Tomodachi

Возвращаться в сторону дома было плохой идеей. Акира полночи бродил по городу в надежде найти место, где он сможет остановиться, но безуспешно: на маленького хныкающего мальчика не обращали внимания прохожие, гнали отовсюду бездомные, даже собаки враждебно рычали, когда тот подходил слишком близко. Другого выбора, кроме как пойти обратно домой, не было, но и там его встретили не самым дружелюбным образом: полицейские, прибывшие на место преступления, приняли Сузуки за бездомного и направили в участок. Мужчины пытались наладить с ним контакт еще в машине, но Аки не отвечал на редкие реплики, лишь сидел, сжавшись в комок и окидывая все испуганным взглядом. Казалось, все они знают, что на самом деле случилось, и лишь насмехаются, глядя на до смерти испуганного ребенка. - Ишь как людей пугается, - цокнул языком тот, кто был за рулем. – Наверное, давненько этот оборвыш уже по улицам шатается. - И не говори, - подхватил сидящий рядом, видимо, думая, что его не слышат. – Весь в грязи с ног до головы. Как бы еще салон не перепачкал. В отделении Акиру завели в кабинет и посадили на стул, а один из полицейских - мужчина в годах - сел на корточки перед ним. - Ну что, малыш, расскажешь нам, где ты был? Учуяв подвох в этом вопросе, маленький Сузуки беззвучно зашевелил губами, затрясся, а после и вовсе заплакал, чем ввел в растерянность находившихся сотрудников. Мальчик был убежден, что его расспрашивают именно о случившемся инциденте, и боялся, что ему придется навсегда остаться тут. Что он никогда больше не выйдет отсюда и не сможет найти Таку. - Эй, Ясуо, - мужчина обернулся и увидел, как молодой парень протягивает пончик. – Дай ему; наверное, он голоден. Пусть успокоится. - Держи, малыш. Угощайся, - Ясуо улыбнулся, отчего густые усы над его верхней губой изогнулись. Акиры хныкнул и, утерев соленую влагу, принял угощение. Откусив сначала небольшой кусочек, он понял, что это вкусно, и в момент проглотил угощение, едва успевая жевать. Сотрудники перекинулись сочувствующими и жалостливыми взглядами. - Если к нам так и продолжат поступать бездомные дети через день, я не выдержу на этой работе, - не сдержался один из них. Эта фраза заставила Аки вздрогнуть. Бездомный? Тот, кто без дома и без семьи? Значит, они подумают, что сам Сузуки ни при чем к тому, что произошло? - Спасибо, - тихо выдохнул он, подняв наконец-то взгляд. - Как тебя зовут? – полицейский, похожий на добродушного дядечку, продолжил задавать пугающие вопросы и ставить мальчика в тупик. - Не знаю, - завертел головой тот, изо всех сил сдерживая выдающую его дрожь. Его не покидало ощущение, что вся его ложь шита белыми нитками, а вопросы задают для того, чтобы вывести его на чистую воду. - Плохо дело, - покачал головой тот. – Надо же будет как-то его оформить. - Шеф! – дверь с грохотом распахнулась, и Акира вжался в спинку стула от громкого звука. – Есть новости по поводу дела этой парочки Сузуки. Оказывается, у них было два ребенка: Таканори и Акира, но их нигде нет. Сбежали, наверное. - Подожди, малыш, - Ясуо встал и отошел в сторону, негромко обсуждая дело, а Аки пугливо оборачивался, ловя на себе подозрительные взгляды и стараясь прислушаться к другому разговору. Сердце едва не остановилось от волнения, когда речь зашла о нем. - Что Вы можете сказать по этому поводу? - вполголоса пробормотал парень, передавая папку в руки мужчине. По мере того, как глаза охватывали все больший объем содержимого, брови все сильнее сводились к переносице. - Каков у нас лимит нераскрытых преступлений до конца квартала? - Пять. - На полтора месяца?! Вы хоть представляете, насколько трудно будет уложиться? Мы ни за что не должны потерять статус лучшего полицейского участка! У нас и так дел выше крыши, а тут еще этот косяк. А все из-за таких ротозеев, как вы. - Но, шеф, смотрите, я уже все продумал, - тактично