«Мы не будем уподобляться всевозможным группам вроде «Led Zeppelin», поджигая отели, ломая стены и выбрасывая в бассейны шикарные лимузины. Мы группа интеллектуалов, а не вандалов.»
С этим серьезным замечанием Маккей закурил папиросу и уселся в кресло. Теперь его оттуда силком не вытащишь. Ино, сидящий на подлокотнике, рядом с саксофонистом, кисло улыбнулся. — Да, но осознание этого факта всё равно не даст нам устроить в номере маленькую, уютную оргию. Парни сидящие рядом шутку явно не оценили. Не оценили они и небольшой номер, в который их всех поселили. Администраторы отеля щедро кормили рассказами о шикарных и просторных номерах лично для каждого участника, с персональной кроватью, широким окном и дорогущим шампанским в маленьком холодильнике. А что в итоге? Их всех выкинули в крошечный гостиничный номер с двумя кроватями на пять человек, с выцветшими обоями на стенах, небольшим оконцем и барахлящей напольной лампой. И пока группа негодовала, закупаясь с горя дешевым пивом, их фронтмен, старательно употребив все свои связи, наслаждался обществом высококлассных проституток и хорошего портвейна в просторном и дорого обставленном номере где-то неподалеку. Немного несправедливый расклад, не находите? Не слезая с подлокотника, Ино вздохнул. Действительно, несправедливо. Недовольство и злость подступали к горлу. Дело даже не в просторном номере, дорогом портвейне или — звуковой гений снисходительно фыркнул — в красивых девочках где-то за стенкой. Нет, вовсе нет. Удручало его то, как гнусно поступил их фронтмен, кинув верных коллег и самолично отправившись в лапы роскошного разврата — и без них! Группа должна совместно разделять и плохое, и тягостное, и хорошее с удовольствиями… Ино хотелось принять участие, бесспорно. — В таком случае, — звуковой гений лениво поднялся на ноги, — предлагаю сыграть в что-нибудь интеллектуальное. — Если это снова будут шахматы на раздевание — то не дождешься, — фыркнул с улыбкой Фил. Остальные лишь тихо усмехнулись. Ино пожал плечами. — Тогда, — он медленно лавировал между участниками группы: Фила и Пола, что сидели на полу; прошел рядом с лежащим на животе, тоскующим Кентоном и подошел к прикроватной тумбе возле окошка. — Тогда, — взгляд звукового гения пал на телефон — и Ино осенило. — Тогда сыграем в «Ответ журналисту»! — И в чём она заключается, игра эта? — с подозрением поинтересовался Манзанера. — Всё предельно просто, — накрашенные пальцы взяли карандаш и блокнот. — Каждый из вас будет изображать указанного музыкального деятеля, а один из нас — в данный момент, я — будет журналистом, который будет задавать вопросы разного характера и, тем самым, разоблачать, кто есть кто… У вас скотча случайно не найдется? — Есть изолента, — отозвался Фил. — Но идея забавная. Можем попробовать. — Кто «за», дорогуши? — с улыбкой спросил Ино. Все без исключения подняли руки, от чего звуковой гений улыбнулся ещё шире и довольнее. — Какие вы у меня все дружные! — А кто предложит музыкантов? Для «ответов». — полюбопытствовал Энди, лениво вскрывая банку с пивом. — Если будет предлагать каждый из нас, то ты быстро нас раскроешь. Нужен эффект неожиданности. — О, я знаю такой, мой милый! — Ино взял массивный неудобный телефон в руки. Держа аппарат, словно родную кошку, звуковой гений набирал на круглом циферблате заученный номер. Потом погрузился в ожидание, расхаживая от окна до кресла, где сидел Энди, и обратно. Вдруг на его задумчивом лице показалась довольная ухмылка. — Брайан, дорогой мой! Какая встреча! Как поживаешь? Парни еле сдерживали смешки, пытаясь не захохотать в голос. Очевидно, что Ино звонил Ферри. И последний, кажется, не особо был доволен вечерним звонком. — Пока ты не приступил к важным делам, я тут вопросик хотел задать, — Ино приготовил карандаш и блокнот, кинув нарочито серьезный взгляд на парней. — Мне нужно от тебя четыре музыканта. Любых. Первых, что придут в голову… Пьяны? Нет-нет, пока ещё не собирались… Зачем? Милый мой, но ты же не будешь нам