***
— Так значит, ты говоришь что из будущего? — решил уточнить Альбус. По правде говоря, так называемый Гарри, действительно походил на одного из Поттеров. Он был уверен, если поставить его рядом с Генри, сходство будет феноменальным и никто не усомниться в том, что они действительно родственники. Поэтому нельзя исключать то, что мальчик говорил правду. Только Альбуса волновало другое. — Да, я действительно из будущего, как ранее сказано, прямиком из две тысячи двенадцатого года. — Ты упомянул, что мы близкие друзья. Неужели ты смог найти язык с таким взрослым волшебником? Мне сложно в это поверить, — видя как мальчик хочет ответить, резко прервал его, — не рассказывай подробных деталей будущего. Будь осторожен в словах, временные парадоксы — непредсказуемая вещь. — И снова этот строгий тон, — судя по выражению лица, Гарри думал о чём-то совершенно другом, — нас связывает общая история, детали которой я действительно не могу тебе рассказать. Мы смогли узнать друг друга лучше, только после твоей смерти, годами позже, — видя удивление в глазах собеседника, он поспешил уточнить, — тогда я был значительно старше, чем сейчас. Я родился в июле 1980 года, и когда я умер, мне было 32 года. Общался я с твоим портретом в…а в прочем, не важно. Как-то так. Наверное, это был самый удивительный день в жизни Альбуса Дамблдора, за исключением того летнего дня девяносто девятого… — Необходимо уточнить один момент, — решился спросить Дамблдор, — твоей отправной точкой был Хогвартс? — Нет, — незамедлительно ответил Гарри, — я переместился с главной площади магического Лондона. Отвечу сразу, я совершенно точно не умею аппарировать на территорию Хогвартса. Вероятно это было сделано намеренно. — Только кем? — тихо спросил Альбус. — Кажется, я могу дать вам ответ. Увидев заинтересованность на лице своего старого друга, Гарри решил не скрывать от него очевидного факта: Дары смерти существуют. И он собрал все три, в будущем. — Так значит, ты не можешь умереть. Но при чем тут перемещение во времени? Ответ на этот вопрос, к удивлению самого Гарри, у него тоже был. Видите ли, во время финальной битвы с Воландемортом, когда его поразили убивающим проклятьем, состояние его тела откатилось назад. — Это как временная линия, но наоборот, — говорила Гермиона, — ты вернулся из будущего в прошлое, когда твоё тело было живым. Твоя душа бессмертна благодаря Дарам, но не имеет смысла без материальной оболочки. Судя по всему, перемещение произошло лишь на несколько секунд. Интересно, связано ли это с тяжестью проклятья? К удивлению, связано. И ещё как. — Меня убили проклятьем, направленность не известна. Но оно оказалось настолько мощным, что отбросило меня назад во время в котором меня… — В котором тебя не существовало, — перебил его Дамблдор, — не значит ли это, что ты в другой временной шкале? Вероятно, да. Гарри не знал точно ответа на этот вопрос. Мозг и так кипел от обилия внезапно сложившихся на его плечи обстоятельств, лишний раз думать о временах парадоксах было ему не по силам. — Честно говоря, я не могу думать, — слегка посмеиваясь ответил он, — предпочитаю лечь на ближайшую поверхность и никогда не просыпаться. — Право, Гарри, у нас с тобой ещё много насущных вопросов, — перешел он на ты, — как я понимаю тебе сейчас только пятнадцать? Утвердительный кивок. — Я могу договориться с преподавательским составом о принятии нового студента на пятый курс. Только вот, что делать с твоим местом для проживания? Как я понимаю, тебе негде жить и никого здесь у тебя нет. — Я думаю, что могу принадлежать к одной покойной семье, по линии Поттеров. Не думаю, что вам, профессор, нужно беспокоиться о том, где я буду жить, — Альбус смотрел на него несколько тревожно. Знал бы этот Альбус Дамблдор про его чудесное детство. — Я всегда был один, даже когда со мной рядом кто-то был, не то чтобы это изменилось прямо сейчас. — Мистер… Поттер, я думаю вами сейчас руководят эмоции. Как насчёт того, чтобы вместе выпить горячего чаю? — С лимонными дольками, лёжа на определенной плоской поверхности? — с лёгкой долей ностальгии спросил Гарри. — С ними тоже и обязательно лёжа — наконец искренне улыбнулся Дамблдор. Видимо, этими дольками в будущем он достал всех.***
