Tomodachi

Осень уже уверенно вступила в свои права. За оградой прохожие зябко прятали свои носы в воротниках, придерживая развевающиеся от пронзительного сквозняка полы пальто. Деревья оголялись, сбрасывая свои наряды словно для того, чтобы окунуть их в лужи после недавних дождей. Во дворе раздавался медленный, тягучий скрип проржавевших качелей. Шелест опавшей листвы, которую подхватывал ветер, ласкал слух двух подростков, сидевших во дворе их нового пристанища. Волосы одного из них были выкрашены в вызывающий - по меркам их окружения - пшеничный цвет, другой же на протяжении многих лет был верен своему естественному коричневому оттенку и встрепанной шевелюре. Карие глаза последнего с нежностью рассматривали профиль сидящего сбоку парня. Осеннее время, видимо, принесло с собой ностальгию, и Ютака с умилением отметил, насколько изменился его Акира: мягкие волосы стали напоминать непокорные жесткие пряди, кадык становился все более рельефным, равно как и мышцы на руках; на лице стали четче проступать скулы, которые придавали более мужественный вид, и в целом маленький, нескладный Аки стал возмужавшим, окрепчавшим Сузуки Акирой. Иногда, глядя на него, а затем на свое отражение в зеркале, Уке безнадежно вздыхал, а после продолжал с белой завистью наблюдать за изменениями в своем давнем друге. - Я очень волновался, чтобы нас не распределили в разные места, - решил завязать разговор Юта, и вместе с его словами изо рта вырвалось небольшое облачко пара. Подросток сначала подул на свои руки, будто оно могло окутать их и согреть, но все же решил найти им место в кармане. - Зря, - спокойно ответил Акира, зарываясь носом в шарф и слегка отталкиваясь ногами от земли, чтобы качели полностью не остановились. - Мы все равно будем вместе, иначе быть не может. Сердце Юты на миг подпрыгнуло, но в следующий момент пришло понимание того, что именно имел виду Аки. На губах появилась горькая усмешка. Она появлялась каждый раз, как только тот слышал двусмысленные фразы, а потом догадывался об их истинном значении. - Да, - тихо сказал Уке и опустил взгляд. Как бы ему хотелось, чтобы эти слова, которые звучали так прямо, имели именно тот смысл, о котором он думал. Но нет, приходилось сознательно перекрывать себе кислород, запрещая думать о подобном. Единственной отдушиной могли служить те моменты, когда парень мечтал перед сном. Тогда он полностью погружался в свой выдуманный мирок, который давал ему силы продержаться до следующей «зарядки». А затем снова открывать глаза и снова разочаровываться в реальности. - Мы же друзья. - Друзья, - эхом отозвался Сузуки. - Юта, ты грустишь? - Нет-нет, что ты, - взволнованно замахал руками Ютака, вызывая этим сдержанную улыбку. Ему одновременно хотелось, чтобы его намеки распознали, но вместе с тем было желание не создавать Акире проблем. Или же это просто была боязнь того, что его не поймут и оттолкнут. В таком случае предпочтительнее терпеть свои противоречия, чем потерять друга. Как говорится, «Лучше синица в руке, чем журавль в небе». - Просто я задумался. - У тебя делается просто зверское лицо, когда ты начинаешь думать! - Ну, Аки! - смущенно заворчал тот, касаясь своих щек. - Ты своими шуточками заставляешь меня краснеть! - Обожаю, когда ты неловко себя чувствуешь. Ты просто нереально мило выглядишь в такие моменты, - беззлобно хохотнул Сузуки, а его слова теплой волной отозвались в груди Уке. - Странно, что тебя до сих пор еще не растерзали девушки. - Да куда там, - отмахнулся Ютака, опуская взгляд. Так всегда было: стоило только хоть на миг ощутить намек на чувства в словах Акиры, как следующая отрезвляющая фраза пыльным мешком обрушивалась на голову. - Сдались мне эти девушки. - Нет, друг, без девушки никуда, - серьезно завил Аки, поднимаясь с качели и нарезая круги вокруг прикисшего парня. - Кто же будет согревать тебя холодными зимними ночами? Кто будет готовить тебе бенто? Кто будет романтично осыпать тебя листьями? - Акира для наглядности взял в руки небольшую горстку, осыпав на плечи Уке золотистый