рассказывать о том, какие удовольствия подготовил для своей подружечки… Прекрасно. Теперь называй. М? Да, да, конечно… Звуковой гений быстро чиркал имена и фамилии на каждом отдельном листке блокнота, не упуская возможности вставить колкую фразу между диалогом. Когда последний из нужных листов был исписан, Ино неспешно положил карандаш на стол. — Благодарю, дорогой мой. Теперь, ковбой, можешь продолжать свои развлечения. Удачи оседлать свою кобылку. В трубке раздалось зычное «Ино!», но тут же оборвалось — звуковой гений положил трубку. И вовремя — Фил, не выдержав, громко захохотал. Рик и Пол его тихо поддержали. Энди лишь с улыбкой вздохнул, отпив немного пива. — Прекрасно, теперь у нас есть исполнители! — Ино торжественно помахал блокнотом. — Раскрывать все карты не буду, иначе пропадет эффект неожиданности. С хитрой улыбкой звуковой гений покосился на Энди. И, прежде, чем перетасовать листочки с именами, добавил ещё один листочек с именем. Каким именно — никто кроме Ино не знал. Пока не знал. Перемешав все карточки, Ино переворачивает их тыльной, пустой стороной вверх и с невинным видом раскладывает на полу. — Разбирайте, — говорит он и тянется к блокноту, чтобы записать короткий список своих допрашиваемых. — Каждый проигравший обязан будет выпить банку пива. — У нас тогда пива совсем не останется, — возмущается Манзанера, вытягивая карточку. Удивленно распахивает глаза, видя имя, указанное на листочке. — Хорошо. Тогда будет снимать с себя какой-нибудь элемент одежды. — Иди ты! Тогда лучше пиво. Остальные разбирали свои роли. Пол усмехнулся, узнав, за кого будет отвечать. Рик озадаченно поморгал. Маккей же сохранял отчужденное хладнокровие, но в его глазах на миг блеснуло искреннее недоумение. — Начнем, дорогуши? Все в согласии кивнули. Ино прочистил горло и гордо выпрямился. Хищно осмотрел всех собравшихся рокси. — Независимый корреспондент из «New Music Express» в лице меня, Брионно Эно, решил провести свое интервью, и, тайно пробравшись в номер, допрашивает сейчас нескольких интересных персон! Парни вяло усмехнулись, слушая Ино-журналиста, и задумчиво косились на карточки с именами. Ожидали первого вопроса. Интересно, что для них подготовил звуковой гений? — И начнем с общих вопросов. — Признать честно, вопросы Ино генерировал буквально на ходу. — Как бы вы описали музыку, которую играете? — Тарарам какой-то, — отозвался тут же Манзанера, всё ещё глядя на карточку, — но интересный. — Так. — Ино не смог угадать, о ком шла речь. — Остальные? — Херня какая-то, — произнес Пол. — Не очень понятная, — будто поддерживая, сказал Кентон. — Эклектика в разрозненных вещах. — ответил Энди. — Боуи? — догадался было Ино, но тут же получил короткое «нет». Задумался. Глядя на список, начал придумывать новый вопрос. — На чем вы бы мечтали играть помимо тех инструментов, которые уже освоили? — Вокал это уж точно, — вздыхая, подметил Томпсон. — Фрипп? — попытался угадать Ино, но получил отрицательный ответ. — Хм, что скажут другие? — Синтезатор, возможно, — пожал плечами Фил. — Согласен, — поддержал Кентон. — Думаю, что гитара, — ответил последним Энди. С догадкой в глазах, звуковой гений поднимает взгляд на саксофониста. Собирается было раскрыть допрашиваемого — но вдруг замолкает. Что-то заподозрил. И нарочито-печально выдохнув, продолжил: — С каким животным вы ассоциируете себя? — Неожиданно пришедший в голову вопрос. Парни призадумались. — Хм… Мопс. — отвечает Пол. — Крыса, наверное, — задумчиво протягивает Фил. Ино, похоже, догадывается о ком речь, но выжидающе смотрит на остальных. — Ворона, — отозвался Энди. — Богомол, возможно, — сказал Кентон. — Боуи? — с улыбкой догадался Ино. — Да, — пожимает плечами Рик, — он самый. Дэвид Боуи был вычеркнут из списка. — Можешь выпить за свое поражение, — Ино откладывает карандаш на пол. Басист тут же осушил банку пива, даже не смотря на то, что до этого — как и остальные — уже опустошил другую без всякого поражения в игре. — Продолжим. Одной лишь