— Какого черта я переместился сюда в обносках Дадли! — гневно ругался Гарри, безуспешно пытаясь пригладить складку на безразмерной рубашке. Вопрос Альбуса о том, кто такой Дадли умер в зачатке. На повестке дня стоял вопрос о Гринготтсе, в частности о том, на что он будет жить. В будущем вопрос о таком никогда не стоял, его сейф был полон золота, наследство Блэков грело душу а на оклад в министерстве за спасибо можно было построить новое поместье, помпезнее чем у Малфоев. — Как я понимаю, заселение студентов произойдёт ровно через месяц? — Верно, — не отрываясь от пророка ответил Альбус, — в случае если ты не сможешь урегулировать проблему с жильём, ты можешь остаться здесь, я что-нибудь придумаю. На том и решили.***
Гринготтс как и всегда поражал, как снаружи, так и изнутри. Особенно этот чудесный вид сверху, пока ты со своими друзьями и товарищами взлетаешь вверх на грёбаном драконе. От невероятно злых и агрессивных гоблинов — работников банка. Гарри Поттер помнит этот момент так, будто это было вчера. На этом плюсы банка закончились. Первое, что всегда его бесило, это документация. Не счесть сколько писем ему приходило с яркой и знакомой каждому владельца хранилища печатью. «Уважаемый Мистер Поттер-Блэк, просим пройти к вашему поверенному, ведь он все ещё хочет ударить вас по лицу за разрушение большей части банка, на что ты черт возьми потратил половину состояния, придурок». Наверное, хуже то самое письмо, когда одна небезызвестная наследница чистокровной семьи отправила ему письмо весьма пикантного содержания на имя Драко Малфоя. Эта чушь была адресована даже не ему и казалось бы, вспоминать о победном принесёт лишь ещё одну дополнительную моральную травму. Но он был готов подумать о чём угодно, хоть вспомнить Миону в обличии Беллатрикс, надувающую мыльные пузыри. Всё что угодно, лишь бы не думать о чёртовой вагонетке. О процессе поездки на вагонетке. О том, как это вагонетка высоко едет. Он же не бриться высоты, тогда почему… — Приветствуем вас в Волшебном банке Гринготтс, чего желаете, — презренно сказал встречающий его гоблин. Обычный клерк, чья задача проверить то, кем он черт возьми является. Надо ли говорить, Гарри и сам не знал кто и что он такое. — Здравствуйте, я бы хотел пройти процедуру установления личности и получить доступ к своему хранилищу, — уверенно ответил он, будто бы действительно знает чего хочет. Он ничего не знает. — Предоставьте ключ либо палочку, — ответил гоблин. Вот тут и возникла проблема. Фиксированной процедуры проверки на личность волшебника толком и не существовала. Никаких определителей магии либо проверок крови. Именно по этой причине в свое время небезызвестная троица смогла проникнуть в одну из ячеек Беллатрис Лестрейндж. Вопиющее отсутствие безопасности сбережений волшебников. В прочем, учитывая интересную предысторию в виде около двадцати-тридцати гоблинских войн, по итогам которых каждая из сторон стабильно продолжила ненавидеть друг друга, не удивительно. Хотя, это всё ещё лучше детектора лжи на входе, как это было при небезызвестном Тёмном Лорде. Кстати, о доступе к ячейке… Никакого ключа у Гарри и в помине не было, тем более его родной палочки с пером феникса. Зато была она, Бузинная палочка. В конце концов, почему бы и нет? — Конечно, — без какого-либо промедления Гарри протянул свою палочку. — Стандартные чары диагностики, не так ли? Или вы придумали что-то новое? — Мерлинова борода. — прошептал гоблин, игнорируя вопрос собеседника, — похоже