Клаустрофобия

— Черт! — Хлоя как можно скорее побежала к лифту, пытаясь не упасть на своих каблуках. Девушка, несмотря на промокшую под проливным дождём одежду, ловко обходила все препятствия, которые создавал очередной злодей в латексном костюме. Буржуа за считанные мгновения влетела в лифт и быстро нажала на кнопку, закрывая двери прямо перед носом непонятной голубо-зелёной жижи, которая сковывала внутри себя жителя Парижа. С губ девушки сорвался удовлетворённый смешок. — Выглядишь, однако, отвратительно, — раздался за её спиной голос единственного в городе человека, который мог бы соревноваться с Буржуа в противности. Хлоя закатила глаза: «Почему из всех людей в этом гребаном лифте оказался именно он?!» — Так и будешь молчать? Неужели не можешь мне ничего ответить? — Феликс усмехнулся. — Вот ещё, ответить нечего. Не считаю нужным тебе отвечать, вот и все, — Хлоя всё-таки обернулась и смерила двоюродного брата своего любимого Адрианчика хмурым взглядом. Да, он явно выглядел лучше чем она: мокрая одежда, противно прилипающая к телу, поплывший макияж, напрочь испорченная причёска и лужи в любимых туфлях. А этот прохвост как всегда одет с иголочки, блистает своей зализанной причёской. — М, ну да, куда мне до великой Хлои Буржуа. Хотя, конечно, эпитет «великая» к тебе сейчас вряд ли применим. Девушка закатила глаза и громко фыркнула. Она наверняка бы с ним сейчас поругалась, но единственное, чего ей на самом деле сейчас хотелось, так это завалиться в свою любимую ванную, стянуть с себя все лишнее и после долгого откисания в тёплой воде увалиться в постель и просто отключится, забыв обо всех проблемах. Особенно хотелось забыть про обжимающихся Дюпен-Чен и Адрикинса возле школы. «Совершенно некрасивая пара». Ещё какое-то время они обменивалась ехидными взглядами и усмешками, но их своеобразную «идиллию» прервал резкий грохот. Лифт со скрежетом остановился и, кажется, даже опустился с противным хрустом вниз, свет предательски начал мигать. — Ну нет! — от злости Хлоя аж рыкнула и смачно выругалась, громко стукнув каблуком ни в чем неповинную дверцу. Девушка включила телефон, громко цокая по экрану длинными ноготками: связь едва ловила, интернета не было. — Свет отключили, видимо, по всему зданию. Когда уже ЛедиБаг соизволит прийти и победить уже, невозможно это все терпеть! Эти злодеи сидят со своими истериками в самых печенках, что на этот раз, м? Умер хомячок? Пекарь утром не пожелал приятного дня в ответ?! Эти проклятые дармоеды совсем разучились делать что-то сами. Вечно только и делают, что впадают в истерики и надеются на героев. Подними свою задницу и держи себя в руках, раз уж не можешь противиться воле Бражника, идиот! Буржуа, прервав свой громкий монолог, посмотрела на Феликса. В тусклом свете мобильника он выглядел ещё белее, чем был в жизни, а может и на самом деле кровь отлила от его лица. Юноша стоял, опираясь на стену, и безуспешно пытался расслабить галстук. — Эй, ты чего? — Буржуа скинула мешающие каблуки и подошла к парню. С более близкого расстояния она наконец смогла рассмотреть своего спутника: он часто и мелко дышал, глаза испуганно врезались в одну точку, руки дрожали. — Ой божечки, неужели у кого-то клаустрофобия. Хлоя ехидно захихикала, помогая расслабить галстук. Сейчас вечно строгий и собранный Феликс казался зашуганным котёнком. Парень нахмурился и зло зыркнул на насмехающуюся девушку, он попытался оттолкнуть злюку-Хлою, но лифт опасно пошатнулся, отчего вместо того, чтобы отдалить от себя Буржуа, он наоборот сжал с силой её плечо, будто бы это был его персональный спасательный круг. Девушка зло шикнула, но пошатывающегося парня придержала. Феликс молча уткнулся носом в рубашку девушки, крепко сжав побелевшими пальцами мокрую ткань. Сладкие цветочные духи его заклятой подруги успокаивали, помогая отвлечься от навязчивых невеселых мыслей. Будучи вдвое больше, Феликс прильнул к хрупкой Хлое, все крепче вжимаясь в неё. Он стыдливо прятал