизли. Бывший муж его лучшей подруги. Его бывший лучший друг. Не то что бы у этих двоих были причины для неприязни к друг другу. Скорее давние, неразрешённые обиды, которые не хочется поднимать вновь. То, как Рон обошёлся с Гермионой, довольно неприятное расставание Гарри с Джинни не пошло на пользу их дружбе. Которой больше не было. Теперь для друг друга они просто Гарри Поттер и Рон Уизли.

— Меня вызвал Кингсли Брустровер на частную встречу касаемо его ухода с поста Министра магии. Хотя не думаю что вам это так интересно. Ответ дался с трудом. Гарри слишком давно не разговаривал с Роном. Это оказалось так же больно и неприятно, как он и думал. На долю секунду захотелось вернуться обратно в Хогвартс, осесть в кабинете директора на целый день и говорить с Альбусом о сезонных перелётах и миграции птиц. О чём угодно, только не…

— И ты смеешь попадаться мне на глаза? Возможно, Снейп был прав, и ты просто жалкий, самонадеянный мальчишка, который…

— Замолчи, — не поворачиваясь к нему, сказал Гарри. Больно, как же чертовски больно… Атмосфера вокруг них становилась довольно тревожной, ему стоило не поддаваться на провокацию и немедленно пойти напрямую к Кингсли. Но тупое гриффиндорское упрямство не убить даже авадой Воландеморта. Внезапно, отвлекаясь от словесного наступления бывшего друга, он почувствовал чужое присутствие.

— А вот и вы, мистер Поттер! Очень рад видеть вас здесь спустя столько лет, не хотите ли пройти ко мне в кабинет? На днях я купил удивительно вкусный красный чай. Ну конечно, Кингсли. Поразительно вовремя. Под пристальный взгляд Рона, Гарри пошёл вслед за старым знакомым дальше по коридору.

— Я слышал ваш разговор с самого начала, — подал голос министр, — воздух можно было ножом резать. Просто жуть. Что между вами произошло? Вы же были будто неразлучны? Ах да, он не знал. На самом деле, весь магический мир только предполагал что же могло произойти между вечно дружной троицей после внезапного расставания звёздной пары в лице Гермионы Грейнджер и Рональда Уизли. Каждый из них игнорировал вопросы журналистов об этой ситуации, Рон ушёл глубоко в работу, Гермиона осаживала всех и каждого кто только посмеет заикнуться о том что произошло. А что же Гарри?

— Развод случился, — тяжело вздохнул Гарри, — всё-таки смешивать дружбу и личные отношения было плохой идеей.

— Ты про мисс Грейн… Малфой? Я читал одну статью в Пророке, — но увидев взгляд собеседника замолчал. Пожалуй, не стоит об этом говорить…

— Она самая, — ответил он, решив не обращать внимание на упоминание той мерзкой статьи про любовной квадрат авторством Скитер. Ну и мерзость.

— Любовь проходит, но дружба не должна забываться. Но когда любить перестаёт только один, это становится поводом для трагедии. Кингсли помрачнел.

— Ладно, не будет о плохом. Пора поговорить о деле, — он быстро перевел тему.

— О мисс Малфой? — Гарри засмеялся.

— О ней самой, — Кингсли был как никогда серьёзен. Что же случилось?

***

— Значит, в министерстве есть крыса? Но как? Это же твои люди, которых ты годами тщательно отбирал. Они проходили чёртову «идеологическую проверку»!

— Видишь ли, — начал министр, абсолютно спокойным тоном, будто их разговор содержал себе размышления о сортах чёрного, мать его, чая.

— Несмотря на то, что официально магическое сообщество избавилось от предрассудков касаемо частоты крови, его высокопоставленные представители — нет. Ладно я, из чистокровной либеральной семьи, сторонящейся темной магии. Но остальные семьи, из того скандального списка чистокровных фамилий, совсем не поддерживают подобную риторику. Даже если они успели вовремя приспособиться к нынешним реалиям, душа то лежит к совсем другому.

