Не о любви

Сквозь темные шторы пробиваются лучи весеннего солнца, щекоча кожу на моем лице и заставляя зажмуриться. После вчерашнего виски последнее, что сейчас хочется — это открывать глаза и встречать новый день. Именно по этой причине я поворачиваюсь спиной к окну и, закинув ногу на подушку, принимаю удобную позу, чтобы снова провалиться в безмятежный сон. Но, к сожалению, моим планам не суждено претвориться в жизнь: из полудремы меня вырывает трель зазвонившего телефона, который я вслепую нахожу где-то возле изголовья кровати. — Алло? — сонным голосом бормочу я в трубку, даже не удосужившись проверить, кто звонит мне в такую рань. Заведенного на половину одиннадцатого будильника я еще не слышала. — Доброе утро, Анна, Вас беспокоят из редакции Global Review, меня зовут Майя. Вам удобно сейчас разговаривать? — слышится на той стороне провода приятный женский голос. Я сразу же распахиваю глаза и принимаю сидячее положение. Впопыхах поправляю растрепанные после сна волосы. Очень умно, Аня, будто она тебя сейчас увидит. — Здравствуйте, Майя, — откашлявшись, отвечаю я. — Удобно, конечно. Чем могу Вам помочь? — Анна, я звоню по поводу Вашего сегодняшнего собеседования, — сообщает она, а мое сердце заходится с бешеной скоростью. Неужели вакансию закрыли и мне не дадут даже шанса в очередной раз испытать удачу? — У главного редактора перенеслась встреча со спонсорами, поэтому он не сможет пообщаться с Вами в запланированное время. Не могли бы Вы приехать пораньше? Предположим, к тринадцати часам? — Да, конечно, — активно жестикулирую я и киваю, как если бы эта девушка сидела напротив меня. Словно гора с плеч свалилась: множественные отказы сразу же заставили подумать о наихудшем исходе, стоило мне только услышать о сегодняшнем собеседовании. На губах появляется улыбка: — Тогда я приеду к часу дня. — Хорошо. Когда подъедете в издательство, на ресепшене назовите свое ФИО и скажите, что Вы в редакцию ДжиАр. Пропуск на Вас мы оформим, — дает четкие указания Майя. — Тогда до встречи, — и кладет трубку, даже не услышав мое «до свидания». Рухнув на кровать, с облегчением выдыхаю. Надо же, насколько я все-таки нервничаю из-за грядущей встречи: если я снова не смогу устроиться на работу, мне придется звонить своим старикам и нагружать их дополнительными проблемами. А этого мне бы делать совершенно не хотелось. Да и откуда у них столько денег, чтобы обеспечить мне погашение нескольких платежей по ипотеке? У них своих проблем навалом: практически все деньги уходят на лечение моей младшей сестры, у которой не так давно обнаружили рак. И только будь у меня возможность, я бы все отдала, лишь бы нашелся способ ей помочь… «И я готов щедро заплатить, если Вы сыграете роль моей возлюбленной перед моими родителями». Перед глазами снова всплывают эпизоды вчерашнего вечера и физиономии двух кретинов, которых я бы назвала «тупой и еще тупее». Наверное, будь я вчера потрезвее, я бы еще подумала над их предложением, учитывая безысходность моей ситуации. Однако звонить Савельеву с извинениями и раскаянием после того, как эффектно я выплеснула в его надменную рожу виски и гордо захлопнула за собой дверь, я точно не буду. Возможно, однажды мне придется поступиться со своей гордостью и научиться наступать ей на горло, но не сейчас. У меня еще есть шанс — последний шанс — сохранить остатки собственного достоинства и не унижаться, принимая подобные предложения. Сегодня я точно смогу. Я справлюсь. Выхода нет только из гроба.

