Победитель получает всё

— Итак, — сурово произнёс Снейп, одним смертоносным взглядом призывая собравшихся к порядку. — Итак. Гарри не без некоторого веселья подумал про себя, что ледяной тон господина директора оказался и вполовину не столь эффективным, каким был раньше — хотя МакГонагалл тут же отвернулась от Флитвика, Крам выпустил из пальцев ладонь Гермионы, а Рон постарался придать лицу осмысленное выражение, общее настроение обитателей и гостей Хогвартса не поменялось. Вектор даже улыбнулась Северусу — неслыханное дело! Что и говорить: когда на тебя обрушивается шквал всеобщих симпатий, приходится чем-то жертвовать. В данном случае — изрядной долей репутации желчного старого сухаря. Гарри, разумеется, хватало ума эти свои соображения с самим Снейпом не обсуждать — тот воспринимал ситуацию как личное оскорбление (или как затянувшуюся скверную шутку — тут Гарри не сумел бы сказать наверняка). Поэтому он только выпрямился, прочистил горло и еле слышно пробормотал: — Осталось всего два дня. — Верно, мистер Поттер, — отозвался Северус, послав ему невыразительный мгновенный взгляд, и Гарри стоило усилий не ухмыльнуться: воспоминания о том, как собранный и безукоризненно сдержанный господин директор хрипло стонал ему в ухо и цеплялся пальцами за его плечи ещё получасом ранее, были не из тех, что с лёгкостью можно выбросить из головы. — Осталось всего два дня. Пора бы подвести итоги нашей подготовки к третьему испытанию, коль скоро оно вот-вот начнётся. — Переговоры с кентаврами проведены вполне успешно, — заговорила после непродолжительной паузы Нарцисса. И мягко улыбнулась — в своём загадочном стиле. — Они согласились взять на себя роль… гм-м… естественных ограничителей мобильности Чемпионов. В том случае, если кто-то из детей забредёт слишком глубоко в чащу, туда, где могут прятаться по-настоящему опасные существа, кентавры предпримут комплекс оговорённых мер. Северус резко кивнул и перевёл взгляд на Спраут. Та откашлялась, горделиво выпрямилась и сообщила: — По мере продвижения по Лесу Чемпионам предстоит столкнуться с зубастой геранью, прыгучими луковицами, мандрагорами и ядовитой тентакулой; на северо-западе, ближе к болоту, есть риск угодить под воздействие дремоносного растения; там же обнаружится ряд лекарственных ягод и трав, в том случае, если кто-то из участников будет несерьёзно поранен. Подсказку о местонахождении некоторых из них, скажем, бадьяна, Чемпионы получат непосредственно перед началом испытания. Нам с Хагридом пришлось здорово повозиться с обработкой некоторых растений… всё, к чему детям будет открыт доступ в ходе этого задания, включено в международную школьную программу и не превышает жёлтого уровня опасности. — Зря вы, директор, настояли на исключении болиголова из списка, — несколько разочарованно прогудел Хагрид. — Это ж какая интересная трава! — Очень интересная, — сквозь зубы отозвался Северус. — Жаль, что смертельно ядовитая. — Дык к ней просто подход нужен! — огорчённо пробасил тот. Гарри с Драко прыснули и переглянулись — искренняя и пылкая любовь, которую Рубеус питал ко всему, что было потенциально способно или убить, или проглотить, или испепелить человека на месте, стала уже своего рода достоянием школы. Мадам Максим взглянула на Хагрида как-то по-особенному и так, как умели на памяти Гарри одни женщины; он смутился, помялся, пожал огромными плечами и оду болиголову петь передумал. — Ну а ваши успехи как, мистер Уизли? — неожиданно спросил Снейп, и Рон вздрогнул; Гарри, впервые за долгое время вынужденный наблюдать за их трогательным взаимодействием, едва не вздрогнул тоже. Были бы альтернативы, он бы, пожалуй, Рона в Хогвартс снова не притащил. Но Северус настаивал на дополнительных мерах безопасности, если проще — припёр Гарри к стенке и потребовал, чтобы тот выбрал хотя бы парочку Авроров, способных обеспечить высочайший уровень защиты для участников испытания и — для зрителей, которым предстояло дожидаться Чемпионов буквально в двух шагах от кромки Запретного Леса. Рон Северуса не любил, а тот, в свою очередь, не питал к «мистеру Уизли» — именно с этой вот равнодушной и чуточку едкой интонацией — ни малейшей симпатии; но Рон был одним из лучших. И ещё — Рон был его другом. Гарри