• Roxy-панорама •

«Оу, а эти проводы выходят вон туда, верно? А как вы добиваетесь такого чистого звука? Магнитофоны с долгой задержкой — насколько долгой? А какая протяженность? Здесь великолепная акустика, господа, кстати, можно узнать, как работает вон то чудесное записывающее устройство?..»

      Вопросы разносились по небольшой студии. Крохотные лампочки игриво моргали, образовывая из света буквы и слова — «John Peel Show»; их свечение, вперемешку с приглушенным светом ламп, озаряло декоративный кирпич, мебель и множество всякой сверкающей аппаратуры. Кнопки и бегунки поблескивали, а тени проводов создавали узор хитрых, паучьих сетей.              Голос не прерывался, и вскоре шум вопросов добрался и до комнатки, где сидели, разбираясь с записями, пару инженеров и электрик. Невысокого роста мужчина с несколько растрепанными, каштановыми волосами и торчащими бакенбардами, стоял молчаливо рядом. Он был продюсером. Услышав нескончаемый поток вопросов, Питер Синфилд начинает нервно массировать переносицу большим и указательным пальцами: когда же Ино заткнется?              Ино не думал затыкаться. Звуковой гений с любопытством поглядывал на аппаратуру, технику, магнитофоны — и постоянно интересовался у инженеров, как работает это и вот это. Какой же нескрываемый и детский интерес. Синфилд вздохнул, услышав, что блондин обращается теперь именно к нему:              — Ты говорил, что сегодня поедешь к боссам EG, дорогой мой. Не возражаешь, если я прокачусь с тобой?              — У тебя других дел нет? — мягко интересуется Пит, улыбаясь несколько криво. Указывает взглядом влево: рокси уже собирали вещи, оценивающими взглядами осматривая всю студию. — Вы вроде как на репетицию собирались.              — У меня там незначительная роль, мой милый, — отзывается Ино. — Моего отсутствия даже не заметят, поверь мне!              Пожав плечами, сдавшись, Синфилд вздыхает.              — Хорошо, поехали. Только дай мне собрать вещи.              — Да-да, конечно. — пролепетал звуковой гений. Шум его вопросов не утих, а наоборот — только возрос и усилился.              Рокси тем временем покинули студию Джона Пила.                            — Надеюсь, мы не успеем встрять в пробку, а то путь не близкий.              Пит поправил воротник темного пальто. Наполненный городскими шумами, прохладный ветер трепал его длинные пряди, спутывая их. Убрав особенно назойливую прядку за ухо, продюсер глянул на Ино, прическу которого так же нещадно трепал ветер. Сощурив глаза, звуковой гений изучал припаркованную машину напротив.              — Оу, нам придется ехать весь день? — с театральным изумлением вопрошает он.              — Часа два-три. — поправляет Пит.              — А если поторопитесь, то успеете приехать и раньше, — уверяет их личный водитель Синфилда, высовываясь из окна. Он уже давно ожидал их, сидя за рулем. — Поехали?              — Да-да, сейчас.              Синфилд закинул свой чемоданчик — сокровенную штуковину, со всеми важными вещами — на заднее сидение, а сам уселся на переднее сидение, к водителю. Ино пожал плечами — на заднее сидение, так на заднее. И забрался в машину. Чемоданчик положил возле себя, оставив ему немного места, будто это еще один пассажир.              Автомобиль тронулся и неспешно пустился по дороге.              Что-то вынырнуло из чемоданчика, маняще блеснув синей обложкой. Какая-то книга. Заинтересованный, Ино протянул свои накрашенные пальцы к переплету.              Синфилд, между тем, наслаждался тишиной. Но наслаждался недолго.              — А что это за прекрасная литература у тебя тут, Пит?              — Какая? — В недоумении, Пит поворачивает голову. — Там только документы.              — Роберт Шекли, — прочитал Ино, — «В стране чистых красок».              — Хм, наверное, подкинул Ян, когда мы в последний раз виделись в студии. Знает, что я неравнодушен к жанру сказок. Но эту я так и не прочел. О чем она, кстати?              — Достаточно любопытная вещь, — Взгляд Ино остановился на странице, где во всех красках описывалась сцена оргии. — Думаю, тебе понравится. А уже мне тем более!              — Там что — порнография? — По подозрительно-красноречивому взгляду Ино догадался Синфилд.              — Нет-нет, — поспешил переубедить его звуковой гений, — нечто большее.              