лицо, боясь даже взглянуть в её ехидные васильковые глаза, наверняка она сейчас над ним потешалась, их негласное соревнование за звание лучшего только что было им проиграно. После такой позорной стычки, он едва ли сможет с прежним напускным равнодушием смотреть на эту занозу. — Не говори никому, — только и сумел выдавить из себя парень треснутым голосом. — Ещё чего, я тебе не добрая овечка, — мгновенно отозвалась Хлоя в своей привычной высокомерной манере, поддерживая роль глупенькой самовлюбленной богачки. Феликс раздраженно цыкнул, на что девушка расплылась в довольной усмешке. Стыд нагло грел щеки, ущемлённая гордость билась в агонии, словно несчастный грызун, пойманный ядовитой змеёй. Но черт, как же всё-таки ей подходил этот парфюм, а может так пахла сама Буржуа: сладкими цветами, мёдом, деньгами и дурманом. Кому-нибудь другому такой слащаво-тяжёлый коктейль вряд ли бы подошел, но Буржуа была словно рождена для того, чтобы носить его. Или аромат был создан специально для неё, что было бы совсем не удивительно, зная финансовые возможности её семьи. Если это действительно так, то человеку, создавшему такой букет, надо вручить какую-то особенную грамоту, за такое тонкое чутьё человеческой сущности. Здравый рассудок где-то на заднем фоне в очередной раз пытался достучаться до молодого человека, чтобы он сию же секунду оторвался от этой бестии, которая в будущем наверняка ещё сотни раз напомнит ему о сегодняшней слабости. Наверное, для его репутации было бы гораздо лучше, будь занята его голова мыслями о постепенно сжимающейся комнатке лифта, о нехватке кислорода, но сейчас он мог думать только о влажной коже, источающей этот дурманящий запах. Ему на лицо стекали капли с её волос, но даже неприятно холодная жидкость не могла пробить кокон наваждения, который непреднамеренно создала Буржуа. Хлоя положила руку ему на затылок и, пользуясь моментом, медленно растрепала раздражающую причёску. Внутри она ликовала, чувствуя свою безграничную власть над парнем, никогда прежде она не чувствовала такого удовольствия, будучи выше кого-то. За многие годы знакомства не было ни одного дня, когда бы он не смотрел на неё свысока. Всегда надменный, всегда ехидный, всегда лучше неё. На его фоне Хлоя чувствовала себя совершенным ничтожеством, глупой и истеричной девицей, абсолютной пустышкой. Но сейчас, когда он так испуганно прижимался к ней, она знала, что теперь не даст ему относится к ней также, как к какому-то навязчивому жуку, теперь она заставит его с ней считаться. Время тянулось бесконечно долго, словно в этом лифте жизнь застыла. Постепенно паника, сковавшая тело юноши, отступала, он снова мог нормально дышать и, кажется, девушка, тело которой он так нескромно использовал в качестве собственного успокоительного, начала это замечать. Но к собственному удивлению, Феликс не хотел, чтобы этот нелепый момент заканчивался, он уже потерял остатки гордости в объятиях этой чертовки, но отчего-то, чем дольше она перебирала его волосы, тем меньше ему хотелось, чтобы этот момент заканчивался. — Ты уже пришёл в себя, — её шёпот был слишком громким для этой комнаты, утверждение растворялось как наваждение в этой щемящей тишине, словно его и не было, как будто обоим это просто показалось. Юноша что-то невнятно промычал, крепче обвивая талию своей уже пленницы. Буржуа чувствовала, как они постепенно менялись ролями, как он снова обретал власть, ничего для этого не делая. Как его руки постепенно с плечей переместились на талию, как его дыхание снова стало медленным и глубоким, как в ногах снова появилась сила. Она знала, что приступ паники уже прошёл, что больше она ему не нужна, но чем стабильнее становилось его состояние, тем сильнее он прижимал её к себе. Неискушенное девичье сердце гулко забилось о рёбра, когда Феликс горячим языком неожиданно слизал застывшую капельку где-то в районе яремной вены, поднимаясь все выше, заканчивая свою выходку прямо под углом нижней челюсти. Он