Когда листья станут золотыми

— Почему бы не придумать новую строку? — предложил Пиппин. Хоббиты малые в норках уютных… Помести нас среди тех четырех, следом за людьми — мы зовем их Верзилами, — и все будет в порядке. — Слушай, я могу у родителей ночевать, чтобы тебя не смущать. Ну куда мне еще тебя поселить? И не надо сказку про белого бычка, что срочно вернуть назад. Сейчас Ричард занят. Поживешь у меня пару недель, а потом… — Пару недель ты сама не выдержишь. — Увидим. Кстати, ты бы хоть огляделся. Может, тебе у меня и не понравится. — Меня все устраивает. Ты просто не жила в условиях, когда надо брать воду из колодца. — Жила. Я даже жила в условиях, когда огонь высекали огнивом. — Но это, наверное, было так, для развлечения. Коля встал и огляделся. — В принципе, дома сильно меняться и не должны. Как-то у тебя по-спартански все обставлено. И вещей почти нет. — Вещи в шкафы прячутся, шкафы закрываются, панель наезжает и отъезжает. Зато у меня там, увы, бардак за этими панелями. — Я думал, все автоматически. — Кое-что да, но не все же. Я предпочитаю убираться сама, сейчас пылесос отключила, чтобы по ногам не ездил. Ты голодный? Может, чаю быстро или обед нормальный? — Не надо, Алиса, я не хочу тебя стеснять. — А ты меня не стеснишь, у меня частенько кто-то гостит. И чай я собиралась пить. Кстати, травяной, ты не против? — Нет. Я иногда заваривал зверобой. — И у меня зверобой, — обрадовалась Алиса. — Ну и вообще травяной сбор. Да уж, трудно было разыскать кукольник и копытень. И хорошо, что в общей заварке они незаметны. Коля сел за стол, и Алиса придвинула к нему чашку с ароматным напитком. Вытащила из буфета сахарницу. — Тебе сколько ложек? — Нисколько… — Он вдохнул горьковатый травяной запах. — Чабрец? — Да. Он, может, на любителя, но я к нему так привыкла. — Привыкла… Алиса, за дурачка меня не держи. Чабрец, зверобой — все это я уже проходил. — Что проходил? — спросила Алиса с невинным видом. Как будто это не она последнюю неделю выискивала старые рецепты. — А вот это. Думаешь, ты первая мне травкой лечиться предлагаешь? Травкой… Даже забавно, сколько смыслов у этого слова. Но я прекрасно помню, что чабрецом лечат алкоголизм. — Чабрецом чистят печень, — Алиса придвинула к себе сахарницу. — Вот и все. Но вообще-то, я больше люблю ромашку. И еще мясо ем редко. Нелепо одновременно изучать животных и есть их, правда? Кстати, о животных — поедешь со мной в Космозо? И мне поможешь, и вообще для впечатлений. — Поеду. Надо ж пайку отрабатывать. — Какую пайку? Ты не думай, тяжелой работы там нет. Кого-то покормить, за кем-то понаблюдать. А еще мне надо забрать братца. — Любопытно будет познакомиться, — улыбнулся Коля. — И Электрон Иванович сегодня дежурит. — Что? — Коля резко поднялся. — Нет, тогда не поеду. Извини, как хочешь, но я не могу. Хватит с меня позора. — Почему? Он же рад будет, он тоже за тебя переживал. — Нет. Не надо, я тебя очень прошу. В любой другой день, но не сегодня. — А что же ты делать будешь? Меня дожидаться? Один? — Да я привык один, — просто ответил он. — Я беспокоюсь, что ты заскучаешь. — А не беспокоишься, что я сбегу? Алиса встала. — А ты сбежишь? — Нет. Некуда. — Ты так не шути, я ведь и двери запереть могу. — Да ну? — насмешливо произнес Коля. — И у вас воры? Не ожидал… — Да какие воры? Может же человек хотеть побыть один, вот и все. К тому же тут много семей с детьми, мама может отвлечься, и ребенок