у меня плохие…в смысле хорошие новости, Мистер Певерелл, у вас есть активная ячейка, кхм, на данный момент. — Всмысле на данный момент? — недоумённо спросил он, наблюдая за чуть смутившемся гоблином. Что простите? — Понимаете, мистер Певерелл, наследники вашего рода не появлялись на протяжении двух ста лет, если не ошибаюсь, — он слегка замялся, будто не хотя продолжать дальше, — и мы, по протоколу разумеется, обязаны были перераспределить ресурсы вашей ячейки на нужды банка, кхм. Ах да, нужны банка. Гарри, теперь Певерелл, отлично был знаком с понятием нужды банка после их интересной дружеской авантюры в виде пробития крыши банка огромным драконом. Неловко получилось, в конце концов он такого не ожидал. По крайней мере он пытается так думать. — Значит, собирались забрать все мои средства себе? — глаза гоблина неодобрительно сщурились, — на нужны банка, ну конечно. Тогда может позовёте моего поверенного, в конце концов, у меня есть несколько вопросов. — Несомненно, Мистер Певерелл, — ответил клерк так спокойно и даже мило. От того язвительного тона не осталось ни следа. Будто минуту назад не сознался в том, как главный волшебный банк приватизирует средства вымерших семей. Как чудесно. Однако его кое-что смутило. — Уважаемый…работник банка, могу ли я уточнить куда мы идём? — К вашей ячейке, — спокойно ответил гоблин. — Но разве мы не должны пройти к вагонеткам, — Гарри задал волнующий его вопрос. Клерк резко остановился, и, Гарри может поклясться, он чуть пошевелил ушами. — Понимаете, Мистер Певерелл, последняя волшебница из вашего рода, которую нам довелось увидеть — Иоланта, открыла ячейку одной из первых. Те времена были тяжелые, банк Гринготтс только перешёл под наш непосредственный контроль и довольно мало волшебников могло доверить нам все свои сбережения. Если вы всё ещё не поняли, мы презренный вид для волшебного мира, поэтому всех тех, кто оказывает услугу определённого характера мы вознаграждаем. Ваша ячейка находиться на этом этаже, под номером 4, — гоблин обратил на него свой вопросительный взгляд, — откуда вы знаете про систему вагонеточного спуска? Если я не ошибаюсь, вы первый раз в нашем банке? Такой резкой смены темы он, несомненно, не ожидал. Что же, болтовня его и сгубила. Как говорил профессор Снейп, важно всегда вовремя замолчать, а ему — не говорить никогда. — Ну, знаете, я…- но увидев как гоблин резко пошёл вперёд, решил не продолжать пытаться оправдаться перед тем, кого видит в первый и последний раз. Учитывая, что слушать его особо и не хотели. Вот язва. Вскоре они дошли до развился на два коридора и на этом они должны были распрощаться, поскольку дальнейшие действия не являлись зоной ответственности клерка. Когда он уже был готов был повернуть направо, как сказал ему его спутник, он задумался. Этот гоблин напоминал ему кого-то, неужели это… — Подождите, — резко крикнул Гарри в спину уходящего работника банка, — я так и не узнал как вас зовут. Он наблюдал за тем, как он постепенно поворачивается к нему и ведь действительно, ему не показалось. Перед ним стоял… Крюкохват.***
— Так значит, Певерелл, — Альбус звучал крайне задумчиво. Как человек, который знает его лучше всего, Гарри с лёгкостью смог уловить заинтересованность своего старого друга, ведь ещё бы… Перед ним стоит наследник семьи, обладавших Дарами, который ими обладает. Мечта юности прямо перед твоими глазами, надо же… — Да, верно. Я даже успел оформить документацию и каким-то образом у меня даже есть родители о которых я никогда в своей прошлой жизни и не слышал. По документам мне только что исполнилось пятнадцать лет, моё полное имя Гарри Хардвин Певерелл. Родители же числятся в довольно долгом отъезде, хотя у меня есть подозрение в том, что они мертвы но по документам это не имеет никакого подтверждения. Альбус всё ещё выглядел задумчивым, будто бы его что-то