Не всякое золото ярко блестит

Ловчий вскинул свой лук, выцеливая прорези для глаз гигантского противника. - Бледнолицый! - взревел тот, становясь в боевую позицию и прикрыв голову от возможного удара. - Никто никого не убьёт! - громко и чётко произнесла Элтариэль, - Я в порядке, старый друг, - словно ребенка успокаивала - положила ладонь на его огромную лапищу. - Ага, не убьёт, - Торин прикидывал сколько силы нужно приложить, чтобы пробить его броню вместе с толстенной шкурой - выходило отнюдь не весело, - Твой план теперь окончательно ясен, но ты просчиталась ведьма, - гном крутанул топорище над головой, разминая руки перед, возможно, последнем боем, - Тебе следовало заманить нас вглубь курганов, и уже потом натравить своего Зверя. - Он не мой, - крутанула дева головой, - И я не была уверена, что он здесь будет: часть племени снежных и холмовых троллей в это время проходит по границе Бригора, двигаясь к Мглистым горам из - под Шира. Фолко обратился вслух: каким образом сейчас эти создания могли оставаться незамеченными? - Отложим этот разговор на потом, мастер Торин, - майа махнула своей копной, - Нам следует как можно скорее разобраться в происходящем на могильниках. Ты же, Рогаш, - она вновь повернулась к троллю, - Нагони своих сородичей и постарайся не попасться на глаза арнорцам - лишние смерти мне не нужны - итак, слишком часто приходится недоговаривать относительно гибели их одиночных патрулей. Тролль громко фыркнул, но спор затевать не стал, а лишь бросив предостерегающий, как почудилось хоббиту, взор на гнома, засеменил к недалекому подлеску - быстро и бесшумно, что повергало в трепет, вскоре растаяв в предрассветной дымке. - Что это только что было? - Отголосок прошлого твоей земли, почтенный Рогволд, - ответила дева, - Всего навсего. - Говори! - несколько угрожающе протянул Торин. - Нам следует закончить дело, - Фолко вступился за Элтариэль, - Иначе мы и правда потеряем немало времени. - Пожалуй, вам и правда следует знать, что случилось в конце Ангмарских войн на самом деле... - протянула девушка, вновь погружаясь в омут воспоминаний... 1975 Г.Т.Э. Где - то около Эвендима Холодный ветер пронизывал всё вокруг. По испещренному тысячами копыт тракту быстрой рысью двигался конный отряд, довольно многочисленный для сих мест и нынешнего времени - почти восемьсот всадников в полном вооружение - подкрепление шедшее на подмогу в лагерь Короля - Чародея. Во главе вместе с несколькими вернувшимися из дозора разведчиками ехала Элтариэль - редко когда майа надевала броню, но сейчас был особый случай - не столь уж далеко от Форноста должна была пройти последняя битва этой многовековой, бессмысленной войны. По кромке дороги всё ещё лежали сотни окоченевших тел - ангмарские и арнорские солдаты встретившие смерть достойно и гордо, обрели они наконец истинную свободу за Гранью. Её же отряд - добровольцы потомков тех, кто сумел отступить в самом конце Первой Эпохи из Твердыни - сироты и дети из многодетных семей, те, кто изъявил желание помочь союзникам её бывшего союзника... и брата по сотворению. - Госпожа, - молодая девушка - разведчик осторожно коснулась её плеча, - мы скоро прибудем, я полагаю, что Гондор не применит показать силу свой кавалерии,а посему - следует усилить охранение. - Ты, конечно, права Эстэ, - улыбнулась предводитель, - Однако в последней стычки они потеряли втрое больше людей чем мы - а войска Хэлкара, хоть и потрепаны, но всё ещё представляют серьезную угрозу - если Эарнур не глуп, и не столь самонадеян, как Арвэдуи, он никогда не пошлет свою гвардию в заведомо самоубийственную вылазку, тем более советы ему дает Глорфиндель. - Этот остроухий попортил там немало крови, - фыркнула девчушка, - Ух... доберусь до него! - Даже не думай пытаться! - оказалась одернута столь резко, - Видевшие свет Валинора, свет Древ не могут пасть от руки простых смертных. - Он падёт от вашей руки, госпожа... - разговор сам собой исчерпался. К полудню они достигли цели - ставка Чародея находилась находилась на возвышение, а вокруг походного паланкина располагалась Чёрная Гвардия - три сотни тяжеловооруженных воинов - нуменорцев, как они продолжали себя величать. Потомки людей Короля. Бьющиеся с поправшими все законы их почившей родины, Верными. Чуть поодаль располагалась остальная часть армии - более трех с половиной тысяч самого разного рода солдат, от бывших дикарей Рудаура, что пели песнь за почившего смертью храбрых легендарного вождя Халдара, до кардоланских мечников, перешедших на службу Ангмару - полуторные обоюдоострые клинки - их отличительная черта. Раздавались и крики раненых - женщины трудились над ними, однако сказывалась нехватка медикаментов, и многие из тяжелораненых были обречены - суровая правда войны. - Он ждёт вас, - глашатай Короля низко склонил голову, указывая на край дальнего выступа, где возвышалась закованная в стальную броню фигура, волнами источавшая подсознательный ужас. Элтариэль со слабой улыбкой поравнялась с тем - кого помнила ещё человеком. - Хм, пришли таки, - из под короны послышался характерный шипящий голос, - Этот день потомки Верных псов и линдонцы с пресмыкающимися пред последним приютом эльфов запомнят навсегда. - Их почти на две трети больше, - Элтариэль лишь пожала плечами, - Остатки твоего народа также никогда более не оправятся. - Мой народ предал меня, - шипение стало яростней, - Это моя месть... Больших усилий стоило не сказать колкость в ответ, но их прервала песня, которую сочинил какой - то оболтус - менестрель, когда они вступили в пределы владений Северной Короны, вот только лилась она из уст неугомонной Эстэ: Имя мне - Хэлкар, Назгул-король, Гнев Саурона, Меч Саурона; Имя мне - ненависть, имя мне - боль, Память мне стала стальною короной. Проклят народом и королем, Предано имя навеки забвенью... Я - чернокнижник древних времен, Ужас и смерть несущий в сражениях. Темная кровь на черных ступенях. "...Инакомыслящий - значит враг! Если не хочешь встать на колени, Будешь убит - и да будет так!" Память - как корни сгоревшей травы, Станут от крови красными реки. "Ангмар не хочет склонить головы - Будь же он проклят - да сгинет навеки!" ...Мне никогда не забыть ни о чем: В храме погасло древнее пламя, Черное знамя со светлым мечом Пало и втоптано в грязь сапогами; Мертвые струны не зазвенят - Лишь над пожарищем каркает ворон... - Что ж вы стоите? Убейте меня. Или - боитесь, псы Нуменора? - Назгул! - и страх по рядам, как ветер. - Я ведь один - так что же вы встали? Верно, я - Назгул, и все же - смертен: Ваши мечи - из заклятой стали! Сдвинуться с места никто не посмел: Горькие мысли хлещут, как плети, Ранят больнее мечей и стрел... - Мой властелин! Я молю о смерти. Знаю, ты скажешь - не вышел срок. Память - каленым железом - не стынет; Я не прощу - пускай я жесток, Ненависть - имя мое отныне. Мордорский воин, крылатая Смерть, Гнев Саурона, Меч Саурона, Имя мне ненависть, имя мне месть. Память мне стала стальною короной. Когда она смолкла, Элтариэль приготовилась отвесить слишком ретиво - беспечной девчонке пощечину, однако тот, про кого пелось, лишь гаркнул себе под несуществующий нос: - Насколько же свободно себя чувствуют твои подданные, вот и я в своё время попробовал восстать против тирании Валар, за что и был проклят, как и тот ничтожный Феанаро. И после недолгой паузы: - Я не смог бы служить Мелькору, Майрону могу: он был слишком мягкотелым, слишком добрым, и это доброта стала залогом его окончательного падения, даже тогда, в Дагор Браголлах ему не хватило духу смести всех врагов, когда они стояли на пороге его дома, мне бы, имей я такое могущество - хватило. - И потому твоё падение будет в итоге гораздо болезненнее... Но я пришла не только, чтобы придаться воспоминаниям о временах кои не вернуть - снежные и холмовые тролли почти истреблены. Их род точно не переживёт эту битву - отправь их на восток. - Распоряжения Рогашу уже даны, - сухой ответ, - Карш! Тёмная тень бывшего кардоланского воина Картаэна безмолвно явилась на зов хозяина. - Отправь призраков к переправе и затаись. Контратакуешь, когда мы сбросим арнорцев в озеро. Возьми с собой Моргомира. - Да... сссс... Повелитель, - призрак растаял пред ними, на глазах у потрясенной и чуть дрожащей Эстэ. - Пора и мне отдать последние распоряжения, - взяв девчонку за рукав и всё же отвесив ей смачную оплеуху, Элтариэль потащила игравшую с огнем разведчицу за собой, почти по матерински браня на чём свет стоит. Три часа до этого, двадцать пять лиг к юго - западу. Эарнуру сегодня плохо спалось: последнюю неделю их армия подвергалась постоянным ударам по всем флангам - уж что - что, а нападать из засад ангмарцы умели лучше всего. Не помогала ни смекалка, ни острый эльфийский взор. Летучие арбалетчики настигали всюду и не вступая в бой, осыпали их с большой дистанции, рассыпаясь и уходя по заранее заготовленным тропам при первых признаках отпора. Захватить их удавалось редко, а расколоть и того реже. И буквально четверо суток назад вернулся поредевший отряд авангарда и лишь половина кавалерии - они попытались атаковать странное подкрепление, шедшее на подмогу Ангмару - тысячный конный отряд неизвестных воинов с посеребренными поясами. Удар был нанесен мастерски, однако Арчибальд явно не рассчитал силы, потерявшие полторы сотни убитыми противники развернулись в боевой порядок и контратаковали с таким напором и искусством, что едва не закончился полным разгромом. Уже после боя, сумев отступить гондорец