свалится с лестницы или выпадет из окна. Удобно же закрыть и не беспокоиться. — Ну, если так… Да ладно, я пошутил. Езжай. — Ты все время будто отделаться от меня хочешь, — вздохнула Алиса. — Учти, быстрей уйду — быстрей и вернусь. — Это я и имел в виду. — Давай, я тебе хоть какое занятие оставлю, — Алиса прошла в комнату и открыла панель на стеллаже с книгами. — Что ты любишь читать, я ведь даже не знаю? — Нового не надо ничего, — он подошел и остановился за ее спиной. Переплеты книг выглядели одинаково, и лишь когда Алиса прикасалась к ним ладонью, под ее пальцами вспыхивали имена авторов. Если Коля и удивился, то ничем этого не выдал. Просто сказал: — Удобно, наверное. — Ой, мне бы их еще привыкнуть по алфавиту расставлять. Я лентяйка ужасная. — Шефнер, Диккенс, Шолом-Алейхем, Дарелл… Действительно, слегка вразброд. Солженицын… Стоп. Давай его. Я начинал читать, да бросил. — Держи, — Алиса протянула ему книгу. — А почему бросил? — В запой ушел, если тебя это так интересует. Это какой роман? — Все. — То есть как все? — он попытался откинуть обложку. — Не открывается… — Она и не должна, — Алиса провела ладонью в правом верхнем углу обложки, и на поверхности появилось оглавление. — Вот, видишь, «Архипелаг ГУЛАГ», «В круге первом»… Выбираешь, нажимаешь пальцем, и все. — Ни фига себе бумага! — А это не бумага, имитация. — Обычных книг уже не бывает, что ли? — Почему? Их тоже много, вот мой отец, например, только их и признает. В смысле, для домашнего чтения. В поездках, для научной работы удобнее электронные. — Вот как это называется. — Он огляделся и указал на диван. — Можно сюда садиться? — Куда угодно, хоть на пол, хоть на стол. Только не открывай последнюю дверь самым маленьким ключиком. — Чего? — Про Синюю бороду читать надо! Ну все, я пошла. Скоро буду. Отца в кабинете не было. В принципе, этого Алиса и ожидала. Браслет он отключил, на столе оставил записку. Алиса взяла листок в руки: «Алиса, Кир в вольере летучих мышей строит для них карстовые пещеры. Я уехал в центр», — вообще-то, стоило бы уточнить, в какой. «Жабы с Эридана сегодня обещали принести потомство», — жабы его каждый год приносят, от феникса бы дождаться, а то помрет феникс и оправдает свое название. «Вещи, о которых ты спрашивала, в сумке в кресле», — молодец, папа. Конечно, об экипировке для Коли можно было бы попросить и Пашку — но Пашка выше на полголовы, да и не слишком обрадуется такой просьбе. Вот если бы в помощи нуждалась девушка, он бы был куда снисходительнее. В кресле, кроме пакета с вещами, лежала книжка из папиной библиотеки — обычная, в бумажном переплете. Видимо, ее читал Кир, потому что вместо закладки в ней лежали маленькие солнцезащитные очки. Алиса покачала головой — теперь книга не желала захлопываться. Взгляд, скользнув по странице, зацепился за короткие стихотворные строчки: Когда накатит вдруг тоска, То далека, то вновь близка, Знай — рядом Эри-Куба! У ночи встанет на краю И выпьет кровь и жизнь твою Из мрака Эри-Куба. И трус презренный, и герой, Умрёт от ужаса любой, Кто видел Эри-Кубу… Вольер летучих мышей был полупрозрачным, фигурку брата Алиса увидела еще издали. Рядом с Киром как будто высились какие-то непонятные серые силуэты — Алиса даже прибавила шагу, но тут же остановилась и рассмеялась: с потолка вольера спускались искусственные сосульки-сталактиты. Навстречу им с пола устремлялись сталагмиты, словно зеркальное