кашлянул помощник. - Это социально неблагополучная семья, погибшие прежде активно употребляли наркотики и алкоголь. В крови было обнаружено около двух промилле. Можно будет списать на отравление алкоголем, документы и экспертиза еще официально не подшиты. Бездомных детей сейчас пруд пруди, хотя бы вот этот, - он кивнул в сторону Сузуки. - Оформим кого-нибудь в качестве тех пропавших, в любом случае им прописана прямая дорога в детдом. Ясуо недовольно цокнул языком, но вынужден был признать, что проворство подчиненного ему на руку. Удерживая высокий статус на протяжении нескольких лет, было бы крайне неприятно потерять его в одно мгновение. Но более весомым являлся тот фактор, что в ближайшее время намечалось появление долгожданного внука, а за не превышение лимита нераскрытых преступлений полагается солидная прибавка к зарплате. Да и погибших никто не должен хватиться, разве что их собутыльники. - Я еще поразмыслю над этим. А ты быстро иди отсюда, у тебя еще работы невпроворот! Чтобы через два дня доклад о закрытых делах был у меня на столе. Парень пулей вылетел за дверь, а мужчина снова вернулся к замершему Сузуки. - Знаешь что, малыш... А хочешь, мы придумаем тебе имя? Как тебе «Акира»? Аки медленно кивнул, с осторожностью и опаской во взгляде смотря на полицейского. - Мне нравится... Теперь меня зовут Акира. И теперь его, обессиленного, вела за руку воспитатель, дав новую одежду и возможность принять душ. Остановившись возле одной из дверей, женщина открыла ее, пустив в крохотную комнату полоску света. Первое, что бросилось мальчику в глаза, - двухъярусная кровать, о которой они когда-то с Такой мечтали, увидев в витрине мебельного магазина. К горлу подступил комок, когда он вспомнил, как отото с восторгом рассказывал, что хотел спать на верхнем этаже, и жалел, что там место только для одного. А теперь тот самый верхний этаж был кем-то занят, и Аки уже заранее стал недолюбливать того, кто занял место, которое должно было принадлежать его брату. После легкого подталкивания в спину он сделал неуверенный шаг, а потом с головой юркнул под одеяло, проваливаясь в беспокойный сон со слезами на глазах и воспоминаниями в голове. *** Когда любопытство исследовать все вокруг стало сильнее, чем желание закрыться в своей скорлупе и предаться тоске и грусти, Акира выполз из-под одеяла и, крадучись, как будто кто-то вот-вот мог застать его за какой-нибудь шалостью, вышел в коридор. Первое, что мальчик недовольно про себя отметил, - здесь было шумно и суетливо. Отовсюду доносились веселые детские крики, реже - капризный плач; воспитатели сновали туда-сюда, перекидываясь иногда парой слов между собой. В такой атмосфере мальчик ощущал себя песчинкой в пустыне, настолько маленьким и потерянным в этой суете, что пропади он - никто и не заметит. Это замечание испортило ему настроение, однако решительности не поубавило: Сузуки давно решил для себя доводить все дела до конца. Краем глаза он заглядывал во все комнаты, что попадались ему на пути, и его поразило количество детей, которое там было. Нет, он, когда был в столовой, представлял, сколько здесь может быть воспитанников, но сейчас их оказалось гораздо больше. И ведь все они остались без родителей, некоторых, возможно, еще лишили братьев или сестер, как Аки, но теперь они играют, улыбаются и выглядят беззаботно. Сузуки не знал, стоит ли возмущаться из-за этого или корить себя за то, что думал только о своих проблемах, ведь кому-то могло быть намного хуже, чем ему. У каждого из тех детей была своя история, своя боль и печаль, но они смогли переступить через это и радоваться тому, что у них есть. Это в какой-то мере подействовало отрезвляюще на Акиру, и он решил, что стоит последовать их примеру. По крайней мере, попробовать. Следующая попытка исследовать комнату оказалась удачной: Сузуки нашел