Озадаченный, Пит вздыхает. Отводит взгляд к окну, где переливались зеркальные стены небоскребов, сверкали окна, мелькали люди и отголоски зеленых парков. Машины рядом шумели, гудели и скрежетали резиной. Среди этой какофонии звуков чуткий слух Синфилда уловил негромкий голос — Ино читал найденную книгу.              — В стране чистых красок и сказок, где минут не бывает печальных, где балы восхитительных масок, где шепот цветов музыкальных; где в лесу весна приоткрыла свой зардевшийся лик чуть смущенно. У вод, что внемлют влюбленным… В какой же стране это было?.. — размеренный и плавный, голос звукового гения вводил Пита в некий гипноз. Он слушал не отрываясь, словно маленький мальчик, с интересом внимающий сказке, что читала его мать. Настороженность продюсера заметно приутихла. И чтобы не уснуть совсем, Питу пришлось предпринять несколько печальные меры.              — Читай, пожалуйста, про себя. Не в слух. — мягко просит продюсер.              — Как знаешь, дорогой мой. — только и говорит Ино. Подчиняется и замолкает.              Оставшийся час и сорок две минуты — Ино высчитывал их на своих наручных часах — они просидели в тишине.                            — Сейчас я поговорю с ними, мы всё урегулируем и после разойдемся по домам. Вернее, ты поедешь на репетицию группы, Ино.              И Ино снисходительно кивнул.              Студия EG ничем не отличалась от «Island Records» или другого подобного лейбла внешне-внутренним видом и интерьерами: белые стены, белый пол, пару вырвиглазных кислотных плакатов, «боевые» трофеи, ослепляющий свет ламп и нескончаемый звук возни — молодой Ино запомнил студии боссов всех лейблов именно такими.              Вытащив все нужные документы и бумаги, Синфилд исчез в дверях кабинета. Ино остался скучать в коридоре, в компании распахнутого чемоданчика под боком. Рядом проходящие секретарши косо посматривали на странного юношу в черной рубашке, с вызывающим макияжем на глазах, которому любая девушка могла бы позавидовать. Задумчиво наматывая белоснежную прядку на палец, звуковой гений рассматривал открытый чемоданчик. Книга его вновь заинтересовала — и вскоре Ино вновь принялся за чтение. Это убьет время — как бы жестоко это не звучало.              Долго почитать звуковой гений не смог. Не прошло и получаса, как Синфилд выскакивает в коридор, захлопнув за собой дверь. Лицо несколько измученное, взгляд раздраженный, но, кажется, удовлетворенный — Пит смог договориться. Ино понял это.              — Произошло что-нибудь интересное? — любопытствует блондин. Продюсер в ответ едва слышимо вздыхает.              — Они дадут вам время и возможность выпустить альбом, — отвечает Пит. Замечает книгу в руках звукового гения. — Решил дочитать? Жаль, я пропустил начало.              — Могу повторить, — с привычной не двусмысленностью отзывается Ино, — лично для тебя.              — На репетицию, значит, ты не собираешься, Ино, — понял Питер. Усмехнулся, увидев красноречивый взгляд голубых глаз, в которых читалось ясное «Да». — Что ж, тогда можешь почитать — как приедем ко мне домой. У тебя весьма приятный, усыпляющий голос. До момента, пока ты не начинаешь вопить бэк-вокал на «Re-make/Re-model».              — Могу тебя и воплями усладить, дорогой мой, — заверил с довольной улыбкой звуковой гений.              Проходящая рядом секретарша поняла диалог этих двух мужчин несколько иначе.              — Только не переусердствуй, Ино, — Синфилд собирает все документы в свой чемоданчик. — Главное, не успеть попасть в дорожную пробку. Не хотелось бы просидеть в машине бессмысленно огромное количество времени.                            Удача была явно не на стороне продюсера: по дороге в дом Синфилда, машина попала-таки в пробку. Под звуки гудков, редких, иногда матерных, криков водителей и дрожащих моторов, Ино продолжал читать «В стране чистых красок». Питер — на этот раз перебравшийся на заднее сидение, ближе к звуковому гению — отвернув голову к окну и не поворачиваясь, изучал машины и плывущие где-то далеко вверху, хмурые розовеющие облака. Всё это время он был безмолвным, задумчивым и, кажется, очень сонным.              Время близилось к вечеру. Неприглядный закат пал на всё вокруг. Дочитав рассказ — не вслух, дабы не тревожить продюсера — Ино собирался было спрятать книгу обратно в чемоданчик. Но тут же услышал от водителя:              — Ну-с, приехали!              — Благодарю, Джон, — наконец подал голос Пит. Поблагодарив водителя он взял чемоданчик. — Можешь оставить её у себя, я не против, — сказал он Ино, указав взглядом на книжку в его руках. — Кстати, что предпочитаешь: портвейн или чай?              Они выбрались из автомобиля. Холодный, вечерний ветер с новой силой поднялся, заставляя шуметь листву на деревьях и вновь спутывать и так непослушные пряди. Вечером куда холоднее. Ино на миг подумал, что в доме Синфилда должен быть большой, веющий теплом камин.              — Думаю, что чай, дорогой мой. — отвечает блондин.                     К удивлению Ино, в зале, в просторном доме Питера, действительно был камин. А также несколько ковров, картин, красивая мебель и два обаятельных, мягких кресла, расположившихся в центре просторного зала.       Повесив пальто и спрятав чемоданчик куда подальше, Пит побрел в зал. Было темно — на улице зажигались первые фонари — и Ино видел лишь невысокий силуэт продюсера; слышал его мягкие, неспешные шаги. Зажглась одна из настольных ламп. В мягких лучах света Ино увидел деревянный, круглый столик и те самые два мягких кресла: расположенные близко, друг напротив друга, они явно располагали к душевной, интимной беседе.              Поставив чай греться, Синфилд быстро вскрыл небольшую бутылку с портвейном. Наливая алкоголь в маленький, граненый стаканчик, продюсер бросил взгляд на расположившегося в кресле Ино.              — Точно не будешь? — повторно интересуется он. Ино отрицательно качает головой. — Тогда придется ждать чай.              Через минут десять-пятнадцать на круглой столешнице расположился переливающиеся всеми бликами стаканчик с портвейном и кружка с невзрачным чайным пакетиком. Тут же расположилась пачка сигарет и диктофон.              — Хочу записать на память этот рассказ, — объясняет Пит, включая записывающее устройство. — Буду переслушивать временами, а то мне книга сама не нравится — обложка уж больно отталкивающая.              Ино пожал плечами и потянулся к кружке.              — Начать читать с начала, дорогуша? — отпивая чай, с улыбкой спрашивает Ино.              — Ты всех называешь «дорогуша»?              — Нет — привычка. И часть образа. Не воспринимай всерьез.              Синфилд пробрался к своему креслу и со вздохом уселся. Ноги вытянул вперед, так, что уперся ими в кресло напротив, легонько задев худые ноги звукового гения. Растянувшись в кресле, сложив руки на груди, продюсер прикрыл сонно глаза.              — С начала, Ино, — Его голос в вечернем сумраке казался довольным кошачьим мурлыканьем. Или Ино лишь показалось?              — Как скажешь, Пит.              И по просторному залу раздался плавный, мерный, убаюкивающий голос. Ино неспешно читал, редко делая паузы для того, чтобы отхлебнуть немного чая; где-то делая акцент, а где-то читал с театральным, наигранным и пугающим тоном, меняя атмосферу повествования словно хитрый волшебник. Синфилд, окутанный этим голосом, начинал медленно клевать носом. Чужое чтение его усыпляло. Было в нем что-то домашнее, уютное и теплое. В такт размеренном дыханию и произносимому читающим Ино слову колебались, казалось, арабески чернеющих теней. Свет лампы ложился на звукового гения, придавая его виду большей таинственности.       Сам того не замечая, Пит окончательно сполз с кресла, ткнувшись затылком в мягкую сидушку кресла. Выглядело это забавно и мило, хоть и несколько неудобно. Ино, на миг отвлекшись, взглянув на засыпающего продюсера, кротко улыбается — и вновь продолжает чтение.              Сколько после прошло времени они оба уже не помнили. Чай и портвейн были выпиты, пачка сигарет опустошена. Дым рассеялся и осел на одежде. Дочитав последнюю строчку, Ино замолчал — и непривычная тишина объяла зал. Всё давно спало. Дремал и Пит: его тихое сопение можно было сравнить с едва слышимым, вибрирующим кошачьим мурчанием. Звуковой гений и сам уже начинал клевать носом — темнота манила его в сладкий сон. Отложив книгу на стол и выключив диктофон, Ино вытянул ноги, поудобнее развалившись в кресле, и закрыл глаза.              Рано утром, когда первые лучи солнца пробрались в зал, Синфилд разлепил недовольно сонные глаза и скромно потянулся. Напротив сидящий Ино: сложив руки на груди, и закинув голову на спинку кресла, он крепко спал.