злодейка из богатой семьи.

      Громкая музыка уже минут десять как превратилась в едва заметный белый шум, мешающий болтать, как стройка в новом квартале. Каблуки стучали по мраморному полу, но звук растворялся среди разговоров и чоканий бокалов с коктейлями, вином или чем-то покрепче. Серые глаза скользили по залу, освещенному неоновыми лампами. Минималистические диваны разных форм и цветов рассыпались по помещению вместе со столиками. В центре стоял круглый бар, который окружали десятки людей. Неделя моды в Лондоне — все элитные места были забиты моделями, дизайнерами и другими важными людьми мира сего. Я плавала в таком аквариуме, как акула, следящая за рыбешками, училась этому с самого детства. Спасибо дорогому отцу. Он дал мне многое и даже титул. Леди Кадоган. Это до сих пор открывало много дверей, а мне же проложило дорожку на подиумы Милана, Парижа и Нью-Йорка. С семнадцати я сама обеспечивала себя и едва ли касалась денег на счету, которые мне так же давал отец. Конечно, отец был не очень рад выбору профессии и всё же настоял на получении высшего образования. К удивлению отца, я согласилась, закончила Лондонский университет. Отец был ужасно горд мною, и эта гордость увеличилась, когда ко мне пришла слава, обложки журналов и приглашения на показы. В общем, он уверился в моих состоятельности и взрослом разуме и отпустил в свободное плавание, за что я тоже была благодарна. Виделись мы обычно с ним по праздникам, и оба были этим довольны.       В клубе под названием Лакс, где проходило афтерпати, я оказалась после очередного успешного показа. В компании дизайнера, его свиты и нескольких моделей я зашла внутрь, громко смеясь. Развлекаться после работы я любила. Немного алкоголя, сплетни, разговоры ни о чем, похвала великого и ужасного мастера моды и нетворкинг. Совмещение приятного и полезного. Я оторвалась от друзей, собиралась пройтись, найти знакомых, заказать выпить в конце концов. Я машинально приподняла подбородок, слегка прищурилась и ухмыльнулась. Моё типичное выражение лица. Со стороны выглядело надменно, мне не раз об этом говорили. Я не собиралась меняться. Меня всё устраивало.       Рукой я смахнула светлые волосы с плеч и повернула голову. На диванчике у стены сидел знакомый силуэт. Пиджак, жилет, галстук, все выглажено и, как всегда, с иголочки. Рэймонд Смит — консильери одного из самых богатых бизнесменов Лондона, Майкла Пирсона. Травка, бары, деловые костюмы. Преступления со стилем. Мистер Смит был единственным постоянным мужчиной в моей жизни. Рэймонд был моим доминантом, стал им сразу после первой встречи. Быстрый трах в туалете особняка, тот вечер отпечатался в моей памяти навсегда. У меня никогда не было такого секса, так что я не спешила отпускать мужчину из моей жизни, как, кажется, и он меня.       К великому моему удивлению, мы не только сексом занимались. Мы ходили на что-то, похожее на свидания, когда я была в городе. Он водил меня в рестораны, а затем забирал к себе домой, где мы проводили бессонные ночи, сначала раз в две недели, а потом всё чаще и чаще. Он понимал моё тело, мои желания, как и я его. После появления Рэймонда я перестала спать с кем-либо другим. Я пыталась. Моногамия и молодость в моем понимании не сочетались. Я планировала к этому прийти через лет пять-шесть, но не сейчас. У судьбы же оказались свои планы. Секс с Рэймондом был особенным, несравнимым. Но моя свобода не была потеряна полностью — у нас с ним не было никаких отношений, только приятные вечера и ночи.              Я улыбнулась шире и поспешила к мужчине. Он ещё не знал, что я прилетела в город. Я не звонила ему больше недели. Рэймонд тоже не звонил. Иногда мне казалось, что для спокойного, невозмутимого я была слишком яркой, слишком взбалмошной, слишком громкой, просто слишком.              — Папочка? — я подошла со спины и положила руки на широкие мужские плечи. Мой голос стал мягче, плавнее, томнее. Рэймонд обернулся и столкнулся с моим лукавым взглядом. Он даже не улыбнулся, сохранял холодность, как всегда. Мне это даже нравилось.              — Детка, здравствуй, — его рука легла на мою, Смит крепче сжал мои пальчики.              — Прив-е-е-е-т, — мои губы коснулись его шеи. Никакой реакции.              Я обошла диван, посмотрела на колени Рэя, а затем в его глубокие голубые глаза, спрашивая разрешения. Он убрал руку с колена, освобождая место. Я довольная уселась на своё любимое место. Короткое атласное черное платье задралось и открыло вид на за завязки, держащие мои черные чулки. Пальцы Рэймонда сжали мою талию. Мурашки прошлись по спине. Касания мужчины всегда отзывались во мне радостью. Я легла на крепкую грудь и обвила его шею руками, поглаживая его тело.              — Что ты здесь делаешь? — Рэй поймал взгляд моих серых глаз.              — Отдыхаю, — я наконец посмотрела на спутников Рэя, двое грузных мужчин с короткими стрижками в бомберах не по возрасту и золотыми цепями имели весьма угрожающих вид. Я фыркнула, едва заметно закатив глаза, и вернула взгляд на кого-то более приятного, — а ты опять работаешь?              