игровую, в которой находилась его группа. Он еще ни разу не был в ней, хотя его звали. - Поправляйся, Аки. Я очень хочу с тобой поиграть. Вспомнив эту фразу, мальчик постарался высмотреть среди группы детей Ютаку; глаз довольно-таки быстро выхватил знакомую встрепанную темную макушку среди остальных. Он то и дело подходил к разбитым по два-три человека компаниям, говорил что-то им, предлагал игрушки, но те либо воротили носом, либо делали вид, что не замечают его, а то и вовсе прогоняли. К каждому он подходил с все той же неизменной робкой улыбкой, напоминая брошенного на улице щенка, который с надеждой во взгляде смотрит на каждого проходящего мимо прохожего - уж не он ли его хозяин? Но в какой-то мере все они здесь были брошенными. С каждой попыткой в глазах появлялась все бóльшая грусть, уголки губ начинали опускаться, но мальчик до последнего старался держать свою улыбку на лице, беспомощно бегая глазами по комнате. До тех пор, пока не столкнулся с мнущимся около двери Акирой. - Аки! - тут же воскликнул Юта, а улыбка перестала быть натянутой и глаза засветились от радости. Он тут же подорвался с места и с ходу врезался в опешившего Сузуки, стискивая того в объятьях. - Я так рад, что ты пришел! Воспитатель, которая тихо читала книгу в углу, подняла глаза в ответ на внезапный шум и, убедившись, что все в порядке, продолжила чтение. - Да-да, - тут же поспешил заверить Акира, начиная крайне неловко себя чувствовать. Он не привык, чтобы кто-то кроме его Таки проявлял к нему такое внимание. Непривычно было чувствовать гораздо более крепкие объятья, щекочущие волосы возле шеи и уткнувшийся в нее нос, ведь Ютака был выше и сильнее отото. Он даже на миг почувствовал укор, что позволяет обнимать себя кому-то другому. - Идем же! - мальчик потянул мало сопротивляющегося Сузуки за руку. - Я тебе все покажу. Ты ведь еще ничего не знаешь, да? - Чего не знаю? - Ну-у-у... Всего! - Юта потешно округлил глаза и развел руками. - Всего здесь. - Странный ты, - нескладность Ютаки заставила слегка приподняться один из кончиков губ, а мальчик, заметив это, разулыбался еще сильнее. - Уке Ютака, - деловито протянул руку тот, и Акира неуверенно ее пожал. - Сузуки Акира. - Красивое имя, - Уке следом за Аки сел на пол и, упершись локтями в согнутые колени, положил на кулачки голову. Сузуки отметил про себя, что с приплюснутыми щеками Ютака донельзя был похож на хомяка с блестящими глазками-пуговками, и хихикнул. - Что? Почему ты на меня смотришь? - Юта округлил глаза и начал то хлопать себя по щекам, то пытаться высмотреть, что именно в нем не так. Акира не выдержал и улыбнулся, глядя на это зрелище, а Уке покраснел. - Ты забавный, - в ответ Ютака шутливо ткнул кулаком его в плечо. - Напугал! Я уже думал, что что-то не так. Еще раз улыбнувшись, словно извиняясь, Сузуки окинул взглядом комнату. Дети гонялись друг за другом, смеялись, строили разноцветные башенки из кубиков, спотыкались об игрушки, а затем всей кучей валились на пушистый, мягкий ковер. Среди всего этого веселья Акира чувствовал себя серым и унылым, совершенно лишним и не вписывающимся в эту атмосферу. Разве что Юта пытался быть его связным звеном, выполняя роль золотой середины. Если подумать, он вел себя открыто, в отличие от самого Акиры, а значит, он не первый день здесь. - Давно ты тут? - Аки прервал возникшую паузу и краем глаза глянул на Уке. Тот ерзал на ковре, слегка покачиваясь и ковыряя пальцем длинный ворс, отрешенно улыбался, словно был не с этой планеты; его мысли витали где-то далеко. - Не знаю. Наверное, - Ютака пожал плечами, не видя ничего странного в вопросе, и с любопытством поднял взгляд. Аки неловко съежился под ним, но, не заметив в свою сторону ничего плохого, приободрился и решил продолжить: - И... как тебе здесь? - Мне нравится, - тут мальчик даже оживился и встрепенулся, возвращаясь