***
Они шли как всадники апокалипсиса, по крайней мере встречали их уж точно как оных. Для работников отдела тайн этот день, когда к ним в гости зашли сразу шеф и прямой шеф их шефа (шефа в квадрате, как бы странно это не звучало) и крестный их шефа, который наверняка нужен был для спасения шефа от шефа в квадрате, явно обещал быть последним. И это чувствовали все. На лицах сотрудников отдела тайн уже плотно сидели маски траура, скорби, глубочайшего сожаления и непреодолимого чувства вины. Никто из них само собой не знал: по чем скорбить, в чем их вина, да и вообще в чем дело. Но пару раз подобная практика спасала их от самой маниакальной фазы бешенства министра Реддла, а значит вполне оправдывала себя вне всяких обоснований и аргументов. А вдруг и в этот раз прокатит, и они отделаться малой кровью. И желательно кровью некого безбашенного шефа Гарри Джеймса Поттера. А всадники тем часом продвигались по залу семимильными шагами. Выйдя в центр комнаты, вышеупомянутых шеф озорно оглядел своих подчинённых и наконец заговорил: — Доброго полудня лодыри, лежебоки, паникеры, трудоголики и с добрым утром, мистер Шафик. Сразу отвечу на самый популярный вопрос на повестке дня, прямиком из ваших светлых голов. А именно — «Что он тут забыл? Мордред, кто-нибудь, уберите его уже в другую галактику, это же возможно?». И, если вы имели ввиду меня, то ответ — «Я вообще то здесь работаю, если кто вдруг забыл, как выглядит папочка отдела. И я тут по работе!» и «Убрать меня отсюда не в ваших полномочиях»! Ну, а если вы про нашего дражайшего министра — «Да, вам не кажется, он правда здесь не работает. Однако же, сейчас, по официальной версии, он пришел по работе. Неофициальная версия неизвестна, возможно, он тайно хочет украсть свежий круассан с моего рабочего стола, который я буквально недавно туда заказал» и «Убрать его отсюда вообще вряд ли хоть в чьих-то полномочиях»! Расслабьте булки — сегодня мы здесь не по ваши души, ну, только если вы опять где-нибудь не накосячили. А так - всё пока под контролем, поэтому возвращаемся к работе. Ещё вопросы? Нет? Ну тогда вперёд, мои верные рабы системы, арбайтен-арбайтен! Выслушав речь Поттера, все стояли неподвижно, переваривая услышанное. Решив, что задавать вопросы Поттеру - дело в принципе рискованное, а особенно делать это, когда рядом с ним министр и они вместе куда-то спешат, волшебники отрицательно покачали головами и начали разбредаться по своим делам. Вскоре толпа бесследно исчезла, на что Гарри удовлетворённо хмыкнул, а Реддл раздраженно фыркнул, явно демонстрируя всем, что он понятия не имеет, зачем нужен был этот цирк, и что его он ни в коем случае не поддерживает. Блэк в свою очередь просто окинул всех работяг сочувствующим взглядом, как бы говоря: — «Я соболезную, но помогать вам не в моих полномочиях…» — Ну, получается, давайте знакомиться с результатами! Прошу, заходите в лифт, нам надо спуститься на уровень ниже. — проинструктировал Поттер. Их делегация двинулась прямо к лифту. И все было очень даже неплохо, но Гарри Поттер — это не Гарри Поттер, если он упустит возможность подколоть Реддла. Так и сейчас, стоило им вплотную подойти к дверям, как Поттер склонился в карикатурном поклоне и, хитро осклабившись, проговорил: — Змеюшь, давай, дамы вперед. Реддл, впрочем, в долгу не остался и отреагировал на очередной закидон Поттера очень по-реддловски: с легким раздражением, с примесью усталости, забавы и агрессии. Министр, под шокированные взгляды всё ещё стоящих недалеко зевак и взволнованный взгляд относительно привыкшего, на сколько вообще это было возможно, Блэка, ловко поднял главу отдела тайн за шкирку, как нашкодившего котенка, и закинул в лифт первым, после чего зашел сам и жестом поманил Сириуса. — Можете трогать, миледи. И не надо на меня так смотреть, я всего лишь отвечаю вам тем же, у нас же, как я понял, паритетные отношения? — усмехнулся министр, улыбаясь во все тридцать два. На этот выпад Поттер не нашел что ответить, поэтому вытащил палочку и без лишних скандалов снял защиту на нижних уровнях, запустив лифт в движение. На заднем фоне незаметно выдохнул Сириус. Кажется, обошлось… Совсем скоро лифт