За Волейбольной Сеткой

С приоткрытого окна в маленькую, можно сказать ничтожную комнату мотеля, доносился холодный утренний ветер. Тонкая простынь не способна была согреть юное, хрупкое тело девушки, в отличии от парня, который посапывал в подушку рядом. Наруми проснулась давно. С первого дуновения ветра, что окутал своей прохладой комнатку. Её белая кожа, сравнимая с лебединым пером, покрылась мурашками. Она рассматривала Вакатоши. "Он выглядит так спокойно." — подумала тогда девушка. Его ресницы: густые, растущие в два ряда, забавно подрагивали, губы не были сжаты в привычную тонкую линию. Вакатоши выглядел так мирно и спокойно, что к нему невольно захотелось прикоснуться. Наруми и не заметила, как её рука потянулась к его щеке. Она коснулась его. Ощущение красивой мужской кожи приятно отпечаталось на её ладони. Девушка сдержанно улыбнулась, и тут глаза парня открылись. Он старался выглядеть серьёзным, но его заспанный вид явно мешал этому. Но в свою очередь это не помешало Наруми почувствовать себя неловко. Щеки, и без того румяные, вспыхнули красным цветом. Вновь встретившись с его оливковыми глазами, перед ней пронеслись моменты прошлой ночи. Она помнит, как эти же глаза, смотрели на неё с диким голодом и необузданной страстью. Огонь, что горел в них тогда, ни в коем случае не погас. Просто сейчас, с утра, это пламя скорее грело теплом, нежели обжигало дикой и горячей страстью. — Я знаю, что ты голая. — разрушил тишину парень. — И я знаю, что тебе неловко. — Ну... — Наруми немного поёжилась, спрятав глаза в простынь. В ответ на реакцию девушки, парень потянулся вниз, взяв, лежащие на полу скомканное одеяло. Он обернул им свои бёдра и встал с кровати, оказавшись к девушке спиной. — Я приму душ. А ты пока оденься, Ми-чан. — Её имя он произнёс с особой нежностью и с невидимой для девушки мягкой улыбкой. Дверь в ванную закрылась, с характерным хлопком. Наруми надула губы и сложила руки на груди. — Телепат чёртов. — сказала в слух девушка, перед тем как начать одеваться. Они покинули мотель ранним утром. Перекидываясь бессмысленными фразами, пара дошла до небольшого кафе с летней верандой, куда они и заказали себе скромный завтрак. — Ты простил отца? — спросила девушка, наконец начав с ним полноценный диалог на тему, которая её волновала. — Простил. — ответил он. — И мы вернёмся домой к нему? — Да. — Поговори с ним один на один, как мы вернёмся. — Поговорю. Наруми поджала губы, тихонько вздохнув и принялась наливать чай из небольшого керамического чайника, чёрного цвета. Подвинув вторую чашку с чаем к Вактоши, на её руку опустилась его шершавая, большая ладонь. — Спасибо. — тихо, но смотря порямо в глаза произнёс парень. — Я всегда рядом. — ещё тише, прозвучали слова девушки. — Она крепче сжала его руку и больше ничего не говорила. Не хотелось рушить этот искренний и в каком-то смысле даже интимный момент. Завтрак они продолжили в комфортной для них двоих, уютной тишине. Как только Наруми и Вакатоши вернулись домой, парень первым делом пошёл разговаривать со своим отцом. Наруми не знала о чём они могли говорить, но спустя двадцать минут Вактоши с его отцом вышли из кабинета, в котором вели свои "переговоры". Наруми сразу заметила покрасневшие глаза Такаши-сана, что сначала насторожило её, но тут же, на добром лице мужчины расцвела широкая улыбка. Остаток дней, что они провели на острове, значительно отличались от первых в этом месте. Они прочувствовали это райское место на максимум: тёплые семейные вечера, с весёлыми историями от Такаши-сана, в сочетании с вкусной едой, приготовленной его женой. Вакатоши со временем очень позитивно отнёсся к этой милой женщине и её беременности, хоть по нему этого не скажешь, но он был правда рад. Он тайком читал статьи в интернете про рождение детей на свет, порой поражаясь новым фактам, Вакатоши начинал сочувстовать бедной Госпаже Таке, стараясь о ней как-нибудь позаботиться, пока он здесь, думая, что такими маленькими жестами, он облегчит ей это во истину тяжёлое бремя. Также, перед сном, он часто спрашивал у Наруми: "какого это иметь младшего брата?" Ведь у Наруми он был и Вакатоши на все сто процентов был уверен, что Наруми в этом деле была опытной и в случае чего с удовольствием поделилась бы с ним этим опытом, ведь он тоже совсем скоро станет старшим братом, хоть и на расстояние, но ответсвенности с себя парень не снимал. Момент, когда вся семья собралась на лодке, стал для Наруми, почему-то самым необычным (не считая её первой ночи проведённой в объятиях Вакатоши). Небо в тот день было ярко-ярко