Мои пальчики ласково прошлись по бороде.              — Да, детка.              — Я посижу здесь, ты не против? — мягко прощебетала я. — Обещаю, не буду отвлекать.              — Конечно, нет, детка, сиди.              — Спасибо, папочка.              Я чмокнула его щеку и улыбнулась. Рэймонд снова не отреагировал, теперь я четко понимала почему. На деловых встречах он не позволял себе эмоций. Это я ему прощала. Его серьезность и хватка меня заводили. Любила я мужчин, которые знали, что делали.              Он сжал часть моего нагого бедра и грозно уставился на собеседников. Я положила руку на грудь Смита и умиротворяюще гладила её. Этого мне не хватило. Мои губы вернулись на его шею и щеку. Рэймонд ничего не говорил, видимо, не возражал.              — Ну, так, о чем вы говорили? — продолжил мистер Смит переговоры. Я внимательно слушала. Мне было интересно.              — Мы предлагаем мистеру Пирсону поместье в Кенте для разведения его трав.              — Поместье моего дяди Лорда Крамбского, — уточнил второй мужчина. Мои брови полезли на лоб. Полноватый мужчина с морщинами и светлыми волосами в подростковой одежде не выглядел, как наследник или даже родственник старых денег. Видимо, не считал нужным.              — Так, и каковы условия?              — Пятьдесят процентов с продажи продуктов, произведенных на территории.              Рэймонд хмыкнул.              — Мы не работаем подобным образом. Я могу предложить деньги на содержание особняка и прилежащих земель.              — Нет, так не пойдет. — Сказал племянник, качая головой. — Особняк в прекрасном состоянии.              — Нам нужны проценты с продажи. Пятьдесят процентов с одного из трех десятков особняков. Что это такое? Мелочь! — ухмыльнулся его худоватый друг, разводя руками.              Рэймонд медленно кивнул, подумал о чем-то своем, а затем неожиданно посмотрел на меня.              — Они нам нравятся? — спросил меня мужчина.              — Нет, — я наигранно надула красноватые губки, — они нам не нравятся, папочка.              Любители лёгких денег.              — Не будем вмести с ними дела? — он отрицательно мотнул головой, намекая на правильный ответ.              — Не будем.              Я вынесла свой вердикт, оглядывая недовольных провалившейся сделкой мужчин, накручивая прядь волос на палец.              — Тогда пойдем домой, детка?              — Да! — я ярко просияла и взволнованно сжала его плечи. — Забери меня домой, папочка. — Прошептала я в его губы.              Рэймонд нежно взял меня за подбородок.              — Попрощаешься с друзьями?              — Нет необходимости. Хочу к тебе.              — Ладно, пошли, — он встал, аккуратно придерживая мое маленькое, по сравнению с мужским, тельце, и взял меня за руку, — до свидания, джентльмены.              — Пока-пока, — я помахала им ручкой, отвернулась и последовала за Рэем на выход, горделиво выпячивая грудь.              По пути я забрала свою верхнюю одежду из гардероба.              — Серьезно, Виктория? — Рэй поморгал, осматривая меня. — Шуба в сентябре?              — По образу и подобию Кейт Мосс.              Я перекрестилась, ухмыляясь. Она была моим идолом с детства.              Рэймонд кивнул и снова сжал мою руку. Мне показалось, что он хотел сказать: «чем бы дитя не тешилось…». Мои светлые брови нахмурились. Не любила я, когда мужчины заставляли меня сомневаться и обдумывать каждую деталь, каждое слово и взгляд.        Он открыл мне дверь черного джипа и помог сесть на сидение. Я любезно поблагодарила его. Рэймонд сел в водительское кресло. Машина завелась. Я сняла каблуки и положила ноги на панель. Рэймонд терпеть этого не мог, постоянно меня отчитывал, но перестал, когда понял, что это бесполезно. С нервами мужчин играть мне нравилось. А это порою их даже заводило. Странные создания.              Лондон погрузился в темноту. Фонари, гирлянды, билборды. Огоньки в небоскребах. Мы проезжали сити, направляясь в пригород, где у Рэя находился шикарный дом. Я его обожала. Аккуратный, элегантный интерьер, ухоженный сад и не сменяющийся порядок. И кровать королевского размера в хозяйской спальне. Мое тело загорелось, когда я представила, что меня ожидает в той комнате.              — Не называй меня папочкой, когда я работаю.              Смит смотрел на дорогу сосредоточенным, безрадостным взглядом, будто то, что он делал, было ему в тягость. Неужели ему надоело спать со мной? Привык? Приелось? Господи.              — Накажешь? — я не унывала и игриво закусила губу.              — Нет, — отрезал Рэймонд серьезно.              Я закатила глаза и откинулась на спинку сиденья. Мы больше не играли. А играть мне всегда было проще.              — Ладно, — хмуро пробормотала я, — не буду.              — Спасибо.              — Но я же твоя сучка? — я горько усмехнулась. Это не было для меня оскорблением. Сучность была частью моей сущности. Было поздно что-то менять.              — Нет, это не так, — хмуро ответил он.              