спустился на заданный этаж, при этом довольно резко дернувшись, однако никого из пассажиров это нисколько не смутило — все здесь были стреляными воробьями, поэтому на подобное даже не обратили внимания. Их головы сейчас были заняты совершенно другими вопросами, делами и проблемами. Реддл, вероятнее всего, думал как разгрести всю ту кашу, что заварил Поттер. А после, на десерт, так сказать, как прикончить его же. Блэк думал, как в очередной раз спасти крестника от жестокой и кровожадной фантазии министра магии. А о чем думал Поттер, кажется, не мог понять даже он сам, но едва ли это когда-нибудь его волновало. Они медленно вышли из лифта и пошли вслед за вышедшим вперед Гарри, который, видимо, решил взять на себя роль экскурсовода и начал описывать всё вокруг. И получалось у него, к слову, совсем недурственно. Хотя, возможно, в этом была также заслуга экспозиции, от которой нельзя было оторвать глаз. Всё здесь было ново, непонятно и зрелищно. От такого обилия разнообразных артефактов, фолиантов, свитков с расчетами и разнообразных экспонатов просто разбегались глаза. Поэтому путеводитель в виде Поттера был очень даже кстати. Он чувствовал себя здесь как рыба в воде, и умело вел своего крестного и Реддла сквозь лабиринты отдела тайн, не давая им заплутать здесь навечно. Рассказывал он тоже вполне увлекательно: понемногу про каждый экспонат, не назойливо, без лишней воды, креативно, но и в меру дозволенности. Всё таки, отдел тайн надежно хранил свои секреты. И его глава прекрасно этому способствовал, иначе ему бы давно перестали прощать все его выходки и закидоны и помахали бы на прощание ручкой, несмотря на все его экстраординарные способности и таланты. Реддл даже про себя удивился наличию этой внезапной собранности, серьезности и увлеченности своим делом у, казалось бы, извечного раздолбая, приколиста, его личного ночного кошмара и величайшего дитя всея магической Британии. За рассказами Поттера время, по всей видимости, искривляло свой ход. Как и пространство, впрочем - Реддл заметил за собой, что по ощущениям едва прошло больше минуты, а они уже стояли у большой железной двери, которая, скорее всего, и являлась их конечной точкой назначения. Дверь выглядела крайне внушительно: огромная стальная махина, целиком из блестящего металла, переливающаяся из-за чар, которыми она была оплетена по всему периметру. Присмотревшись, министр оценил их качество по достоинству: на их взлом даже у него ушло бы несколько часов, и это с учетом того, что позже его бы ждал откат от запрета Морганы за использование не самых безобидных заклинаний в огромном количестве. Конечно, слабым магом он не был, да и клятва министра несколько ослабляла откат, да и боли он не сильно то боялся: ну, подумаешь, вырубишься, поваляешься немного. А магический резерв восстановится - и снова как огурчик. Из последствий страшило только то, что откат может оказаться настолько сильным, что он попросту умрет. Или его магия просто не выдержит, и он превратиться в сквиба, как это в своё время случилось с Тёмным Лордом Гриндевальдом. Тот решил бросить вызов законам этого мира в открытую. Но для того, чтобы откат был настолько сильным, нужно совершить намного больше, чем просто взлом двери в отделе тайн, пускай и очень добротно зачарованную. А вот Поттера похоже она вообще не волновала. Он ловко подскочил к ней, щелкнул пальцами для показушности и легонько толкнул двери, отчего те послушно начали разъезжаться, являя взору очередной зал отдела тайн. — Значит, эта дверь всё же была зачарована этим наглым мальчишкой - иначе он бы так ловко её не вскрыл.