Убиваю чудовищ

      Ветер колыхал все вокруг. Старый дуб скрипел, но порывы были тихи и поэтому не могли свалить могучее с виду дерево. Сколько оно уже тут стоит? Века, тысячелетия? Ему самому не хотелось знать. Оно просто когда-то появилось и с тех пор стоит тут. Зима сменяет лето, день — ночь, дождь — солнце. А оно так и стоит, мерно покачиваясь из стороны в сторону. Пейзаж был прекрасен: зелёные луга уходили вдаль, насколько хватало глаз, синее море плескалось, конца и края которого не было видно. Солнце стояло в зените, освещая все вокруг. Единственным укрытием от него был дуб. Но это солнце не могло напечь голову: оно и не грело, но и не охлаждало землю. Просто здесь было комфортно любому. Тут очень редко появлялись люди. Но сегодня или когда-то, потому что понятие времени тут отсутствует, под деревом лежал парень с длинными, немного спутанными тёмно-синими волосами. Он не хотел открывать глаза, а лишь слушал шум ветра и скрип дуба, вместе с шелестом его листвы и травы. Томиока Гию устал. И ему так не хотелось просыпаться. Он сжал пучок травы, который щекотал ему руку. Столп понимал, что спит. Но всё-таки рискнул открыть свои глаза цвета морской волны. Солнце светило прямо в правый глаз через листву, заставляя жмуриться, солнечные зайчики прыгали на хаори. Томиока поднялся, думая, как сейчас его пронзят тысячи игл. Но ничего не произошло. Он удивлённо подрогал грудную клетку — ребра были как новые. Он ощупал мягкую кожу своего лица — ни царапины. Но Гию помнил, как туда вонзились иглы. Может, во сне всё по-другому? Парень двинулся вперёд. И тут его глазам открылось море. Парадоксально, но единственное, чего Столп воды хотел по-настоящему — это увидеть море. Томиока, словно маленький мальчик, улыбнулся и побежал вперёд. Буквально на ходу он расстегнул ботинки и забежал в воду. Она ласкала его ноги, даря незабываемые ощущения спокойствия и умиротворения. Парень посмотрел на горизонт — вдали виделась какая-то земля.       — Я ведь помню, словно это было вчера, — вдруг раздался голос сзади. Он был с хрипотцой, но такой приятный. Как у людей, что много улыбаются и смеются. Но Гию прошиб холод. Этого. Просто. Не может. Быть. Столп медленно развернулся. Не верил. Рыжеватый парень грустно улыбался, глядя на него, — тут стоял парень. Такой же, как и ты. Потерянный и разбитый. Невысокий, с коричневыми волосами и зелёными глазами. Он поднял палец, и знаешь, что спросил? — дождавшись медленного кивка Томиоки, всё ещё не верящего в реальность происходящего, продолжил, — Он спросил: «А мы станем свободными, если на том берегу умрут все, кто желает нам зла?».        Наступила тишина. Она прерывалась лишь плеском волн, отливающих и приливающих к берегу и ветром, что трепал волосы столпа. Сабито вымученно усмехнулся, глядя тому в глаза.       — Привет, Гию…                               ***       — Зараза, пульс всё тише и тише. Не смей умирать, придурок! — ругался себе под нос Геральт. Он влетел в поместье по всем заветам Иноске, едва не вырвав дверь с петель и не сшибив Аой. Игнорируя возмущенные крики, Геральт вбежал внутрь, проносясь по коридору, чуть не сбив Мицури и Обаная, мило о чем-то болтающих. Пропустив мимо ушей взволнованные восклицания девушки и пожелания смерти от Столпа Змеи, ведьмак ворвался в кабинет Кочо практически что с ноги. Девушка расчесывалась, сидя в одной ночной рубашке, и была все ещё сонна, но тут же её чуткий взор обратился на вошедшего. Весь в крови, ветках и листве, с исцарапаным лицом и грязной, пыльной броне, мужчина положил Томиоку на пол, снял мечи, свои и его, после чего снова его поднял.       — Геральт-кун, что случилось?! — удивлённо воскликнула девушка. Она не понимала, что происходит: спросонья было трудновато соображать.       — Пока ничего, но если продолжишь дальше хлопать глазами, то твой парень окочурится! Где больничная палата? — Белый Волк не мог отказать себе в язвительности, но его понять было можно. Не каждый день таскаешь полуживых истребителей.       — По коридору и направо. Иди, положи его на постель и сними одежду! — то ли так подействовали слова про «парня», то ли просто совесть сыграла — неважно. Шинобу Кочо тотчас взяла себя в руки и накинула хаори. Геральт развернулся на 180 градусов, словно образцовый солдат Нильфгардской армии и рванул в палату. Там он снял хаори и кимоно Томиоки и уселся ждать девушку. В палату заглянула Мицури, с маячащим где-то на заднем фоне Обанаем.       — Геральт-кун, что случилось? — взволнованно залепетала она.       — Пятая высшая луна случилась, — коротко ответил ведьмак.       — Вы её убили? — осведомился Столп Змеи. Ведьмаку так и хотелось как-то колко ответить, но он сдержался. Сейчас было не самое лучшее время для пререканий.       — Да. Но этому досталось, — беловолосый кивнул на парня, глядя, как тот что-то бормочет. Похоже, его лихорадит, — и не советую мешаться в проходе… О чем я и говорил.       Шинобу едва не выронила все противоядия, что несла. Её беглого взгляда хватило на то, чтобы увидеть яд, распространяющийся по телу Томиоки. Когда Кочо торопилась кому-то помочь, лучше никому не стоять у неё на пути.       — Мицури-чан, Игуро-сан, не могли бы вы уйти? Я ещё не разрешала заходить посетителям, — Шинобу состроила такую жуткую улыбку, что даже у Обаная язык отнялся. Мицури, торопливо извиняясь, пропустила девушку и закрыла дверь, утягивая парня за собой. Шинобу уселась на кровать напротив ведьмака, сидящего на стуле. Она достала набор противоядий. Тут даже у Геральта немного разбежались глаза.       — Сколько времени прошло с момента отравления? — спросила она, выбирая несколько колбочек и встряхивая их.       — Часа три-четыре. Я промыл раны, но не знаю, возымело ли это хоть какой-то эффект, — ответил мужчина.       — Это хорошо, яд замедлил свое распространение. Я смотрю, еще немного, и он доберётся до глаза! Так, так, так…       — Дай сюда эти колбы, я помню запах яда, — ведьмак выхватил их у девушки. Он понюхал эти, потом ещё несколько. Когда в коробке уже осталось несколько штук, он наконец скривился.       — Вот он. Какой паршивый запах.       Мужчина обхватил о лицо Гию, дабы тот не дернулся, а Шинобу набрала в шприц лекарство и ввела. Томиока попытался вырваться, но тотчас же затих и уснул глубоким беспокойным сном.       — У него также сломаны два или три ребра, — сообщил ведьмак, отпустив Томиоку.       — Это я умею лечить. Спасибо, Геральт-кун. Если бы не ты… Мы бы потеряли ещё одного столпа, — тихо поблагодарила Шинобу, складывая и закрывая ящик с противоядиями.       — Я сделал всё, что должен. Ещё как-то помочь? — устало протер глаза мужчина.       — Дерни за эту верёвку. Пусть девочки прибегут сюда. Двойные переломы — это серьёзно, особенно в таких местах, — попросила Шинобу.       Колокольчик зазвенел, и Геральт услышал, как бегут сюда. Он поднялся и открыл дверь.       — Спасибо ещё раз, Геральт, — улыбнулась Шинобу, в этот раз тепло и искренне.       «Ванная и кровать. Ванная и кровать. Только бы дойти» — утомленно думал ведьмак, шатаясь из стороны в сторону по коридору. Танджиро, встретившего его в коридоре и спрашивающего о чем-то, он проигнорировал, зашёл в ванную комнату и хлопнул дверью. Позже все объяснит. А сейчас помыться и спать. Навевает воспоминания, не так ли?                               ***       — Прости, дружище, я бы тебя обнял, но я… Как сказать-то… Не совсем материален, — усмехнулся Сабито. Они сидели на берегу моря, вода омывала ноги Томиоки, который впервые за долгое время улыбался, глядя на рыжего парня, что сидел рядом. И он так не хотел, чтобы этот сон заканчивался.       — Сабито… Я так рад тебя видеть, ты просто не представляешь, — признался Томиока.       — Я тоже, Гию. Но я бы ударил тебя, будь моя воля здесь, — покачал головой рыжий.       — Почему? — удивился Столп воды.       — Ты сдался, Гию. Помнишь, что ты мне обещал? Не жалеть, что выжил.       Они помолчали. Солнце собиралось садиться, добрая его половина ушла за горизонт. Море блестело в его закатных лучах, переливаясь разными цветами, начиная с фиолетового, заканчивая красным.       — Я не знаю, был ли тот парень прав, Томиока. Но я точно знаю одно. Мы никогда не станем свободны, — Сабито подбросил камешек, что нашёл в песке и кинул далеко в море. Раздался всплеск, и он пошёл ко дну.       — Ты думаешь? — печально улыбнулся Гию.       — Знаю. Мудзан Кибуцуджи, демоны, прочая нечисть появились не просто так. Олицетворение человеческого греха. Скажи, ты давно выбирался в люди?       — Ну… — замялся парень, — да. Я не особенно интересуюсь тем, что происходит в мире. Но это и неважно. Моё дело — это защищать людей от демонов.       — А ты все так же наивен, Гию — покачал головой Сабито, — ваше государство на пороге войны. Вы её выиграете. А потом, лет через сорок, будете убивать таких же людей, только с немного другими чертами лица. Можешь не верить мне, но если доживешь… Сам убедишься.       — Тогда… Во что мне верить? — тихо спросил Томиока.       — В тех, кто тебе дорог. Защищай их, Гию. Продолжай защищать людей. Ты просто не представляешь, скольких ты спас. Я знаю, тебе кажется, что ты бесполезен. Но это не так. Ты сделал куда больше меня, друг. Я дал тебе шанс. Шанс жить. Не потеряй его.       Они снова замолчали. Последние отблески солнца на море медленно исчезали. Сабито вновь улыбнулся.       — Мне пора, Гию. Я так счастлив, что мы с тобой наконец поговорили.       — Нет, Сабито. Ты не можешь… Уйти… Пожалуйста… Не оставляй… Меня… — слезы из глаз цвета морской волны текли дорожками вниз по щеке, впитываясь в песок. Силуэт парня медленно исчезал прямо на глазах Столпа. Когда он растворился окончательно, Гию обхватил голову руками и зарыдал. Как никогда не плакал. Слезы все текли и текли. И этот раз… Он просто не мог это прекратить. Волосы на его голове заколыхались, словно от дуновения ветра.       — Живи, Гию Томиока, Столп Воды и хороший человек. Борись, дружище. Это всё, что нам осталось…                               ***       Томиока резко проснулся. Он открыл глаза и уставился в потолок. Он знал его — это потолок больничного крыла поместья бабочки. Парень попытался встать, но грудь тут же пронизила раздирающая боль. Он повернул голову. Было раннее утро, солнце едва пробивалось сквозь шторы, освещая какие-то растения на подоконнике. Томиока повернул голову… И уставился на свою руку, что накрывала ладонь Шинобу Кочо, сидящей рядом. Она мирно дремала, покачиваясь во сне. Гию не смог сдержать улыбку. Опять. Она была такой красивой. Даже без косметики, макияжа. Растрепанные и незаплетенные пряди падали ей на лицо. Миниатюрная, такая лёгкая, словно подуешь — и улетит от прорыва ветра. Томиока вновь посмотрел на потолок. Он долго не хотел себе признаться. Списывал всё на усталость, отсутствие друзей и одиночество. Но теперь он понял. У самого неразговорчивого и холодного Столпа пробудились такие давние, уже забытые чувства. Гию Томиока влюбился. И от этой простой, даже немного глупой мысли, он почувствовал впервые себя за такое долгое время… Как там это слово называется? Счастливым.       