Я недовольно фыркнула и отвернулась. Узнать, кто я для него, оказалось не такой уж простой задачей. Рэймонд был скрытным. А я говорить о чувствах не умела и не хотела. Еще одна причина, по которой я избегала каких-либо длительных связей. На самом деле, я сама не знала, что чувствовала, и избегала думать об этом, но в последнее время это становилось непосильной задачей. Мы неизбежно сближались, притягивались. Ощущал ли это он?              Я решила сменить тему. На нашу любимую, кажется. Я уже не была уверена. Какое ужасное чувство. Во мне уверенности всегда было хоть отбавляй, а теперь… теперь я ощущала себя уязвимой. Чудное чувство мне было не по нраву.              — Знаешь, мне нравится, как ты выглядишь, когда работаешь. — Я хитро улыбнулась, прожигая водителя взглядом. — Мне сразу хочется тебе отсосать.              Рэймонд глухо рассмеялся, всё так же не смотря на меня.              Мы вошли в его дом за полночь. Я сразу скинула каблуки и на носочках прошла внутрь, по пути включая свет, но тусклый. Хотела оставить томную, таинственную атмосферу. Рэймонд прошел за мной, снял пиджак и повесил его в шкаф, моя шуба оказалась там. Мои мысли заискрились. Грех было прикрывать его шикарное тело слоями одежды, ну, в моем присутствии. Он направился на кухню. Я последовала за ним и села на столешницы, положив ногу на ногу, специально приподнимая платье.              — Нальешь мне чего-нибудь? — моя блондинистая голова склонилась в бок. — Я так и не выпила в клубе.              — Бокал вина, не больше, не хочу тебя спаивать.              — Как скажешь, папочка. — Смешок слетел с моих губ.              Он открыл новую бутылку ради меня, налил багровую жидкость и передал мне бокал.              — Благодарю.              Мои серые глаза путешествовали по телу мужчины. Брюки, рубашка, обтягивающий торс жилет. Я сходила с ума от его стиля. Сильный, уверенный мужчина. Я выпрямила ногу и коснулась его бедра, кусая губы, а затем сделала глоток вина. Рэймонд пил воду. Зал, здоровое питание, витамины. Всё в его жизни было выверено, проверено, идеально, кроме шторма под именем Виктория Кадоган, то есть меня, конечно.              Рэймонд подошел ко мне. Я раздвинула ноги, давая ему больше места. Его руки с толикой усталости легли на мои плечи, поглаживая. Тепло. Я приблизилась к его лицу и коснулась его носа своим. Голубые глаза Рэймонда меня завораживали, гипнотизировали. Раз за разом я погружалась в бушующий океан. И холод, и жар, которые только я могла вынести.              — Скучал по мне, м? — шепот опалил мужские губы. Вопрос повис в сухом, обжигающем легкие воздухе.              Я сделала еще один глоток вина.              Рэймонд ничего не ответил, к моему сожалению, забрал у меня бокал, поставил подальше, минутой позже затянул в поцелуй со вкусом полусладкого красного вина и совсем не по-джентльменски сжал мои ягодицы, приподняв платье.              — Чего хочешь сегодня? — один и тот же вопрос каждый раз перед сессией.              — М-м-м, — я легко, дразняще чмокнула губы Рэя, — никаких шлюх и сучек, сегодня я хочу быть твоим ангелом.              Мне нравилось, когда он грубо говорил со мной. Да, странно, но мне нравилось, остальное не имело значение. Но, честно говоря, в последнее время мне больше удовольствия приносили приторно-сладкие прозвища. Еще одна перемена, прибывшая с Рэймондом. Только несколько месяцев назад от ангелков и деток меня тошнило. Переменчивая штука — жизнь.              — Я могу тебя связать?              — Ты хочешь? — Рэймонд кивнул. — Хорошо, я не против. — Ещё один поцелуй, но в лоб.              — Ещё пожелания? — мужские руки прошлись по шее.              — Хочу интенсивно, грубо, резко. Как в первый раз.              — Обидишься, если попорчу платье? — бретелька пала с плеч.              — Ни капли.              — Пойдём.              Он подал мне руку. Я ласково переплела наши пальцы и, соскочив со стола, послушно направилась за ним, предвкушая будущую жаркую ночь.              По неизвестной причине наивной, мягкой, слабой и покорной я могла быть только во время секса. Ограды разрушались, и я плыла по течению, которое контролировал Рэймонд Смит.              — Сядь, — сказал, когда мы очутились в спальне. Мужчина подошел к комоду, там лежали всякие интересные вещицы. Я села на кровать. — А-а, на колени на пол, — отчеканил мужчина.              Я сделала, что приказали, нервно кусая губу. Каждый раз, как в первый.              — Нам нужен презерватив? — он посмотрел на меня, приподнимая бровь.              — Я на таблетках.              — Я не об этом, Виктория, — его пристальный взгляд сверху вниз доставал из глубин моей души желание подчиняться.              Я недовольно поджала нижнюю губу, но покорно заговорила.              — Ни с кем я, кроме тебя, не сплю, Рэймонд.              — Ладно. — Смит снова отвернулся.              Может быть, это был его ловкий способ развязать мне язык? Мужчина заставлял мои мысли крутиться каруселью. Может, стоило покончить со всем этим? С ним? Нет, я не могла так легко сдаться, да и отказаться от такого веселья не могла.              