водопад. - Кого же ты, в конце концов, будешь... кхем... - Зачем мне девушка, если у меня есть ты, Аки? - попытался пошутить Ютака, однако сам он видел в этом скрытый шанс проверить чувства Сузуки настолько прямолинейной фразой. Даже напряженно замер, ожидая реакцию. - Вон как у тебя уже хорошо получается. - Не надо меня... того, - наигранно испугался тот, приложив руки к пятой точке, а затем рассмеялся. - Как друг ты мне гораздо симпатичнее. - Угу, - согласно промычал Юта, выдавливая из себя кривую улыбку, хотя на самом деле улыбаться не хотелось - кончики губ предательски ползли вниз: все как обычно перевелось в шутку. - Но зад свой ты все-таки побереги. Парень схватил охапку листьев и погнался за Сузуки, норовя засунуть тому их за пояс. Тот смеялся, отпускал едкие шуточки и колкости по поводу «дружбы», а Ютака втайне желал, чтобы они были правдой. И слышать их сейчас было особенно больно и неприятно, но на помощь всегда приходила незаменимая улыбка. - Эй, Юта, Акира! - послышался тонкий девичий голос, и оба синхронно обернулись. Блондин не заметил корягу под своими ногами, поэтому, охнув, споткнулся и упал на землю, поднимая фонтан из пожухлых листьев; за ним последовал и Уке. Стараясь не причинить вреда Аки, он попытался удержать свой вес на руках, которые поставил по обе стороны от его лица, но не выдержал и уже более мягко упал на него сверху, утыкаясь носом в шейную впадину. Акира очень приятно пах, и Ютака втайне позволил себе вдохнуть поглубже запах его кожи, который всегда ассоциировался у него с уютом, спокойствием и надежностью. Сузуки - вся его семья, даже больше, и ничего другого он не хотел ему в замену. Просто быть рядом, иметь возможность держать в груди светлое, трепещущее чувство - ничего другого и не нужно. Акира - источник его тепла, защиты и понимания; в благодарность за это Ютака готов был отдать всего себя без остатка. - Эй, Юта, ты в порядке? - обеспокоенно поинтересовалась девушка, подбежав поближе и заправив прядь спадающих волос за ухо. - Похоже, он совсем выбился из сил, пока гнался за мной, - неловко пошутил Сузуки, а Уке, понимая, что стал причиной чужого беспокойства, сконфуженно попытался приподняться, не сразу заметив поданную руку. Смутившись, он разрывался между желанием не обидить девушку отказом и нежеланием принимать помощь от кого-либо, кроме Аки. Все-таки чаша весов склонилась в пользу гораздо более дорогого человека, и шатен приподнялся самостоятельно, чтобы больше не причинять Сузуки дискомфорт своим весом. Недоуменно стиснув в протянутой ладони воздух, девушка заложила руки за спину и продолжила: - Опять пришла та семейка, которая пару раз была у нас до этого. Мне кажется, скоро они наверняка определятся, будут ли кого-то брать или нет. И кого. Так что вы не зевайте, подтягивайтесь! Буду вас ждать в комнате отдыха, там сейчас все собираются. Выпалив это, она развернулась и побежала прочь, остановившись напоследок около входа и кинув последний взгляд на замешкавшихся парней. - Странная какая-то, - почесал затылок Юта, краем глаза глядя на Акиру. Тот уже поднялся и отряхивал свои штаны от мелкого мусора. Девчонки всегда казались ему непонятными и непредсказуемыми существами, не знаешь чего от них ожидать. Другое дело – Аки, которого он знает как себя на протяжении многих лет. В его надежности, понимании и поддержке можно было не сомневаться. - Зуб даю, она втрескалась в тебя по уши, - уверенно заявил тот, хитро поглядывая на в миг покрасневшего Уке. - Ты опять меня смущаешь! - Да нет же, честно! Ты заметил, что она называла тебя сокращенно – «Юта», а меня полностью - «Акира»? И помощь предложила именно тебе, да еще и смотрела как... - Даже и не знаю, - неопределенно пожал плечами тот и напряженно замер, когда рука Сузуки потянулась к его волосам. Затаив дыхание, словно это могло хоть на секунду остановить время и продлить момент, ощутил теплую, даже горячую, несмотря на холод, ладонь в своей шевелюре. Приятное прикосновение так и пробирало до костей, вызывая во всем теле непонятную дрожь. Хотелось