***

Весенняя Москва прекрасна: наконец-то после долгой зимы в мир снова возвращается жизнь. Кроны деревьев вновь покрываются зелеными листьями, в город возвращаются птицы, сопровождая свой прилет мелодичным щебетанием, а на дорожках и клумбах местами уже проступает молодая трава. Вдыхаю свежий весенний воздух, наполняя свои легкие прохладой, и на мгновение закрываю глаза. Как же прекрасно, когда на смену холоду приходит тепло, хотя бы на какой-то короткий промежуток времени. Это весеннее настроение вселяет в меня уверенность и капельку надежды, что в моей жизни все наконец образуется. По крайней мере, мне очень хочется в это верить. Иду по тенистой аллее и наблюдаю за окружающими: влюбленные парочки тихо воркуют в отдалении, мамочки усиленно покачивают свои коляски, пожилые мужчины на лавочках листают газеты, а та самая молодежь, предпочитающая парам в университете увеселительные прогулки с бутылочкой чего-нибудь покрепче детского шампанского, громко смеется. Все вокруг кажется таким безмятежным и беззаботным, что на какую-то долю секунды я действительно проникаюсь этой атмосферой, напрочь забывая обо всех своих проблемах, которые так яростно дышат мне в затылок. Я давно не чувствовала такой легкости и свободы в своем теле, мыслях и душе. Я почти забыла, каково это — думать лишь о том, что надеть с утра на работу и чем бы позавтракать. Да, в детстве, находясь под крышей родительского дома, ты совершенно не задумываешься, что из себя представляет та самая взрослая жизнь. В родных стенах ты чувствуешь себя максимально защищенным. Увы, та самая взрослая жизнь может обрубить твои едва оперившиеся крылья, как только ты вылетишь из семейного гнездышка. И если ты сможешь подняться после падения и идти дальше своей дорогой с высоко поднятой головой, то ты справишься со всем. Главное — никогда не отчаиваться. Главное — никогда не сдаваться и не опускать руки. Главное — продолжать помнить, что жизнь идет и тебе нужно идти в ногу с ней. Я подхожу к высокому офисному зданию и, приспустив солнцезащитные очки, оглядываю его сверху донизу. Полностью застекленное строение, окна которого будто бы покрыты глянцем, заставляет все внутри трепетать: оно кажется таким величественным, но при этом невероятно изящным. И, возможно, я скоро буду здесь работать. Сделав еще пару глубоких вдохов, я захожу внутрь и оказываюсь в мире будущего. Огромный холл, выполненный в минималистичном стиле, встречает меня прохладой работающих кондиционеров. По всему периметру холла множество банкоматов обслуживают своих клиентов, пришедших пополнить свои карты или же, наоборот, опустошить. На противоположной от входа стене висит огромная металлическая вывеска с наименованиями компаний, располагающихся в этом здании, и указанием соответствующих этажей. Подойдя к стойке ресепшен, за которой сидит одетая в строгий юбочный костюм сотрудница, снимаю с себя очки и опираюсь о стеклянную поверхность. Разглядев имя, указанное на ее рабочем бейдже, обращаюсь к поднявшей голову девушке, чьи губы сразу же изгибаются в улыбке. — Добрый день, Марина, — приветствую ее я. — Меня зовут Ланская Анна Дмитриевна, я пришла на собеседование в редакцию ДжиАр, — говорю я информацию согласно полученным с утра инструкциям. — Мне должны были оформить пропуск. — Здравствуйте, Анна, — кивает девушка в ответ и сразу же переводит взгляд на экран монитора, быстро клацая по клавишам. — Действительно, пропуск оформлен. Будьте любезны предоставить свой паспорт. Я сразу же достаю из небольшой кожаной сумки документ, удостоверяющий личность, и протягиваю ей. Такое количество собеседований приучило меня всегда носить его с собой... — Отлично, — быстро ознакомившись с данными и перенеся их в компьютер, Марина протягивает мне пластиковую карточку. — Вам нужно подняться на одиннадцатый этаж, редакция ДжиАр расположена там. Сейчас пройдите мимо турникетов, а дальше направляйтесь к правому блоку с лифтами. Вам нужны те, что справа, левые едут от пятнадцатого этажа. Удачи на собеседовании! — подбадривающе улыбается девушка. Поблагодарив ее, я направляюсь к лифтам. С каждым новым этажом мое волнение медленно нарастает, а сердце бешено колотится, вот-вот норовя выпрыгнуть из груди. Бросив взгляд в зеркало, вижу в отражении высокую девушку, на