Убиваю чудовищ

      «Что в этом забавного? Что в этом весёлого? Неужели жизнь… Стоит для тебя так мало?» Танджиро проснулся. Хотя нет, не то слово. Он буквально вскочил с кровати. Шрам адски болел, разрывая голову. Парень попытался встать, но тут же упал обратно на кровать. Его пробила жуткая дрожь и жар. Двигаться было невозможно, словно кто-то прижал к земле. Камадо вскрикнул от боли — его сил хватило лишь на то, чтобы зажать свой рот рукой, дабы никого не разбудить. Танджиро сбито дышал. В его голове неслись воспоминание за воспоминанием, раскалывая её напополам. Но они были неясны, увидеть хоть одно было невозможно — лишь силуэты. «Стать сильнее. Ты должен стать сильным. Слабые… Умрут» — голос снова прорезался наступившей тишине. — «Дерись. Охоться. Убивай. Жертвуй. Только ты…». И всё вдруг закончилось.       «Жертва… Принести… Какая к черту жертва? О чём это я вообще думаю?» — парень не знал, что делать. Первая идея была позвать госпожу Кочо или Геральта, но они крепко спали, утомившись за день. Томиока-сан поднял на уши всё поместье. Шатен вздохнул, лёг на кровать и повернулся на бок, стараясь заснуть. Но из его мыслей никак не выходили эти крики. Тогда тот принял решение подумать о чём-то, заботящем его.       Тренировки после горы Натагумо были сложными. Парень понимал, что без своего «огненного» дыхания не представляет толком никакой опасности для низших и высших лун. Стиль воды не был так отточен, как у Томиоки или Урокодаки, что специализировались только на нём. Ему нужны были знания. Танджиро перерыл всю местную библиотеку, у Оякаты-сама, но не нашёл толком ничего о своём дыхании. Парень с каждым днем понимал, что стоит заимствовать что-то из других стилей, не связанных с дыханием. Видя Геральта, прекрасно обходящегося без «дыхания», он верил, что есть ещё некоторые пути. И точно…                               *** Неделю назад.       — Почему этот заказ так далеко? За что мне всё это, Незуко? — Танджиро чувствовал, как он превращается в Зеницу, но ничего не мог с этим поделать, — какая-то пагода в чёртовом лесу. Как много информации, ничего не скажешь!       Парень уже ушёл на двадцать километров от Поместья Бабочки, и он был зол. Очень зол и вымотан. Так что демону, которого он нашёл в здании посреди леса, мягко говоря, не поздоровилось. Танджиро вздохнул, глядя на исчезающую голову, которая даже не успела понять, что произошло. Он хотел уже было развернуться, как вдруг его заинтересовала деревянная коробка. Она уже начала гнить, находясь под толстенным слоем пыли. Танджиро толкнул крышку и закашлялся. Внутри лежала куча книг и записок, а наверху них покоилась… Рука? Протез! В мешок были завернуты разные модификации, парень раскрыл мешок. Какой-то клинок, сюрикены, топор… «А это что? Ствол какой-то» — подумал тот. Решив, что это добро нельзя оставлять, он кликнул ворона позвать какуши на помощь для транспортировки. А пока он улегся подремать. Наутро прибыл «отряд поддержки», и уже днём ящики покоились возле койки в комнате Танджиро… Настоящее время. Тот их так полностью и не осмотрел. Камадо снова поднялся, взял свечу со стола, зажёг её. Крышка далась тяжело, как и в прошлый раз. «Не могу прочитать. Надпись выцвела от времени, буквы стёрлись, переплёт потрескался. Да и язык странный, вроде наш, а вроде и нет. Хотя… Погодите-ка… Это «ш» или «с»? Ай, неважно! Вот… «Стиль Синоби»… А это что на дне?» Танджиро рылся, выклыдывая книги, записи, протез и улучшения для него. На дне лежала… Катана? Парень поднял её. Его волосы поднялись, по телу пробежали мурашки. Меч словно засветился, но не окрасился, оставшись таким же. «Тяжеловата? Нет. Она просто затупилась от времени. Нам с Геральтом нужно будет вместе в деревню кузнецов. Я чувствую… С помощью этого я убью всех демонов. До единого».       Танджиро положил всё остальное снова внутрь, закрыл коробку, положив клинок сверху. Может от усталости, от невнимательности или ещё чего-то, но он не заметил надпись, выграивированную на катане.       «Долг Синоби — убивать, но даже он не должен забывать о милосердии»                               ***       — Медленно, слишком медленно, — Геральт без проблем отбивал атаку за атакой парня, стоя в блоке. Танджиро что только не использовал — и «Дракона перемен» и «Удар водной глади», даже пару выпадов с дыханием «огня» — всё бестолку. Ведьмак блокировал, парировал, издевательски уходил от атак, стукая парня рукояткой по голове. В общем, даже поддаваясь, мужчина был всё так же далёк от Танджиро. Завершающий «Вихрь» поставил точку в их спарринге. Камадо едва успел уклониться, не то что отбить. Валяясь на земле и задыхаясь, он попытался встать, но ничего не получилось. Геральт вздохнул, убирая меч в ножны.       — Тебе до победы над Мудзаном — как до Новиграда пешком. Ты учишься новому, молодец. Однако это все равно слишком слабо, — ведьмак поднял парня и усадил того на крыльцо поместья, чтобы тот отдышался. — Я тебе пока не противник. Попробуй вон с Зеницу или Иноске.       — Да они даже мне проигрывают! — наконец парень пришёл в себя и смог нормально говорить, — Мне нужен… Более сильный противник.       — Хмм… Прости, у меня заказов просто до… Ладно, неважно. В общем, после убийства пятой высшей низшие луны активизировались. Почти в открытую нападают на деревни, терроризируя всех вокруг. Судя по всему, Мудзан что-то обдумывает и планирует, иначе этот цирк не объяснить. Чувствую, скоро стоит ожидать атаки… Тем более, уже ходят разговоры о каком-то поезде. Ренгоку отправился проверить, но дело не продвигается. Пока есть это затишье, воспользуйся моментом. Я тут видел девчонку… Канаэ или Канао… Не могу вспомнить. Спроси у Шинобу, она поможет.       — Чёрт… — прошипел парень, глядя на свою катану. С каждым днём она казалась всё тяжелее и неудобнее. Он не мог объяснить этого, но чувствовал, как его тянет к тому старому клинку.       — Мне пора, проклятая птица уже всю плешь проела. Вернусь — ещё потренируемся, — ведьмак встал и, проверив снаряжение, направился к выходу.       —Удачи, Геральт! — слабо улыбнулся Танджиро, махнув мужчине, который через секунду скрылся за воротами. Шатен вздохнул и отправился на поиски хозяйки поместья. Она как обычно находилась в своём кабинете, как-то экспериментируя с ядами. Как только он зашёл внутрь, его острейшее обоняние едва не приказало долго жить.       — Танджиро-кун? Привет! Что привело тебя сюда? Твоим друзьям стало плохо? Или тебе? Ой, прости. Я забыла, что ты обладаешь необычайным нюхом! Сейчас, я открою…       — Госпожа Кочо, я на минутку, — парень подался вперёд и поклонился, что немного удивило девушку, — я хотел бы просить вашего разрешения потренироваться с вашей преемницей.       — Она взрослая девушка, Танджиро-кун, и может принимать решение сама. Вроде, последний раз она была в саду за поместьем. Поищи её там.       — Спасибо большое, — доброжелательно улыбнулся парень и напоследок чихнул, закрывая дверь, отчего Шинобу хихикнула.       Канао и правда оказалась в саду. Она помогала Суми, Кие и Нахо, таская вёдра с водой из колодца, что стоял посреди двора. Парень удивился, как такая хрупкая с виду девушка поднимает их так легко. Впрочем, он давно осознал, что первое впечатление обманчиво. Иначе бы парень лет четырнадцати не был столпом тумана, и Геральт был бы дряхлым стариком.       — Давай помогу, — Танджиро снял хаори, с готовностью беря оставшиеся четыре ведра, по два в каждую руку. Канао удивлённо на него посмотрела, но потом благодарно кивнула, странно улыбнувшись. Они донесли ведра до поместья, ставя на кухню рядом с Аой, которая нашла очередную причину поворчать. Правда, по-моему, на неё уже никто и не обращал внимания. Стоит с пониманием относится к тем, кто ежедневно присматривает и ухаживает за ранеными столпами, истерящими подростками, бешеными кабанами, кормит всё поместье, готовя очень вкусно, что заметил даже Иноске, вгоняя девушку в краску. А, ну и конечно, на ней было воспитание трех маленьких девочек. Геральт признался, что сам такими бы темпами скоро свихнулся. Но что-то мы отвлеклись.       — Канао Цуюри, так? — девушка задумчиво посмотрела на парня, — Я — Камадо Танджиро, ученик Урокодаки-сенсея и Геральта из Ривии. Приятно познакомиться! Прости, что не подошёл раньше, вы всё время казались такой занятой…       Цуюри внимательно оглядела шатена, затем улыбнулась и снова кивнула.       — Госпожа Канао, у меня возникла проблема… — замялся парень. Девушка молча слушала его, — Скоро меня отправят на задание, и я чувствую, что встречусь с Луной. Но я слишком слаб. Могу ли я просить вас… Встать со мной в пару? Буду признателен, если вы объясните мне ошибки!       Канао покачалась из стороны в сторону, покачалась: глаза блеснули, и она с готовностью кивнула.       — Спасибо, Канао-чан… Ой, то есть госпожа Канао, — резко поклонился парень. Но тут он почувствовал невесомую руку, что подняла его голову. Их лица были как-то слишком близко. Взгляды пересеклись, и сердце почему-то застучало быстрее… И ветер как-то перестал шуметь… И деревья шелестеть…       –Давай на «ты», Танджиро-кун, — произнесла девушка, мягко улыбаясь. Тот сделал тоже самое в ответ.       — Я не против, Канао-чан. Итак, — он отстранился, обнажая катану, — Начнём…                               *** Если бы Танджиро знал фразу: «Начали за здравие, закончили за упокой» — он бы непременно её употребил. Но он не знал, а Геральт в это время не мог саркастически это заметить. Камадо не мог выстоять в поединке даже пяти минут! Канао Цуюри, несмотря на внешнюю хрупкость, была очень быстрой, отлично контролировала всё своё тело, чувствовала катану как продолжение руки, да и в принципе знала куда больше приёмов, не включающих дыхание. Любимым у неё был, судя по всему, «опорный прыжок», когда она быстро атаковала, а затем подпрыгивала, опираясь о лицо оппонента, подпрыгивая ещё выше, и нанося удары сверху, которые было очень сложно блокировать из-за дезориентации. В общем, это был скорее не спарринг, а избиение. До кровати Танджиро не помнил, дошёл ли он сам. Но он помнил, как Канао постоянно извинялась, на что он отвечал ей: «Всё в порядке, Канао-чан». Сняв хаори и кимоно, едва сумевши натянуть пижаму, парень плюхнулся навзничь. Он почти промазал мимо кровати.       Наутро болело абсолютно ВСЁ. Поэтому, даже не вылезая из койки, Танджиро достал книги, которые он переложил в прикроватную тумбу. «Стиль Синоби» и «Стиль Асина», «Стиль храма» — от количества описаний и приёмов, что были зарисованы, но весьма паршиво, поплыл в глазах. У Камадо появилось резкое желание выкинуть эти книги в окно, но он сдержался. И медленно начал всё разбирать…                               ***       Танджиро вставал в пять утра, разминался, завтракал и шёл отрабатывать приёмы. «Итимондзи» был похож на «разрыв» Геральта, а «Атака — вихрь» — на более слабую версию вихря. Для начала парень решил освоить стили «Асина» и «Синоби». Каждое повторение, каждый взмах мечом давали свои плоды. На третий день он выполнял приёмы практически идеально — за одним исключением. Катана мешала. Камадо это чувствовал. Может сердцем, может ещё чем-то. Но она не была продолжением руки, а всего лишь обузой, что замедляла его. «Бедный Хаганезука! Он так старался… Чёрт, всё равно не то! Нужно подумать, как я объясню ему то, что его катана… Лежит под моей кроватью без дела.» — Танджиро взмахивал древним клинком, от которого так и разило мощью. Им был убит не один человек и нечеловек. Теперь техники выполнялись безукоризненнно, а дыхания так вообще вышли на новый уровень. Вот и наступил последний день спарринга с Канао, что помогала ему, составив план нагрузок, и научив овладевать полной концетрацией. Теперь блоки и парирования были легки в исполнении, Танджиро ошибался куда меньше. Но всё ещё стоило очень много работать. Со скоростью и сокрушительностью атак были некоторые проблемы.       