прикрыть глаза и сказать что-то вроде «Оставь, пожалуйста, так», чтобы внутри продолжало тянуще сжимать, но поток мыслей прервало спокойное: - У тебя листик в волосах. И вновь слова силой выдернули из томной неги, как хозяин дергает за поводок собаку, когда та слишком отдаляется. В каждый такой раз хотелось до крови закусить губу, толкнуть ничего не понимающего Акиру в грудь и убежать в свою комнату, но даже несмотря на такую обиду приходилось терпеть: Аки ведь не виноват в том, что не испытывает к нему никаких чувств, кроме дружеских, да так и тянуло снова взглянуть на черты его лица, ощутить теплые прикосновения, током отдающие в том месте, где соприкасалась их кожа, хотя бы на секунду позволить обмануть себя двусмысленными фразами. - Идем же, не стоит заставлять всех ждать, - натянуто улыбнулся Юта и потянул Сузуки за рукав. Необходимо было отвлечься от своих мыслей, хотя сделать это было нелегко: всякий жест, слово или фраза напоминали о его чувствах, которые тот старался запрятать как можно глубже; даже некоторые места навевали воспоминания, несмотря на то, что в этот детдом их перевели не так давно – это постоянно делают по достижении определенного возраста. Каждый раз Уке до дрожи в коленках боялся, что они могут оказаться в разных домах. Каждый раз трудно было уходить из места, где были оставлены какие-то воспоминания. Например, здесь, в этом коридоре, Ютака пытался признаться в своих чувствах. Пытался, но не смог: краснел, запинался, путал слова и нервно сжимал края рукавов. Решив, что тот плохо себя чувствует и у него жар, Акира наклонился и приставил свой лоб ко лбу Ютаки. Уке не знал, куда себя девать, потому что Сузуки был слишком близко, гораздо ближе, чем обычно, поэтому просто зажмурился и сжался в комок. Но все равно порывался взглянуть сквозь ресницы, ощущая спокойные выдохи в свои губы. Сердце так и порывалось вырваться наружу, его оглушающий стук о ребра раздавался в ушах, и Уке казалось, что Акира тоже слышал, как он волнуется. От этой мысли становилось мучительно стыдно, равно как и от желания податься вперед, настолько сильного, что губы начинали печь, словно смазанные жгучим перцем. Пока Ютака боролся между страхом и отчаянным порывом, Аки отстранился и заявил: он в самом деле чувствует, что тот горит. И, аккуратно придерживая, повел в кабинет медсестры, чтобы та дала жаропонижающее. В коридоре было непривычно пусто и тихо, поэтому звуки разговора в его противоположном конце подростки услышали сразу. Юта, поняв, что это были те самые люди, боязливо прижался боком к Сузуки, нутром ощущая потенциальную опасность: они могли забрать его от Акиры, и ему необходимо было почувствовать, что тот рядом с ним, здесь и сейчас, и если они попытаются их разлучить, то Ютака накрепко вцепится в него. К слову, случаи усыновления среди подростков были единичными, и это среди них считалось большой удачей, но только не для Уке, который не хотел терять свое место рядом с Акирой. Даже несмотря на то, что он признавал, что эти люди были добрыми и хорошими, он потенциальной семье предпочитал - пусть всего лишь дружеское - плечо Сузуки. Жизнь без Акиры казалась странной, дикой и в принципе невообразимой. Он с ним прошел через огонь, воду и медные трубы: Аки защищал его от несправедливых нападок; Юта поддерживал, когда и его заодно с ним стали считать изгоем - одного этого было уже более, чем достаточно, чтобы Ютака прикипел к нему душой и сердцем. И если бы их попытались рассоединить, это было бы для него настолько болезненно, словно с него заживо попытались снять кожу - это не хотелось даже просто представлять. Уке подчас задумывался: а когда он начал восхищаться Сузуки? Пожалуй, еще с самой первой их встречи маленький Юта смотрел на Акиру, разинув рот, а с возрастом менялось лишь название этого чувства: восхищение, уважение, симпатия и, наконец-то, влюбленность. - ...