— подметил про себя Том, заходя в новую локацию вслед за главой отдела тайн. Вот именно из-за таких моментов Реддл до сих пор и не прибил Поттера. Ему даже плевать было на этот чертов откат, нервы дороже, он бы придумал как его обойти. Но этот малец порой делал удивительные вещи буквально по щелчку пальцев. Он одним ходом умел переменить исход всей игры, когда это ему правда нужно было. Для всех вокруг он был вечно веселым, чудаковатым мальчиком-гением, но Том Реддл почему-то знал, что это не совсем так. Как человек, что всю свою жизнь провел, сменяя маски, он вполне мог определить кого-то, кто делает так же. И этим кем-то ему казался именно Гарри Джеймс Поттер. И пусть Реддл даже под страхом смерти не признался бы в этом вслух, но он чувствовал с мальчишкой некоторое духовное родство: порой у него возникало чувство, что они знакомы уже далеко не одно десятилетие, но просто по неудачной шутке судьбы забыли о всем этом. Но, само собой, все эти теплые и нежные, как выразился когда-то в шутку Северус, чувства, растворялись ровно в тот момент, когда наглый мальчишка начинал в очередной раз творить какую-то дичь. А делал он это не просто с завидной регулярностью, а постоянно. А вот что сдерживало министра от убийства Поттера в такие моменты… Этого, пожалуй, не знал никто.***
Три мага вошли в круглый зал, освещенный тусклым светом зеленых сфер, развешанных на потолке. По залу лаборатории туда-сюда шныряли подчиненные Поттера, которые, завидев шефа, да ещё и с гостями, переходили в режим ниндзя, старательно пытаясь не путаться у посетителей под ногами, да и вообще, по возможности, не попадаться им на глаза. В самом же центре зала стояла большая сфера, на дне которой, кажется, скопился какой-то голубоватый газ. Он кружил, заворачиваясь в какие-то замысловатые узоры. Смотря на него, на душе становилось так спокойно и радостно, что маги на какое-то время просто застыли, всматриваясь в это чудо. Первым отмер Гарри. — Господа, вашему вниманию представляется магия в чистом виде! — объявил он. — Магия в чистом виде? Это… Сохатик, только прошу тебя, скажи, что ты не влип в очередные неприятности, — обеспокоенно спросил у Гарри Блэк, почти сразу же оторвавшись от созерцания. — Да нет, Бродяга, всё хорошо, правда. Мы столько экспериментировали, столько всего перепробовали... И вот он — первый ощутимый результат! Я ради этого в очередной раз штудировал магловскую ядерную физику под чутким руководством Мионы. Вот кто бы мог подумать, что у них будет так много общего? Мы за это время так намучались, что уже отправили в департамент образования письмо с угрозами! — Какое ещё письмо с угрозами? Мальчик, если ты в очередной раз учинишь межотделовую войну… — тут же оживился Реддл, надеясь пресечь очередную катастрофу в самом начале, не желая повторения хаоса позапрошлого года, который, по вине Поттера и Ко, охватил всё министерство на несколько адских недель. Так более того, этот кошмар умудрился перекинуться на соседние страны, а его отголоски они всё ещё периодически разгребали! Тот же Северус, например, жаловался, что у него на стенах в подземельях иногда появляются плакаты «Зельевары всех стран, соединяйтесь!», которые постоянно приходится ликвидировать, чтобы неокрепшие умы не перехватили очередной Поттеровский лозунг и не пошли сплоченно разносить Хогвартс, начиная само собой с его лаборатории, ведь где же ещё зельеварам соединяться, как не в лаборатории. — Ну, там не то что угрозы… Там скорее вежливые предупреждения о том, что если они не добавят маггловские науки в школьную программу — нам каюк! Да и вообще, в который раз повторяю, это была никакая не межотделовая война! Это был тимбилдинг! Тим. Билдинг! Где вы вообще видели, чтобы все так сплоченно работали? Вы хоть помните, какой был прогресс по открытиям в те недели? — Ага, а потом твой билдинг вышел из-под контроля и превратился в натуральную революцию! И единственные, кому было комфортно в этом хаусе - ваш чёртов отдел! Смею предположить, что это потому, что хаос у вас здесь всегда! — разъяренно зашипел Реддл. — Ой, да ладно тебе! У тебя за этот период, между прочим, столько фанатов появилось, что мама не горюй! Да у тебя результаты на этих чертовых выборах были рекордным! Я удивлен, как фанатки тебя на британский флаг не разорвали… — Вот именно! Меня там чуть не разорвали, пока кто-то стоял и ржал в сторонке! Ты самый настоящий хаос во плоти, Гарри Джеймс Поттер! Каждый раз, каждый Мордредов раз, когда я думаю, что ты превзошел сам себя, и хуже уже не будет, я просто ещё не знаю, что грянет завтра! Не знаю, какая вообще цель и миссия у этой вселенной, но у тебя, конкретно, явная миссия быть занозой в моей заднице! — ещё больше распалился Реддл. Его