действительно гложет. Но что? — Скажи мне, Гарри, тебе не кажется это странным? — спросил его давний друг, — это наследство титула, отъезд родителей которых на самом деле не существует. Всё складывается так удобно, будто это всё изначально спланировано. — Ты ведь хочешь узнать как я умер? — получив утвердительный кивок он продолжил. Разговор будет долгим. Он не совсем ясно помнил тот момент, лишь крики, сильные руки удерживающие его от падения и…девушку. Если быть точнее, фею, так называемую банши. Её пустые глаза он не перепутает не с одним волшебным человекоподобным существом. По легендам, банши это духи-покровительницы семьи, что предвещают тебя о скорой смерти. Есть одно но. Он является повелителем смерти и ранее озвученная Дамблдором теория о параллельной вселенной и откат во времени, вполне укладывается в общую картину. Но почему банши? — Хах, а ты говорил проклятье, — подал голос Альбус, — не удивительно, в конце концов Поттеры ирландцы? Банши сопровождают издавна ирландские семьи и напрямую связанны со Смертью. Могу предположить действительно безумную теорию, но может они тебе и помогла? — Это весьма интересно, — ответил Гарри. Пытаясь вспомнить встречал ли он хоть раз Смерть в своих снах, её прообраз либо намёк на вмешательство, но не мог ничего вспомнить. — Один раз, в будущем, мы встречались с тобой в чистилище. Ты нёс мне чушь про смерть — вторая жизнь и пафосно стоял с каменным лицом. Но Альбус Дамблдор снова молчал. Гарри могло показаться, но в момент его глаза будто наполнились тревогой, а правая рука отстукивала знакомый тревожный темп. О чём он думает? — Твоя палочка, — подал он наконец-то голос, — она работает? — В смысле, — удивлённо спросил Гарри. А потом до него дошло. Долгое время у Старшей палочки был лишь один единственный владелец и это Гриндевальд. В свои двадцать он смог незаметно проникнуть в лавку Грегоровича и выкрасть столь ценный артефакт, владея им до той самой известной битвы во всём магическом мире. А потом случился май девяносто восьмого. Получается, если настоящая Старшая палочка сейчас у него, то Гриндевальд в скором времени поймёт что… — Да, — обречённо ответил Гарри, — она работает просто замечательно. — Вот дерьмо, — резюмировал Альбус, — он тебя найдёт. Действительно. Гриндевальд был отнюдь не идиотом, что бы не сопоставить факт внезапной бесполезности старшей палочки и появление наследника Певерелла, будто из неоткуда. У уже его семьи прямая и крайне известная связь со смертью. Ещё одного свихнувшегося Тёмного лорда на хвосте ему и не хватало.***
План созрел довольно быстро. Главное поместье Певереллов было расположено совсем недалеко от Годриковой впадины и было окружено специальным защитным барьером, которое не пропускает никого кроме тех, кому разрешает хозяин. Никто из Министерства не обратит внимание на тот факт, что несовершеннолетний волшебник проживает в полном одиночестве до его непосредственного поступления в Хогвартс. Вот тут в дело вступит Альбус, в конце концов он всегда умел давить авторитетом. Он сможет заглушить излишние волнения вокруг резко появившегося наследника древней чистокровной семьи. За которым он обязуется наблюдать и ввести в курс магического мира. Плевал бы Альбус Дамблдор на эту кровную чушь, не будь она и действительно так важна для современной общественности. Он бы с удовольствием перевернул бы чашу весов, но…он обещал. Никак иначе он поступить и не смог. В таком темпе наступило тридцать первое августа а это означало лишь одно, Альбусу Дамблдору нужно вновь встречать своих прекрасных коллег и выслушивать скучные истории о летнем времяпровождении. Да, своей встречей с путешественником во времени он мог переплюнуть кого угодно. Кстати о нём, по последнему письму стало ясно, что внезапный гость вполне себе освоился в этом новом для него мире. И совершенно не знал историю