Убиваю чудовищ

      Цири сидела в храме рядом с Химеджимой, слушая молитву. Они уже успели уничтожить небольшое гнездо, где было пятьдесят демонов, и теперь ждали следующей наводки. Девушка закрыла глаза, потихоньку погружаясь в сон. Молитва монахов мелодично гудела, успокаивая. Химеджимой молился, постоянно плача — последнее удивляло пепельноволосую. Гемей плакал по поводу и без, носил молитвенные чётки и имел добрый, глубокий голос. Цири не понимала, как он вообще мог стать сильнейшим столпом, чей талант признавал даже Геральт. Она видела мужчину в бою: сражался он искуссно, очень быстро и разрушительно. Ласточка едва за ним поспевала, не переставая поражаться. До восхода солнца осталось около трёх часов, несмотря на то, что было уже четыре утра. Девушка задремала, опираясь на плечо мужчины, а тот даже не заметил этого — настолько был погружён в процесс. Наконец, ворон Томиоки прилетел, громко каркая и нарушая умиротворяющую тишину этого места. Цири потянусь, разлепила глаза и сняла карту с лапки птицы. Спросонья она ничего не могла разглядеть, в глазах рябило, да и освещение было тусклым. Дым благовоний витал в воздухе, и Ласточке захотелось подышать свежим морозным воздухом. Хлопнув Химеджиму по плечу, выводя того из транса, она сказала: —Пора двигать. Они вышли из храма, столп захлопнул массивные двери. Цири одернула свою меховую куртку, поправила слежавшиеся волосы и раскрыла карту. Ближайшее гнездо было в пяти километрах хода. Это не могло не радовать. —Через пятнадцать минут будем там. — сказала девушка. Химеджиму кивнул, и они побежали. Фалька, конечно, могла переместиться с помощью своей крови, и даже вместе с Гемеем, но бы потратила непозволительно много сил. Она уже сражалась сегодня, так ещё и не выспалась. Перейти на режим охотников сложнее, чем казалось. Перепрыгивая срубленные деревья, Цири поинтересовалась: —Эта лесопилка недалеко от гнезда и деревни. Этот ваш Мудзан хочет, чтобы демоны полакомились человечиной, а затем ринулись в бой с нами? —Да. Геральт говорил, что наблюдал за ними. Многие обращены недавно, голодные и злые, а еды Кибуцуджи нарочно им не даёт. Когда демон долго не ест, то становится ещё яростней, чем обычно. Потом, когда лакомиться, не может насытиться. —А, как наркотик? — догадалась пепельноволосая. — хорошо, что мы обнаружили опасность заранее. Химеджима кивнул. Остаток пути они провели в молчании. Прибыв на указанное место, Цири обнаружила чудовищ, шатающихся рядом с пещерой. Обнажив клинок, Ласточка приготовилась к атаке. —По старой схеме? — спросила она столпа. Тот вместо ответа ворвался прям в стан к врагу, протаранив и сшибая нескольких тварей на своём пути. Толпа демонов тотчас же окружила Химеджиму, он достал свое специфическое оружие, подходящее на кусаригаму, и одним ударов уничтожил штук пять монстров. Цири усмехнулась: —Значит, по старой. «Четвёртый стиль: Риолит — стремительный захват» — техника для подавления противника. Гемей наносил атаки в огромном радиусе, не позволяя никому приблизиться к себе, и буквально дробя отродий на мелкие кусочки. Ласточка добивала выживших, сеяла панику в стане врага, постоянно телепортируясь и убивая одного за другим. Целый месяц она неустанно тренировалась, учась контролировать свою силу. Благодаря способности перемещаться в пространстве и времени, она могла выбрать идеальный угол для атаки и прикончить сразу нескольких. Она стала очень опасной мечницей, что хоть и не могла стоять рядом с лучшим фехтовальщиком Севера, но давала прикурить Ренгоку и Муичиро, которые были самыми быстрыми столпами после Гемея. Огромный топор пронёсся над головой девушки, срубая несколько голов. Цири глубоко вздохнула, концентрируясь: —Дыхание времени, первая ката — разрыв пространства! Девушка влетела в демонов, напавших на столпа со спины, и вмиг разрезала им шеи одним ударом. Встав спиной к спине с