Три долбанных года.
Именно столько времени прошло с того момента, как его запястье выскользнуло из её ладони. Она прекрасно помнит этот момент: гроссмейстерская перчатка школы волка навсегда отпечаталась в её памяти. А ещё эти золотистые глаза, удивлённо смотрящие на неё. Сероволосая каждый день спрашивает себя, что она могла тогда сделать. Может, ей стоило вытянуться? Может, держать крепче? А лучше всего, вовсе не затевать это путешествие, которое растянулось на бесконечные три года поисков и страданий. Сперва она была в тех мирах, что были ей знакомы. Затем в тех, что видела впервые. И всё равно она нигде не нашла беловолосого мужчину со шрамом возле глаза. Того самого, который заставлял её улыбаться и вставать каждый день по утрам. Монстры. Цири стала замечать, насколько яростно она обрушивает меч на врагов. Всё более и более жестоко, дробя им кости, разрезая по пополам. Сворачивая шеи, вгрызаясь в плоть, одним точечным ударом протыкая сердца. Девушка сама прекрасно понимала, что теперь ей приносит удовольствие убивать. Махать тонким клинком, раз за разом уничтожая тёмные силы. Теперь это её утоль печали. Если она не обезглавит кого-то — не сможет жить. —Ты в порядке? — сзади подошла женщина с чёрными, как ночь, волосами и фиалковыми глазами. Крыжовник терпкий, сладкая сирень. Она не может смотреть ей в глаза. Стыдно. Цири так долго не хотела обращаться за помощью по одной простой причине. она элементарно бы не смогла сказать: «Йеннифер, прости меня. Я потеряла Геральта». —Ни черта я не в порядке. — вздохнула девушка. Йен села рядом, потрепав положив руку ей на плечо. Она посмотрела Цирилле в глаза. —Отставить панику. Мы найдём его, рано или поздно. Держи себя в руках. Если ты сдашься сейчас — всё было напрасно. — холодным голосом сказала она. —Без тебя знаю. — Цири резко встала, отстраняясь. Женщина, приходившаяся ей практически матерью, порой раздражала. Скорее всего, это связано с тем, что Ласточка устала. Но факта это не меняло. Йеннифер ободряюще улыбнулась. —Слушай, Цири, ты нас вернула с острова яблонь. По сути из небытия, из междувремения, границы между смертью и жизнью. Думаешь, мы не найдём его в каком-нибудь жалком мире? —Наша наследница нильфгардского престола снова грустит? — к ним подошел мужчина. Его когти втянулись обратно в руки, а лицо приобрело человеческие черты лица. У него были седые волосы, которые зачёсаны в три стороны, залысины, бакенбарды. Кроме того, у мужчины тонкие черты лица, бледная кожа, чёрные, словно ночь, глаза. Бежево-серый камзол, поверх которого надет чёрный, довольно потрёпанный и заплатанный стёганый жилет до колен. Тёмные штаны, чёрные перчатки без пальцев. На них изображен круг, в который вписаны круги и треугольники. Седовласый носит не сапоги, а полуботинки с застёжками и отворотами. Ворот его камзола и жилета украшен серебристой брошью с цепочкой. На плече висит торба с травами, за которую он держится даже сейчас. —Регис, ты со своими… —Понял, прекращаю. Я просто стараюсь разрядить обстановку. — поспешил объяснить вампир, -Мы только что выжили в бою, убедились, что Геральта тут нет. Значит, ещё один мир можно вычеркнуть. Мы всего-то путешествуем год. —Для тебя это всё равно, что минута. — Цири засунула меч в ножны на спине. Эту привычку она взяла у небезысвестного Белого Волка. — а вот для нас с Йеннифэр время течёт немного по-другому. —Ах, да. Я постоянно забываю. — пожал плечами Регис, — ну-с, куда дальше? —Без понятия. У меня нет идей. — махнула рукой Дитя Предназначения. Она поднесла медальон волка, что висел у неё на шее, ближе к глазам, разглядывая. Йеннифер обратила на это внимание, и тут её осенило. —Цири, слушай, а если мы соединим мою магию и твои способности к перемещению, мы сможем найти какой-то конкретный предмет? —Никогда не задумывалась, — равнодушно ответила та. —Значит, сделаем по-моему. Я наложу заклятия на поиск такого же предмета, как этот медальон, а ты нас втянешь в междувремение. Должно получится. —Попытаться явно стоит, всё равно мы от этого ничего не теряем. — промолвил Регис, хватая