пламенная речь очень впечатлила сотрудников отдела тайн, которые активно делали вид, что их здесь нет, не было и быть не может, а так же на Сириуса Блэка, который уже вовсю готовился делать ноги, вновь прихватив непутевого крестника за шкирку, как нашкодившего щенка. — А может, и не только занозой… — пробубнил себе под нос Гарри настолько тихо, что услышать это никто не должен был. Но это услышал Сириус, обладавший, к своему несчастью, острым собачьим слухом, из-за чего глаза крестного так выпучились, что, кажется, были готовы вылететь из глазниц, а от лица отхлынула кровь настолько, что теперь он легко мог сбить Люциуса с пьедестала в номинации «самая вампирско-аристократическая кожа всея Британии». Реддл, однако, тоже всё прекрасно расслышал. Просто потому, что был Реддлом. Сначала он никак особо не среагировал, но по мере обработки полученной информации его гениальным мозгом, черты его лица стали искажаться: зрачки немного расширились, ноздри раздулись, на лбу проступила небольшая венка, а щеки, шея и уши стали покрываться какими-то странными красноватыми пятнами, очень близкими к тому, что люди назвали бы румянцем, только какие-то очень несуразные. И тут было несколько вариантов: министр либо словил приступ драконьей оспы, либо был в крайней фазе бешенства, либо испытывал какие-то странные и новые по риддлометру Гарри эмоции. — Ты. Что. Сейчас. Хотел. Сказать? — прошипел он так низко, что можно было подумать, что сказал он это на парселтанге. Гарри, похоже, сначала не понял реакции окружающих. Потом, когда до него дошло, он вспыхнул и просто в рекордные даже для него сроки и замахал руками, силясь прояснить что-то. — Я. Это. Хочу быть не просто занозой, а… Да нет же, министр Реддл! Опустите палочку! Я просто хочу быть полезным! Я хочу вам помочь! Чтобы вы не страдали в одиночестве! Да не идите вы ко мне! Стойте где стоите и палочку уберите к Мерлину за пазуху, а иначе я за себя не отвечаю... И это не предупреждение, а полноценная угроза! — запищал Гарри. Услышав про угрозу, Том всё же сложил палочку, но недалеко, в пределах быстрой досягаемости. Увидев, что угроза мгновенной расправы исчезла, Поттер слегка подуспокоился, выдохнул и продолжил: — Я не хотел вас разозлить, честно! Да и вообще не особо то и стремлюсь обычно это сделать. Я правда ценю всё, что вы для нас делаете и искренне хочу помочь. Просто стиль у меня вот такой вот — безбашенный, что по-нормальному, как вы обычно выражаетесь, ничего не выходит. И пускай у меня и бывают скрытые мотивы, я клянусь, что никогда не стремился причинить вам вред! Сказанное, похоже, немного успокоило Тома, и он, по крайней мере перестал быть похожим на взбешенного книзла, которому отдавили хвост. Он раздраженно вздохнул, выпрямился и запустил руки в свою идеальную шевелюру, слегка растрепав их, отчего он на несколько мгновений стал казаться чуточку более человечным. — Я, не… Я не злюсь, Поттер. Гарри… Это просто… Я просто… Не знаю! Не важно, забыли! Давай к делу, мелочь. А то так опять целый день проругаемся, а проблемы так и не решим.— прошептал он практически одними губами, но его, впрочем, все услышали. — А может, вы уже просто наконец выйдете друг за друга замуж? У меня вот тётка во Франции по маминой линии ну так уже с соседским парнем враждовала, они там чуть весь район своими искрами не погубили! А потом они как-то наспор, под градусом, взяли и поженились. И знаете что? Всё прекратилось просто моментально, никакой вражды будто и не было вовсе, только свет да любовь! Так может и вам тоже уже решить бы эту проблему по-нормальному, пока вы всю Британию не разнесли? Прекратить спускать своё нереализованное напряжение на подчиненных, и направить его в правильное русло, так сказать! Сразу все проблемы решаться, отвечаю! — невпопад протараторил один из новичков, ответственных за эту лабораторию. В этот момент все его коллеги, ну, и Сириус Блэк заодно, мысленно помолились за упокой этого парня: до «старичка» или хотя бы «бывалого» ему уже было не суждено дожить, как и не суждено было увидеть рассвет будущего дня. И все они были чертовски правы. Стоило последнему слову слететь с губ молодого человека, Реддл