мужчиной, она услышала: —Ты же могла справиться и без дыхания. —Знаю, но если назвать свои приёмы хоть как-то, это звучит нереально круто! — сказала Ласточка и широко улыбнулась. Она делала это так заразительно, что даже вечно хмурый мужчина приподнял уголки губ. Они сражались ещё около минут тридцати. Около сотни демонов было истреблено в эту ночь, и теперь близлежашие деревни могли спать спокойно. Цири убила последнего монстра и чертыхнулась. Все-таки один ублюдок достал, порвав левое плечо куртки и оставив небольшую царапину. Чуть оголяя шею, Ласточка взяла кусок ткани, приложила его и надавила на рану, дабы остановить кровотечение. Благодаря своей крови она ещё и регенерировала быстрее, конечно, не как Геральт, но лучше, чем обычный человек. Химеджима уселся рядом на поваленное дерево, разводя небольшой костёр. Ветки негромко трещали, и было очень тихо на многие километры вокруг. Многие животные были в спячке, птицы давно улетели, а теперь, кто остался, прятались по норам в эту ночную холодную погоду. Солнце ещё не восходило, крестьяне спали, и только двое истребителей сидело вокруг костра. Цири казалось, что они совершенно одни в целом мире. Она бывала во многих местах: выжженных и ледяных пустошах, людных городах, полях, тянущихся до горизонта, на берегу бескрайнего моря. Но каждый раз она открывала для себя что-то новое. —О чем задумалась? — поинтересовался Гемей, глядя на девушку, витающую в своих мыслях. Столп Камня, будучи раньше всегда уверенным, что командная работа точно не его, теперь так не считал. Что-то было в этой пепельноволосой. Его притягивала то ли её вечная жизнерадостность, то ли серьезность в битве. Когда глаза Цири светились ярко-зеленым светом посреди боя, это было незабываемым зрелищем. —О мирах, в которых побывала. Многие из них были безумно красивы. —Тебе нравится путешествовать? —Да. А тебе, Химеджима-сан? —У нас Узуй-сан на этом помешан. Мне бы хватило этого тихого храма в глуши, стоящего здесь уже не одно столетие. А еще лучше, чтобы он был на горе: я хотел стать монахом, сутками просиживающем в этом месте без еды и воды. Я чувствую себя в единении с миром, когда погружаюсь в транс и читаю молитву. —Это… Весьма неожиданно. Ты один из сильнейших мечников в истории и имеешь такой миролюбивый характер! Как ты вообще стал тем, кем являешься? — спросила Фалька. Столп Камня вздохнул, подкинул веток в костёр и поглядел вдаль. По затуманенному взору девушка поняла: он вспоминает прошлое, которое старался изо всех сил забыть. —Я жил в храме, далеко отсюда. Вместе со мной жили девять детей-сирот, я их воспитывал. Мы все хотели стать монахами, но к несчастью, этого так и не случилось. Дело в том, что мой район был известен частыми нападениями демонов, и истребители никак не могли покрыть всю его территорию и защитить нас. Однажды один мальчик, ослушавшись моего наказа не уходить за территорию храма ночью, попал в руки демону. Тот отпустил его, ведь паренек пообещал убрать все благовония, защищающие нас от отродий Мудзана. И он сделал это глубокой ночью, когда я спал, в конец утомившись. Наверное, поэтому не услышал. Химеджима поморщился и потер переносицу. —Четверо были убиты мгновенно. Трое других сбежали, как бы я не просил их остаться. Их демон тут же разорвал, быстро нагнав. Лишь Саё доверилась мне. Я плохо помню, что было дальше. Пришел в себя только тогда, когда взошло солнце, и все руки в крови. Я избил демона голыми руками так, что он не мог регенерировать. Солнце рассеяло его остатки. —А что было дальше? —Саё, похоже, получила духовную травму. Когда пришли люди, она указала на меня пальцем и промолвила: «Этот человек — чудовище. Он убил их. Он убил всех». Я запомнил эти пустые глаза на всю жизнь, и этот тонкий девичий пальчик, указывающий не меня. Дальше я не знаю, что было — жизнь потеряла для меня смысл. Не чувствовал ни боли, ни