***
Встреча выпускников - самое отвратительный вечер в году. Марша всем сердцем ненавидит данное мероприятие. Видеть свой бывших одноклассников, которые с каждым годом становятся всё жирнее и противнее, и их лысины, разрастающиеся с удивительной скоростью, просто невыносимо. Из года в год выслушивать их пошлые и/или несмешные анекдоты, истории о бывших жёнах, оказавшихся редкостными стервами, и неблагодарных детях, уже нет никаких сил. Но ей приходится делать вид, будто ей не всё равно на их проблемы, хотя, на самом деле, ей абсолютно фиолетово на этих злых, жадных и неудовлетворённых жизнью жирдяев. Но хуже этих толстеющих мешков, забитых до отвала комплексами, сомнениями и идиотскими проблемами, только их бывшие одноклассиницы. Эти дамы, решительно отказывающиеся приминать собственный возраст и приближающуюся зрелость и позже старость, вызывают у Марши только жалость и отвращение. Она, как и другие женщины, боиться старения, но старается бороться с этим адекватными методами: спорт, правильное питание, масочки и скрабы, массаж и т.п. Её же знакомые пошли самым неправильным, как ей кажется, путём. Теперь ходят с перетянутыми лицами и непропорционально большими губами. Но даже на внешний вид можно было бы закрыть глаза, если бы не их беспросветная тупость. Она не понимает, как, учась вместе в одинаковых условиях, многим из её одноклассниц удалось так отупеть. Даже те девчонки, которые тогда подавали большие надежды, стали "счастливыми домохозяйками", глупеющими от бесчисленного количества домашних обязанностей и дебильных сериалов, снятых для таких, как они. Стать ими - самый страшный кошмар Марши Бейкер. Да, встречи выпускников - мероприятия, которые необходимо запретить на законадательном уровене. Но при всей ненависти к подобным тусовкам она каждый год на них является. Лишь по одной причине - Томас Ривера. Ради него она была готова терпеть весь цирк, происходящих вокруг них, только бы он был рядом с ней. Томас - её заветная мечта, которой не суждено было сбыться. Он был её первой и единственной любовью. Ей было всего 15 лет, когда они впервые встретились в школе. Тогда Марша и познала все прелести первой любви, и всю боль разбитого сердца. Самая популярная и желанная девушка школы в первый раз сама проявила интерес в парню. И получила прилюдный отказ. Мягких, с желанием остаться друзьями, но отказ. До конца года эта новость оставалась самой обсуждаемой. Все начали насмехаться над ней. Девчонки, всегда завидующие ей, тыкали в неё пальцами и смеялись. Те, что посмелее высказывали всю грязь в лицо. А парни, которых она когда-то отшила, кричали ей вслед что-то о карме и бумеранге жизни. Тогда юная Марша Бейкер и нашла утешения в объятиях молодого преподавателя литературы. Сейчас даже вспоминать противно. Несмотря на все прошедщие трудности, она продолжала горячо любить Томаса. Думала о нём на уроках, посматривала на переменах, плакала по ночам. Со временем боль притупилась. Она даже вышла замуж за своего первого мужа, с которым развелась через два года. Потом за Мейсона. Но раз в году ей приходилось вспоминать о нём, о собственной боли и чувствах. Каждый год они встречались на встрече выпускников и отлично проводили время вдвоём. Всё, разумеется, было в рамках приличия. Долгие прогулки, содержательные беседы, смешные шутки и невероятная нежность, исходившая от Томаса. Только ради его обжигающего взгляда, мягких прикосновений к её вечно холодных рукам и одного единственного поцелуя в стремительно краснеющую щёку, Марша готова выбираться из дома. Только ради одного вечера рядом с ним. Только ради Томаса. В этом же году всё по-другому. Толстые мужчины и стареющие женщины, когда-то ей знакомые, сегодня особенно сильно раздражают её. Ей кажется, что у них негласный конкурс: "Кто быстрее выведет Маршу Бейкер из себя." Стоит ей огрызнуться на парочку ребят и остальные