— Ты хочешь сказать, что вся верхушка министерства — чистокровые фанатики? — осторожно спросил Гарри. Разве это…

— Это еще как возможно. Вспомни, почему в первую очередь наша аристократия так сильно цепляется за кровь. Это семейные обычаи, ритуалы, праздники и способности. А первые годы после войны? Кто спонсировал те диверсии в центре Косого переулка? А когда магазин бедной мадам Малкин взлетел на воздух? Чёрт возьми, они настолько потеряли голову что решили организовать теракт напротив министерства Магии, видимо забыв про наличие Отдела ликвидаторов проклятий. Гарри задумался. И правда ведь, Миона рассказывала как праздновала Самайн вместе с Драко, о важности единения с магией. Без подробностей, видимо опасалась негативной реакции на традиционно тёмные обряды.

— Но это темная магия по своей сути, разве не так?

— Она считается тёмной, потому что связанна с кровью — парировал Кингсли, под недовольный взгляд Гарри, — Не смотри на меня так, ты знаешь что я не держу иллюзий касаемо фанатиков, но мы говорим об обычных семьях, которые хотят сохранить себя и свою историю.

— Гермиона может поставить себя в затруднительное положение, поскольку она вышла замуж за чистокровного волшебника, строго придерживающегося традиций своей семьи. Я тебя правильно понял? — Кингсли кивнул, — и ты позвал меня потому что Миона — моя подруга. А я — лорд двух чистокровных, тёмных родов, с огромной властью и влиянием, как бы мне это не нравилось?

— Ты читаешь мои мысли. Наша задача, понять что нам делать в сложившейся ситуации и как уберечь общество от раскола. Мисс Малфой станет Министром магии, это выгодно обеим сторонам.

— Вторая сторона — общество волшебников, которое в свою очередь преимущественно не принадлежат к чистокровным семьям, — начал мысль Гарри, — конечно им бы это понравилось. Аристократы, такие особенные и исключительные, что аж бесят. Когда как самим аристократам будет приятно видеть номинально свою у власти. К собственному сожалению, Гарри пришлось признать, всё то за что он шёл на смерть оказалось бессмысленным. Он боролся против культа чистой крови, убил главного его представителя, но всё равно проиграл. Магическая аристократия находится слишком глубоко в современной политике, въелась под корку и диктует её курс, даже если он им не удобен. Его подруга будет лишь пешкой в этой большой игре. Хорошо это или плохо? Гарри Поттер ещё не определился.

***

Июнь, 2012

— И я снова здесь. Привет, мой дорогой враг. Никто из бывших сторонников Тёмного лорда не был так дерзок, что бы предложить организовать место для погребения его останков. К их же счастью, для этого существует Гарри Поттер. Том Марволо Реддл был похоронен в Годриковой Впадине, рядом с могилой Игнотуса Певерелла, а не рядом с могилой родного отца. Во первых, Гарри ненавидит это чёртово кладбище. Во вторых, ему бы понравился такой символизм. Ничем не примечательное надгробье, цветы к которому приносит один единственный человек — Гарри Джеймс Поттер.

— Мне уже 32 года, представляешь, Том? В моём возрасте ты уже сделал четыре крестража… А я завёл кошку. Идиотская идея, зная насколько я ненавижу быть на Гриммо, но это помогает. Иногда я чувствую что не один и в этом мире есть тот, кто меня по настоящему любит. Конечно, у него была Гермиона. Но весьма показательным был тот факт, что в те самые минуты отчаяния он приходит сюда. К могиле человека, который обрёк его на ужасное детство. Человека, который предал смысл в его жизни.

— Иногда я думал о том, как можно было тебе помочь. Однажды Альбус сказал что мы с тобой похожи на него с Геллертом. Две одинаковые противоположности, представляешь? Что, если бы мы учились в одно время? Смогли бы, не знаю, подружиться? Или… Не важно, ха-ха, не думаю что нам с тобой нужно быть как Альбус с Геллертом во всех смыслах. Почему-то ему стало смешно. Реддл действительно был красивым юношей, несмотря на то, что он пытался его убить.

