Отыграть назад?

- Да! – Людмила не ожидала, что этот ответ дастся ей просто, будто выдох облегчения. Ее слезы застыли, отражая, как зеркала, безумную радость в глазах Анатолия. Еще бы! Она от него никуда не убежит, а теперь можно бесконечно смотреть в ее счастливые глаза, сжимать в объятиях, целовать губы, лоб, щеки, волосы, шею, плечи, каждый дюйм ее драгоценного тела… - Милый, я совсем без сил, – спустя пару минут проговорила Людмила с интонацией, в которой слышалась приятная усталость. - Может быть, примешь ванну? – предложил Анатолий. - Хорошая мысль. Я пойду… - Нет-нет-нет. Я поставлю набираться воду. Тебе погорячее или попрохладнее? – Его забота так трогала, несмотря на то что вокруг нее всегда было столько подчиненных, готовых выполнить любое ее поручение. Людмила лежала в ванной в абсолютной тишине. Все заботы и волнения сегодняшнего дня смывались и утекали сквозь слив. Негатив улетучивался через поры распаренного тела. Боже, как отрадно было осознавать, что она больше не одна, что эта тишина обманчива, что за дверью тот, в чьих объятиях так надежно и безопасно. Ее будущий муж. Надев халат после водной процедуры, Людмила вошла в комнату. Там она застала обнаженного по пояс Анатолия, стоявшего рядом с расправленной постелью. - Хм… Вроде еще рано ложиться спать? – игриво спросила она. - А кто сказал, что мы будем спать? – он осмотрел ее с головы до ног: его слегка прищуренный, заинтересованный взгляд был виден сквозь тяжелые стекла очков. - Мм? – В глазах Людмилы хотелось утонуть, погрязнуть навеки, чтобы прочитать все сокровенные мысли, вызвавшие в тот момент ее обезоруживающую полуулыбку. Какой же она была разной: строгой и принципиальной начальницей, одинокой ранимой женщиной, внезапно открывшейся ему у себя в кабинете; трепетной и стеснительной красавицей в нарядном платье, неожиданно чувственной любовницей, раскованной и очаровательной дамой сегодня на работе, и сейчас – такой домашней и уютной, без макияжа, принадлежавшей только ему. У Анатолия не укладывалось в голове, как все эти образы сочетаются в одном человеке, но это не мешало ему любить и желать ее в абсолютно любом обличии. - Я знаю, ты любишь погорячее, – он подошел ближе, приобнял Людмилу за талию, почувствовав исходивший от нее цветочный аромат дефицитного средства для ванной, и подтолкнул к кровати, на белую льняную простынь. Не встретив никакого сопротивления, он оказался сверху, накрыл ее губы своими, прикоснулся руками к теплой розоватой коже, покрытой влажной испариной, запустил пальцы в ее волосы. Людмила тут же ощутила, как заныло внизу живота. Анатолий уже давно не был для нее безликим сотрудником и робким мямлей. Ей импонировала его время от время прорывавшаяся дерзость и умение говорить о чувствах, а еще он каким-то невиданным способом вытаскивал из нее эмоциональное нутро и раскрывал грани сексуальности, о которых она забыла или даже не подозревала. Анатолий осторожно развязал пояс и распахнул халат, оголив беззащитное тело. Он начал ласкать верхнюю часть ее туловища, целуя шею, плечи, ложбинку в центре невероятно красивой груди. Ее руки вцепились в его спину, его пальцы скользили по ее коже, впитывая крохотные капельки воды и намеренно минуя соски. Людмиле хотелось привычным приказным тоном закричать: «Мои соски! Дотронься до них чем угодно, немедленно!» – но вместо этого она томно прошептала: - Товарищ Новосельцев, зачем Вы надо мной издеваетесь? - Подождите меня отчитывать, товарищ Калугина, – его глаза блестели от удовольствия, лицезрея мольбу в ее взгляде. - Ах! – из ее груди вырвался такой женственный, такой эротичный стон, когда он наконец впился губами в ее правый сосок и слегка скрутил пальцами левый. Эта игра… как же тесно она переплеталась с их жизнью! Анатолий целовал Людмилу все ниже, добравшись до бедер. Он раздвинул их и нежно прикоснулся губами и языком к клитору. Ощутив, как содрогнулось ее тело, и услышав тихое «Дааа…», он с наслаждением продолжил. Она была в его власти. - Товарищ Новосельцев, Вы нахал, – произнесла Людмила так, словно это был лучший комплимент. Она боялась встретиться с ним взглядом, иначе один вид его лица между ног… Иначе, кажется, на этом все бы и закончилось. Поддаваясь нарастающему возбуждению, Анатолий стянул с себя трусы и наклонился к лицу Людмилы, стремясь поцеловать ее в губы. Вдруг он почувствовал на себе ее руку. Вверх-вниз, вверх-вниз – у него перехватило дыхание, перед глазами возникло облако тумана, сквозь которое он видел ее глаза, уверенно смотревшие на него, не отрываясь. Прикосновение ее влажной руки к самой интимной части его тела прожигало насквозь и полностью лишало разума. Да, надо признаться: она тоже на сто процентов управляла им. - Товарищ Калугина… что Вы… я не смогу… – губы Анатолия были способны выговорить лишь бессвязные обрывки фраз. - Да-да, товарищ Новосельцев. Я беру пример с Вас, – Людмила улыбалась и явно была в восторге от собственных манипуляций. В конце концов она ослабила руку, видя, что он уже еле сдерживается. Анатолий жадно припал к ее приоткрытому рту, схватил обеими руками ее округлые груди, одновременно смакуя волнующие ощущения от того, как она щупает его ягодицы. Его правая рука скользнула вниз, оказалась между ног Людмилы и стала неспешно поглаживать ее там. - Людмила Прокофьевна, можно я войду? – горячо зашептал он, глядя ей прямо в глаза и не прекращая движения. Негласные правила игры требовали от нее ответить что-то вроде: «Входите, товарищ Новосельцев», – но внутри все так пылало, что она нашла в себе силы только кивнуть в знак полного согласия. Если бы кто-то очутился рядом с балконом, то наверняка с любопытством прислушался бы к мужским и женским стонам, поочередно или синхронно доносившимся из квартиры. Их страсть и душевная боль, накопившаяся в течение дня, были переведены на язык естественных телодвижений, и больше уже не нужно было играть – только растворяться друг в друге в преддверии высшей точки блаженства. Чуть медленнее, чуть жестче – Анатолий удовлетворял все пожелания Людмилы, соблюдая подходящий им обоим ритм. Ее ноги то поднимались на его плечи, то спускались до его бедер, обхватывая спину. Их руки постоянно перемещались, ни на секунду не отпуская друг друга, желая захватить хотя бы микроскопический кусочек тела любимого человека. Наконец Анатолий ощутил, как по ногам Людмилы пробежала мелкая дрожь, как ее голова начала мотаться в экстазе, как она, полностью закрыв глаза, закусила верхнюю губу. Колоссальный приток тестостерона, пара фрикций из последних сил – и они оба на седьмом небе от наслаждения. Последовало несколько минут красноречивого молчания, необходимого, чтобы до конца прочувствовать эти мгновения абсолютного счастья взаимной любви. Затем она прильнула к нему, положила голову ему на грудь, провела пальцем вдоль и поперек его обнаженного торса: - Товарищ Новосельцев, по-моему, Вы меня в очередной раз скомпрометировали. - Готов делать это регулярно, по Вашему распоряжению, товарищ Калугина, – ответил Анатолий, тепло улыбаясь, и поцеловал ее в макушку.