маггловского. Несомненно, когда они осознали что фактически личность Гарри Певерелла вполне вписалась в данный исторический период и вероятность эффекта бабочки сошёл на нет, Альбусу хотелось…узнать. Узнать ход маггловской войны и то, как она отразилась на магическом мире. Самое главное — когда она закончится. Дату окончания Гарри назвать мог, а вспомнить как она проходила — нет. И что они в будущем изучают на маггловедении? Как готовить на газовой плите? Столь упаднические размышления прервал знакомый голос, что неприятно резанул по ушам. Вот и Гораций. — Не могу поверить, сам Альбус Дамблдор явился по наши души, — не замечая раздражение собеседника, радостно воскликнул действующий преподаватель зельеварения, Гораций Слизнорт, — вы сегодня раньше чем обычно! Неужели вы больше не обременены бесконечными статьями для вашего дорогого журнала «Трансфигурация сегодня»? Я то думал вы как обычно заняты! Альбус Дамблдор решил просто кивнуть и молча пройти в Большой зал, выбрав позицию терпеливого слушателя. Гораций Слизнорт был отродясь болтливым человеком, поэтому односторонний диалог он заполнит своим лепетом сполна. А вот над обременением он даже задумался больше обычного, если бы Гораций знал чем на самом деле он больше всего озабочен. Что ж, день предвещал быть как и всегда — монотонным и скучным. И в глубине души, он мог признаться себе, больше всего он ждал приезда Гарри Певерелла.***
— О нет, куда мне идти, — обречённо прошептал Гарри, оглядываясь по сторонам, пытаясь сориентироваться в толпе маглов. Он не мог опоздать на поезд, только не снова, — вокзал выглядит совсем по другому! И правда, Кингс-Кросс выглядело совсем по другому в это время. Станция подверглась масштабной реставрации после Лондонского блица, ущерб нанесенный маггловскому Лондону был едва ли поправим по мнения рядового волшебника. Однако, маггловские технологии ушли куда дальше, чем они думали, по этой причине меньше чем за год платформу смогли довести до более менее приемлемого состояния. Только поезда там отнюдь не ходили, станции использовались строго как бомбоубежища. И где же ему найти проход? Чёрт, похоже, надо было написать Альбусу накануне с вопросом о других методах перемещения, вдруг магический поезд был отменён в виду происходящей ситуации? Он совсем не знал историю… На фоне раздался детский плач, такой резкий и оглушающий звук на фоне общего гама и именно он заставил Гарри Певерелла зафиксировать свой взгляд на происходящем вокруг. Первое что бросилось в глаза, вооружённые, судя по отсутствию на них военной формы, гражданские вероятнее всего возглавлявшие народное ополчение. Много женщин с детьми, ещё больше одиноких детей, что обнимали друг друга в попытке хоть как-то согреться. Эти дети, все как один в порванной и грязной одежде, где-то испачканной в крови. Своя или чужая уже совсем не важно, ведь когда речь идёт о выживании это отходит на второй план. Второе — это раненные. В том числе и просто прохожие, кто предпочитает перемещаться из одной части Лондона в другую подземным методом для собственной же безопасности. Эта масса людей, со своим горем, судьбой и стремлением защитить, поразило Гарри до глубины души. Он и подумать не мог, что война может выглядеть так в том числе. Гарри Джеймс Поттер был героем войны в конце девяностых годов, Магической войны. Чей масштаб был скорее локальным, коснувшись лишь одной магической Британией, чьё население было куда меньше. В десятки раз меньше. Были и те магические семьи, кто успел избежать последствий, экстренно переместившись во Францию либо Америку, а тут война успела коснуться каждого. Каждой семьи, чьих детей забрали на фронт умирать, каждой женщины, чьи мужья никогда не вернуться. Он уже совсем забыл о своём опоздании в свою магическую школу, которой эта война никак не касалась. Они ведь даже не представляют, сидя в комфортных