Рэймонд повернулся ко мне лицом. По его пальцам струилась шелковая ленточка.              — Розовый? — я улыбнулась.              — Твой любимый цвет, не так ли? — Наконец-то, Рэй ухмыльнулся, довольный своим выбором и моей реакцией.              — Да.              — Прекрасно, — слово растянулось на его языке мёдом.              Рэймонд развязал галстук, сложил его и положил на комод, затем сделал шаг, приближаясь, то же самое случилось и жилетом. На нём осталась полностью расстёгнутая рубашка. Я заерзала, внимательно рассматривая его накаченный торс. Его пальцы ласково коснулись щеки и подбородка. Я дрогнула.              — Открой ротик, ангел.              Я раскрыла рот и немного высунула язык. Он коснулся большим пальцем языка, я тут же сжала его губами. Рэймонд расплылся в улыбке. Гордость разлилась по моему телу. Только этот мужчина мог заставить меня чувствовать себя так. Палец покинул мои губки. Разочарование.              — Подними ручки, детка.              Я подала ему запястья, он обвязал их лентой и завязал тугой бант. Выглядело красиво. Мне ужасно шло. Я успела глянуть на себя в отражении зеркала во весь рост.              — Помнится мне, ты хотела сделать минет?              Я энергично закивала.              Мне нельзя было говорить, пока Рэймонд не разрешит. Нельзя было трогать его или себя. За непослушание я получала наказание. Обычно это была порка. Однажды я его ослушалась — специально пролила вино на его персидский ковер. Рэй взбесился, но не показал этого, зато я не могла сидеть следующие дня четыре. Благо, ни съемок, ни показов у меня не было. Я отлеживалась дома. Рэймонд приходил пару раз, мазал мои посиневшие ягодицы какой-то мазью. В моменте наказание меня приятно будоражило, дарило фейерверк эмоций, адреналин, а позже я сталкивалась с неудобствами. Я была готова потерпеть лишь бы испытать то самое удовольствие снова.              — Приступай, ангел.              Рэймонд сел на кровать и рукой подозвал к себе. Я неуклюже подползла к нему. Его рука опустилась на мой затылок и пригладила волосы. Так Смит безмолвно хвалил меня. С трудом я расстегнула ремень и ширинку, достала уже возбужденную плоть мужчины. Большой, красивый, истекающий смазкой. Не только я безумно заводилась от наших игр.              Я провела пальцами вверх и вниз, лизнула языком, не отрывая глаз от лица мужчины. Тот сжимал губы, сдерживая стоны. Ничего я еще успею его разболтать. Я коснулась конца губами, слизывая языком капли белой жидкости. Кулаки Рэймонда сжались. Я ужасно хотела доставить ему удовольствие, мне это нравилось. Я ни разу в жизни не встречала мужчину достойного этого, кроме него. Я сжала рукой его член и заглотнула головку, слегка сжимая губами. Он сдался и гортанно застонал. Улыбка пронзила мои губы. Я стала двигаться ритмичнее, заглатывая глубже и глубже, сжимая пальчиками его основание. Жидкость каплями скатывалась ко мне в рот, подбородок намокал слюной и им. Я усердно старалась. Я ужасно хотела обрадовать его, хотела, чтобы он гордился мной, хвалил, делал приятные комплименты.              Я сделала глубокий рывок. Мышцы Рэймонда напряглись. Он был близко. Мне не нужно было много времени, чтобы заставить его кончить. Достаточно было быть примерной и исполнять приказы беспрекословно. Коленки стали слегка побаливать. Останутся синяки, меня это не смущало, пройдет через пару дней. Я медленно поцеловала головку и улыбнулась, смотря на мужчину. Он тоже ухмылялся. Удовольствие и гордость расползлись внутри. Рэймонд собрал мои волосы и стал помогать мне двигаться так, как ему больше нравилось. Ему нравилось быстрее, глубже. Я поддалась его желаниям, широко раскрывала рот и сжимала, когда твердая плоть оказывалась внутри. Он глухо стонал, для меня это было высшей похвалой. Я наслаждалась собой и им.              Рэймонд заставил меня отпрянуть, потянув за волосы. Я глянула в его потемневшие глаза. Он закусил губы, мне сразу же захотелось их поцеловать. Сперма и слюни капали с губ на мое платье, пачкая. Мне было всё равно, вещица вряд ли переживет сегодняшнюю ночь.              — Куда тебе кончить, детка? — спросил Смит низким возбужденным голосом.              Мой рот машинально открылся, а язык высунулся.              — Проглотишь всё?              Я закивала, улыбаясь.              — Хорошо. Как пожелает мой ангел.              Он снова взял меня за волосы и стал самостоятельно насаживать мой рот на его член с бешеным темпом. Я только успела моргать и слегка постанывать, когда головка ударялась о моё горло. Я цеплялась пальчиками в ковер, пытаясь сдержать рвотный рефлекс. Не желала я разочаровывать мужчину. Он сделал несколько глубоких толчков, я сжала губы максимально. Тёплая жидкость коснулась языка. Я слизала всё без остатка и проглотила. Он провёл пальчиками по опухшим губам. Я снова ухмыльнулась.              — Ну-ка встань и подойди ближе. — я шустро вскочила на ноги. Рэймонд дотронулся до моих черных стрингов. — Уже мокрая?              Я кивнула.              — Нравится доставлять папочке удовольствие?              — Да, очень, папочка!              — М-м-м, — он надавил на мой клитор. Я охнула, чувствуя редкие покалывания. — Получаешь удовольствие?              — М-х-м, — простонала я. Затем мужская рука шлепнула моё лоно. Я зажмурилась. Снова он дразнил меня. — Папочка, м-м-м.              — Что, ангел?              — Трахни меня.              — Детка, — сказал он сердито, — что за грязные слова ты используешь, а?              — Прости, папочка, — я всполошилась. — Я больше так не буду!              — Обещаешь? — его пальцы легли на мою щеку. Предупреждающе.              — Обещаю, папочка, честно! — воскликнула я, нервно перебирая пальчики.              — Ладно, прощаю, — Рэй сжал мой подбородок, — но это последний раз на сегодня, поняла?              — Да, папочка.              Я закусила губу и посмотрела на Смита, безмолвно спрашивая разрешение.              — Что ты хочешь сказать, ангел?              Немного отойдя, я покрутилась. Платье задралось, показывая черные кружевные стринги, ужасно неудобные, но прекрасные. Полупрозрачные чулки покрывали мои тонкие ножки. Выглядела я потрясающе, чего скрывать.              — Тебе нравится мой наряд?              — Очень. — Его улыбка доказала правдивость слов.              — Я купила его специально, чтобы порадовать папочку.              — Да? — Рэймонд, сияющий, взял меня за руки, притянул к себе и кротко поцеловал мои губы. — Моя хорошая девочка. — Я замурчала от приятных ощущений. Наркотики не могли сравниться с удовольствием, которое мне дарил мистер Смит.              Рэймонд схватил мое платье и потянул в разные стороны. С треском вещь разошлась по швам. Я охнула. Терпение у мужчины заканчивалось, значит, мой взрыв приближался. Он откинул ненужную ткань на пол и с восхищением осмотрел мое тело. Тёмный бюстгальтер, стринги больше не скрывались. Чулки —любимая вещица Рэя. Я старалась носить их на постоянной основе. Мне и самой они ужасно нравились. Я ощущала себя сексуальной, дикой кошкой.              Смит сильно сжал мои ягодицы, поцеловал грудь и оставил багровое пятно.              — Что ты сделаешь для меня, а, ангел? — мужчина посмотрел на меня снизу вверх, это нисколько не умоляло его власти.              — Всё, что папочка захочет.              — Какая умница.              Рэй поцеловал мои пальчики. Мои щеки загорелись красным. Я уже по грудь стояла в океане покорности и послушания и готова была погрузиться с головой. Мужчина усадил меня на колени. Лоно соприкоснулось с твердой плотью. Я протяжно выдохнула и закусила губу. Он положил мою руку на свою бороду. Теперь мне можно было его касаться. Я тут же поцеловала его, глубоко и страстно. Он сжал мою талию и стал двигать бедрами, заставляя меня тереться о его достоинство. Я вцепилась пальцами одной руки в голые плечи, отодвинув рубашку. Запястья побаливали от тугой ленты. Почти свободный доступ к шикарным мышцам. Я была удовлетворена.              Он звонко шлепнул меня по заднице.              — Ой, — пробурчала я.              — Обожаю твою попку, принцесса. — Смит прижался губами к моей шее. Глаза закрылись от наслаждения. — Такая упругая, идеальная.              — Хочешь взять её сегодня, папочка? — прошептала я в мужские губы и легонько укусила их.              — Сразу предлагаешь мне свою попку, м-м. Такая послушная девочка для папочки, не так ли? Сделаешь, что угодно, чтобы порадовать папочку? — Он сходил с ума от власти, которую я так легко ему отдавала.              — Да, папочка, только для тебя.              Я обняла Рэя за шею, за которой спрятались связанные запястья, и утянула его в поцелуй. Он расстегнул мой бюстгальтер без бретелек и скинул его. Сильные руки сжали мою небольшую грудь. Соски затвердели от касаний ещё холодных рук. Затем розовые бусинки оказались на его языке. Очередной мой стон, дарящий большую уверенность мужчине. Вдруг он отодвинул мои стринги и просунул головку члена в лоно. Я ахнула и машинально сжалась. Рэй посмотрел на меня, нежно массируя грудь.              — Расслабься, ангел.              Я закивала и выдохнула, тихонечко опускаясь на его достоинство. Невероятное чувство. Мои органы будто переворачивались внутри. Я обожала ощущать Рэймонда внутри. Он заполнял меня так идеально, доставал все нужные кнопки.              — Двигайся. — Ещё один шлепок опустился на мягкую кожу.              Покрасневшие губки приоткрылись в немом стоне. Я стала подниматься и опускаться. Нашей смазки не хватало, я чувствовала легкую боль, но знание того, что придет и удовольствие, помогало мне. Моя голова опустилась на плечо Смита, глаза закрылись, волна надвигалась. Ногти вцепились в спину, оставляя красные следы.              — Такой большой, папочка, — прощебетала я.              — Но ты же примешь меня, детка?              — Да, папочка! — мои серые глаза встретились с его. — Хочу тебя всего.              