— И всё же, я скучаю по тому чувству опасности, отчаяния и тревоги. Гермиона объясняла, что это из-за отсутствия стабильности в жизни. Ты начинаешь испытывать тревогу из-за отсутствия тревоги, страх из-за отсутствия страха, поэтому намеренно создаешь себе проблемы или вмешиваешься в чужие. Такой замкнутый круг. Или Снейп всё же был прав и я падок на внимание к себе? Внезапно раздался глухой звук где-то справа, в чаще леса. Говоря о создании проблем самому себе, Гарри Поттер принял решение искать его источник почти сразу, как услышал.

— Если это белка, то я полный идиот. Не успев подняться с места, он почувствовал глухую боль в области спины, как будто кто-то бросил в него…

— Белкой меня ещё с первого курса не называют, мистер Поттер, — мрачно сказала Гермиона Джин Малфой, ныне кандидат на должность министра Магии, — что ты тут делаешь? Опять навещаешь его?

— Потом обсудим. Я чуть не помер от ужаса, когда услышал твой голос, Миона! — он с улыбкой подошёл к подруге, крепко обнимая её. Он так по ней скучал. При всём счастье от внезапной встречи, взгляд Гермионы оставался напряжённым, будто она хочет что-то сказать, но не может. Либо потому что он опять сменил тему со своих посиделок с могилой Тёмного Лорда. В любом случае, Гарри взял её за руку и аппарировал в уже восстановленное поместье, ранее принадлежащие его родителям. Его давняя подруга подруга не стала медлить с объяснениями.

— За мной постоянно кто-то следит, за каждым моим разговором. Даже когда я иду в книжный магазин. Я даже стала использовать домовых эльфов, чтобы минимизировать выходы на улицу. Драко обвешал меня защитными артефактами но это не спасает от дикого чувства страха. Даже сейчас, я уверена что за нами кто-то следил.

— Погоди, — он прервал свою подругу, — во первых давай присядем, во вторых, сколько это уже продолжается?

— Три месяца, ровно с того момента как я решила избираться на должность. Три месяца. Целых три месяца за его подругой ведут слежку, а он даже об этом не подозревал. Изолировать себя в поместье было куда легче, не так ли? Гермиона выглядела очень уставшей. Круги под глазами, чуть дрожащий голос и пустой взгляд. Почти ничего от той уверенной, открытой к людям девушки. Самая могущественная Ведьма столетия выглядела уязвимой. Немедля он вновь обнял её, пытаясь успокоить. Гермиона уткнулась в его шею и, переведя дыхание, начала говорить, — ровно через неделю я должна провести встречу с избирателями, на которой я должна представить финальную версию своей политической программы. Драко сказал что наймёт штат охраны похлеще чем в Гринготтсе. Но мне так страшно, — её голос перешёл на шёпот, — я так боюсь, Гарри. Я выйду к обычным людям как на убой. Будто меня разорвут на части, если я не позабочусь о своей безопасности. Я просто хочу чтобы это закончилось. Девушка ушла из его объятий, сев в кресло, напротив камина. Минута, и она снова выглядела привычно серьёзно, как в старые добрые времена. Выдержав паузу, Гермиона продолжила, — я видела тебя в Министерстве. Ты говорил с Кингсли, верно? Ты знаешь что происходит. Гарри тяжело вздохнул, нет смысла держать разговор в секрете.

— Твои опасения — не паранойя, Кингсли сказал что в Министерстве есть крыса, которая настроена явно против новых порядков. Возможно, это даже группа лиц. Уверен, они знают что ты будешь делать через год, не говоря уже о этой встрече.

— Я справлюсь с этим, — уверенно начала девушка, — мне плевать кому что не нравиться или кому не нравлюсь я. Сведу на ноль их жалкие попытки меня запугать и уничтожу их жалкие амбиции управлять мной и моими решениями, — Миона звучала твёрдо и уверено, как и полагается её статусу. Поразительно резкая смена настроения. Видимо, когда страх обретает форму, ему легче противодействовать. А сейчас Гарри смотрел на неё с восхищением. Гермиона была для него примером, как вне зависимости от возможностей и обстоятельств возможно пробиться наверх. Сквозь годы пренебрежений и притеснений из-за кровного статуса, она смогла сделать из себя личность, чья сила и влияние ничем не уступают выходцам из чистокровных семей. Один такой в неё даже влюбился. Драко слишком повезло с ней, даже очень.