вагонах с чаем и сладостями, что переживают эти люди. Это была почти осень 1942, война закончится лишь через три года. — Что ты тут застрял, пойдём быстрее от сюда, мы опаздываем, — Гарри резко схватил неизвестный мальчик, потащив его за собой. — Стоишь в волшебных мантиях перед обычными магглами, совсем с дубу рухнул, — ругал его незнакомец, чьи голубые глаза отчётливо напоминали ему кое-кого близкого и невероятно дорогого. — Фух, я чуть сам не запутался куда мне идти, тут будто собрался весь чёртов Лондон, правильно говорила матушка, надо было идти через камин! Но нет, я же придурок, традиции мне задурили мне голову! — Продолжал лепетать незнакомец и вот на этом моменте Гарри решил его прервать. Мерлин, это второй Колин Криви. — Подожди, как ты узнал что я волшебник? — спросил он, скидывая с себя руку неизвестного парня. Всё произошло настолько быстро, что он не заметил как они уже прошли основное скопление людей, перейдя на следующую станцию. — Твои глаза, — серьёзно ответил ему незнакомец, — ты был в ужасе от увиденного, будто видишь такое в первый раз, а значит в маггловском мире последние годы явно не был, — он внезапно усмехнулся, — и одежду от Мадемуазель Малкин я узнал бы даже с закрытыми глазами. — Я понял, значит ты знаешь куда нам идти, — спохватился Гарри, внимательнее оглядываясь вокруг. Станция не казалась ему знакомой, — я просто потерялся и не могу найти вход в вокзал. — Так ты в первый раз, — кивнул сам себе незнакомец, — судя по акценту ты местный, значит был на домашнем обучении. Пойдём за мной, я знаю дорогу. Что же, надо ли говорить что Гарри Джеймс Поттер всегда любил тех людей, кто делает все выводы за него. Недолго думая, он проследовал за ним, стараясь не обращать внимание на происходящее вокруг. Пожалуй, слишком травмирующее осознание для сегодняшнего дня. Однако, он так и не узнал как зовут незнакомца. — Как тебя зовут? — задал вопрос Гарри, пока ребята пытались протиснуться сквозь неостанавливающуюся толпу. И откуда они появились, там много людей совершенно точно не было минуту назад! — Мы так и не представились друг другу. — Орион Арктурус Блэк к вашим услугам, — крикнул его спутник, хватая его за руку, чтобы он не отставал, — а ты? — Гарри Хардвин Певерелл, — слегка запыхаясь ответил он, ведь перед ним отец Сириуса! Чёрт возьми, они невероятно похожи, те же глаза и этот буйный нрав. Будто перед ним он, его любимый крёстный но в тоже время совсем не он. Жутко. — Я очень рад познакомиться. И это было правдой. Орион резко остановился и выглядел так, будто не верит тому, что только услышал. Действительно, Певереллов никто не видел уже как два века. — Ты сказал Певерелл, — подал голос его новый знакомый, — это будет интересно, — и он улыбнулся ему. Он улыбался честно и открыто, будто это всё меняет. Что ж, ему тоже будет крайне интересно узнать кто такой Орион Блэк.***
— Фоукс, перестань так волноваться, — безуспешно пытался успокоить своего необычного друга Альбус Дамблдор, — ничего страшного не случилось! Фоукс не мог успокоиться битый час, беспорядочно летая по кабинету и издавая весьма неприятные звуки. Совсем далёкие от того легендарно красивого пения, чем известны всему магическому миру. Что же произошло? Это было тридцатое августа 1942 года, всё в округе замка было таким же чудесно зелёным, ещё не вступив в процесс своего увядания, сменяясь апатично серым цветом. Солнце светило так ярко, как никогда и ничего не хотелось кроме как наслаждаться последними летними днями. Но тридцатое августа это не совсем обычный день. Именно сегодня, по специальному указу директора Диппета, студенты из маггловского Лондона должны были вернуться в замок раньше положенного срока для медицинского осведетельствования. В том числе для специальной психической проверки, которую сам Альбус умолял ввести на постоянной основе ещё с прошлого