осознал, что даже во время удара на коротке каждый из погибших ангмарских союзников сумел забрать с собой минимум одного воителя Минас - Итиля. Это потрясало - так сражаться могли лишь потомки их же рода, но осталось их значительно меньше. А день спустя двоё таких непонятных союзников были захвачены вместе с отступающим ангмарским обозом из женщин и детей. Мужчина двадцати лет на вид и молодая девочка четырнадцати лет. - Кто же ты? - в который раз лично вопрошал он на допросах, получая один и тот же ответ: - Воин Твердыни, коей давно уже нет. Прочие вопросы оказались не результативны. А ночью весь лагерь проснулся от запаха гари: мужчина попробовал бежать - и сумев голыми руками свернуть шеи охране, поняв, что добраться до спутницы не выйдет - поджег себя и забрал таким образом четвертого оруженосца. - Я знаю, что он погиб, - юная дева смерила принца неприязненным взглядом, - И мне жаль тех жен и дочерей с сестрами, что не дождутся своих братьев и мужей с этой бессмысленной войны. - Значит ты понимаешь что твой покровитель зло? - с робкой надеждой вопросил Эарнур. - Хэлкар не зло, - девочка тут же поспешила сию надежду разрушить, - Он сражается за свободу против угнетателей - эльфов с Запада, используя все средства - это его правда, и она ничем не хуже вашей - вы бьетесь против Великого Зла, - она рассмеялась, - Что стремится поработить свободные народы, добровольно и с песней давно отдавшими себя в истинное рабство в виде не достижимой никогда золотой клетки - Валинора. Мне правда жаль тебя, несчастный глупец, - маленькая тонкая ладонь легла на его щеку, а в глазах пленницы - лишь жалость к слабейшему. Больших сил стоило ему выдержать сей яд и ласковый взор. "Она из народа Эотеод?" - Эарнур не знал, но вот тень сомнения легла на его сердце. - Дрянь, - солдат, что было силы ударил её по лицу, - Как смеешь ты так оскорблять нашего будущего короля? Сплюнув кровь, она медленно поднялась на руках - во взоре - лишь презрение. - Теперь ты видишь, мой друг? - в палатку вошел Глорфиндель, - Насколько опасны и хитроумны тенета Врага? Как легко поддаться его сладким речам и посулам мира, как просто окунуться с головой в бездну, как этот ребенок? Лицо девочки исказила гримаса боли, а рука машинально потянулась к помятому и порванному внизу подолу: - С недавнего времени не ребенок... Принц встрепенулся: он почувствовал странный запах, когда только вступил под паланкин - смесь крови и чего - то солоноватого, теперь же им двигала лишь ярость. - Грязный ублюдок! - латная перчатка врезалась в скулу солдата и тот дернувшись, рухнул навзничь, виском встретившись с краем дубового резного стола, его глаза остекленели, а кровь начала толчками выплескиваться, разливаясь вокруг. - Умереть из - за желания побыть в первый и возможно последний раз в женщине, - ошарашенный Эарнур повернулся к говорящей - так не ведут себя подвергшиеся насилию женщины, не то, что дети, едва ставшие на путь расцвета всех своих чресл, - Слишком грустно. Он и правда был довольно аккуратен, а я не сопротивлялась, - Эарнур поперхнулся и замотал головой, пытаясь осознать сию дикость, - Он должен был атаковать в авангарде, подумайте, принц, какие шансы уцелеть? А ведь молод и хотел близости - а моё одиночество и опосредованное предательство своего спутника - хороший повод сблизиться. К тому же его старший брат пал в трое суток назад - указала на гематому на щеке - вот и повод для подобного, после нашего соития. - Поешь, - едва в разговор вступил Глорфиндель, как пшеничноволосая резко поменялась в лице, и со страхом в глазах, отпрянула в сторону, - А после нашей победы - можешь идти на все четыре стороны, - он направился к выходу, но резко развернувшись, спросил, - Ты знаешь, что такое Лаан Галомэ? Реакция была странной: она коротко вскрикнула и слезы градом покатились из глаз, отчаянно рыдая, она попыталась найти опору и нашла в лице принца, сжавшего её в объятиях. После получаса плача девочка наконец заснула. - Что происходит, мой лорд? - Эарнур смерил союзника вопрошающим взглядом. - Не здесь и не сейчас, - короткий ответ, - Когда победим - тогда поведаю тебе то, что... вообщем, лучше сосредоточится на битве, - Эльф резко двинулся к своим соплеменникам, словно убегая от чего - то. Четвертая Эпоха - В целом, ничего сложного - тролли бежали до самой битвы, - Элтариэль чуть улыбнулась, смотря на вытянувшиеся лица спутников. - Это не может быть правдой... - Рогволд и Фолко смотрели не видящим взором. Торин стоял мрачнее тучи. - Как уже было сказано ранее - то одна из множества правд, что для меня, что для Элхэ. - Элхэ? - Имя той девочки, - ответила майа, - Идемте, довольно уже потеряли мы времени. Отряд двинулся вперед, вверх, к главному Кургану.