и Поттер синхронно выхватили палочки и запустили в него кучкой не самых приятных заклинаний. Новичок однако оказался живучим и увернулся. Однако стоило ему замереть, как Поттер тут же подловил его, запустив жалящее прямо в живот бедолаге. Тот скрутился от боли, что, впрочем, не вызвало сочувствия ни со стороны Поттера, ни со стороны Реддла. Оба мага победно переглянулись, мстительно осклабившись. А министр в порыве чувств даже потрепал Гарри по голове, но, быстро опомнившись, тут же дал ему легкий подзатыльник, прокашлялся и серьезным тоном заявив: — Что ваши стажеры себе позволяют, мистер Поттер? Как вы их тут вообще воспитываете? — Кхм, да вот мне самому интересно… Жан-Люк Розье, что вы себе позволяете? — настала очередь Поттера разъясняться на языке, близком к парселтангу. — А я то что? — Возмутился стажер, потирая ужаленное место. — Как будто остальные никогда об этом не думали?! Да это же О-че-вид-но! Но нет, во всем виноват Жан-Люк! Давайте все вместе винить Жан-Люка, oui? L'amour c'est comme les maths: si on ne fait pas attention 1+1=3 , — сказал он, поспешно удаляясь от греха подальше, под злобные взгляды своего шефа и шефа в квадрате. — Кхм, — прокашлялся Блэк, привлекая всеобщее внимание. — думаю, министр прав, и нам действительно пора приступать к делу, а то работа не ждет, а её, ко всему прочему, неприлично много… Услышав завершающую ноту в этом концерте, другие сотрудники тут же разбежались выполнять свои обязанности, а Гарри и Том немного посверлили взглядом дверь, за которой скрылся Розье, и тоже двинулись вперед, ближе к сфере в центре комнаты. — В общем, как я и сказал ранее, это чистая магия, даже, можно сказать, её концентрат, накопленный нами при помощи тех самых экспериментальных палочек, — пояснил Гарри, и окончательно успокоившись и убедившись, что его внимательно слушают, продолжил. — В общем, идея была относительно простой. Мы всё ещё пытаемся сократить разрыв между нами и вторженцами, а в основном наша Ахиллесова пята - это закон Морганы, а точнее то, что он работает на нас и только на нас, о чем наши противники прекрасно осведомлены, что, к слову, и является нашей главной слабость перед ними. И мы, собственно, думали, как превратить наличие у них этой информации из недостатка в преимущество? Как нам кардинально переломить ситуацию в свою пользу? Но всё упирается в закон. А он, как и большинство правил и законов, не учитывает одну очень важную вещь… И имя ей - люди и человеческий фактор! Вот например, давайте предствим, что магия - это магловский следователь. Следователю поступил пистолет, зарегистрированный на конкретного человека, и имеющий на нем лишь его отпечатки, из которого было произведено убийство. На кого в первую очередь подумает следствие? Разумеется на этого человека! А на деле, пистолет у него из дома выкрал, например, его близкий, допустим брат, и в перчатках и прочей амуниции, дабы не оставлять следов. Разумеется, реальное следствие проведет опрос как подозреваемых, так и свидетелей. Сопоставить все факты и алиби, а значит по итогу будет иметь шанс докопаться до правды. Но это лишь потому, что следователь и его группа понимают суть ошибок системы и в том числе человеческую суть, которая, зная принцип работы системы, пробует её обойти. А вот с законом Морганы всё иначе. Мы провели ряд исследований и убедились, что если бы следователь шел по тому же сценарию, по которому работает закон Морганы, то он бы остановился ещё на этапе проверки владельца и отпечатков и реальный виновный остался бы безнаказанным. А значит, что мы можем использовать подобную схему для обхода системы! И нам даже не понадобится травмировать откатом своих же, есть же эти аномальные, которым всë равно! Повытягиваем у них энергии, собирем в таких точках, нейтрализуем её, а потом, при помощи специальных палочек, один из прототипов которых вы недавно на себе невольно протестировали, реализуем без последствий для себя. Важно учитывать, что когда все запасы будут израсходованы, то нужно будет сделать какое-то незаметное оповещение, что заклинания сейчас начнуть подпитываться нашей собственной магией, а значит, закон Морганы снова в силе. С