года. Был один…персонаж, в чьей психической стабильности он был уверен примерно первые десять секунд, пока не осознал с чем столкнулся. В том что с Томом Реддлом всё было, конечно же, совершенно в порядке, несмотря на панику в городе, он даже не сомневался. Но в других студентах нельзя быть настолько же уверенным. В конце концов, кое кто из них потерял своих родителей. Альбус Дамблдор отлично их понимал, потеря семьи это…тяжело. Да, он очень хорошо это понимал. Тем временем, Фоукс продолжал издеваться над кабинетом преподавателя Трансфигурации и он мог даже смириться с этим, пока через окно не влетел чёрный конверт. Чёрт, теперь он понял причину беспокойства. Дело в том, что фениксы вполне способны ощущать весьма плохие события заранее. Что же, чёрный конверт. Фоукс моментально приземлился возле него с довольно очевидным желанием испепелить его немедленно. — Акцио, — спокойно сказал Альбус, резко хватая конверт. — Не устраивай сцену, мой дорогой друг, я всё равно его не прочитаю. Он врёт. Фоукс всегда знает когда он врёт. А ещё больше точно знает, что нужно делать с теми, кто причиняет его человеку боль. Феникс выглядел крайне недовольно, однако не стал настаивать и вернулся на своё привычное место, будто бы только что, на протяжении нескольких часов, не гробил кабинет Альбуса. Невероятное создание, которое ему повезло встретить ещё в тридцать седьмом. Если бы не Ньют, он лишился невероятно приятной компании. — Ох, что же ты опять пытаешься мне сказать, — он слегка провёл на краю конверта, прекрасно догадываясь о том, кто же его отправитель. Но не сегодня, он должен попытаться сосредоточиться на более важных вопросах. Например, его студенты, в конце то концов.***
— Я не думаю, что происходящие события отразились на моём ментальном состоянии, мистер Селвин, — с совершенно искренней улыбкой ответил мальчик, — приют Вула был довольно организован в вопросе убежищ и мы могли спрятаться от ракет минутами ранее, чем она упадёт. Может быть, вопрос провизии стоял весьма остро, но пути поставок были отрезаны и наши смотрящие сделали для нас всё, что только могли. Ага, конечно. В его голосе слышалась благодарность, смешанная с небольшой тревогой. Мальчик говорил слегка бегло, будто он особо не хотел вспоминать прошедшие события этого лета. В конце концов, в мире шла война. — Что ж, мне всё ясно, молодой человек, — ответил на его объяснения проверяющий, — могу сказать что ваши мысли однозначно ясны и вполне подтверждают результаты нашего сканирования. Было приятно с вами поработать, мистер Реддл, — проверяющий протянул ему руку, которая была незамедлительно пожата. Мальчик улыбался ему, явно довольный результатом прошедшего диалога. Но как только проверяющий отошёл от него к другому студенту, улыбка пропала в тот же самый момент. И такое миловидное лицо скривилось в лёгком раздражении. На кой чёрт ввели эту идиотскую проверку для тех, кто оказался в такой же ситуации как он, он не понимал. Ничего общего с этой массой полумагглов он не имел, терять себя и свой разум в таких условиях он не имел никакого права. — Оох, Риддл, как ты думаешь, это скоро закончиться, — писклявым голосом спросила рядом стоящая брюнетка, с Рейвенкло. Удивительно, вот от кого он не ожидал таких тупых вопросов. — Я не знаю, — спокойно ответил он, слегка трясущейся девушке. Та, видно совсем потеряла контроль от тревоги, вслушиваясь в то, что рассказывают другие дети. И истории там весьма не красочные. Он даже не планировал ни с кем разговаривать, но репутацию терять нельзя. — Я думаю всё будет в порядке и нас обязательно допустят до занятий. Успокойся и потерпи, не слушай о чём они говорят. Девушка с огромной благодарностью посмотрела на него, будто он был единственным её спасением. Надо же, стоит лишь только сказать то, что хотят услышать и ты для них — герой. Что ж, он тоже может