голубым, лишь пару облочек украшали его, пение птиц, что витали вокруг, нежные волны, счастливые лица вокруг: все наблюдали за большими черепахами, сквозь прозрачный пол лодки. Кто-то снимал их на камеру, кто-то восхищённо восклицал когда та или иная черепаха сделает что-нибудь смешное. — Они похожи на что-то неземное. — отозвалась Наруми, отрывая от них глаз. — Да, как инопланетяне. — ответил ей Такаши-сан. — Да, как инопланетяне. — повторила за ним Наруми. В тот момент ей резко в голову пришёл образ Ойкавы. Удивительно, за все те дни, проведённые в этом месте, она ни разу не подумала о нём. Казалось бы, ей и нечего думать о нём, ведь это место их даже не связывает, но даже тут её мозг нашёл ассоциацию с ним. Наруми очень забавляло и одновременно с этим очень восхищало увлечение Ойкавы с космосом и всем инопланетным. Она помнит каждую его теорию, которую он рассказывал ей в свободных промежутках на тренировках. Тогда она просила его поскорее заткнуться и не мешать ей, но подсознательно она надеялась, что он не послушает её и продолжит говорить. Так он и делал. Ведь это был Ойкава. Он не слушает то, что говорят человеческие уста, он слушает их сердца и подсознания, хоть и сам этого и не замечает. И вот сейчас, эти большие, необычные существа - черепахи, так сильно напомнили ей об Ойкаве. Странная ассоциация, но почему-то она возникла. — О чём ты думаешь? — прозвучал над ухом девушки мужской голос — О том, как долго ты не спрашивал меня о чём я думаю. — она улыбнулась и взглянула на Вакатоши, стараясь полностью сосредоточиться на нём. — Я так часто об этом спрашиваю? — Слишком. Сентябрь наступил внезапно. Приход осени гласил о новом школьном семестре. Наруми с трудом возвращалась в школьную рутину. Но расслабляться нельзя было, тем более в её положении: роль менеджера волейбольной команды одновременно радовала и тяготила девушку. И дело было не совсем в ответственности, что она несла, скорее на неё давили чувства. Ребята стали для неё очень важной частью жизни. Она вместе с ними переживала их взлёты и падения, выступала в роли личного психолога и жилетки, в которую всегда можно поплакаться. Она знала, что чувствует каждый парень в комнаде, но она никогда точно не знала, что чувствует Ойкава. Он либо просто ничего не говорил и давил чувства внутри себя, либо же вымещал свои чувства агрессией, злыми, обидными словами; так, он будто пыталась отдать свою боль и обиду кому-то другому, но потом понимал, что делает только хуже и боль становилась невыносимее. Наруми ни раз чувствовала это на себе, но даже несмотря на всё это, она всё равно хотела ему помочь. Выслушать, поддержать и наконец - понять этого человека, хотя бы чуть-чуть. Ранним утром, она стояла в просторном зале, наслаждаясь последними минутами тишины в этот день. Лучи солнца гладили её лицо, тело её было максимально расслабленным, глаза закрыты, а мысли витали где-то далеко-далеко, явно не здесь. В сознание её привёл шум открывающийся двери. Она резко раскрыла свои глаза, и пред ней предстал Ойкава. На каникулах они ни разу не виделись. Парень за это время заметно вытянулся и похудел. Немного пухлые щёки его округлого лица впали. — О, Наруми-чан, доброго утречка — улыбнулся парень, — рад тебя видеть. — Привет, Дуракава — она оторвалась от стены и подошла к нему поближе, — странно говорить это, но я тоже рада выидеть тебя. — Неужели ты наконец влюбилась в меня и бросила этого чёртового Ушиджиму? — ухмыльнулся парень. — Мечтай. — с презрением ответила ему девушка, но тут Ойкава резко засмеялся, кладя руку на плечо Наруми. — Не переживай, Наруми-чан, я пошутил. Больше я тебя не побеспокою. — Что ты имеешь в виду, дурень? — Что сказал, то и имею — со сладкой улыбкой на губах ответил он ей и медленной походкой двинулся разминать тело перед тренировкой. — Ты слышал о весеннем турнире? — она решила перевести тему. — Конечно слышал. — И теперь ты будешь готовится ещё усиленнее, чем обычно ты это делаешь? — А ты как думаешь? Чтобы победить мне нужно стать сильнее. А чтобы стать сильнее, мне нужно много и очень много тренироваться. — А отдых? — На том свете отдохну. Сейчас мне не до этого. — Но отдых - тоже часть тренировок. — Не цитируй Иву-чан, прошу. Мне его одного хватает. — Он волнуется за тебя. — А ты? Ты волнуешься? — С чего ты взял? — Ну как с чего взял? Сама сейчас лепетала мне своим сладким голосом о важности отдыха. — Волнуюсь. Но это ещё ничего не значит! — А это может что-то значить? — Не знаю. Ты вот всякого можешь придумать. — Например? — Например, я сейчас кину мяч тебе в голову. — Понял.