у нас большинство детей - это образцовые воспитанники! - всячески заверял директор, а сопровождающая его пара в зрелом возрасте кивала в такт словам, всем видом показывая, что внимательно слушает мужчину. - Да вот хотя бы... Э-э-э... Ютака! Услышав свое имя в разговоре, Уке поначалу настороженно вздрогнул, а затем вынужденно поклонился, чувствуя на себе бремя вежливости: будь его воля, он бы вместе с Акирой удрал от этих людей со всех ног, но взращенная в нем воспитанность не позволяла этого сделать. Ощущая напряженность друга, Сузуки крепко схватил его под локтем, позволяя ощущать свою поддержку и присутствие, выпрямил спину и недобро суженными глазами стал высматривать источник этого напряжения. Директор, только завидев этот взгляд, недовольно поморщился и решил использовать более благоприятный повод для разговора: - Даже несмотря на общение с несколько... невоспитанными, - последнее слово было буквально выплюнуто, - подростками, имеет отличные оценки практически по всем предметам! Вместе с тем сохранил и честь, и доброе сердце. Не раз были случаи, когда... Директор все продолжал нахваливать, а Юта был готов сквозь землю провалиться. Эти люди и так, когда приходили до этого, задавали ему странные вопросы, а сейчас он и вовсе чувствовал себя каким-нибудь животным на выставке: его словно под лупой рассматривают, и это было крайне неприятно, если не унизительно. Подсознательно чуя неладное, подросток стал нервно заламывать пальцы, а затем решил отвлечься в разговоре с Акирой. - Надо же, сколько нового я о себе узнал. - Почему это? - хмыкнул Аки, оборачиваясь и убеждаясь, что опасность для друга миновала. - Ты ведь в самом деле хороший, как говорит сенсей. - Нет, - продолжал упираться Уке, хотя доля лести приятно согревала изнутри. - Я не такой сильный, как ты, Аки, я не решительный, я... - Ты умный, сообразительный и хорошо планируешь, - тут же возразил Сузуки. - А я только и знаю, что кулаками дела решать. И про доброту правда все. Помнишь ту подбитую птицу? Ты чуть не разревелся из-за жалости к ней, а потом выносил ей крошки после обеда. У тебя сердце живое, чистое. И ты всегда стараешься не унывать и улыбаться, какой бы ни была ситуация. Мне нравится это в тебе. Мне нравится твоя улыбка, хотя раньше я не понимал ее причины. И... - Аки, - выдохнул обескураженный столькими комплиментами Ютака, на что тот лишь ухмыльнулся уголком рта. - И сколько тебя ни хвали, ты не зазнаешься. «Но раз я настолько хороший, тогда почему я тебе не нравлюсь?» - мысленно вопрошал Уке, с долей отчаяния глядя на друга, но затем прикрыл глаза, чтобы не сбивать с толку Сузуки. Он был не в праве давить на него или случайно вызывать жалость подобными взглядами. Если он и хотел любви, то только честной и заслуженной, такой же, какую он сам испытывает. - Аки, а ты… хотел бы, чтобы тебя усыновили? – осторожно начал Юта. Как бы Уке ни старался, разговоры практически всегда приводили к колким и болезненным мыслям; на этот раз его беспокоил новый вопрос, который он задал себе: «Смог бы Аки покинуть его, если бы в обмен на это получил то, что жаждал любой здесь, – семью?». Напрямую спрашивать было неловко, и он тщательно подбирал слова, чтобы это не прозвучало странно. С давних пор принцип «Прежде думать, чем говорить» вошел у него в привычку. - Я даже и не знаю, не задумывался об этом, - протянул Сузуки, задумчиво взъерошив волосы на затылке. Проследив за этим движением, Ютака отметил, сколько скрытого очарования в этом было: мощная ладонь с длинными и гибкими пальцами, рельефно выпирающей косточкой на запястье, а главное – волосы. Акира всегда делал так, что они выглядели, как колючки, хотя на самом деле шелковистые пряди буквально текли сквозь пальцы. Это в какой-то мере напоминало характер их обладателя: со стороны Аки казался задирой и хулиганом, хотя на самом деле все это шло из желания защищать. Защищать именно Ютаку. Было приятно чувствовать причастность к этой красоте. – Пожалуй, и не стоит думать: никто не захочет такого проблемного ребенка, как я. - Ты не проблемный, неправда, - тут же вспылил Юта, а Сузуки со снисходительной улыбкой посмотрел на этот всплеск возмущения. - Но ведь это не классно, да? Быть плохим парнем. - Не