уже не пытаются составить ей компанию. Все знают кого она ждёт. И все понимают, что она не дождётся. Без него зал ресторана кажется совсем пустым. Без него алкоголь не пьянит. Без него закат, к которому он мог подобрать множество красноречивых эпитетов, не ощущается особенным. Без него вечер проходит тихо, скучно, тоскливо. Без него... невыносимо. Такая гнетущая обстановка вынуждает вернуться домой намного раньше, чем она планировала. Проходя мимо баров с яркими вывесками, привлекающими внимание потенциальных посетителе, она даже думала заглянуть в один из них, но сразу же отбросила эту затею. Заливать душевную боль алкоголем явно не её путь. В её семье множество примеров, как сначала алкоголем глушили проблемы, а потом сами утопились в нём. Лучше домой, к сыну. Ещё не успев подойти к дверям, Марша слышит громкие крики малыша. Томас почти заходится в истерическом плаче. - Томми! - она вмиг трезвеет и бросается двери. Заперто. Нервно подёргивая дверную ручку, Бейкер ещё раз убеждается в этом, - Томми, мамочка уже здесь! - в панике она старается растегнуть маленькую сумочку и роняет её из рук, - Я тут малыш! - Марша падает на колени и вываливает всё содержимое сумки на землю. В темноте она нашаривает руками ключи и вновь бросается к двери, - Не плачь, мой маленький. Я уже здесь! Дверь сама собой резко распахивается, чуть не сбив при этом Маршу. Душераздирающие крики сына становятся ещё громче. Внутри всепоглащающая темнота. Именно сейчас ей вспоминаются разные страшилки, которыми они с друзьями пугали друг друга в летних лагерях. Отбросив все детские страхи, она вбегает в дом и тут же спотыкается о что-то большое, тяжёлое и неподвижное. Хочет схватится за перила, но рука соскальзывает и она падает. Левым бедром ударяется об ступеньки. Боль разносится по всей ноге и начинает неприятно колоть. Поднимаясь с пола, Бейкер чувствует что вляпывается руками в что-то мокрое, липкое, густое и тёмное. Она старается не обращать внимание на неприятные ощущения, отмахивается от волос, выбившихся из причёски, и скорее поднимается на второй этаж, в комнату к сыну. В детской горит маленьких ночник, дарящий совсем немного света. Марша подбегает к кроватке и видит плачущего Томми. - Тихо, тихо, - она практически выхватывает малыша из люльки, будто именно она представляет для него опасность, и принимается укачивать, - Не плачь, мой хороший, не плачь. Мама тут, - убаюкивая Томаса, который уже перестал кричать и стал только немного покряхивать, Марша бросает случайный взгляд на свои руки и замечает кровь, медленно стекающую по пальцам и капающую на белый ковёр. Марша поворачивается к зеркалу и видит, что она вся измазана в крови. Лоб, щёки и шея залиты случайными, мелкими пятнами. Её вечернее платье с открытым плечами и разрезом у левой ноги местами тоже пропитано кровью. Синий бархат впитал в себя алую жидкость и потемнел. Особенно с левой стороны, на которую она упала, споткнувшись у входа. Глаза краснеют и наполняются слезами. В горлу подступает истерика, готовая вот-вот накрыть её с головой. Руки начинают подрагивать, ноги немного подкашиваются, сердце гулко стучит, отдавая болью в висках. В глазах немного темнеет. Пытаясь успокоиться и не разрыдаться, чтобы не разбудить только заснувшего Тома, она на ватных ногах направляется к выходу из детской комнаты. Марша останавливается у лестницы и нащупывает выключатель. Она долго не решается нажать на него, боясь того, что может увидеть при свете. Марша хлопает по выключателю. Томас Бейкер всё-таки просыпается от криков матери.***