девушку за руку. —Только держитесь крепко, ладно? — тихо сказала пепельноволосая, — не хотелось бы потерять вас тоже. Йеннифер взялась за ладонь Цири, и та закрыла глаза. Авалак’х научил контролировать её свои способности, это правда. Но брать ответственность за других, как и приёмный отец, она не любила. Лучше было пострадать самой, чем причинить боль близким. За то время, пока она находилась в эпицентре Белого Хлада и закрывала ядро с помощью собственной силы, она поняла. Больше всего она боялась в этой жизни именно одиночества, а не смерти, как думала всегда. Когда осталась совсем одна, наедине со стихией и своим Предназначением, осознала, что если бы ни Геральт и всё остальные, она умерла бы там. Но благодаря им, она смогла разжечь в своём сердце пламя, о котором говорил покойный Весемир, и выжить. Только сейчас ни того, ни другого рядом нет, лишь Йен и Регис. Последние, кто у неё остался. И у неё нет права их подвести. —Держись, Геральт. Я иду. Пространство вокруг стало зелено-бирюзовым и постоянно чередовалось. Один пейзаж сменялся другим, снова и снова, и снова. Медальон волка на ее шее тянул куда-то глубоко, погружая компанию с головой. Цири стиснула зубы: ей было всё труднее удерживать женщину и вампира за руку. Когда руки и ноги перестали слушаться Цири закричала от боли. Показалось, что ее сейчас разорвет напополам. Но в своих друзей она вцепилась намертво. Лицо Региса было весьма напряженное и бледнее обычного, а Йен, хоть и делала вид, что ситуация под контролем, волновалась. Вспышка, ослепление, и они приземлились куда-то на твердый деревянный пол. Пепельноволосая была оглушена, и сквозь шум и долгий писк в голове услышала, как скрещиваются мечи. Приоткрыв один глаз, она разглядела, как дуо парня и девушки разбираются с монстром, от которого так и веяло опасностью. Она уже видела подобные клинки в одном мире, это не вызвало у нее сильного удивления. Одноглазое чудовище тренькало на каком-то странном инструменте, вызывая дрожь земли. Из ниоткуда возникали постройки, комната крутилась практически безостановочно… «Господи, во что мы снова ввязались?» Три часа назад. Ведьмак только что вернулся с горячих источников и забрал свои мечи у Хаганезуки. Он пообедал с Мицури в ближайшей забегаловке и пошёл к Муичиро: они договорились вместе ночью охранять периметр деревни, пока компания спит. В случае опасности Токито забъëт в тревожный колокол. Санеми, Танджиро и Зеницу отвечают за эвакуацию жителей, а Канроджи с Игуро помогут Ведьмаку и парню. Геральт не сомневался, что повторится сценарий квартала. В принципе, у Мудзана получилось. Половину жителей вырезано, выжившие — кто-то лишился рассудка, кто-то свалил всю вину на охотников. Теперь появлятся там было опасно. Муичиро сидел под ольхой, медитируя. Мокрая земля его нисколько не волновала — наоборот, ему она даже нравилась. В воздухе витала свежесть: холодный осенний воздух обдувал лицо мечника. Он был расслаблен, но сосредоточен, фокусируясь на каждом звуке. Услышав тяжёлую походку ведьмака, парень открыл глаза. В них, как всегда, отражалось некое равнодушие и смирение. Геральт ещё раз подумал, что из всех Мечников именно этот юноша походит на ведьмака. —Не холодно в накидке? — ради приличия поинтересовался беловолосый. Токито показал на элементы лёгкого доспеха внутри. Сделанный по чертежам школы кота, он был довольно легок и мобилен, совсем не стесняя движения. Да, охотникам придется привыкнуть, но в целом это куда лучше, чем хаори. —Греет. — ответил парень. Ведьмак уселся рядом на корточки, разводя костёр из веток липы, валявшихся вокруг. Из-за влажности костерок вышел слабым, но для приготовления элексиров хватит. Муичиро протянул руки к костру, растирая задубевшие ладони. Они молчали: ни тот, ни другой не были разговорчивыми людьми, а трепаться попусту не хотелось. В тишине прошли два часа, лишь порой прерываемые звоном склянок и треском веток. Столп Тумана достал железную флягу и выпил из неё, скривившись. Ведьмак почувствовал характерный запах алкоголя. —Пить вредно, особенно таким маленьким, как