Он взял меня за щеки. Губы опустились на мои. Борода защекотала подбородок. Он ускорился. Каждый толчок приносил дискомфорт и эйфорию. Его ладони путешествовали по моим бедрам, талии, ягодицам, лицу, шее. Я ощущала его каждой клеточкой. Рэймонд поймал очередей стон губами и дотронулся до клитора, став его массировать. Я подскочила от нахлынувших ощущений, но Смит тут же вернул меня обратно, продолжая вбиваться в моё тело. Комнату оглушали шлепки кожи о кожу. Я откинула голову назад и закусила нижнюю губу, чувствуя приближающиеся волны оргазма. Знала, что вряд ли смогла бы испытать что-то подобное с кем-то другим. Я спала с разными мужчинами, но никто не мог превзойти Рэймонда Смита.              Мужчина остановился, я разочарованно вздохнула, выпячивая губу. Нахмурившись, я уставилась на мужчину. Рэймонд без слов поднял мое тельце и бросил на кровать. Я ахнула и закусила губу, предвкушая. Крепкая рука перевернула меня и поставила на колени, выпячивая попку. Я улыбнулась, вставая на локти. Ладонь сжала мои ягодицы. Затем Рэй приспустил стринги и прошелся пальцем по мокрым складкам, откуда вытекало мои соки и его предсеменная жидкость. Я слегка обернулась. Он стоял на коленях, возбужденная плоть касалась лона. Я сгорала от нетерпения. Рэймонд грубо вошел в меня. Спина тотчас выгнулась. Я застонала. Лицо покрылось красной краской. У волос скапливался пот. В помещении нечем было дышать. Он стал двигаться, сжимая мою талию. Я выгибалась навстречу ему. Он не сдерживался, вбивался, порою хватал меня за грудь, щипая соски. Насыщение заполняло мое тело и приближало концу. Я готова была кончить сразу же, нужны были только его умелые пальцы. Руки устали, дрожали и едва удерживали меня от падения.              — Мой ангел принимает меня так хорошо, да? Такая покорная только для папочки? — тяжело дыша, проговорил он.              Я тут же ускорилась, поддаваясь назад сама, насаживаясь сильнее.              — Да-да-да, — пылко забормотала я, — только твоя, папочка! Не хочу никого другого, папочка! Только ты!              — Умница, — он несильно шлепнул меня. Я удовлетворенно ухмыльнулась.              Рэймонд набрал бешеный ритм, вколачиваясь в меня. Громкие стоны один за одним покидали мой рот. Глаза зажмуривались от избытка ощущений. Локти подвели меня, и я упала на одеяло. Холодная ткань немного охладила мои пунцовые щеки. Но снизить градус мне не удалось. Я зажмурилась. Стоны сменились на истошные крики. Мне вдруг захотелось отдалиться, перестать чувствовать член в себе, но я держалась ради папочки, да я бы и не смогла отодвинуться от него. Рэймонд сжимал меня крепко, использовал меня как куклу для своего наслаждения. По неизвестной причине меня это возбуждало ещё больше. Я раскрыла рот в немом стоне. Эйфория сгущалась внизу живота, но разрядки не приходило. Он мучал меня, пытал. Соленые слезы встали в уголках глаз.              — Папочка, пожалуйста, — жалобно простонала я, прося остановиться, но не по-настоящему, конечно.              Для этого у нас тоже были правила. Светофор. Красный — стоп, желтый — давай обсудим, зелёный — продолжай. Если бы я действительно хотела остановиться, я бы сказала «красный».              — Еще рано, ангел, я с тобой не закончил.              Рэймонд снова покинул мое тело и перевернул на спину. Я едва могла дышать. Все в моем организме сбилось и отказывалось функционировать. Мои серые глаза оглядывали полуголое тело. Рубашка куда-то испарилась. Голубые глаза посинели. Лоб покрылся испариной. Он громко вдыхал и выдыхал. Пальцы мужчины ласково прошлись по моему животу. Я аккуратно поправила волосы, убрала их с лица. Рэймонд нагнулся ко мне и поцеловал, убирая мои связанные руки наверх. Парочку поцелуев на шее, его метки, которые мне порою приходилось прятать перед съемки, но я не останавливала его. Мне это безумно нравилось. Смит чмокнул мой нос. Я смущенно улыбнулась. Он раздвинул мои ноги и снова вошел. Бесконечное, по моим ощущениям, трение заставило меня всхлипнуть от саднящей боли. Клитор побаливал от отсутствия разрядки. Напряжение сковывало моё тело. Он снова стал входить и выходить, заставляя сотрясаться кровать. Я сорвала себе голос, изредка хрипела и хныкала, но почти не двигалась. Он сжимал мои руки, оставляя больше следов. А затем его палец снова стал водить круги на моем клиторе. Мне хотелось свести ноги от ощущений, но его мускулистые ноги не давали мне этого сделать.       Я закатила глаза и раскрыла рот. Взрывная волна не заставила себя ждать и ослабило мое тело через нескольких секунд. Рэймонд кончил следом, не выходя из лона. Он безмолвно завис над мной, а затем развязал мои руки, которые я тут же помассировала.              — Ты скучал по мне, папочка? — прошептала я, запыхавшись. Мои руки наконец смогли коснуться его лица свободно.              — Безумно, принцесса.              Он поцеловал меня. Я не улыбнулась, а прижалась к вспотевшему телу мужчины, обвивая его, и заплакала. Сгусток эмоций вырвался наружу. Рэймонд приподнял меня и усадил на свои колени, поглаживая плечики. Я задыхалась от рыданий, пряча лицо между его плечом и шеей. Так происходило после каждой длительной сессии. Мое тело не выдерживало и выплескивало наружу то, что пряталось. Всю жизнь я была достаточно безэмоциональной, научилась скрывать чувства еще малышкой. Видимо, слезы и эмоции нашли для себя другой выход — черную дверь, открывающуюся только в моменты слабости.              — Всё хорошо, мой ангел, ты так постаралась сегодня. Ты заставила меня гордиться, детка.              — Правда? — кротко сказала я, отпрянув.              — Ну, конечно, — мягко защебетал он. — Такая умница. Самая потрясающая на свете.              Он поцеловал меня в лоб. Улыбка озарилась на моем личике. Тушь размазалась. Ресницы слиплись. На щеках блестели слезы. Но он всё равно смотрел на меня как на божественную модель с подиума, коей я и была в рабочие часы.              — Спасибо, папочка.              Я пригладила его бороду и чмокнула в губы. Он ухмыльнулся и расцеловал мое мокрое лицо.              Я успокоилась, а значит, пришло время расспросов. Однажды Рэймонд спросил меня, может ли он задавать мне вопросы, когда я в уязвимом состоянии, в такие моменты, он знал, я никогда не врала ему. На самом деле, я никогда не врала Рэймонду. Если не хотела отвечать на что-либо — уходила от темы разговора. Я сказала, что он может делать всё, что угодно. Секретов у меня не было.              — Ты не принимала кокс после последней нашей встречи, принцесса?              — Нет, папочка, я же обещала.              Рэймонд сказал, что не потерпит того, что его сабмиссив будет находится под чем-то, говорил, что попрощается со мной сразу же, как узнает о подобном поведении. Что ж, решение было быстро принято, секс мне нравился больше.              — Как работа?              — Я очень устала, — мои ручки потерли глаза, — нормально не спала неделю: примерки, тренировки, подготовка.              — Тогда тебе стоит поспать, принцесса, да? Тебе нужно отдохнуть.              — Ты будешь со мной? — шепотом поинтересовалась я, по-детски смущаясь.              — Обязательно, детка.              Рэймонд уложил меня на кровать и лег рядом, притягивая худое тельце к себе. Я уткнулась носом ему в грудь, вдыхая знакомый аромат. Он шептал что-то подбадривающее, целовал, тепло обнимал, пока я не отошла.              Прошло десять минут, пять или пятнадцать. Не знаю. Я сидела, опустившись на спинку кровати, и, выпуская клубки дыма, курила сигарету, хотя Рэймонд и просил этого не делать. Ему не нравилось курение, не нравилось, что курила я, не нравился запах сигарет в его доме, но всё равно целовал меня после них, если подворачивался случай. Рэймонд сдался. Я и так пошла на уступки с наркотиками и поведением. Мужчина сидел рядом и смотрел в стену. По-своему отходил от игры. Между нами было слишком много пространства для тех, кто совсем недавно не мог отлипнуть друг от друга. Одеяло скрывало нижнюю половину мужского тела. Я же высунула одну ногу, на которой уже не было чулка, не прикрывалась одеялом полностью, не смущаясь нагих грудей.              — Мне не нравится, что я заставляю тебя плакать, — Рэй заговорил первым.              Я цокнула и закатила глаза.              — Сколько раз мне повторять, Рэймонд, что это не из-за тебя? Я плачу, когда кончаю. Так я выхожу из сабспейса.              — Я знаю, знаю.              Тогда зачем спрашивал? Мне было непонятно.              — Тогда что? — я повернула к нему голову. — Тебе надоело меня успокаивать? — Я приблизилась к мужчине, положив подбородок на мускулистое плечо. Я так и не дала ему ответить. — Одно твое слово, и мы прекратим, разойдемся. — Снова безэмоциональный тон, контрастировавший с моими глубинными мыслями.              Сигарета оказалась в опасной близости от его груди. Подсознательно я была готова причинить ему боль, если он причинит её мне. Вмиг я осознала, как невероятно боялась этого. Меня пугала такая его власть надо мной: не только над телом, но и над эмоциями.              — Нет.              Моё сердце всё равно сжалось. Что-то в любом случае было не так. Я коснулась пальчиками, в которых была сжата сигарета, угловатой челюсти и заставила его посмотреть на себя.              — Я раздражаю тебя, Рэймонд?              Смит испустил смешок.              — Ты тоже от меня не в восторге. Язвишь, постоянно пререкаешься. Разлила вино лишь бы проверить существование моего ОКР. Ты играешь на моих нервах постоянно. — Странноватая улыбка не сходила с его губ. Я поморщилась, ничего не понимая. Он заставлял меня играть в шарады.              — Ты нисколько меня не раздражаешь. Прости за ковер. — Мои губы мягко коснулись его щеки. — И не говори загадками. Это моя прерогатива.              — Деформируюсь под твоим влиянием, Виктория. — Он сделал глубокие вдох и выдох. Да, порою я утомляла его. Теперь было видно. Тяжесть осела где-то в груди. — Почему ты, собственно, интересуешься?              — Не знаю. — Я сделал невозмутимый вид и отодвинулась, избегая проницательных голубых глаз. — Мне так кажется.              — Виктория, у тебя что, появились сомнения? — Рэймонд искренне изумился. — Не думал я, что ты знаешь, что это такое.              — Нет у меня никаких сомнений, — фыркнула я и скрестила руки на груди, смотря в сторону.              