сказал бы. В этом есть своя прелесть. - Да? И какая же? – Уке почувствовал, что его подловили, и тут же поспешил спрятать встревоженный взгляд и пылающие щеки: - А мне почем знать. Это у девчонок спроси, они хвостом за тобой вьются. - Ну не знаю, мне они не интересны. А ты? – Акира резко остановился, и Ютака носом впечатался в него, не ожидая такого выпада. – Ты бы согласился уйти отсюда? - Нет, - помолчав, ответил тот, упираясь подбородком в плечо и подавляя желание крепко прижать к себе Сузуки. – Я ни за что не оставлю тебя, Акира. *** - Ютака! - воспитатель с горящими от радости глазами подбежала к парню. Тот в последний раз хихикнул и прервал разговор с Акирой. - Да, Харухи-сан, - улыбнулся Уке, отмечая некоторую странность в ее поведении. Обычно эта солидная дама вела себя соответствующе, а тут неслась сломя голову к притихшим мальчишкам. Им оставалось только заговорщически переглядываться между собой, глядя на то, как женщина остановилась перед ними и начала чопорно поправлять локоны. С полминуты она победоносно смотрела на Уке, выдерживая драматическую паузу и заставляя напрягаться нервы их обоих. - Итак... - она глубоко вдохнула, стараясь держать себя в руках. - Помнишь, к нам недавно приходила семья Танабэ? - Да, очень хорошие люди, - из вежливости поддержал тон разговора Юта. - Значит, ты согласен? - радостно хлопнула в ладоши Харухи-сан, на что получила недоуменный взгляд. Парень уже заподозрил что-то неладное и лишь смутно догадывался о цели этого разговора. Что-то подсказывало, что ничего хорошего ожидать не стоит. - Тебя хотят усыновить! Для Ютаки эти слова были громом среди ясного неба. Поначалу он лишь недоуменно хлопал глазами, пытаясь переварить сказанное. Новость казалась настолько неожиданной, что тот ощущал себя в прострации и не мог осознать то, что это на самом деле произошло. Уке почувствовал, что его словно мощным толчком выкинули из реальности, руки и ноги онемели, словно в невесомости, и он пораженно взглянул на Акиру, который ответил не менее удивленным взглядом. Усыновить? Его? Да быть того не может. Жизнь в детдоме казалась уже настолько привычной и обыденной, что подобное предложение вызвало недоумение. Здесь он чувствовал себя в безопасности, воспитатели давали ему кров и пищу, а Сузуки - тепло и поддержку. Акира... По телу прошлась россыпь мурашек, причем отнюдь не самых приятных. - Юта! - радостно завопил Аки, вскакивая с лавки и цепко хватая Ютаку за плечи. - Черт возьми, поверить не могу! Тот поднял недоуменный взгляд - чему Акира радуется? И воспитатель, которая стояла рядом, начала взбудораженно кудахтать, а ее голос звоном отдавался в голове. Все начало плыть, смазываться перед глазами, словно сам Уке находился под метровым слоем воды, а голоса доносились откуда-то с поверхности. Почему они так радуются? Что случилось? Осознание пришло неожиданно, и вакуум, что окружал его, беззвучно лопнул, а осколки больно задевали все внутри. Ладно Харухи-сан, она - воспитатель, но Аки? Почему он тоже? Неужели он хочет, чтобы Юта покинул детдом? Они ведь столько времени были вместе, шли по своей дороге рука об руку, обещали друг другу, что не бросят один другого, а тут... Это заставляло чувствовать предательство по отношению к себе. Предательство от того, от кого меньше всего ожидал. Кого любил и с кем надеялся побыть как можно дольше: другом, знакомым, соседом по комнате или же просто находиться в одном здании - кем угодно, лишь бы рядом. Соглашаться давить в себе чувства, постоянно держать сердце в тисках, следить за тем, чтобы не так прикоснуться или не так глянуть - делать все что угодно, лишь бы не быть отверженным. А тут... Ютака вскочил с лавки и отошел в сторону, чтобы руки Сузуки больше не касались его. Ему были неприятны его касания, он своими собственными руками, своими жестами одобрения брал и отталкивал его. Юта больше не хотел доверять этим рукам, которые так с ним поступили, не хотел видеть ни Акиру, ни воспитателя, поэтому, не обращая внимания на удивленные лица, кинулся прочь с площадки.