ты. — хмыкнул тот. Муичиро перевёл свой фирменный взгляд: «Всё кретины, а я Д’Артаньян» на мужчину, недовольно прищурившись. —Ну и что? Возможно я погибну в этой битве, встретившись с высшей луной, а ты мне читаешь лекции о вреде выпивки. Самому не смешно? —Смешно, поэтому и не отнимаю у тебя. Не переусердствуй. Юноша пожал плечами и приложился к фляге. Геральт взболтал готовое зелье Раффара Белого и положил, чтобы настоялось. Ласточка и Гром, Неясыть, Белый мёд уже были готовы. Отвар из вилохвоста всё ещё кипел, когда мужчина достал Арондит. Ведьмак довольно хмыкнул: Хаганезука знал своё дело. Зачарование и рунные камни остались нетронутыми, меч буквально полнился магией. У него было удивительное свойство: чем дольше бой, чем больше ударов наносишь и парируешь, тем сильнее будет следующая атака. Зачарование на удлинение клинка позволяло охватывать большую площадь при вихре. Демоны порой не понимали, как их удалось убить, когда клинок был в полуметре от шеи. Геральт медитировал, Муичиро залез на дерево, наблюдая за окружающей обстановкой. Вдруг раздался громкий звук: Волк понял: иллюзия рассеялась. Через секунду он услышал топот сотни лап, ног, щупалец, приближающихся к ним. Ведьмак медленно поднялся, демонстративно хрустнув шеей и кивнул парню. Тот ударил в тревожный колокол, висевший на дереве. Они вызвали воронов-касугаев, передавая сообщения о атаке. С другой стороны деревни послышался звон: их зажимали в кольцо. Ворон Мицури вылетел в штаб Оякаты-сама о запросе поддержки. На неё не надеялись: в лучшем случае они доберутся к утру следующего дня. Танджиро и Зеницу хмуро кивнули друг другу, шатен выпустил сестру из короба, отправив на помощь Санеми. Та побежала вперёд, а парни за ней. Генья встал с карточек, ухмыляясь и пнув спящего брата. —Вставай, придурок. Орда идёт сюда. — и отвесив тому пощёчину, приблизился к уху Шинадзугавы, — не думай, что мы помирились. Я тебе помогаю только по той причине, что демонов ненавижу чуть больше. Санеми растерянно кивнул. В его сердце все еще теплилась надежда мира с Геньей. Они отправились спасать жителей деревни, по пути встретив столпа Солнца и Агацуму. Токито и беловолосый уже сражались, останавливая сотню демонов, заходившую с леса. Столп Тумана без суеты и в полном спокойствии истреблял десяток за десятком. Его движения были быстры: он пропадал и появлялся в неожиданных местах. Геральт, следивший за ним боковым зрением, понял, почему именно дыхание Тумана. Угнаться и уследить за ним для рядовых охотников и демонов проблематично. Скорость была чуть меньше, чем у Зеницу во время использования дыхания, но впечатляла. Однако мясник из Блавикена осознавал, что она — не единственное оружие. Невероятно точные, пронзающие выпады — главная сила подростка. «Сколько же он тренировался?» — подумал Геральт, отсекая руку, а затем голову демону. Так продолжалось около получаса. Всё новые полчища демонов, а истребители без устали рубят их. Муичиро с мужчиной сражались спина к спине. Огненный залп, выпущенный одной из тварей, и грозивший накрыть Токито, был отражён. Ведьмак перекатился, хватая парня и втягивая под Квен. Окружающие их чудовища загорелись и понеслись на охотников. Это поле походило на битву ад: демонов было слишком много, словно нильфгардских солдат в битве при Соддене. Мудзан бросил тех, кто обладал техникой крови: огненные шары, подводные демоны, клоны, демоны-камикадзе, что взрывались вблизи истребителей. Огромные твари, походившие на ту пятидесятилетнюю, что была во время отбора у Танджиро, пауки-мутанты, плевавшиеся ядом. Некоторые прорвали оборону, пробравшись в деревню. «Дело плохо. Мы с ними справимся, сил у нас хватает. Но это займёт больше времени, чем нужно.» У ведьмака появилась идея. —По моей команде уходи как можно дальше! — крикнул он Муичиро, сражающемуся с инсектиоидами. Увернувшись от ядовитой жижи и разрубив монстра, парень кивнул. Геральт кинул Самум, оглушая окружающую его нечесть. Он прицелился из арбалета в подобие вивиерны из его мира, что плевалась огнём и выстрелил, заставляя ту снизиться. Он