доверил бы ему собственную жизнь, а потому готов был разделить с ним ответственность за жизни других. С ним — и ещё с не так давно пополнившим их ряды Майклом. Кудрявым голубоглазым весельчаком, буквально выдернувшим Гарри за шкирку из-под траектории чужого проклятия на последней миссии. Гарри благодарным быть умел. А Майкл, в своё время учившийся в Равенкло, воспринял потенциальную возможность вернуться на денёк-другой в Хогвартс с огромным энтузиазмом и теперь мялся рядом с ним одним большим сгустком восторженности. Северус косился на них обоих — Майкла и Рона — без особенного восторга, но хоть не спорил. На людях, по крайней мере. Рон выпрямился, расправил плечи под пронизывающим директорским взглядом, ответил своим — вызывающим и дерзким. Но, когда он заговорил, ему удалось удержать свой тон в рамках вежливости, и Гарри был втайне ему за это признателен. Не хватало ещё скандалов буквально накануне… — Ну, мы с Майклом будем прочёсывать Запретный Лес в течение третьего задания, так? — буднично произнёс Рон. — И, если кто-то из Чемпионов отправит в небо сноп алых искр, сразу же направимся к нему. Составленная Виктором карта Запретного Леса должна помочь нам быстро сориентироваться. О, Крам на пару с Драко сотворил настоящее чудо — в самом деле создал волшебную карту Запретного Леса. И, хотя Гарри подозревал, что представленная ими схема не охватывала и четверти его реальной территории, для третьего испытания этого было более чем достаточно. Тут Северус неожиданно тонко улыбнулся и выпростал худую руку из-под мантии, демонстрируя собравшимся пожелтевший лист пергамента. — Вы об этой карте, мистер Уизли? — мягко осведомился он, и чёрные глаза его загадочно блеснули. — Я позволил себе внести некоторые коррективы. Уверен, вы найдёте их крайне полезными в использовании. Рон помялся, но всё же шагнул вперёд, забирая пергамент из рук Снейпа. А когда развернул его, шокированно замер. Гарри не нужно было ни смотреть на карту, ни спрашивать, что там, чтобы знать, какие именно коррективы Снейп в неё внёс. В сущности, именно он был тем, кто подал Северусу идею. Ну, не то чтобы он… Скорее уж старая Карта Мародёров, о которой Гарри за прошедшие годы умудрился за ненадобностью напрочь позабыть и которую ещё неделю назад отдал Снейпу, когда наконец вспомнил о её существовании. Кому, если не директору Хогвартса, было пользоваться этим могущественным артефактом, показывающим все секретные ходы замка и местонахождение в нём каждого ученика? Близнецы Уизли, пожалуй, не простили бы ему такого предательства, не говоря уже об отце и Сириусе, но Гарри здраво рассудил, что Снейпу эта замечательная Карта была куда нужнее, чем мертвецам. Северус тогда — когда Гарри выложил на его стол изрядно помятый пергамент, коснулся его палочкой и пробормотал: «Торжественно клянусь…» — выглядел сперва оторопевшим, после — позабавленным и, наконец, странно задумчивым. — Знаешь, — сказал он ещё много позже, прижимаясь щекой к бедру Гарри, пока тот лениво перебирал его волосы, — быть может, это ровно то, в чём я нуждался. Гарри тогда не понял, а Северус только загадочно улыбнулся, когда он спросил; и вот — теперь в руках у Рона находилась карта Запретного Леса, на которой два дня спустя должны были, повинуясь наложенным на пергамент чарам, появиться три движущихся точки. Эмили Флинт, Стефан Габерски и Габриэль Лакруа. Сейчас их на территории Леса не было, но в самом низу листа виднелись торопливо набросанные резким снейповским почерком пометки. Инструкции для тех, кому предстояло воспользоваться пергаментом. А уж создать безупречную его копию — или десять, если понадобится — и вовсе было делом нескольких секунд. Иногда Северус был просто гениален. — Потрясающе, — пробормотал Драко, и Гарри очнулся; он увидел, что все столпились вокруг Рона, с интересом разглядывая карту; это позволило ему шагнуть чуть левее, приблизившись к Краму и Гермионе, и шепнуть подруге: — Ты прибудешь одна? Та кивнула. Потом, помолчав, с некоторым сомнением добавила: — Полагаю, нас с мадам Помфри должно вполне хватить. Но если что… — голос её чуть дрогнул, и Гарри отвёл взгляд: думать о том, что кто-то из Чемпионов мог пострадать, не хотелось никому из них, — то в Мунго будет