чьем похудевшем за последние месяцы лице выступил румянец, а в зеленых уставших глазах плещется море эмоций, начиная с нервозности и заканчивая необъяснимым первобытным страхом. Делаю несколько глубоких вдохов, дабы привести дыхание в порядок и успокоить разбушевавшиеся эмоции, и нервно поправляю светлую льняную рубашку, заправленную в черные брюки. Выхожу в открывшиеся двери лифта и сразу же попадаю в просторный открытый офис, по которому снуют люди с кучей бумаг и планшетов. Солнечные лучи настойчиво пробиваются через панорамное окно во всю стену и падают на глянцевые обложки журналов, фотографии моделей и абстрактные композиции, отражаясь от них пестрыми и яркими бликами. В нос сразу бьет знакомый до боли запах глянца и типографской краски, по которому я так невыносимо скучала все это время. Полное отсутствие коридоров делает помещение визуально больше, и даже огромное количество столов, за которыми работают сотрудники, не утяжеляет пространство. Здесь предостаточно места для свободного полета творческой мысли. Собравшись с духом, я уверенным шагом направляюсь к стойке, за которой стоит миловидная рыжеволосая девушка, больше похожая на студентку университета, нежели на сотрудника глянцевого издания. Я справлюсь. У меня нет права на ошибку. — Добрый день, — здороваюсь я, привлекая внимание глубоких синих глаз. — Я — Анна Ланская, пришла на собеседование на позицию выпускающего редактора. — О, Анна, здравствуйте! — суетится рыжая. — Меня зовут Майя, очень приятно. Подождите, пожалуйста, пару минут, — после этих слов девушка набирает внутренний номер на стационарном телефоне. Приложив трубку к уху, она практически сразу же начинает тараторить: — Илья Сергеевич, к Вам тут на собеседование пришли. Вы уже закончили? Подождав буквально пару секунд, Майя расплывается в улыбке, обнажая металлические брекеты, и, кивнув, кладет трубку. — Пройдемте за мной, — она берет какую-то папку и, выйдя из-за стойки, направляется вглубь офиса. Следую за ней, все еще оглядываясь по сторонам, и отмечаю рабочую атмосферу, царящую в издательстве. То тут, то там стоят сотрудники, что-то активно обсуждают и показывают друг другу различные бумаги, эскизы и макеты. Как же мне этого не хватает... Майя настойчиво ведет меня через весь офис, и я наконец замечаю, что по всему его периметру располагаются кабинеты с массивными дверьми из светлого дерева. Пройдя еще несколько метров, девушка останавливается перед одной из них и стучится. С толикой грусти бросаю последний взгляд на рабочее пространство и вхожу в открытые Майей двери, закрывая их за собой. В считанные мгновения решится моя судьба, и я очень надеюсь, что в этот раз она не повернется ко мне задницей. Я попадаю в просторный светлый кабинет, стены которого увешаны фотографиями моделей и обложками выпусков Global Review. Металлические стеллажи заставлены множеством глянцевых журналов, книгами по журналистике, стилистике и художественной обработке. Перевожу взгляд на темное кожаное кресло, повернутое спинкой ко входу, из-за которой в следующую секунду появляется рука и пальцем подзывает к себе Майю. Девушка направляется к столу и молча отдает голубую папку, которую взяла несколькими минутами ранее. — Хорошо, тогда до встречи, — слышу я отдаленно знакомый мужской голос, и внутри меня просыпается дурное предчувствие. Откуда я могу его знать? Может, он был когда-то приглашенным спикером на наших лекциях в магистратуре? Начинаю лихорадочно перебирать в голове варианты в тщетных попытках предположить, откуда мне может быть знаком голос главного редактора ДжиАр. — Илья Сергеевич, я принесла Вам макет финального разворота из типографии, а также привела кандидата на должность выпускающего редактора, — ровным тоном сообщает рыжеволосая девушка. — Спасибо, Майя, можешь идти, — размеренный мужской голос пробирает до самых костей, а перед глазами всплывает лицо человека, которого я никак не могу здесь встретить. Это просто невозможно. — И сделай нам, пожалуйста, две чашечки кофе. — Хорошо, Илья Сергеевич, — воодушевленно отвечает рыжеволосая и, развернувшись на одном каблуке, сразу же направляется в сторону выхода. — Добрый день, — неуверенно здороваюсь я со своим потенциальным работодателем, когда дверь за Майей закрывается. — Меня зовут… — Я