цитатой объясните свое отношение к любовным утехам. — Опять он за свое, — усмехаясь, бурчит Манзанера. Его слова Ино счел за ответ. — Фрипп? — предполагает тут же он. Филу остается лишь признать свое поражение, пожать плечами и потянуться к банке с пивом. — Прекрасно. Роберт Фрипп был позорно вычеркнут из списка. — Остальные? — Обыденно, — неясно ответил Томпсон. — Восполняю нужду по мере необходимости, — ответил Маккей. Какая колкая фразочка. Ино сдержал слова, что настойчиво мечтали сорваться с его языка. Но промолчал. — Продолжим. Как бы вы описали отношения в группе, в которой играете? Возможно, строчкой из песни. — «Всем нам надо немного любви», — неуверенно пропел Пол. — Ринго? — угадал Ино и оказался прав. Барабанщик, нисколько не раздосадованный поражением, полез за банкой пива. Третьей по счету. Ринго Старр был вычеркнут из списка. Остался последний «допрашиваемый» в лице Маккея. И Энди, и Ино знали о ком идти будет речь. — Горько-сладкое, — ответил саксофонист. — С легким привкусом разочарования. — Действительно, — Ино медленно, с удовольствием, зачеркивал последнее в списке имя: Брайан Ферри. Потом встал, уставившись на саксофониста. — Действительно, но почему вы бросаете нас на произвол судьбы? Вот так, просто: берете и кидаете в дешевый номер, а сами развлекаетесь в дорогом, просторном и красивом. Да и не одни, прошу заметить. С каждой фразой, Ино подступал к Маккею всё ближе и ближе. Уже вплотную. Голубые глаза, едва различимые в сумраке, горели возмущенным огоньком — и ноткой игривого злорадства. Энди безмолвно взирал на них. — Не поступаете ли вы несколько несправедливо? — продолжает звуковой гений, подступив совсем близко, немного поддавшись вперед. — Или слова «справедливость» и «равноправие в группе» вы не знаете совсем? Наступила тишина. Какая-то подозрительная тишина. Приумолкли даже подвыпившие, остальные рокси. Энди долго смотрел в глаза напротив, и, наконец, не выдержав, вздохнул, едва заметно улыбнувшись. — «Равноправие в группе» это не слово — а предложение, — уточнил саксофонист. — Зависть покоя не дает, Брай? Успокойся. Для Брайана это обычная практика. — Главное, чтобы эта практика не подвела его в случае реальной проблемы, — Ино отступил, шумно выдохнув, и глянул на карточку в руках Маккея. — Кстати, а зачем нам нужен был скотч, не знаешь, дорогой мой? — Ты хотел им кого-то связать? — Энди наконец добрался до банки с пивом и вмиг её опустошил. — Точно, — протянул Ино, — карточки прикрепить! Итак, кто будет следующим играть за Журналиста? — Если там будет упоминаться Ферри, то я! — отозвался Энди. Остальные шумно и не очень трезво поддержали его. Листочки подготовлены — и скотч пошел в дело. Алкоголь подкрепил всеобщий энтузиазм, дав кучу идей для вопросов и исполнителей. И не теряя времени, рокси принялись выдумывать и оглашать самые издевательские домыслы о любимом фронтмене. А телефон же основательно спрятали — выбросили в окно — дабы не совсем трезвый звуковой гений не начал ненароком названивать своему излюбленному тезке.***
На следующий день, рано утром, Брайан Ферри решил навестить своих коллег. Его несколько смутила дверь, что была не заперта. В комнате солист лицезрел неоднозначную картину: пьяных в хлам рокси. Они валялись по разным углам маленькой комнаты и крепко спали; каждый был обклеен листочками из блокнота с разнообразными именами. Боуи, Мун, Харрисон, Синатра — самая малость, что выцепил взглядом фронтмен. Под ногами захрустели листы блокнота. Подняв его, изумленный Ферри пытается понять, что же за вакханалия была у его коллег. Читает текст — и понимает, что к чему. — «Ответ журналисту», — догадывается Брайан. Читает дальше. Лицо его вмиг становится недовольным, мрачнее самой темной тучи. — Ну вы и умельцы, конечно. Интересно, кто до этого додумался. Вопрос был явно риторическим. Но Ферри тут же расслышал тихое и протяжное «Да, дорогуша» где-то со стороны кровати. Там лежал, свернувшись калачиком, звуковой гений и сладко посапывал.