отражение. — Привет, — Алиса вошла внутрь. — Опять кораллит брал? — Привет. Я немножко. — Ничего себе немножко, — Алиса провела рукой по шершавой теплой поверхности «сталактитов». — Тут ящик, наверное, ушел. — Мне Электрон Иваныч разрешил. — У Электрона Иваныча свои дети давно выросли, он забыл, как вы на голову садитесь. Еще кораллит остался? — Ну, немного… И смотри, им нравится! Летучие мыши перебрались из своего угла на сталактиты, находившиеся подальше от мальчика. Один зверек выглядывал из-за серого нароста так, как белки выглядывают из-за ствола сосны. Хотя никто еще не видел белки с щупальцами вместо глаз. Алиса протянула руку вперед, и маленькое существо, которое посетители называли в лучшем случае уродцем, осторожно перебралось к ней на ладонь. Волны страха сменялись доверием и умиротворением. — Ты смотри, они привыкают! — обрадовался Кир. — А ко мне не шли, я чувствовал, что они меня опасаются. Но им было любопытно. — Привыкнут, ты думай, что они славные, хорошие, как надо с телепатами. Они ко мне вон сколько привыкали. Кир протянул руку и дотронулся до спинки мыши. Та в панике выпустила крылья, напоминавшие скорее крылья насекомого, и унеслась в дальний угол. — Ну вот, не получается у меня с животными, — огорченно сказал мальчик. — Получится, — Алиса обняла брата за плечи. — Будешь сюда каждый день приходить, и получится. Главное, ты для них настоящий туннель построишь, как на их родине. А кораллит все-таки убери. И кстати, зачем ты в книгу очки засунул? — Так они чистые! А за едой я больше не читаю. — Чистые, грязные, но страницы помялись! И о чем мы с тобой договаривались? — О чем? — Что иностранные книги ты читаешь в оригинале, если знаешь язык. — Ай, — махнул рукой Кир, — я с Тимкой читал «Бегство Земли», а он французского не знает. — Бери книжку с собой, будешь читать с Сюзанной. Она вернулась с моря. — Мы сейчас к тебе пойдем? — Да, а то у меня гость, нехорошо бросать его одного. — Пашка? — Нет. Давай, убирай кораллит, я за тебя этого делать не буду. — А почему Пашка последнее время не приходит? — Кир выкатил тележку с остатками кораллита из вольера. — Вы что, поссорились? — Кирюш, у тех, кто сует нос в чужие дела, он вырастает слишком длинным! — Пусть растет, — покладисто согласился мальчик и потер переносицу. — Он у меня маленький. Ну что, пойдем? — Отвези тележку на склад и возвращайся назад, я пока навещу Кончиту. Кончитой фирециллу окрестил Электрон, большой любитель ретрооперы. Зеленая крошка приучалась к людям медленнее, чем ее земляки, худо-бедно признавала лишь Алису и ее отца, дико паникуя при виде незнакомых. Поэтому, увидев пустую клетку, Алиса решила, что малютке вновь удалось улизнуть. Она огляделась — роботов рядом не было, Алиса нажала кнопку вызова в техцентр, экран над дверью в клетку засветился, на нем появилось лицо инженера. — Электрон Иваныч! — позвала Алиса. — Вы не знаете, где Кончита? А то клетка пустая стоит. — Не беспокойся, Алиса. Ее твой отец повез в Биоцентр, он разве тебе не сказал? — Нет… Вот же народ там сидит, все, что поинтереснее, себе забирают. — Нормальный народ, — примиряюще улыбнулся инженер, — они бы и тебя к себе на работу забрали. — Я бы к ним и не пошла. Они забыли, когда занимались животными, а не срезами и не биохимией. А Кончита наша им зачем понадобилась? — Вроде как у нее обнаружились следы генетической модификации, произведенной очень давно. Мы не первые открыли Каштанку.