Шинобу Кочо проснулась через полчаса. Она открыла веки и увидела все ещё спящего Гию. Она по-доброму и искренне улыбнулась. Как и всегда хотела улыбаться. Девушка посмотрела на свою правую руку, вложенную в мозолистую, но одновременно мягкую ладонь парня. Так не хотелось её убирать. Быть рядом с ним, пока он спит. Пока живёт, пока сражается. Но долг зовёт. Она было дернулась, но вдруг… Её рука была неожиданно поймана и накрепко сжата.       — Побудь со мной ещё немного, Кочо. Пожалуйста, — раздался хриплый, но уже такой родной голос. Девушка и парень приняли негласное решение, что всё, что происходило сегодня с утра, останется между ними. И об этом тепле они не расскажут ни одной живой душе.                               *** Спустя две недели.       — Геральт, что ты так долго копаешься? — Танджиро вместе с Канао пытались разнять Иноске и Зеницу, уже вылечившихся и готовых к бою. Прямо в поместье.       — В отличие от тебя мне нужно одеть не только короб на спину, — раздражённо ответил ведьмак, который никак не мог пересчитать запас элексиров и бомб из-за шума и криков.       — Ренгоку-сан попросил прибыть как можно быстрее. Точнее, Ояката-сама попросил прибыть к нему как можно скорее. Но тогда получается, и Ренгоку-сан тоже отчасти попросил… — задумался парень, оттаскивая Иноске.       — Нет, я так не могу. Слушайте, вы, двое! Если сейчас же не прекратите шуметь, оставшуюся часть пути проведёте под Аксием! — разозлился мужчина.       — Попробуй, Гриндевальд! — вызывающе крикнул кабан. Как выяснилось позже, угроза не была беспочвенной.       — Эй, Канао-чан, Танджиро-кун! — кликнула их Шинобу, выходя на веранду. Она солнечно улыбалась, закалывая волосы своей любимой бабочкой. — Вы уже уходите?       — Да, госпожа Кочо. Ренгоку-сан попал в передрягу, и мы должны его вытаскивать, — Танджиро улыбнулся в ответ, поправляя короб. Сзади девушки появился Томиока, встал в дверном проёме и опёрся о него, улыбаясь. В последнее время он вообще старался больше практиковать это (улыбку, в смысле). Шинобу недовольно на него посмотрела, нахмурив брови.       — Я же говорила вам: не вставать с постели, Томиока-сан. Переломы ещё не зажили!       — Не занудничай, Кочо. Я пришёл махнуть на прощание. Кто знает, когда мы увидимся… — парень пожал руку Танджиро.       — Не начинай. И так голова забита всем, ещё и об этом беспокоиться, — вздохнула девушка. Она наклонилась к Канао, потрепав ту по голове и обняв. — Ты точно решила, что пойдёшь с ними? — её почти что родная сестра задумчиво, но твёрдо и утвердительно кивнула, переменившись прямо на глазах. — Я не узнаю тебя, Канао. Ты так… Выросла. — глаза Шинобу заслезились. Цуюри обняла её в ответ, прижавшись так, как ни к кому не могла.       — Обещаю, госпожа Кочо, я защищу её, — в любом другом случае это выглядело бы глупым геройством с целью хвастовства. Но это сказал Танджиро, и сказал так, что ни у кого не возникло сомнений, что он сделает это.       — Кто-то говорил, что нам надо торопиться, — Геральт зевнул, скрывая улыбку за зевком. Попрощавшись со столпами, компания отправилась в путь. Последним выходил Зеницу, что не хотел на задание и ненавидел его всеми фибрами души. Он успел услышать лишь краем своего уха, которое, как известно, никогда его не подводило.       — Он ведь позаботится о ней? — Шинобу взглянула на Томиоку.       — Да. В этом он весь в Геральта. Если эти двое что-то такое обещают, то выполнят, даже ценой своей жизни. Если бы не ведьмак, меня бы тут не было. Они никогда никого не бросают. Я им завидую. Мне никогда не стать таким… Сильным, — девушка положила голову ему на плечо, утешая и поглаживая по голове. Парень приобнял её в ответ, стараясь не травмировать рёбра.       — Они особые люди, Гию. Мы лишь можем помогать им. Они ведь тоже устают. Как и все мы, — Шинобу поглядела на небо.       — Ты права. Они борются за свободу… Ради всех нас.