в курсе, как Вас зовут, Анна, — мое имя он интонационно выделяет, после чего кресло разворачивается. Мое сердце пропускает удар и с грохотом ухает вниз. Передо мной сидит тот самый Илья Шевцов, которого я надеялась больше никогда не увидеть. Карие глаза, в которых пляшут смешинки, изучают меня с нескрываемым любопытством. Линию губ трогает слабая улыбка: видимо, сложившаяся ситуация его крайне забавляет. Поправив рукава светлой рубашки, небрежно закатанные в три четверти, он подпирает подбородок руками и слегка наклоняет голову, продолжая все так же пристально на меня смотреть: — И снова здравствуйте. От его взгляда по спине бегут мурашки, а внутри все невольно сжимается. Жизнь не может быть ко мне настолько несправедлива! — Это что, шутка такая? — единственное, что я с трудом выдавливаю из себя. — Что Вы здесь делаете? Мой вопрос заставляет мужчину усмехнуться. Откидываясь на спинку кресла, он убирает руки за голову: — Я здесь работаю главным редактором, Анна, — медленно протягивает Илья, словно смакуя каждое сказанное им слово. — Вопрос в том, что здесь делаете Вы? — слышу в его голосе нескрываемую издевку. — Судя по резюме, лежащему на моем столе, Вы пришли устраиваться к нам на работу? — то ли спрашивает, то ли утверждает он. — Вы невероятно проницательны, — с трудом собираясь с мыслями, парирую я. — Но я, пожалуй, не буду отнимать время у главного редактора и пойду. Все равно эту работу я не получу. Всего доброго. В этот раз, надеюсь, мы действительно прощаемся в последний раз. Я уже кладу ладонь на ручку, чтобы в следующее мгновение скрыться за дверью, как голос Ильи меня останавливает: — Подожди, — его голос звучит все так же спокойно, — кто тебе сказал, что ты не устроишься в нашу компанию? Резюме у тебя в самом деле неплохое. Присаживайся, — Шевцов кивает на ближайший ко мне стул. На ватных ногах я прохожу вглубь кабинета и нехотя сажусь напротив него. Внутри меня все так и кричит, чтобы я как можно быстрее выметалась отсюда. Ничем хорошим это все равно не закончится. Моя интуиция меня еще никогда не подводила: даже когда мы начинали встречаться с Савельевым, на подсознательном уровне я понимала, что это ненадолго. И что расстанемся мы с ним на повышенных тонах, я тоже прекрасно знала, но все же решила нырнуть в этот омут. Слава Богу, мозгов хватило не раствориться в этом гнилом человеке без остатка. — Давно это мы перешли на «ты», господин Шевцов? — бросаю я едкий комментарий, выпрямляясь и вскидывая подбородок. Сейчас нужно взять себя в руки. — Вы правы, Анна, виноват. Прошу прощения, — кивает Илья. — Вы не против, если мы перейдем на «ты»? — Не против, — бурчу я в ответ. Хотелось бы мне ему нагрубить, но если я сейчас откажусь от последнего шанса устроиться на работу ради собственной гордыни, я себе этого никогда не прощу. У меня осталось не так уж много вариантов, куда я могу податься, при том, что в большей части печатных изданий я уже попытала удачу. — Отлично, — довольно говорит Шевцов и снова возвращает руки на стол, подпирая ими голову. — Ты не изменила своего решения? Сдвинув брови к переносице, бросаю на него грозный взгляд. Он что, издевается надо мной? — Не смотри так на меня, — отмахивается мужчина, — я готов заплатить тебе гораздо больше, чем ты будешь получать здесь на должности выпускающего редактора. В чем твоя проблема? — Моя проблема? Вы сейчас серьезно? — спрашиваю я возмущенно. Буря эмоций, разгорающаяся внутри с новой силой, поглощает меня с головой. — Я же вчера ясно дала понять, что я Вам не эскорт. В чем Ваша проблема, — передразниваю я Шевцова, — открыть Гугл и найти подходящую девицу для вашего спектакля? Или Вы уже настолько стар, что не в курсе, как пользоваться интернетом? — Я еще вчера заметил, что ты остра на язык, — усмехается Илья. — Так что не нужно мне это снова демонстрировать. Я не планирую нанимать эскорт, потому что не собираюсь впускать в свой круг девушек, предоставляющих подобные услуги, — холодно отрезает он. — Окей, — киваю я и развожу руками. — Но почему именно я? Неужели у Вас нет знакомых, готовых за деньги сыграть роль Вашей возлюбленной? — Есть, — спокойно говорит Илья, словно ответ на мой вопрос лежит на поверхности. — Но мне нужна девушка, с которой после этого спектакля мы никогда больше не