в реальность. - Здесь тепло, чисто и кормят. Лучше, чем было. - Было? - Сузуки вскинул брови в удивлении, но тут же едва удержался от того, чтобы не прикрыть рот ладошками. Юта же сказал, что тут лучше, значит, раньше было плохо. Он только что радовался даже таким простым вещам, которые всегда были у Акиры. - Там, - Уке подбородком указал на окно. - На улице. Аки с ужасом вспомнил те часы, которые он провел за пределами дома один, совсем один. Никому не нужный и не знающий, где можно было хотя бы присесть, не то что переночевать или добыть крошку хлеба. А Ютака там жил и вовсю успел испытать «прелести» уличной жизни. Больше всего пристыдило Сузуки то, что он претендовал на место, равное ему, хотя по сравнению с Уке был избалованным неженкой. От этого мальчик понуро повесил голову, чувствуя себя бессовестным лгуном. - Аки-и-и, - протянул Юта, цепко вцепившись в щеку не ожидавшего такого выпада Акиры, и слегка оттянул ее в сторону. - Не будь таким скучным! - Больно, - наигранно проворчал тот, хотя это незатейливое движение принесло с собой странное ощущение тепла. Этот жест казался... дружеским. Сузуки в полной мере не понимал, что представляет из себя дружба, но чувствовал, что это обязательно должно быть чем-то важным. И Ютака сможет это для него открыть, а он постарается ответить тем же. - Собираемся на ужин! - внезапно открылась дверь, заставив Акиру вздрогнуть всем телом, и явила упитанную, розовощекую женщину в белоснежном фартуке поверх такого же костюма и с чепчиком на голове. - Сегодня у нас на десерт будет желе! Дети тут же одобрительно заверещали, а Уке и вовсе подпрыгнул на месте от радости. - Обожаю! - восхищенно прокомментировал тот, спеша подняться под недоуменный взгляд Сузуки. - Это вкусно? - робко поинтересовался мальчик, подавая руку и чувствуя стыд от своего невежества, однако Ютака не обратил на это внимания и ответил энергичным кивком. - Очень! Нужно успеть раньше, а то вдруг не останется, идем быстрее! Юта схватил Аки за руку и поспешил встать в строй, но на пути один из воспитанников грубо толкнул его в плечо, протискиваясь вперед. Акира недовольно посмотрел ему вслед, но тот даже не соизволил обернуться, не то что извиниться. В ответ на это Ютака лишь безропотно опустил глаза и начал сжимать в кулачках рукава своей кофты, которые были очень растянуты. Сузуки отметил, что он, видимо, часто нервничал, но не подавал виду, предпочитая лишний раз не лезть на рожон. Его в момент охватила злость и обида: почему он не защищает себя? Неужели постоянно позволяет так с собой обращаться? И зачем остальным так поступать? Этот мальчик ведь ничего плохого им не сделал. - Тебе не больно? - поинтересовался тот, глядя на Уке, который стал потирать свое плечо. Он на секунду запнулся и поднял взгляд, а Сузуки смог разглядеть на щеках едва заметный румянец; после последовал молчаливый кивок. Эта странная реакция заставила ощутить некоторую неловкость. На Аки смотрели с таким удивлением и восторгом, что тот сконфуженно начал потирать свой затылок. Еще несколько раз наглецы пытались пойти мимо хилого Юты, но, как только они натыкались на хмурый взгляд со стороны стоящего рядом Акиры, фыркали и возвращались на свое место. Он начал ощущать, что просто обязан защищать и оберегать его, иначе совесть не позволит. В противном случае больше это сделать будет некому: тогда Уке замкнется в себе и его жизнь станет невыносимой. Сузуки чувствовал, что он хороший и светлый человек, и так обращаться с ним было крайне несправедливо. Аки почувствовал слабое касание к своей ладони и перевел взгляд на мнущегося Ютаку. Тот вздрогнул и поначалу отстранил руку, но увидев, что его отталкивать не собираются, уже увереннее коснулся ладони. - Так удобнее, - смущенно выпалил он и отвернулся. - Мы обычно по парам ходим. - По парам так по парам, - покладисто