— Рэй Бродерик, вы задержаны по подозрению в покушение на убийство.
В помещение повисает давящая тишина и напряжение. Норман по-прежнему не сводил взгляда с Рэя, точнее, с его глаз, что сразу же наполнились непониманием. Правда, от заявленного у Бродерика всё же на лице проскользнула нотка волнения. Неужели Уильямс всё же раскрыл убийцу? Но уверенным быть нельзя. От таких слов каждый разволнуется. Тц. Нужно всё же точно убедиться в этом, а не строить очередные глупые догадки.
И вдруг Рэй с удивлением в голосе вымолвил, подняв руки, мол, как же так, но вот сумку свою он всё не отпускал:
— Ха?! Детектив, словам вашим поверить не могу. Я ж вам наоборот помог не умереть посреди улицы! —
но удивление было поддельным. Лишь актерская игра, не более.
А ведь и вправду, Бродерик как минимальное помог дойти Норману хотя бы до дома, а убийца бы явно так не сделал… Может это всего лишь бредни Уильямса. Черт его знает. Мужчина тяжело вздыхает. Из-за жгучей боли, что стала явно больше себя проявлять, он сильнее прижимает руку к пулевому ранению. И вот из второй руки, что явно ослабела, падает ордер. Нужно быстрее с этим заканчивать, иначе Уильямс быстрее от кровотечения умрет, нежели раскроет дело. Так ещё и самому придется ему зашивать себе рану и вытаскивать пулю, а то до больницы не дойдет, так еще у него прям тут перед ним стоит главный подозреваемый, до отдела они подавно не доедут.
— Оправдываться будете позже. Вы имеете право хранить молчание, но, увы, сейчас вам это не поможет, — сквозь зубы процедил детектив. Каждая секунда была на счету.
— Да пошёл ты… — и Рэй усмехается. Эта реакция была довольно неожиданна от него. Мужчина уже не знал куда деваться, так что, он просто стоял, всё наблюдая за истекающим кровью Норманом. — В любом случае, раз я подозреваемый, то ты меня должен задержать, не так ли? И в отдел увезти. Но ты ничего не делаешь. Тогда можно это посчитать за незаконное лишение свободы… — и вновь эта подлая усмешка.
— У меня есть ордер на задержание, так что, всё законно, — детектив вздыхает, решая провести прям тут и сейчас небольшой допрос: Скажи свои цели, если они были.
— Цели? — Рэй широко распахивает глаза, но буквально через секунду, он ухмыльнулся, смотря в глаза Нормана. — Ты же и так всё знаешь, Норман.
Место ранения с каждым разом жгло всё больше и больше, часть от одежды была вся в крови, как и рука, веки тяжелели, перед глазами медленно всё темнело и расплывалось. Но взгляда Норман с Рэя не сводил, пока что-то не переклинило в голове.
Перед Уильямсом резко всё стало расплывчато. У стен и вещей, что находились тут, не было чётких границ. Всё плыло и размазывалось с каждым разом больше и больше. Но вот перед Норманом предстаёт четкий образ… Не того Рэя, что сейчас тут находился. А… Он ничего не понимал. Перед ним стоял подросток. Подросток, что мелькал в его воспоминаниях, снах, галлюцинациях. Мужчина нервно сглатывает слюну. Но, моргнув, пред ним вновь предстаёт нынешний Рэй. Снова моргнув, появляется подросток. И так поочередно, пока и вовсе образ взрослого мужчины не заменился на подростка. С каждым вдохом дышать всё становилось тяжелее, создавались ощущения, что будто бы кто-то надавливал на грудную клетку, при этом всем, пережимая горло, не давая сделать вдох и выдох. Уильямс опирается на стену, всё пытаясь прийти в себя. Но вот его стала накатывать паника. Точнее, паника, смешанная с чем-то непонятным. Звуки были приглушенными, сам же Норман не понимал происходящего. Лишь перед глазами его всё стоял этот образ… Выступили слёзы. В горле встаёт ком. Вдох. Выдох. В голове проигрывались различные сцены и фразы.
«–
Рэй, я буду тебя всегда любить, несмотря ни на что.» — эхом отдается в голове Нормана.
Взгляд мужчины бегал из стороны в сторону. Неужели это и вправду
он? Чёрт возьми. Конечности затряслись, сердце бешено билось, дышать окончательно стало невозможно. И больше Уильямс уже ничего не видел перед собой, ощущая лишь сильнейшую головную боль. Казалось, будто бы он провалился в сон… Или же все происходящие события и являлись его
сном. Он не знал.
Открывает глаза Норман от того, что его не сильно били по щекам. Голова продолжала трещать по швам. Приоткрыв глаза, Уильямс даже не мог хоть на чем-нибудь сосредоточить взгляд. Вновь его накатывает непонимание происходящего.
— Я тебя заштопал, еще должен будешь за медицинскую услугу, — сразу же вымолвил Бродерик, заприметив, что детектив всё же пришел в себя.
Норман слышал всё еле разборчиво, а слова Рэя он и вовсе не понял. Уильямс кивает головой, пытаясь приподняться с места, ведь лежать уже становилось неудобно и больно. Да. Он всё также лежал на полу, но уже без верхней одежды. Она лежала рядом. Что ж, всё это явно было не сном… Он медленно поворачивает голову в сторону ранения, пытаясь хоть как-то сфокусировать взгляд. Всё и вправду было зашито, причем довольно аккуратно. Детектив тяжело вздыхает, из последних сил присаживаясь, а после и поднимаясь на ноги. Рана ныла, как и всё тело, но было уже слегка полегче. Норман ощущал себя никак. Головная боль не утихала. Создавалось ощущение, будто бы его напичкали транквилизаторами или же какой-нибудь наркотой, а может и всё вместе в него запихнули.