злости, ни печали — ничего. Мое почти бездыханное тело бросили в клетку, а когда уже собирались казнить, вмешался Ояката-сама. Он меня вытащил оттуда, я стал истребителем, а затем и столпом. Честно, я никогда бы не подумал, что придет кто-то, кто сможет сражаться даже лучше. —И как ты понял, что Геральт очень силен? —С нашей первой встречи. Он без труда обезвредил Санеми, второго по скорости среди охотников. Я слышал, с какой скоростью течет кровь у него в жилах, и какая аура исходит от него, когда он в гневе. Он — не человек, как и сам говорил. Скорее, машина для убийств. Прости меня за грубость. —Я понимаю. Он может быть жутким, когда дело касается тех, кто ему дорог. — сказала Цири, накладывая давящую повязку на рану. — Но он все равно один из самых добрых людей, что я знаю. Девушка и мужчина помолчали. Огонь постепенно тух, как и заканчивалось их время на отдых. До рассвета был час, но идти на следующее гнездо не было смысла — далеко, да и устали оба. Сейчас нужно было расходиться по поместьям. —Пойдем, Химеджима-сан. Мы хорошо поработали. — Ласточка устало улыбнулась и подала руку партнеру. Тот поднялся, схватив её. Они добрались до лошадей, оставленных возле храма, оседлали их и поехали. Первые лучи уже не греющего солнца озарили долину, серые облака медленно плыли по небу, приобретая необычные формы. Дороги, размытые дождями, затвердели и были немного скользкими. Замерзшая грязь разлеталась в разные стороны из-под копыт лошадей. Трава на полях еще не была под снегом, однако тонкий слой изморози покрыл ее, оставив как напоминание о лете. Вздохнув и наполнив легкие свежим морозным воздухом, Цири стало легче. Словно не она буквально недавно рубила демонов направо и налево, помогая Гемею. Словно ее куртка не была в запекшейся крови тварей, которая даже после их смерти не испарялась. Девушка не хотела возвращаться в суровую реальность, где их скоро ждет кровавая битва, а хотела дальше быть тут, на этих диких, как она представляла, полях Скеллиге. Доехав до развилки, где пути истребителей расходились, они остановились. Внезапно Химеджима похлопал Ласточка по плечу, благодарно улыбнувшись. Отвечая на немой вопрос, он проговорил: —Спасибо, Цирилла. Ты единственная, кто выслушал мою историю за все эти годы. —А почему никто больше не знает? —Я не рассказывал. Подумал, не стоит грузить их этой чепухой. Она усмехнулась, и Гемей непонимающе на нее поглядел. —Для этого и нужны друзья, Химеджима-сан. Вас всего восемь человек, и вы готовы умереть друг за друга, но не знаете, кто вы есть. Я думаю, они не интересовались, потому что ты производишь впечатление очень сильного, непоколебимого воина. Отстраненного и молящегося охотника, что очень добр, но на поле боя ужасен. Ты вечно сидишь в углу на празднествах, мало говоришь и часто плачешь. Я не говорю тебе бросить это дело, вовсе нет. Просто будь проще, Гемей-сан, и люди к тебе потянутся. Цири вновь улыбнулась, разворачивая свою лошадь. Столп задумался и не трогался до тех пор, пока девушка издалека не окликнула его: —Эй, Химеджима-сан, а что стало с той девочкой? —С Саё? Я встретил её, когда патрулировал сектор Томиоки, что попросил его заменить. Она забрела глубоко в лес, я спас ее от демона, как и тогда. Сейчас ей уже двадцать два года, мать четырех детей. Но в ту ночь она обнимала меня и плакала, как маленькая. Саё и подумать не могла, что люди всё поймут так. Она в то утро говорила о демоне, не обо мне. Потом ее, конечно, никто не послушал. Я периодически навещаю её. —Хорошо, что всё так закончилось! До встречи, Химеджима-сан! — девушка помахала рукой и устремилась вдаль, в поместье Бабочки. Столпу на секунду показалось, что за ней тянется тот зеленый след, как во время битвы. Ветер потрепал коротко-стриженные волосы мужчины, и он едва заметно улыбнулся. —И тебе всего светлого, Цири, и тебе… — пробормотал великан себе под нос.