целая бригада целителей на подхвате. Гарри улыбнулся ей: — Уверен, это не понадобится, но подстраховаться не помешает. — А ты сам? — неожиданно спросил у него Виктор, пока остальные были заняты картой. — Пойдёшь с Роном и… Гарри замялся. Затем медленно покачал головой: — Как один из Судей, я не имею права влезать на территорию проведения испытания, пока Чемпионы не вернутся к зрителям. Только если возникнет чрезвычайная ситуация. И добавил про себя мысленно: хоть бы не возникла. — Замечательно, — резко произнёс Северус в нескольких шагах от них, и все разговоры сразу же стихли. — С этим мы разобрались. Что касается всего остального? — Естественный магический фон Запретного Леса довольно силён, — пропищал Флитвик, восторженно поглядывающий в сторону пергамента, который теперь перешёл в руки Майкла. — Поэтому мы не рискнули вплетать в него слишком много заклятий — велик риск агрессивного отклика. Тем не менее, Чемпионам всё-таки придётся преодолеть ряд созданных нами препятствий, в их числе Отбрасывающие чары, Заклинание зачарованного сна, Тормозящие и Веселящие чары, Муффлиато, Обскуро и… — Да, да, предоставьте мне полный список использованных заклинаний, — перебил его Северус, резко кивнув. — Но, кажется, с этим проблем возникнуть не должно. Гарри… Он вдруг осёкся — это иногда происходило, когда Северус забывался и обращался к Гарри по имени среди остальных; он будто бы тут же терялся, становился каменным изваянием, точно забылся на мгновение и враз вспомнил, что они были не одни. Гарри находил это трогательным и — по каким-то совершенно необъяснимым причинам — довольно волнующим. — Кубок я проверил от и до, — тут же хрипло ответил он. — На нём теперь столько Защитных чар, что сам Волдеморт не сумел бы сделать из него порт-ключ — ответка прилетела бы такая, что его наверняка отправило бы прямиком в Албанию взрывной волной. Кто-то вздрогнул, кто-то поморщился, но большинство рассмеялось — и это было замечательное, просто потрясающее изменение. Лучшее из возможных. — В среду, за два часа до начала испытания, я размещу его в условленном месте в Запретном Лесу, — договорил он, когда смешки стихли. — На Кубок наложено то же заклятие, которое входит в процесс зачаровывания снитча: он запоминает и признаёт только первого человека, который его коснулся. Так что у нас не будет ни малейших сомнений по поводу того, кто из Чемпионов станет победителем. Мадам Максим, Виктор и Снейп — все трое — как-то разом одинаково поджали губы. Гарри знал, что это было, пожалуй, самым неоднозначным вопросом во всей истории с Турниром, самым острым его углом: как бы хорошо ни относились друг к другу Судьи и директора, как бы ни сдружились Чемпионы, победитель мог быть только один. Правила соревнования были настолько древними, что изменить их теперь не удалось бы самому Мерлину — именно так Северус заявил ему, когда Гарри не выдержал и признался, что был бы рад, если бы все трое могли выиграть. «Это совершенно недопустимо, Поттер, — сказал он тогда, но во взгляде его было почти что сожаление. — Магия Турнира просто не позволит всем его участникам разделить первенство. Хотя, безусловно, это довольно трогательная перспектива». — Очень хорошо, — кивнул Снейп-из-настоящего, и на мгновение Гарри даже показалось, что тонкие губы его тронула лёгкая полуулыбка. Но он почти сразу же отвёл взгляд, так что Гарри не взялся бы судить наверняка. — Минерва? — Арахниды, признаться, остаются огромной проблемой, — со вздохом ответила МакГонагалл, покачав головой. — Они достаточно разумны для того, чтобы вступить с нами в переговоры, но полагаться на их мирные намерения довольно… рискованная затея. — Нам всё же нужно их дожать, — сухо произнёс Снейп, теперь уставившись на Хагрида. — Напомни им об Арагоге. Напомни о том, что именно благодаря людям они свили себе в Лесу гнездо, где счастливо плодятся. Я не призываю их участвовать в Турнире; пусть просто держатся подальше от детей. — А-а-а, они же безобидные! — возмутился Хагрид, но под двойным напором резких взглядов Северуса и мадам Максим развёл руками. — Поговорю я, поговорю. И всё равно зря вы так, директор… — Когда Турнир будет позади, я, несомненно, раскаюсь и принесу твоим паукам самые искренние