Первый шаг выдался тяжело, второй уже дался легче, но за стену приходилось придерживаться. Ему было плевать на лежащую на полу одежду, лишь бы дойти до комнаты. И поникшим тоном выдает тот, прокручивая всё в своей голове:
— За мной.
Рэй молча пошёл за Уильямсом. Даже не понять из-за чего он двинулся за Норманом, что шёл так, будто бы он слишком перепил или принял чего потяжелее. Был бы кто другой на месте Бродерика, может и помог Уильямсу дойти, но вот у того в мыслях этого даже в помине не было. Пришли они в зал, где уже Норман присел на диван, облегченно выдохнув. И переступив через себя, он поднимает взгляд на знакомого, что стоял буквально в пару метрах от него.
— Просто скажи мне свои цели, — чётко и сухо говорит детектив, всё пытаясь хоть как-то прийти в себя, но, увы, ничего не выходило. Даже в таком состоянии ему хотелось узнать хотя бы часть правды.
— Почему ты так упёрт? Убийца бы не помогал своей жертве, даже скорее добил бы её, — Рэй вновь ставит Нормана под сомнения. Да что уж там, Уильямс с каждым разом больше и больше стал сомневаться в своем разуме и рассудке: вдруг он сошёл с ума и лишь накручивает себя?
Норман вздыхает. Он не понимал в какой момент они перешли на ты и когда у них начались эти споры.
Он ничего не понимал, даже себя. Он запутался. Счёт во времени и событиях уже сбит был давно, что было ужаснее некуда. Мужчина даже не мог примерно понять, сколько времени прошло хотя бы с захода в дом. Рассудок с каждым разом становился мутнее, от чего Уильямсу было до жути страшно и не по себе.
— Убийцы и маньяки бывают разные. Бывали случаи, что такие люди помогали расследовать собственноручные убийства, забавно, не так ли? — сквозь боль Норман горько усмехается. Он был уверен в своих догадках, даже несмотря на все путаницы. Другого быть не могло.
— Даже если это я? Что ты мне сделаешь? У тебя нет никаких доказательств, — Рэй сводит брови к переносице. Он мог прям сейчас развернуться и уйти. Но почему он этого не делал?
— И то верно. Но. Блять. — речь стала путаться, слова становились менее внятными, а глаза мужчины наполнялись. страхом? И… — Только не оставляй меня одного… — неожиданно выдает Норман, сводя взгляд куда-то в пол. Ему было плевать на то, что он кардинально отошел от темы, расследования, да банально от того же допроса!
Ему было страшно.
Голова раскалывалась с каждым разом всё сильнее и сильнее, становилось сложнее думать. Тело ныло, хотелось лишь сдохнуть, чтоб прекратить свои мучения, что с ним были с подросткового возраста. Он устал. До безумия устал. Взгляд Уильямса был поникшим, даже можно сказать, бесчувственный и пустой. Лишь по одним глазам уже всё можно было понять.
Рэй от этих слов впадает в ступор, даже отшатнувшись слегка назад. Он будто не мог поверить в эти слова или же как будто услышал что-то запретное, чего и вовсе не должен был знать. Или же его может какие-либо воспоминания пронзили… Неизвестно, почему так его эти слова повергли в шок. Он так и не смог вымолвить хотя бы одно слово. Мужчина всё смотрел на Нормана, будто что-то прокручивая в своей голове…
***
Осенний вечер. Прекрасное время, не так ли? Тем более, если это сентябрь. Тепло, красиво и даже романтично. Но вот этот вечер был не так уж прекрасен для Рэя и Нормана. Они стояли в каком-то переулке. Уильямс обнимал Бродерика, поглаживая его по голове, пока доносились тихие всхлипывания. Видимо, вновь у Рэя что-либо приключилось дома. Хотя, то место уже было сложно назвать домом. Так, ночлег.
Впервые Норман не выпил, что могло не радовать. Но ему уже было тошнотворно от алкоголя, от себя тоже. Он пытается с этим бороться, но выходит ужаснее некуда. Он устал. Они вдвоем устали и им двоим нужен был отдых, даже несмотря на возраст. Подростковый возраст это ли не чудесное и беззаботное время? Может быть. Но не для них.
—
Тише-тише, я с тобой… —
на ухо Рэю с особой заботой проговаривает Уильямс, пытаясь хоть как-то утешить того.
И сквозь всхлипы доносится дрожащий голос, а сам Бродерик с новой силой сжимает ткань от одежды Нормана:
—
Прошу, не оставляй меня одного…
—
Никогда не оставлю тебя. Слышишь? Никогда. Я всегда буду с тобой. Обещаю. —
с той же заботой, но еще и ко всему прибавилась некая уверенность, мол, я правду говорю, отвечает Норман, лишь посильнее прижимая к себе Рэя. —
Всё будет хорошо…
***
— Ты ведь обещал… — тихо и себе под нос пробубнил Бродерик. Он всё так же не сводил глаз с Нормана, что стали наполняться слезами, — а ведь ему это было не свойственно…