На телефон Смита пришло сообщение. Он взял телефон. Я покосилась на экран, но ничего не смогла разглядеть. Кто же мог писать ему в такой поздний час? Другая женщина? Глупость. Был только один человек. Майкл Пирсон. Я надеялась, что была неправа. Мужчина отложил телефон и скинул одеяло.              — Мне нужно уйти.       — Куда? — я встрепенулась, выпрямляя спину.              — Меня ждут дела, Виктория, важные дела.              — Так скоро покидаешь меня, отправляешься на гангстерские дела? — наигранно саркастично пробурчала я.              — Тебе не всё равно? — якобы в шутку спросил мужчина, я же восприняла вопрос всерьез.              — Мне не всё равно. — Возмутилась я. — Где я еще найду такого папика? — лукавая ухмылка появилась на моем личике. Я мечтательно продолжила. — Дорогие украшения, рестораны и умопомрачительный секс, не меньше.              — Ну, конечно, я уж позабыл, — с улыбкой ответил он, но я успела заметить грусть в голубых глазах. Они будто потухли. Почему-то стало не по себе.              Рэймонд встал и принялся одеваться. Откровенно говоря, мне не хотелось, чтобы он уходил, да ещё и неизвестно куда. Знала я, что они с Майклом занимались опасными и грязными делишками. Было ли мне страшно за его жизнь? Да, но я бы ни за что не призналась в этом вслух. Могла ли я попросить Смита остаться? Послушал бы он меня? Попытка не была пыткой, говорили люди, но для меня всё было иначе. Чувствовать себя уязвимой и слабой вне секса мне было дико дискомфортно, даже противно. Мужчина тем временем натягивал жилет.              — Не уходи, — тихо ляпнула я.              Рэймонд нахмурил брови, повернулся ко мне и уставился удивлённым взглядом, будто подумал, что ослышался.              — Что?              — Останься, — опустив голову, прощебетала я.              — Не понимаю я тебя, Виктория. — Удивление бледным цветком расцвело на мужском лице.              — Что непонятного? — обидчиво пробормотала я. — Я не хочу, чтобы ты оставлял меня.              — Ты еще не отошла? — он замялся, садясь на кровать. Рэймонд ощущал себя ответственным сильнее обычного в моменты моего так называемого погружения.              — Отошла.              — Я нахожусь в замешательстве, Виктория. Чем вызвана твоя просьба?              — Никто не отправляется на простые переговоры среди ночи, — буркнула я.              — Это моя работа.              — Опасная работа. — Я глянула на мужчину исподлобья, а затем подползла к нему на четвереньках и села рядом. Мои глаза снова уставились на белое покрывало — Разве ты не можешь послать Банни? Уверена, он тоже может с этим справиться.              Рэймонд взял меня за подбородок и заставил поглядеть на себя. Я выпятила губы. Изнутри меня трясло от беспокойства. Обнажаться душой было не тем же самым, что и обнажаться телом. Но может это могло заставить мужчину передумать.              — Ты беспокоишься обо мне, Виктория? — я сжала губы, отказываясь отвечать. — Виктория? — снова никакого ответа. Он разочарованно выдохнул и встал, отпуская меня. — Ладно, я пойду, поговорим позже.              — Рэймонд, — больше ничего я не могла сказать. Смита это расстраивало.              — Мы поговорим позже, когда я вернусь.              Рэймонд надел пиджак и поспешил вон из комнаты. Я разозлилась. Кровь кипела. Что этот страшный человек со мной творил! Никогда я не ощущала себя так, словно балансировала на краю доски над пропастью. Пропасть была неизведанной, гремучей, а самое пугающее — эмоциональной, откровенной.              Я вскочила, достала из шкафа шелковый халат — еще один его подарок — и кинулась вниз за мужчиной, чертыхаясь себе под нос, возмущаясь тому, что ничего не могло оставаться простым в этом дурацком мире.              — Что ты хочешь от меня услышать, Рэймонд?! — закричала я, стоя на лестнице.              — Правду, Виктория, — невозмутимо сказал Рэймонд, разворачиваясь у самой двери.              — А-г-х! — непонятный злобный звук покинул мои губы. — Ты мне нравишься, Рэй, но это ничего между нами не меняет! Всё останется, как прежде! — воскликнула я, недовольная тем, что меня вынудили заговорить о своих чувствах. — Пока что.              — Как скажешь.               Смит победно улыбнулся. Какой довольный. Мне снова захотелось пролить вино на ковер. А что? Тогда бы он точно остался.              Я нерасторопно сошла вниз по лестнице. Рэймонд, наоборот, поспешил ко мне и взял за руки. Я, наконец набравшись смелости, заглянула в его голубые глаза. Такой счастливый. Он заразил и меня мягкой улыбкой.              — Ты тоже мне нравишься, Виктория, — он коснулся губами моей щеки. — Даже больше.              Сердце екнуло. Снова страх. Захотелось убежать, скрыться. Смит быстро это почувствовал и больше говорить не стал. Он снова поцеловал меня, обвивая шею руками.              — Пожалуйста, Рэймонд. Останься.              — Вернусь через два часа — максимум.              Я выпятила губы и состроила щенячьи глазки. Это только заставило Рэймонда улыбнуться. Мужчина поцеловал меня. Опять и опять.              — Я буду аккуратен, обещаю, ангел.