запрыгнул на её огромную спину, пробежав по крылу и приготовился. Шанс был один на миллион. Чудовище очухалось и взмыло, намериваясь сбросить его. Но клинок в хребте крепко позволял удерживаться беловолосому. Ведьмак сбросил весь запас драконьего сна, что был у него. Эта бомба — газ, воспламеняющийся от одной искры. Отрезав голову драконоида и падая вниз, ведьмак зарядил огненный болт. Муичиро — зажали, он пропустил пару ударов, но благодаря доспеху на нём самом не было не царапины. Всё лицо было заляпано чужой кровью, и бирюзовые глаза сияли. На секунду в них промелькнула улыбка. Он опреденно получал удовольствие от битвы. —В сторону!!! — заорал ведьмак. Токито не успевал, но догадался прикрыться телом убитого чудовища. Огненный болт влетел в газ. Рвануло так, как будто на воздух взлетело полквартала Красных фонарей. Демоны завопили от боли, пока Мясник из Блавикена закидывал их Картечью и Танцующими звёздами. Столб пламени стоял такой, словно жгли всех чародеев Новиграда в одном месте. Добив остатки, Геральт вытащил Муичиро из-под туши монстра. —В порядке? Тот кивнул. —Тогда идём. Внезапно до острого слуха мужчины донёсся тонкий звук. Кто-то летел на них сверху, очень-очень быстро. Белый волк выставил Квен —щит, через мгновение их откинуло на метров десять. Проскользив спиной по земле и быстро поднявшись, Геральт поглядел на прибывшего. Пыль рассеялась: на том месте, где они стояли, красовался кратер глубиной метра два. С колена поднялся шестиглазый мужчина в фиолетовом хаори, обнажая свою катану. Довольно высокий по меркам японцев, с длинными нечесанными волосами. В каждом глазе красовалась цифра «1». Муичиро вздрогнул, доставая меч и вставая в стойку, как и ведьмак. Геральт принял Белый мёд, сбрасывая интоксикацию, и выпил Гром, Петри, Пургу и Неясыть. Довершил он дело отваром из вилохвоста. Теперь его внешний вид менее всего походил на человеческий: противные, яркие желто-кошачьие глаза, чёрные вены на лице. Пальцы намертво вцепились в Арондит. Мечник чувствовал подавляющую ауру демона: хотелось сбежать, отступить, но никак не сражаться. Она была более жуткой, чем у Детлаффа. Один в один, как у Скрытого. «Зараза!» — выругался про себя Волк. —Так это значит ты. Господин говорил о тебе: мечник, убивший Аказу и всех низших лун, а также бесчисленное количество обычных демонов. Хм… Интересно. — тихо, но отчетливо промолвил монстр. — Вы вдвоём остановили восточную линию наступления. Похвально. Шестиглазый медленно вытащил клинок. Он был сделан из демонической и человеской плоти, покрывавшей металлическое основание. Явно магический. Наступила тишина. Ни одна сторона не решалась атаковать первой. В деревне были слышны крики, шум и звон. Недалеко открылась крепость бесконечности, внутри которой уже сражались Мицури с Обонаем. Они были измотаны битвой с Накиме: израненный парень отбивался изо всех сил, пока Канроджи вставала на ноги. Но сейчас им никто не придёт на помощь. Вакуум образовался на поле боя. —Муичиро, уходи. Это моя битва. — холодно промолвил ведьмак, не шевелясь. Парень презрительно на него посмотрел. —Ты дурак? Ты не справишься один. —Поверь мне и просто уйди отсюда. Я чувствую его ауру: он тебя убьёт за одно касание, тебе не хватит реакции. Ты сейчас только обуза. —Но… — попытался возразить длинноволосый. Кокушибо терпеливо ждал. Демон был чудовищем чести и всегда давал право вступать в бой или убежать. Но если ты уже сражался — то до конца. —Блять, просто спасай свою шкуру. Я видел уже одного такого и знаю, как с ним сражаться. Уходи!!! — рявкнул беловолосый. Подросток цыкнул, стиснул зубы и, развернувшись, побежал. —Я приведу помощь! — крикнул он напоследок. —Не волнуйся. К тому времени мы уже закончим. — прошипел себе под нос Геральт. Демон кивнул головой оппоненту. —Тогда не будем медлить. Ты принимаешь мой вызов на дуэль, Геральт из Ривии?! — спросил Первая высшая луна, направляя клинок в сторону мужчины. —Заткнись уже и давай сражаться. — процедил ведьмак. —Это мне нравится. — ухмыльнулся Кокушибо. Луна осветила поляну, пошёл ливень. Вдалеке загромыхал гром…***