извинения, — проворчал Снейп. — Но до тех пор мой главный приоритет — безопасность участников состязания. — Всё будет в порядке, — успокаивающим тоном пробормотала профессор Вектор. — Мы всё продумали, Северус, учли всё до мельчайших подробностей. У нас есть Авроры, которые защитят Чемпионов в случае чрезвычайной ситуации, поддержка кентавров, безопасные участки, где пасутся тестралы, мы сами, патрулирующие периметр Леса, и… твои зелья. — Да, к слову об этом! — вновь ввязалась в обсуждение Нарцисса. — Нам ещё нужно будет наметить места, где мы оставим для Чемпионов стратегические запасы зелий первой необходимости. И, пока остальные собравшиеся обсуждали наилучшие варианты этих самых мест, Гарри пробормотал: — Даже не верится, что Турнир требует такой огромной подготовки. — В прошлый раз ты смотрел на него с совершенно другой точки зрения, — тихонько возразила ему Гермиона — и улыбнулась, переведя взгляд на Виктора. — Это, наверное, очень странно для вас обоих. Когда-то вы участвовали в Турнире сами, а теперь… — Должны следить со стороны, — негромко согласился тот. — Даже немного обидно. Гарри рассмеялся: — Ну, знаете ли, лично я совершенно счастлив, что миновать безобидных восьмиглазых дружков Хагрида предстоит не мне. Гермиону передёрнуло, и Крам успокаивающе положил ладонь на её плечо, тихонько шепча ей на ухо что-то про то, что всё пройдёт хорошо. Гарри отвёл взгляд — ему разом стало чуточку неловко, как будто он наблюдал за тем, что не предназначалось для чужих глаз. Возникало ли у других людей схожее ощущение, когда он позволял себе взять Северуса за руку или привлечь к себе там, где их мог настичь чей-то случайный любопытный взгляд? Он усмехнулся себе под нос — а даже если и так. Даже если и так.

***

Гарри знал, что вечер накануне третьего испытания выдастся жутко нервным, но даже не предполагал, что настолько. Он сперва собирался вроде как настаивать на том, чтобы остаться у Северуса на ночь, коль скоро господин директор наотрез отказывался покидать школу в такой ответственный момент. Но, как выяснилось, ему не понадобилось даже заикаться о чём-то подобном — во время очередного ужина в Большом зале, показавшегося Гарри самым напряжённым на его памяти, Северус склонился к нему, поднеся к губам кубок с тыквенным соком, и очень тихо прошептал: — Через двадцать минут в моих комнатах. Не в кабинете. Это означало — никакого «вам пора, мистер Поттер». Гарри улыбнулся ему так широко, что Северус знакомо вскинул брови, будто бы осуждая его за это неприкрытое публичное выражение чувств; но его сразу же отвлекла МакГонагалл, и лекции про умение держать лицо Гарри удалось избежать. Уже выходя из Большого зала, он столкнулся в самых дверях с учениками Шармбатона. Габриэль, шагавшая впереди остальных, показалась ему особенно бледной и худой. Гарри шагнул в сторону, пропуская тут же взбудораженно зашептавшихся студенток, и незаметно подмигнул ей; спустя один удар сердца Габриэль ответила ему неуверенной нервной улыбкой. Стефан, заметил он, провожал девушку взглядом со своего места — ученики Дурмстранга пока оставались за столом Гриффиндора. Эмили он отыскать не сумел, но она должна была быть там, в серебристо-зелёной гуще необычайно шумных и взволнованных слизеринцев. Странное это было чувство — переживать за них всех, как если бы они были его учениками. Или скорее младшими братьями и сёстрами. Да, пожалуй, ощущение тянуло на что-то подобное, хотя младших у Гарри не было. Но был Тедди, исправно пишущий ему нелепые, наивные и милые письма — с заваливающимися в разные стороны буквами и чернильными кляксами. И то тепло, которое Гарри ощущал при мысли о племяннике, несомненно… — Вам вздумалось поиграть в швейцара, мистер Поттер? — прохладно прошелестели рядом с ним, и, вздрогнув и очнувшись, Гарри виновато улыбнулся Северусу. — Знаешь, я по-настоящему за них волнуюсь, — сказал он уже позже, в директорских покоях, наблюдая за тем, как Снейп возится с платком. — Вот уж в чём не сомневался, — хмыкнул тот, разглаживая ладонью чёрную шёлковую ткань. — Дай тебе волю, Поттер, и ты их усыновишь. — Разве это плохо? — спросил Гарри у его худой спины, опускаясь на диван. Наблюдать за тем, как Северус раздевается, было одной из самых восхитительных