— Я пойду с тобой в любом случае, Миона. Эта кучка натренированных хмырей с палками не панацея от придурков, следящих за каждым твоим вздохом.

— Я не думаю что тебе нужно будет присутствовать в штате охраны. Она всегда заботилась о нём больше всех остальных, даже когда он её об этом совсем не просил.

— Ты хочешь умереть, чёрт возьми, — чуть ли не прошипел Гарри, — пойми уже, эти люди по головам пойдут и раскидают твоих дятлов как кегли. С моим опытом, с моей палочкой меня никто и никогда не победит.

— Боже, Гарри, успокойся, — Гермиона поспешно прервала его тираду. Злого друга ей ещё не хватало, — ты можешь наблюдать за сценой как зритель?

— Пойду как зритель. Крысы всегда нападают от куда ты не ожидаешь, — согласно ответил Гарри, — наёмнички Малфоя может и хороши, но я лучше.

***

Ничего не могло пойти не так. В случае с Гарри Поттером, пойти не так может всё что угодно. А ведь начиналось всё так неплохо. Начнём по порядку. Гарри Джеймс Поттер был не только Национальным героем и представителем аж целых двух родов, а по совместительству очень могущественным волшебником. Битва при Хогвартсе, в истории значащаяся как решающая, открыла для Гарри поразительный факт: Дары смерти реально существовали. Второй поразительный факт: титул Мастера Смерти тоже существовал, и он тому, какая ирония, живой пример. Он уверен, когда Альбус узнал об этом, тот был вне себя от зависти. Прежняя палочка слушалась исправно хорошо, но на пик своих магических способностей он выходил вместе со Старшей, которую брал с собой лишь в особые случаи. Встреча Мионы с избирателями как раз им и являлся. Митинги для Британской общественности были уже не в новинку, ставшие неотъемлемой частью предвыборной программы для каждого, кто баллотировался на должность. Помимо Гермионы, было ещё несколько кандидатов, что меркли по сравнению с свежим взглядом на мир молодой, целеустремлённой ведьмы. Итоги были очевидны, но ради приличия, необходимо соблюдать определённые правила избирательного процесса. В день согласованного митинга сторонников Гермионы Джин Малфой собралось поразительное количеству народа. Главная улица магического Лондона была полностью перекрыта а все магазины закрыты и обвешаны множеством защитных чар. Второе, что для себя отметил Гарри, Драко Малфой научился держать своё слово. Каждый кто работал в Министерстве Магии знает, что у Мракоборцев есть негласное правило: один боец на три потенциально опасных единицы. На данное мероприятие было созвано несколько десятков подразделений Мракоборцев, которые словно обнимали многотысячную толпу, не оставляя ни шанса на диверсию. Боевой котёл, не иначе. Гарри немного расслабился, смотря на огромную толпу сверху вниз. Один ресторанчик любезно позволил ему пройти на второй этаж, чтобы наблюдать за происходящим с балкона, не боясь утонуть в толпе и открытая себе идеальный угол обзора на происходящее. Как бы то ни было, но за Гермиону было боязно даже с таким укреплением. Ровно в четыре часа на спецу вышла Сьюзен Боунс — личный секретарь Гермионы Джин Малфой. Толпа ободряюще загудела, приветствуя представителя будущего, никаких сомнений, Министра Магии. Ну надо же, Гарри помнил ее совсем ребёнком, что так искренне радовалась когда у неё получился первый материальный патронус. И как она плакала вместе с ним возле многочисленных трупов жертв Второй магической войны. Как же быстро летит время.

— Дорогие граждане Магической Британии, — уверена начала Сьюезн, — мы рады всех вас приветствовать на этом, не побоюсь сказать, празднике в честь начала Нового времени. Раздались вопросительные возгласы. Он усмехнулся, Миона знает толк в метафорах.