согласился Акира, придвигаясь поближе и выпрямляя спину. Теперь он чувствовал, что полноценно начал выполнять свою миссию защитника. Юта был единственным, кто решил пойти с ним на контакт - остальные сторонились новенького, - и Сузуки посчитал правильным в какой-то мере отблагодарить его. Это сочеталось с его обостренным чувством справедливости; необходимостью отражать беспричинные нападки. Как ни странно, в столовой не создавалось толкучки и беспорядка, несмотря на большое количество детей. Воспитатели следили за тем, чтобы все выстроились в один ряд и по очереди подходили к столам, на которых стояли блюда. Въевшийся запах мисо пасты щекотал ноздри, и Акира едва сдерживался от того, чтобы не чихнуть: ему становилось неловко при такой мысли. Он чувствовал, что, будучи в такой толпе, должен считаться с присутствием других людей; вести себя так, чтобы не причинять остальным дискомфорт. К нему относились если не хорошо, то как минимум сносно. Это Сузуки ценил, потому как память услужливо подсовывала сцены ссор с родителями, позволяя сравнивать «до» и «после». За спиной тихо ойкнул Ютака и слегка толкнулся в спину. Чувствуя себя этаким самураем, Аки специально стал впереди мальчика, чтобы в случае чего прикрыть собой, но он и так умудрялся находить неприятности. - Извини, споткнулся, - едва слышно пролепетал тот, невесомыми движениями разглаживая ткань на спине Акиры. - Ты легкий, - с небольшим удивлением отметил Сузуки и оглянулся: кофта на теле Уке в самом деле сидела несколько мешковато. - Кожа да кости. Кушай побольше! Юта покраснел так, что даже кончики ушей окрасились в красный цвет. - Нормально я кушаю! - проворчал тот, забирая поднос, когда подошла его очередь. - Сколько могу. - Значит, впихивай, - развеселился Акира, забирая порцию сначала для Ютаки, потом свою, довольно отмечая, что они уже постепенно начинали ладить, перекидываться шуточками, замечаниями и колкостями. Природная доброта Юты сделала свое дело: с ним Аки чувствовал себя как никогда уютно и естественно, словно они уже дружили не один день. Правда, Уке пытался подходить к Акире и до этого, но по-настоящему они начали общаться только сегодня. Заветный столик с возвышающимися горками желе становился все ближе и ближе. Сузуки с умилением глядел на то, как глаза Ютаки горят все ярче. Вместе с тем он опасался, что на них может и не хватить: стол пустел все быстрее и быстрее, а Юта все более нервно кусал свои губы. И когда подошла их очередь, осталось как раз две порции. Будучи знакомым с правилом «Кто успел, тот и съел», Сузуки в мгновение ока цапнул одну порцию. Но только рука Уке потянулась к заветному сокровищу, стоящий за ним пухлый мальчик его опередил. Испугавшись натиска внушительного по размерам противника, он отдернул свою руку, как от огня, но Акира оказался не из пугливых. Перехватив мощное запястье, он серьезным голосом сказал: - Это не твое. Ютака стоял впереди тебя. Толстяк нахмурился и попытался молча выдернуть руку, но у Аки хватка была сильной. Он чувствовал, что Юту почему-то в покое надолго не оставляют, более того, это случалось по малейшему поводу или вовсе без него. Будь он на его месте, он бы изо всех сил пытался постоять за себя, ведь никакой вины Юта за собой не нес. Людей, которые хорошо относились к Акире, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и тот был готов в благодарность костьми лечь за них. Любое подозрительное движение в их сторону позволяло сердцу Сузуки вспыхнуть, как спичке. А Уке с трепетом наблюдал за тем, как двое сверлили друг друга взглядами. Аки был зол, как бык, а вот обидчик был спокоен и хладнокровен, как бегемот. Ютака сильно переживал за Акиру, потому как по себе знал на что способен его противник - ему самому нередко перепадало. Он однозначно не стоил того, чтобы Сузуки мог из-за этого пострадать. Сам Юта не мог ничего