вещей в его жизни, и он не собирался пропускать ни единого мига этого представления. — В каком-то смысле, — отозвался тот после паузы, стягивая с волос резинку, и тяжёлые чёрные пряди, весь день убранные в низкий хвост, рассыпались по его плечам. Это было красиво. Красивее всего, что Гарри когда-либо видел. Северус повернулся к нему лицом. Шагнул ближе — медленно, будто сомневаясь. — Почему? — спросил Гарри одними губами, когда он приблизился, и потянулся к пуговицам на его сюртуке. В конце концов, не мог же он оставить Северуса без помощи. — Тебе стоило бы проявить больше хладнокровия и сдержанности, — негромко произнёс Снейп, изучая его сосредоточенное лицо; было забавно выслушивать что-то о хладнокровии сейчас, когда его бедро было в считанных дюймах от ладони Гарри. — Судьи не должны демонстрировать фаворитизма и уж тем более привязанности к своим подопечным. — Ну, я искренне желаю победы всем троим, так что никакого фаворитизма тут нет, — фыркнул Гарри, наконец одолевший пуговицу и нетерпеливо запустивший руки под плотную ткань; Северус — худой, жилистый, отзывчивый — сладко вздрогнул и подался ближе. — А что до привязанности… да ты и сам от них без ума. Откуда-то сверху донеслось насмешливое фырканье, Снейп поймал его за подбородок, наклонился, тронул его смеющиеся губы своими. — Вы меня раскусили, господин Главный Аврор, — проурчал он еле слышно. И вдруг добавил с совершенно иной интонацией, заставившей Гарри убрать руки и насторожиться — с тревогой: — Мерлин, я просто надеюсь, что всё пройдёт гладко. Чтобы я ещё раз согласился на проведение Турнира в Хогвартсе… — Лет через пятнадцать тебе точно придётся пойти на это снова, — прошептал Гарри, лизнув его в обнажившийся белый живот. Кожа там, где её коснулся его тёплый влажный язык, тут же покрылась мурашками — совершенно восхитительная особенность, из раза в раз сводившая его с ума. — Я тебе о серьёзном, а ты снова зубоскалишь и домогаешься, — резко осадил его Северус, хотя уголки его рта подрагивали, как будто он хотел улыбнуться. — О, я очень серьёзен, — возмутился Гарри. И поймал обе его ладони в свои, заглянув Снейпу в глаза вот так — снизу вверх. Две бездонные пропасти, вот что это было, а не глаза. — Северус, всё будет хорошо. Всё будет просто потрясающе. Мы столько всего предусмотрели, столько всего учли… ты столько сделал для обеспечения их безопасности. С Чемпионами просто не может ничего случиться. Если, конечно, реинкарнация Волдеморта не выпрыгнет из-за куста. — Твои отвратительные шуточки… — утомлённо вздохнул Снейп, но что-то в его лице расслабилось, и он поддался и позволил Гарри потянуть его на себя, почти опрокинув — сверху, грудью на грудь. И всё же, безусловно, Северус демонстрировал высшую степень нервозности. Не то чтобы это было заметно со стороны… но Гарри-то знал теперь, куда и как нужно было смотреть. Он видел, какими обеспокоенными сделались глаза Северуса за завтраком, когда взгляд его упал на Чемпионов — на каждого по очереди, — видел, как он что-то спросил у Крама, несомненно, в тысячный раз силясь выискать в возведённой ими защите брешь… Гарри не представлял себе, как его успокоить, и смог только незаметно сжать его холодную ладонь под столом. Тот вздрогнул, но руку из его хватки не выдернул, а спустя маленькую вечность длиной в минуту его пальцы переплелись с пальцами Гарри. И это, пожалуй, было хорошим знаком. Гарри как никогда хотелось верить в хорошие знаки — сегодня, сейчас, когда все они, преследуемые по пятам обитателями и гостями Хогвартса, покинули Большой зал и огромной шумной процессией двинулись к Запретному Лесу. Северус шагал впереди всех в одиночестве, и спина у него была прямая как палка; Гарри знал, что не следовало лезть к нему сейчас ни с разговорами, ни с успокаивающими жестами — это подождёт, это можно сделать позже, когда внимание всей школы не будет сосредоточено на его угловатой худой фигуре… Огромные невидимые часы неумолимо отстукивали секунды в его груди, когда Северус остановился у самой кромки Леса, а профессора во главе с МакГонагалл принялись наводить порядок в рядах зрителей. Время приходило — и наконец пришло. Третье и последнее испытание Турнира Трёх Волшебников вот-вот должно было начаться.