***

В это время в поместье Кочо… Регис был очень спокойным вампиром. Он никогда не повышал голоса, не громил ничего, и в целом вел себя довольно тихо. Но в этот раз он, чертыхаясь и проклиная всех и вся, ходил по кабинету туда и обратно. Тамаё и Юширо следили за его перемещением глазами, Шинобу отрубилась прямо на книге, а Йеннифер из последних сил давила зевки. Лишь Незуко сохраняла позитив, задрав ноги и болтая ими. —То есть еще раз: клетки крови девочки постоянно видоизменяются, становясь всё более невосприимчивыми к солнцу. Однако это не превратит её обратно в человека, а только в демона, переносящего свет. Нам нельзя допустить, чтобы она стала таким демоном, потому что это спровоцирует Кибуцуджи напасть раньше, чем надо. Он узнает о Незуко и захочет ее слопать, а мы не будем готовы. Вы, госпожа Тамаё, предлагаете использовать мою кровь ради превращения в полноценного человека. Почему вы так уверены, что это сработает? —Когда кровь девочки смешивается с вашей, при помощи магии Йеннифер она в течение долгого времени трансформируется в человеческую. — объяснила демонша. —Это понятно, но мы одну каплю превращали полчаса. Как думаете, сколько времени уйдет на полную замену? Это без учёта того, что мне придётся влиять непосредственно на внутренности, что куда сложнее, чем на тестовый экземпляр. — раздраженно сказала чародейка. Юширо достал записную книжку и промолвил: —У нее примерно два с половиной литра крови, в капле в среднем пять сотых миллилитра. Если разделить первое на второе, то получится пятьдесят. Пятьдесят раз по полчаса это… —Двадцать пять часов, и это с тем условием, что мы не столкнемся с трудностями.- подсчитала Йеннифер, — если она начнет вопить от боли, то вряд ли ее брат обрадуется. —Как будет реагировать ее организм на кровь Региса-сана мы не можем узнать. Вопрос веры и мастерства чародейки. — протянул Юширо. —Я доверяю Йеннифер-сан. Она вытащила Мицури и Обоная с того света. — сквозь зевок проговорила проснувшаяся Кочо. —Спасибо, Шинобу, но ситуацию это не сильно облегчает. Регис должен будет пожертвовать почти половину своей крови, и не факт, что он не набросится на нас, когда так резко «проголодается». — чародейка досадно посмотрела на вампира. Тот пожал плечами. —Я хоть и отучился от крови, но она права. Неожиданная голодуха может раздраконить даже меня. Есть идея: раздобудьте клетку. Можете спросить у Геральта, он скажет размер и насколько крепкими должны быть прутья. Мы с ним проворачивали подобное. — подсказал Регис. —Я многого не знаю. — усмехнулась темноволосая. —Это еще цветочки! Теперь лишь осталось уговорить саму Незуко и Танджиро на подобную авантюру. — в ответ на эту реплику девочка с кляпом подняла руку и радостно закивала. Перспектива мучительной смерти, по-видимому, её не пугала. —Ладно, значит, только Танджиро… — добавил вампир.