провёл кончиком острого носа до самого уха, жадно втягивая в себя воздух. Непроизвольно Хлоя испуганно пискнула, в тот же миг отругав себя за этот мерзкий звук. Это были последние мгновения её властвования, до этой секундной физической слабости. Она готова поклясться всеми своими шмотками, что он доволен её реакцией, но больше поводов для радости она ему не предоставит. — Эти духи подходят тебе, — он обдал горячим дыханием её ухо, губы растянулись в хитрой улыбке, стоило девушке дёрнуться после его очередной выходки. Главный свой принцип он исполнил: из любой ситуации получи свою выгоду. Теперь она не сможет так легко подначивать его из-за его слабости, ни одному ему теперь есть что запереть в этой кабине от чужих глаз, а значит язык Буржуа посажен на жёсткую цепь общего секрета. По крайней мере так он оправдывал внезапно пробудившееся в нем животное начало и нарастающее желание. Напряжение между ними становилось все сильнее, как и румянец на щеках взрывной блондинки, возникший не столько от смущения, сколько от молчаливого гнева на себя, на этого надменного ублюдка Феликса, который, кажется, и не был вовсе напуган, а разыграл эту сцену, только бы в очередной раз поглумиться над ней. Хлоя хотела его оттолкнуть и уже с силой нажала на его грудь, но остановилась, почувствовав такое же быстрое сердцебиение, как и у неё самой. Девушка повернула голову, всматриваясь в глаза Феликса. Их лица были до абсурдного близко, но при таком освещении Хлоя ориентировалась в основном наощупь. Она чувствовала, как его дыхание смешивалось с ее и оседало где-то на губах. Что же всё-таки происходит? Действительно ли у него клаустрофобия и то была паническая атака и все, что сейчас здесь происходит для него тоже чистой воды импровизация? Или он сам, заигравшись, попал в собственные сети и стал таким же заложником, как и она? Пока девушка пыталась увидеть в его глазах хоть какие-то намеки на ответы, Феликс медленно, чтобы она ничего не заметила, начал приближаться. Он привык делать то, что хочет, а если сейчас он хочет её, то в чем проблема? Не важно, чем продиктовано это желание, сейчас оно громко пульсировало по нейронным связям, блокируя любые отговорки. Он, не моргая, смотрел в светлые голубые глаза, раньше казавшиеся ему бездушными стекляшками, но сейчас они источали праведный гнев, насторожённость, хищность, страх и такое же желание где-то совсем глубоко, настолько глубоко, что ехидный внутренний голос заметил, что кажется его там и вовсе нет. Удивительно, как много эмоций она испытывает в одно мгновение, а, может, это все почудилось его затуманенному мозгу. Ему оставалось совсем немного до цели, мысленно он уже ликовал, предвкушая сладкий поцелуй. Но лампа предательски замигала и залила помещение приятным тёплым светом. Хлоя рефлекторно подняла голову, в последнее мгновение увернувшись от губ Феликса, оставив хитрого лиса ни с чем. Лифт с характерным шумом возобновил свою работу. Пользуясь минутным замешательством парня, Буржуа ловко вывернулась из его хватки и, стоило кабинке остановится на нужном этаже, девушка пулей вылетела, гневно топая босыми ногами по дорогому паркету. Феликс выпрямился, кашлянул, прочищая горло, чтобы сбросить с себя остатки наваждения. Двери лифта снова закрылись и парню довелось увидеть парикмахерское творение Буржуа на своей голове. Он кое-как поправил растрёпанные волосы, но к прежнему виду их не вернул. Парень поправил привычным движением галстук, вспоминая как ловко его расслабила Хлоя. Он жадно облизнул губы. Из мелкой противной девчонки, она выросла в самую настоящую жгучую фурию. Как только он раньше не замечал этого? Так или иначе, Феликс не любит незавершенные дела, а значит когда-нибудь он добьётся своего. И это самое когда-нибудь наступит в самые кратчайшие сроки, не без его усилий, конечно же. И небрежно брошенные лимонные туфли на шпильке, так кстати бросившиеся ему в глаза, уже наталкивали его на план по завоеванию этой дьяволицы.