поделать, потому как не знал, как успокоить Акиру, и был слишком слаб, чтобы к нему прислушался толстяк. Впервые он настолько сетовал на свою беспомощность. Мальчик, видимо, решил положить конец молчаливой борьбе и сделал шаг вперед, потесняя Сузуки. Тот лишь сильнее нахмурился, отставляя поднос с края стола, чтобы невзначай не перевернуть, и вцепился в воротник рубашки, одетой поверх вязаной жилетки. Адреналин уже ударил в голову, и Аки мысленно настраивал себя на драку, забывая обо всем остальном: о причине драки, других воспитанниках и - о самом важном - воспитателях. - Акира! - закричал Ютака и бросился на него, пытаясь если не оттащить в сторону, то хотя бы привлечь к себе внимание. - Пожалуйста, не надо, идем уже! Вместо этого он съежился в комок от спокойного взгляда толстяка, но не отступил, лишь крепче стискивая в ладошках рукав Сузуки. Пожалуй, это был самый смелый его поступок здесь, но ему придал сил Аки. Тот решил защищать Уке, а Уке в свою очередь теперь всеми силами пытался сохранить его. У него не было столько же решимости для защиты, поэтому самое малое, что он мог сделать, - оберегать от опрометчивых поступков. Одним движением живота Акира оказался притеснен к столу, с которого с громким звоном упала вилка. Этот звук привлек внимание как детей, так и взрослых. Всюду стали раздаваться удивленные и недоумевающие шепотки. - Смотри, за какого придурка ты заступаешься, - предупреждающие прошипел тот и удалился вместе с заветной последней порцией. Сузуки оставалось лишь молча скрипеть зубами: на руке висел Юта, призывающий остановиться, а неподалеку стояли подозрительно поглядывающие воспитатели. Пнув с досады ножку стола, он забрал с него поднос и поспешил занять свободное место. После этого между ними воцарилась неловкость: Аки зло уплетал за щеки рис, а Уке не решался поднять взгляд, молча ковыряясь в своем ужине. Было чертовски неприятно отступать на половине пути: Сузуки чувствовал, что у него могли быть шансы, он не был согласен с вынужденным проигрышем, но более досадным казалось то, что этот проигрыш пошел впустую - порция, которая предназначалась Юте, сейчас вот-вот уйдет в глотку и без того зажравшегося толстяка. В конце концов, затянувшееся молчание стало его напрягать, и он попытался выплеснуть свои эмоции: - Но это же несправедливо! В самом деле! - возопил тот, кидая палочки на поднос. Ютака вздрогнул и, широко раскрыв глаза, уставился на сидящего напротив Акиру. - Оно должно было достаться тебе! - Ничего страшного, Аки, - попытался смягчить Юта, ощущая свою вину, но это не подействовало. - Что значит «ничего страшного»?! Неужели ты всегда молчишь, когда к тебе так относятся? - Это не стоит того, - обреченно вздохнул Уке, поджимая губы. - Я уже привык. - И он обзывался! - продолжал пылко возмущаться Сузуки. - Это же не правильно! - Все правильно, Аки, - на этот раз Уке посерьезнел, и Акира даже замолчал, удивленно на него уставившись. - Я действительно был таким. - Но... как так... - растерянности мальчика не было предела. Он ведь был наверняка уверен, что Ютака стоил того, чтобы за него нужно было заступаться, что такой неунывающий человек, который постоянно улыбается, не может оказаться кем-то плохим. - Когда я только пришел сюда, я думал, что здесь так же плохо, как там. Я не знал что здесь нужно делать. Я прятал игрушки, еду, потому что было страшно. И это всем не понравилось... Так что, - Юта глубоко вдохнул и вновь попытался нацепить свою улыбку. - Не волнуйся, Аки. Сузуки с открытым ртом слушал это объяснение. В нем одновременно боролись и жалость, и восхищение: с одной стороны хотелось ото всей души посочувствовать, но с другой - Уке в этом вряд ли нуждался. Ему тяжело было везде: существовать на улице, жить тут с ощущением, что тебя постоянно притесняют и недолюбливают. Все это Ютака переносил на редкость