На закате вокруг двух мечников летели листья и лепестки глицинии. Сегодня ветер был сильнее, чем обычно. Солнце освещало лицо Танджиро, глаза которого были наполнены решительностью, лицо же Канао наоборот — оставалось в тени. Парень вытащил свой (чужой?) клинок, который немного затупился, но был всё ещё хорош. Лезвие блеснуло — словно засветилось, как солнце.       — В этот раз… Я не проиграю.       Канао ничего не ответила, сразу идя в атаку. Она сделала длинный выпад, но он был парирован. «Дух сливы» и «Пионы пустоты» пусть и заставили уйти Танджиро в глухую оборону, но ненадолго. Пока Канао переводила дыхание, на неё обрушился сильнейший удар, от которого она не успела отклонится. Мечи заискрились, и Цуюри немного качнулась. Не давая ей отдохнуть, Танджиро наносил удары: быстрые и медленные, размашистые и не очень, выпады и удары по дуге, которые заставляли Канао подпрыгивать. Парень не давал возможности использовать опорный прыжок, сам постоянно двигался и теснил. «Что это за стиль? Он так изменился… Мы будто бы поменялись местами. Но неважно. Рано или поздно он выдохнется» — приняла решение девушка. И правда, после «Атаки вихря» Камадо замедлился, видимо, подустав. Девушка тихо хмыкнула, парировала его следующий выпад, и следующий удар, оттолкнула ногой, использовала: «Алое ханагоромо». На полторы секунды Танджиро вышел из блока, дабы перевести дух. Но Цуюри успела подпрынуть…       «Не забывай, в поединке надо использовать любые возможности.» — голос Геральта прозвучал в уме парня, — «Поэтому я до сих пор и жив. В бою есть лишь одна честь — достойно умереть».       «Дерись. Сражайся. Принеси жертву. Слабые должны… УМЕРЕТЬ»       Танджиро присел, схватил комок земли, что был как кстати, рассыпчат, и запустил в девушку. Та заслонила глаза, невольно убрав на секунду меч…       — Получи!!!!!! — Танджиро использовал самый точный водный стиль: «Удар пронзающих капель воды». Ещё полметра, сантиметр…       «Было бы грустно, если бы ты проткнул Цугуко госпожи Кочо. Вряд ли бы она отнеслась к этому с пониманием» — заметил всё тот же саркастичный голос ведьмака. Помутнение рассудка прошло, голос затих, как будто его и не было. Камадо опомнился, его зрачки расширились от ужаса, руки похолодели, а по всему телу прошло ЦУНАМИ мурашек. Миллиметр… и Канао приземляется в объятия Танджиро, что едва сообразил выронить катану.       — Тьфу ты! Что со мной такое?! Почему я пытался… Убить Канао?! — запаниковал парень, но догадался не задавать эти вопросы вслух. Он медленно дышал, слушая сердцебиение той, что сидела в его объятиях. Наконец, успокоившись, он спросил:       — Прости, ты в порядке? Что-то я разошёлся…       — Танджиро-кун! Я не могу открыть глаза! — девушка тщетно пыталась это сделать, но глаза болели так, словно сейчас взорвутся.       — Зараза! Идиот! — сам обратился к себе шатен, треснув себя по затылку.       Что происходило далее, когда на крик прибежал девочки и сама хозяйка, лучше не описывать. Хорошо, что они набрали ту воду, и что у Шинобу были глазные капли, которые дезинфицировали заражение. Нет, девушка бы не ослепла, но ещё недели бы две, вместо трех дней, ходила бы с красными зенками. Танджиро весь этот срок выглядел очень виноватым, что даже Аой, которая кричала на него и ругала больше всех, на второй день тоже утешала, говоря, что ничего страшного бы не произошло, и это всего лишь поединок, который предполагает такое развитие событий. Но Камадо не переставал извиняться и ходил таким грустным, что даже Томиока-сан, который был весьма далёк от понимания человеческих чувств, заметил это.       — Танджиро, на тебе лица нет. Что произошло? — общение с Кочо не прошло даром: Гию начал раскрывать свою истинную натуру. Которая была очень щепетильна по отношению к друзьям.       — Из-за меня Канао не может толком открывать глаза. На спарринге я бросил ей в лицо грязь, отчего едва не началось заражение! — парень вновь виновато опустил голову, сидя на стуле, напротив Томиоки.       — Но не случилось же! Тебя к ней пускают?       — Аой сказала, что ей лучше лишний раз не напрягаться…       — Чушь, — прервал Столп Воды, — от такого не попадают на смертный одр. Я бы на твоём месте пробрался сам, и никого бы не спрашивал.       Собственно, так Камадо и поступил. Он тихо приоткрыл дверь в затемненную комнату. Она была окрашена в кофейно-белый цвет, на стенах висели картины: пейзажи, где практически на каждом летали бабочки. На столе был идеальный порядок: краски и карандаши в одном месте, бумага лежит с краю. Кисточки стоят на полке, что висит над столом.       «Надо же. Никогда бы не подумал, что Канао-чан такая творческая» — подумал парень. Тихий голос вдруг произнёс:       — Аой-чан, пожалуйста, оставь меня в покое.       Парень ничего не ответил, взял стул с висящим на нём хаори, придвинул и сел, вглядываясь в черты лица. Канао была красивой. Даже очень. Танджиро не понимал Зеницу, что бегал за госпожой Кочо (бегал сильное слово, бегал-то он скорее за Незуко), когда рядом есть такая прелестная девушка. Немного бледное лицо, тонкая фигура, шелковистые волосы… Идеальная.       — Танджиро? — он не заметил, погрузившись в свои мысли, как девушка стянула повязку и посмотрела немного воспаленными глазами, что всё равно были такими же яркими и прекрасными.       — Канао-чан… Я… Хотел бы извиниться… Я не хотел тебя травмировать… Прости меня… — заготовленные слова напрочь вылетели из головы. Но Канао всё равно улыбнулась, сжав руку Танджиро, которую он положил на её кровать.       — Я совсем не злюсь. Ты сражался достойно. Я рада, что у тебя все получилось! Просто немного напугалась, — Цуюри взволнованно посмотрела на него, вглядываясь, словно пытаясь найти какой-то ответ в этих бордовых глазах.       — Почему? — Танджиро тоже заволновался.       — Ты так закричал. Твой голос переполняла ненависть. Лишь однажды я слышала такое. Так кричала Шинобу-чан…       Наступила тишина. Танджиро уже и не помнил этого. Ведь и правда. Он хотел убить её. Но это был не он!!! Или он?!       — Я… Не знаю… — Камадо уставился в пол, что-то бормоча. Цуюри подняла его голову и вдруг обняла. Парень был в смятении, и едва мог соображать.       _- Пообещай, что больше не будешь так кричать, — неожиданно всхлипнула девушка. Танджиро вспомнил все моменты: как она обучала его, как помогала научить полной концетрации, как рассказала про то, что боится сама принимать решения. И как он её освободил, заставив слушать своё сердце. Орёл… Точно, ведь тогда выпал орёл… Танджиро обнял девушку в ответ, так они и сидели. «Шинобу-сама, кажется, моё сердце тоже растаяло» — счастливо подумала Канао.       — Апчхи! — разнеслось по палате, и Шинобу едва не выронила поднос, на котором несла дайкон с лососем для Томиоки. Спасибо стоит сказать Геральту, ведь тот, несмотря на всё ворчание и желание отправить плавать вместо рыб торговецев, у которых этого лосося, как назло, не было, он всё-таки нашёл и купил его.       — Ты чего? Слушай, не хватало тут ещё, чтобы ты рядом со мной легла, — саркастично подметил приподнявшийся Гию, что вгоняло девушку в краску.       — Помолчите, Томиока-сан. Порой я жалею, что мы стали больше общаться… — Шинобу поставила поднос на прикроватный столик.       — Ну и ничего, общался бы с Геральтом! Он хоть угрюмый и порой раздраженный, но зато не мелкий! — колкостью на колкостью ответил парень, забирая тарелку. Глаза Шинобу расширились, и она посмотрела так… Это нужно было видеть.       –Томиока-сааааааааааааан…                               ***       — АПЧХИ! Зараза, проклятый прах! — Геральт недовольно потёр свой нос. Пора возвращаться. Но сперва… Черт бы побрал Шинобу Кочо вместе с её лососем. Или его лососем?       На некоторые вопросы просто нет ответов…