встретимся. И ты — лучшая для этого кандидатура. Мои брови ползут вверх от удивления, а в глазах стоит немой вопрос. Я? За считанные доли секунды смекнув, что именно я не понимаю, он добавляет: — Ты ненавидишь моего лучшего друга, а потому не задержишься рядом со мной, когда все это закончится. Более того, если вдруг что-то пойдет не так и у кого-то из нас появятся чувства друг к другу, — надменно продолжает он, — Антон будет сдерживающим фактором для каждого из нас по объективным причинам. Для тебя — потому что ты органически его не перевариваешь после того, как он с тобой поступил. Для меня — потому что я не трахаю бывших своих друзей. Мои губы трогает слабая улыбка. Циничный и холодный расчет. В лучших традициях богатеньких мужчин, для которых нет ничего святого. Теперь я понимаю, на какой почве они сошлись с Савельевым. — Хорошо, Илья, — я закидываю ногу на ногу и ставлю локоть на стол, подпирая щеку рукой. Смотрю в его бездонные карие глаза, от взгляда которых сердце начинает биться сильнее. — Скажи мне, а ради чего тебе нужен весь этот фарс? — Я не хочу жениться на женщине, которую выбрали мои родители, — спокойно отвечает он. — Именно поэтому тебе нужно будет сыграть перед ними мою девушку так, чтобы они остались от тебя в восторге и напрочь забыли о своей идее фикс. — Забавно, — пропускаю смешок, — я никогда в жизни не поверю, что ты не хочешь жениться по расчету, а ждешь настоящую любовь. — Кто тебе такое сказал? — удивленно спрашивает Илья. — Я не говорил, что хочу жениться по любви и только… — он на мгновение замолкает, после чего продолжает ледяным тоном, от которого по спине пробегается рой мурашек: — Я вообще не хочу жениться. Я никогда не стремилась понять, что творится в головах других людей, ведь «чужая душа — потемки». А о чем думают избалованные богатые мужики — самое последнее, что в принципе может меня заинтересовать по жизни. Вспоминаю свои утренние размышления по поводу вчерашнего предложения Шевцова. Может, судьба решила подарить мне еще один шанс? — Хорошо, Илья. Я соглашусь на твое предложение и сыграю перед твоими родителями в этом детском спектакле, но у меня есть ряд условий, — спокойно начинаю я под его заинтересованным взглядом. — Во-первых, ты возьмешь меня на позицию, на которую я собеседуюсь, с самой высокой зарплатой, которую предполагает данная вилка, — я делаю небольшую паузу, загибая первый палец. — Во-вторых, — загибаю второй палец, — ты будешь платить мне гонорар за мою актерскую игру. А, в-третьих, ты избавишь меня от общества Савельева на весь период нашего сотрудничества, — довольная собой заканчиваю и выжидающе смотрю на Шевцова. — Боюсь, что с третьим пунктом будут проблемы, — почесав затылок, говорит Илья спустя пару минут размышлений. И на мой закономерный вопрос «почему» он отвечает: — Потому что я не могу уволить своего заместителя в угоду твоей прихоти. Внутри меня все обрывается. Это просто невозможно… То есть даже не будь столь смехотворного и унизительного предложения Шевцова, устройся я на эту работу, мне все равно пришлось бы изо дня в день смотреть в глаза этому бесячему мудаку? Я тяжело вздыхаю и прикрываю глаза, стараясь привести мысли в порядок. Абстрагируюсь от всего в попытке понять, а стоит ли игра свеч. Согласилась бы я на это предложение, не будь всех сопутствующих фактов, затрудняющих мою и без того непростую жизнь? Скорее всего, да: у меня под окнами не стоит очередь из работодателей, чтобы воротить нос. И из-за ублюдка, который мне изменял, я не собираюсь окончательно рушить свою жизнь. — Хорошо, — медленно протягиваю в ответ. — Я согласна. Тут дверь распахивается и в кабинет входит рыжеволосая девушка с подносом в руке, а нос сразу же улавливает приятный запах свежезаваренного кофе. Майя подходит к столу и ставит перед нами чашки с бодрящим напитком. — Илья Сергеевич, я могу чем-то еще помочь? — учтиво спрашивает девушка в ожидании дальнейших указаний. Карие глаза переводят свой острый взгляд с Майи на меня, после чего бархатный голос разрезает повисшую в кабинете тишину: — Да, Майя. Подготовь мне приказ о принятии Анны на работу и скрой вакансию выпускающего редактора на сайте, — мужчина расплывается в самодовольной улыбке. Не пожалеем ли мы о том, что ввязались в подобную игру с чувствами?..