Игуро ругался про себя, уворачиваясь от всё новых и новых атак четвёртой высшей Луны. Это был самый тяжёлый противник в его жизни: маленькая, юркая, всевидящая и манипулирующая пространством в любом месте. Комнаты сужались, пол пропадал под ногами, на стенах и потолках газели монстры. Сохранить равновесие было невозможно: всё вокруг безостановочно крутилось. Им с Мицури ежесекундно приходилось уворачиваться, дабы не быть раздавленными. «Третий стиль дыхания Любви: Град милых котиков», рассчитанный на большую дистанцию, даже не поцарапал демоницу. Обонай никогда не видел, чтобы Мицури промахнулась этой атакой. Накиме просто исчезла и появилась дальше, тренькая на своей проклятой биве. Парня это здорово бесило. Неожиданно Канроджи неудачно приземлилась, подвернув ногу. Сказывалась усталость — за полчаса интенсивного боя, когда нету времени вздохнуть, даже столп вымотается. Пока девушка вставала, демон снова повернула комнату: у розоволосой затрещали рёбра. Превозмогая боль, Канроджи поднялась, но тут же чуть не была размазана комнатой. Столп Змеи вовремя выдернул её. Внезапно из-за стены вылетела платформа, сломавшая ноги девушке и опрокинувшая её. Мицури застонала от боли. Игуро пришёл в ярость. —Тварь! — крикнул он демонице, разрубая дверь, прилетевшую в них. Монстр ничего не ответила, лишь снова сыграла аккорд. Её волосы впились в крепость, проникая в структуру. Они были сделаны словно из металла и со всех сторон приближались к паре. Обонай пытался. На протяжении минут двадцати от безостановочно рубил острые регенерирующие пряди. Он не мог сдвинуться — Мицури пришёл бы конец. Но развязка наступила неожиданно: пол изчез под ногами, они грохнулись куда-то, а сверху надвигались острые шипы, захлопывая ловушку. Игра окончена. Игуро прикрыл своим телом столпа любви — шипы пробили сперва плечо, затем печень и лёгкое. Меч был выбит, а левая рука насажена на остриё. Это конец. Это понимали как парень, так и девушка. Геральт был прав. Они слишком слабы для высших лун. Десяток кольев направлялись в их сторону. —Я люблю тебя, Игуро-сан. — прошептала напоследок розоволосая, зарыдав. — Мне так жаль, что не сказала тебе раньше. Я… —Замолчи, дуреха. Я тоже тебя люблю. — тихо промолвил парень, отключаясь. Это был бы их конец. Бесславный, в битве с четвёртой высшей луной. На их надгробье написали бы что-то трагичное, их бы положили в один гроб, так как они были бы вместе даже после смерти. Они любили друг друга, точно. Да, определённо так бы и было. Если бы не зелёная вспышка, озарившая и заставившая прищуриться даже демоншу, собиравшую прикончить столпов. Пепельноволосая девушка, появившаяся из воздуха, разрезала абсолютно все острия, даже не напрягаясь. Пряди она парировала, отчего клинок заискрился. Мощный поток пламени опалил Луну, заставив ту регенерировать. Игуро поднял свой изумленный взгляд и увидел темновололосую женщину с искрящимися фиалковыми глазами. Она произнесла какое-то заклинание на неизвестном языке, отчего вокруг них образовался небольшой щит. Обонай наблюдал, как она подошла к девушке и спросила: —Ты сама справишься? —Да. Вытащи их отсюда. Регис, выберись отсюда и осмотрись. Вдруг кому нужна помощь. — скомандовала пепельноволосая. Через секунду седой мужчина обернулся туманом и исправился в неизвестном направлении. Женщина вытащила их из-под обломков и твёрдо сказала: —Представьте то место, где сейчас хотите очутиться. Ваше желание должно быть сильным, чётко сформулированным и понятным. Если есть какая-либо больница — представьте её, слышите? Не задавайте никаких вопросов, всё позже. Мицури и Обонай представили поместье Бабочки. Перед ними открылся портал, походивший на чёрную дыру. Через секунду женщина и они исчезли в нём. Цири обернулась в сторону монстра, подымаясь с колена. Накиме была удивлена, впервые за долгое время. Эта малявка... В ней была заточена огромная сила. Демон побледнела, впервые испугавшись за свою жизнь. Фалька промолвила, уклонившись от шипа, направленного ей в шею: —Зря ты балуешься с пространством. Тебе конец.