другой стороны, это очень-очень очень опасное изобретение. Просто представьте, что будет, если два человека, находящихся под законом Морганы начнут дуэль между собой… А если палочки начнут поглощать магию подвластных закону? Это невероятно опасно. Но это уже политика и больше по вашей части, министр Реддл. Вы рассчитайте риски для общественности и вынесите вердикт, а мы там уже подстроимся, — доложил Поттер. Том одобрительно хмыкнул. Вот за такие изобретения — в меру хитрые и невероятно разрушительные — он и ценил Поттера. К чему к чему, а к хаосу и разрушениям у пацана была просто аномальная предрасположенность. Но теперь решение было действительно за ним. Поттер озвучил лишь один, наиболее очевидный риск, а по факту их было гораздо больше… И как их минимизировать и ликвидировать думать тоже надо было только ему. Но, тем не менее, решение казалось реально рабочим и дарило такой желанный и такой жизненно необходимый проблеск надежды. Вот за такие моменты Реддл и спускал с рук Гарри Джеймсу Поттеру очень и очень многое. И именно в этом и был главный секрет живучести Поттера. Который оставался цел, даже прилетев на полной скорости в стенку министерства. Секрет живучести включал в себя также ангельское терпения и снисходительность Реддла, который намеренно, но незаметно смягчал показательные казни-наказания мальчишки. Но знать об этом ни самому Поттеру, ни кому бы то либо ещё было не дозволено, а то ещё воспользуются… Волшебники, они же те ещё змеи: ни одной возможности не упустят, а уж возможность попытаться шантажировать Тома Реддла так и подавно. Решив поощрить работу Поттера и слегка успокоить его подчиненных, которые, затаив дыхание, ждали его вердикта, Реддл изрек: — Неплохо, мистер Поттер, очень даже неплохо. Я сегодня же возьмусь за проработку всех рисков и особенностей вашего изобретение. В этот момент практически все выдохнули с облегчением: Сириус Блэк и Гарри Поттер оттого, что Реддл всё-таки остался доволен, а значит трагическая гибель Поттера младшего откладывается на неопределенный срок, до нового его косяка; подчиненные Гарри оттого, что их работа была оценена по достоинству, а значит шеф будет в добром расположении духа и, возможно, они даже не будут вынуждены работать сверхурочно, а смогут вместо этого хоть немного выспаться. Но, к сожалению для всех вышеперечисленных, Реддл на этом не остановился. — Это самый настоящий прорыв, Гарри, и я намерен довести его до совершенства. В кратчайшие сроки. И когда я говорю в кратчайшие сроки, я подразумеваю, что если я вечером предоставил вам материалы для корректировок, то к утру, ну максимум до обеда, у меня на столе уже должны лежать все отчеты, расчеты и прочее. Мне не нужны никакие полумеры. Ни за это я терплю все твои закидоны. Мне нужно всё. Весь твой весурс, всё твоё подсознание, всё твоё время, — проговорил он четко и громко. Так, как он умел, чтобы каждое слово и каждая интонация отпечаталась у собеседника в подсознании и воспринималась как единственно верная константа во всей жизни. А вот уже эту речь все восприняли по-разному. Гарри казался очень воодушевленным, его глаза прямо-таки лучились счастьем и восторгом. Да что уж там, он буквально светился и, что было очевидно всем, был в полнейшем восторге от происходящего. — Ещё бы он не был, — подумал Том, про себя страдальчески вздохнув, — это же же активное взаимодействие со мной двадцать четыре на семь: целые тысяча и один способ подгадить и ещё больше возможностей, а если учесть изобретательность Поттера, как и его большой опыт в этом опасном и нелегком занятии… Реддла явно ожидал очень стрессовый период. Том уже подметил, что надо бы попросить у Северуса побольше успокаивающей настойки и, возможно, стоит вернуть в свой рацион несколько достаточно мощных курсов зелий - для укрепления психики и нервной системы, который он принимал на самой заре Поттеровской карьеры, когда удивить, шокировать и довести до предынфарктного состояния министра у Поттера не составляло труда от слова совсем. Это сейчас Реддл уже привык, насколько это возможно, к явлению под кодовым названием «придурошный мальчишка и смертельный смерч хаоса в одном лице: Гарри Джеймс Поттер» и был готов к большинству его закидонов. Однако при столь тесном и частом общении министр предпочитал всё-таки перебдеть, ведь Поттер, как было множество раз доказано, мог обойти любую защиту. Недовольство министра также разделяли и подчиненные Поттера. Они стояли в полном отчаянии: кто-то нервно смеялся, кто-то беззвучно проклинал тот день, когда решил пойти сюда работать, кто-то просто писал завещание. Всем им было понятно, что даже самый скромный намек на отдых канул в лету. Их ждали адские времена, где они будут вариться в этом отделе тайн, как в самом настоящем адском котле, а их личными надсмотрщиками будут беспощадный Реддл и Поттер, которые, видите-ли загорелись идеей. Ещё свой спектр эмоций испытал Сириус Блэк: он лишь тихонько обреченно взвыл, уронив свое лицо на руки. Он смотрел на Гарри и видел в его глазах классическо-поттеровскую шизанутую искринку. Блэк был на свое горе очень хорошо с ней знаком благодаря Джеймсу. Тот тоже творил всякую дичь всегда, когда эта чертова искорка начинала сверкать в его глазах.***
Сохатый называл это доблестью рыцаря. И если рыцарь Джеймс Флимонт Поттер посвящал все свои подвиги прекрасной принцессе Лили, которая взяв юношу в оборот, сбила с него немного спесь и направила губительную энергию в нужное русло. То в случае Гарри… Сириус уже который год искренне не хотел этого видеть. Он всегда отрицал очевидное, на много закрывал глаза. Но тем не менее, сердцем он уже давным давно понял, кому решил посвящать свои подвиги Гарри. Гарри, будучи даже более безбашенным, чем Джеймс, и обладавший куда более разрушительной силой, решил посвятить себя не милой Чжоу Чанг, не строгой и рассудительной умничке Гермионе Грейнджер, не боевой и харизматичной Джинни, да даже не хитрому и расчетливому Малфою. Не кому угодно равному или хоть сколько-нибудь близкому, нет! Из всех людей на планете, из всевозможных принцев и принцесс, почетных дам и господ, рыцарь Поттер младший решил во что бы то ни стало посвятить себя гребанной королеве драмы, хаоса и разрушений. Гарри гнался без памяти за взрослой состоявшейся личностью, которая не потерпит ни возражений, ни компромиссов. Личностью, которая привыкла только брать и ничего не давать взамен. Личностью, что ни за что ни ответит взаимностью. Личностью, чьё сердце — булыжник под толстой коркой льда, а сущность — демон за семью печатями, которые Гарри без зазрения совести и опасений раз за разом снимал. Конечно, со временем Блэк понял, что и Гарри далеко не божий одуванчик. Его крестник поистине имел просто стальные яйца, изворотливость, которой позавидовал бы сам Слизерин и упорство, которого просто не должно было существовать в природе. Сириус давно уже понял, что если кому и суждено совладать с Реддлом, то это был Гарри. Вот такая вот у этого Поттера судьба. Видимо, этот мальчик и вправду был избранным. Проблема была только в том, что это был его мальчик, его маленький щеночек Гарри, его крестник, за которого Сириус готов был костьми лечь. А значит страдать вместе с ними, разгребать его ошибки, прикрывать его спину, самозабвенно защищать до последнего вздоха… Всё это будет делать он и самые близкие ему люди: Джеймс, Ремус, Лили, Рег, Дора, Уизли полным составом, Гермиона и даже Малфой. И многие, многие другие. На глобальном уровне игра Гарри и министра Реддла никогда не была и не будет просто игрой Гарри и министра Реддла. Она намного масштабнее и серьезнее, чем любой из них мог бы представить. Да вот только они оба этого будто не замечали, ведь в мире их извечных разборок и битв существовали лишь они двое: министр Том Марволо Реддл и глава отдела тайн Гарри Джеймс Поттер. От безысходности хотелось выть на луну, подобно оборотню в полнолкние. Ведь бурю, которая с каждым днем была всё ближе и ближе, Сириус, как впрочем и многие другие его знакомые, просто нутром чувствовал. Как чувствовал и то, что они никогда не будут к ней достаточно готовы, чтобы она прошла бесследно и всё, что они могут сейчас сделать, так это приложить все усилия, чтобы максимально сгладить углы этой катастрофы. Но даже сейчас никто и представить себе не мог, во что это всё может вылиться…