стойко, с лица не стиралась вечная улыбка, как будто это было абсолютно не в тягость. Словно так и должно быть. - Тогда почему... - выдохнул Акира, стискивая руки в кулаки. - Почему ты улыбаешься, если тебе плохо? Зачем? - Если хочешь, то... - на секунду Уке задумался, а затем на лице мальчика засияла самая яркая улыбка из всех, которые он видел. - Теперь я буду улыбаться для тебя. Увидев это, Сузуки засмущался и опустил взгляд. Юта выглядел радостно и он хотел подарить эту радость ему. Это стало одним из самых дорогих подарков в его жизни. Дело осталось за тем, чтобы сохранить его в целостности все то время, что они будут идти плечом к плечу, поддерживать друг друга и защищать. Да, теперь Акира просто обязан защитить эту улыбку во что бы то ни стало, словно закрывая маленький трепещущий огонек ладонью от порывов ветра. - Я больше не голоден, - наигранно проворчал Аки, отодвигая от себя поднос с нетронутым десертом. Ему показалось, что сейчас он был нужнее Ютаке, а не ему, чтобы как-то скрасить разочарование от уплывшего из рук лакомства. Ему самому, по сути, терять было нечего: без сладкого обходился раньше, и сейчас обойдется, а вот Юта приходил именно за ним. - Ешь. Уке уставился на угощение так, будто перед ним поставили не обычное желе, а огромную пиалу мороженого с украшением из самых разных фруктов. - Но это твое, - смущенно запротестовал тот, мотая головой. - Не надо, я не хочу. - Видел я твое «не хочу», кушай. - Нет, Аки! Я уже попробовал, а ты - нет, да и это нечестно... Робкие возражения были прерваны одной фразой: - Я обижусь. Бери. Уке прикинул, стоит ли его излишняя вежливость начинающейся дружбы, и все же нехотя стал ковырять порцию, разделяя ее на маленькие кусочки. Было неловко от того, что Сузуки приложил столько усилий и в результате остался ни с чем, безо всякого вознаграждения, поэтому взял один кусочек и протянул его Акире. - Попробуй, - смущенно предложил тот. - Мне уже хватит. Поначалу Аки даже не сразу понял, что Ютака хотел сделать, непонимающе глядя то на качающийся кусочек желе, то на подрагивающие от волнения пальцы, то на залитые румянцем щеки. Разделить с кем-то свой ужин - это было настолько ново для Уке, что тот волновался как никогда ранее, ведь обычно ему приходилось коротать время в одиночестве. Поделиться одной порцией было равносильно тому, чтобы поделиться своей душой. И когда Аки вместо того, чтобы просто перехватить кусочек, съел его прямо с палочек, Ютака чуть не расплавился от наплыва чувств. Он видел, что так делали только настоящие, близкие друзья. Неужели Акира теперь тоже его... друг? Первый настоящий друг? Но ведь для этого нужно предложить дружить... А услышать отказ было бы очень неприятно. Скорее, это бы разочаровало. Юта уже начал надеяться, что у него появился шанс завести друга, но было неправильным скрывать это от Сузуки. Считать его другом без его ведома. Наверное, лучше стоит сказать сразу, ведь ложь гораздо неприятнее разочарования. - Аки... - выдохнул Ютака, зажмурившись на секунду и собираясь с силами. Сейчас он решил, что либо все, либо ничего. Либо у него будет друг, либо нет. - Я хочу сказать... Нет, попросить... В общем... Давай дружить! Акира замер, толком не прожевав еду. Ему только что предложили дружить? Этот стеснительный Ютака решился на такой отважный шаг? Даже трудно было определить, что его удивило больше. Сблизиться с таким хорошим мальчиком, как Юта, было бы однозначно замечательно. Он заметил, что тот не настолько испорчен, как остальные; сохранил свою доброту несмотря на все то, что с ним случалось. Более того, было желание помочь ему сохранить ее. А вдвоем справляться со всем будет легче. - Давай, - проглотив пищу, улыбнулся Сузуки и протянул руку, чтобы скрепить их «договор» рукопожатием. - Теперь мы друзья. - Друзья, - эхом отозвался Ютака, лучезарно улыбнувшись.