быть добрым. Иногда. — Прошу вас внимания, — громко сказал мистер Селвин, как понял Том, сотрудник отдела Общественного правопорядка, — всё ученики отлично прошли проверку и вы можете дождаться своих деканов что бы пройти за ними в гостиную. Желаем вам хорошего вечера и отличного учебного года! Он и ещё трое мужчин проследовали вслед за внезапно появившимся Диппетом, видимо собираются переместиться через каминную сеть. Том принялся ждать, невольно вслушиваясь в резко поднявшийся шум голосов, что не переставая обсуждали факт введения подобной проверки и её результаты. Что ж, надо признать, для него стало большим удивлением увидеть письмо в котором было приказано явиться в Хогвартс в обязательном порядке раньше официального срока. Да и если говорить честно, он был невероятно, так по детски, рад вернуться в Хогвартс даже на день раньше, закончив своё пребывание в этом приютском аду. Он снова в магическом мире и ощущалось это превосходно. Внезапно в помещении стало тихо и, у уже привыкшему к постоянному шуму Реддлу, резко заболела голова. Вот и деканы пришли. — Здравствуйте дорогие студенты! — чертовски громко крикнул Дамблдор под вновь возобновившейся гам. Самодовольный ублюдок. — Прошу вас разделиться по факультетам и проследовать за нами в гостиные. Ваши уважаемые одногруппники приедут завтра в двенадцать дня, чтобы официально начать этот учебный год вместе. Надеюсь вас не сильно удивили принятые нами меры, поскольку они задумывались с целью оказать помощь для вас в случае необходимости. — Альбус, оставь свои оправдания, — по доброму ответила ему декан Хафлпаффа, — дорогие студенты, хватит слушать эту болтавню, разделяемся и проходим за нами! Том Реддл наблюдал за тем, как примерно двадцать хаффлпаффовцев словно по указке встали в ряд, как несколько Рейвенкловцев окружили своего декана с счастьем в глазах. Он смотрел на ту огромную кучу людей, что собрал вокруг себя Дамблдор, который успеет провести с каждым из них сеанс своей тупой болтовни. Они встретились взглядами, но Том резко отвернулся, решая быстрее пройти к Слизнорту. Как и ожидалось, он единственный слизеринец, кто проходил эту проверку. Единственный, кто живёт среди магглов. Отвратительно. — Здравствуй, мой мальчик, — добродушно сказал Слизнорт, — вижу мы с тобой сегодня только вдвоём. Я невероятно рад такой замечательной компании! Как прошла проверка, молодой человек? Он успел позабыть, как же много он говорит. — Я тоже рад видеть вас, Профессор, — ложь, — я был невероятно удивлён но в тоже время очень рад вернуться в школу пораньше. Возможность побыть одному очень ценна для меня, — с явным намёком сказал мальчик. — Да, — немедля ответил Слизнорт, — остаться наедине с самим собой очень важно для поддержания гармонии в своей душе, молодой человек. Но я бы так не смог, ох, ух очень я люблю шумные вечеринки! Кстати, вы конечно же приглашены, мистер Реддл. Будто бы его это удивило. — Это большая честь для меня, Профессор. Но пожалуй я повременю с гостиной, мне хотелось бы прогуляться, — поймав знакомый взгляд мужчины, он поспешил добавить, — одному. Игнорируя столь явное разочарование в чужих глазах и столь скомканное прощание, он решил незамедлительно уйти. Пока ещё не поздно. Едва ли в будущем предоставится ещё одна возможность перемещаться по Хогвартсу без дополнительного надзора преподавателей. А некоторые отделы запретной секции всё ещё были совершенно не изучены. У него ещё много работы. Тем временем, не спеша поднимаясь к Гриффиндорской башне, едва вслушиваясь в хор голосов своих студентов, Альбус Дамблдор думал. Думал об этом странном дне, о Фоуксе и его гневе. О Томе Реддле в чьих глазах в тот самый миг, когда они встретились с друг другом, он увидел гнев, и в тоже время боль. Ту самую боль от одиночества, когда ты остался совершенно один. Знакомую ему боль. Это будет интересный год.