— Что же значит «Новое время»? — послышался голос за спиной Сьюзан. Голос, который незамедлительно узнала эта многочисленная, в один момент снова восторженная толпа. Они приветствовали своего министра аплодисментами. Это могло продолжаться вечность, пока Она не подала голос.

— Грядёт новое время магического мира. Время, в котором мы все, вне зависимости от политических позиций, статуса крови, пола, цвета кожи, национальности и возраста пойдём вместе, рука об руку навстречу новой эпохи магического мира. Где каждый из нас, несущий в себе магию и многовековые знания, накопленные нашими предками, будет строить как своё, так и общее светлое будущее, в котором никто не будет не счастлив. Отпуская громкие слова, хочется начать с действий. Гарри слушал ее будто завороженно, она говорила четко, уверенно, будто готова сделать все, что говорить прямо в этот же момент. Наверное, именно поэтому бойкая маглорожденная завоевала сердца некоторых прожженных сторонников чистой крови. Готовность поставить все на кон ради всего хорошего, ну равно не замечательно? Оглядываясь назад, Гарри подумал, если бы только он не отвлёкся в самый важный момент, может быть этого могло и не произойти. Но фатализм в нем был сильнее, раз это произошло то иначе быть не могло. Ему было суждено умереть.

— Во первых, отдел магического Правопорядка будет реформирован. Не секрет, что каждый отдел в Министерстве жутким образом коррумпирован, но когда речь идёт о нашей с вами безопасности, даже малейшая вольность непростительна. Бесполезные должности будут упразднены, финансирование будет перераспределено на более важные отрасли охраны магического сообщества. Я лично буду присутствовать в Аврорате для проверки работоспособности по новой системе. Судя по довольным возгласам созванных Мракоборцев, данное предложение вполне удовлетворяло рядовых работников отдела. Фиктивные начальники создавали токсичную среду, где каждый стоял над другим и позволял себе слишком много.

— Во вторых, Визенгамот. Веками Верховный суд решал судьбы наших предков и нас самих. Но вопрос в том, кто именно это делал? Все мы помним нашумевшее дело Сириуса Блэка, который был незамедлительно осуждён коллегией непутевых судей, чьё членство было объяснено не иначе как шириной их кошельков. Как же проводиться избрание в Визенгамот? Думаю, вы сами знаете ответ. Теперь все будет по другому. Мы откажемся от судебного варианта маггловского Парламента и будем проводить открытые выборы на должность судей. Теперь для должности судьи необходимо соответствующее образование, в дальнейшем будет установленное количество публикаций в журналах соответствующих тематике. Ни статус крови, ни размер взятки больше не имеет значение. Нынешний состав будет незамедлительно расформирован после моего избрания на должность Министра Магии и я обещаю вам, что теперь вершить правосудие будут люди, которые руководствуются исключительно логикой и фактами, а не собственной выгодой. Гарри был в полном шоке, его Гермиона уделала всех ныне живущих свящённых двадцать восемь фамилий не принимая для этого никаких усилий. Просто поразительно. С момента его основание Визенгамот плясал под дудку чистокровных семей, сам Гарри унаследовал в членство исключительно благодаря своим предкам. Но теперь с этим было покончено. В один момент все будет по другому, в победе своей подруги он не сомневался. Это случится. Поток мыслей прервал резкий женский крик, раздавшийся прямо под балконом, на котором он и расположился. Реакция была мгновенной. — С вами все в порядке? — быстро спросил Гарри, подхватывая жутко бледную девушку на руки. У неё были белые волосы и жутко пустой взгляд, бесконечно вечная пустота. Почему-то, он провёл ассоциацию с банши. Не бывает таких волос и глаз у обычных людей. Попросту не бывает.

— Я в порядке, — легко улыбнулась неизвестная девушка. Он расслабился.

— А ты — нет. В смысле? Все вокруг потемнело. Он слышал крики, много криков. Может, он слышал даже Гермиону. Его просили не умирать. Но зачем? Он не умрет, не так ли? Он никогда не сможет этого сделать. Смерть любит своих детей.