Южная Дакота и пригород Су-Фолса встречает братьев Винчестеров далеко не самым дружелюбным образом. Всё небо затянуто грозовыми тучами, отчего на улице становится ещё темнее. Временами поблёскаивают молнии, на секунду освещая местность, поглащённую ночной мглой. Моментами слышны оглушительные раскаты грома, сотрясающие всё вокруг. Вскоре на весь Су-Фолс и чёрную Импалу, мчащуюся по пригородным дорогами, обрушивается мощный ливень. Крупные, ледяные капли дождя с безумной силой барабанят по стёклам, грозясь пробить их насквозь. За окном завывает холодный, порывистый ветер. Ко всему этому прибавляется громкий и настойчивый стук, доносящийся из-под капота машины. И всё это превращаются в невыносимую какофонию, давящую на уши. Погода просто сходит с ума и, кажется, предпринимает попытки довести до ручки Дина Винчестера, который находится за рулём любимого автомобиля и уже несколько часов прослушивает эти "звуки надвигающегося апокалипсиса", как он сам это назвал. Он бы мог попытаться хоть немного заглушить непогоду музыкой, но тогда придётся выкрутить громкость на полную, а значит разбудить Сэма. Дин поворачивает голову в сторону заднего сиденья. Пару секунд рассматривает безумно забавную картину с младшим братом в главной роли: двухметрая каланча, кое-как свернувшись на маленьком и совершенно непригодном для сна сиденье, спит и мирно пускает слюни на свою куртку, используемую в качестве подушки. Почти сразу он возвращает взгляд на дорогу, которую почти не видно из-за сильного дождя. В области груди начинает неприятно тянуть. Будто откуда-то глубоко изнутри поднимается что-то тяжёлое, тёмное и отвратительно липкое, осядающие в нём. Что-то с длинными, острыми когтями, цепляющимися за всё живое внутри него. Нечто пытается вытащить то, что Дин зарыл очень далеко в себе, запер на множество замков и выкинул ключ. На протяжение нескольких недель эта проблема преследует его. С самого момента возвращения Сэма в семью. Порой хватает одного небрежно брошенного взгляда в сторону младшего брата и Дину перекрывает кислород. Все его обиды вновь материализуются и заполняют собой все мысли. Сразу всплывают воспоминания с того вечера, когда Сэм объявил, что уходит из охоты и хочет поступать в Стэнфордский колледж. Дину буквально больно думать о их словах, сказанных друг другу в порыве гнева. Подобное нельзя говорить близким, даже во время таких крупных скандалов, который устроили они. За многое из того, что сказал он в сторону младшего брата ему очень стыдно. За то, что тогда Сэм говорил ему и отцу Дину обидно и грустно. Но он надеется, что всё произошедшее в том дешёвом номере придорожного мотеля, всё грязное бельё, которое они вытащили из самых тёмных уголков памяти, и все обвинения в том или ином - просто низкие, гнусные попытки задеть друг друга за живое. И каждому из них это, судя по всему, удалось. Ведь только самые близкие люди знают наши уязвимые места и часто бьют именно по ним. Ещё больнее Винчестеру становится от понимания состояния своего брата. Видеть его таким опустошённым, разрушенным изнутри и будто совсем потерянным в пространстве, а потом замечать проблески жизни в нём во время охоты. Осознавать, что охота - пока единственное, что заставляет Сэма вылезти из своего внутреннего мирка, состоящего из книг, перестать рефлексировать и вновь на адреналине окунуться в их опасную жизнь. И в конце концов, сопоставить его поведение с состоянием их отца после смерти Мэри. Дин сразу смог провести параллели между ними и пришёл только к одному выводу: работа - лучшее лекарство. А самое главное, что без неё они никогда не останутся. Честно говоря, Дин чувствует свою причастность в смерти Джессики, наверное, потому и ощущает вину перед братом. Он, конечно, все еще обижен на него, но при этом берёт на себя часть ответственности за печальную участь Джесс. И этот коктель из таких противоречивых чувств - вины и обиды - уже конкретно так подбешивает Винчестера. Эмоции переполняют его, отвлекают, не дают состредоточиться хоть на чём-то. Дин боится, что скоро упадёт последняя капля и произодёт нечто подобное тому, что случилось, когда Сэм решил уйти. А Сэм, конечно же, не обвиняет Дина. Он даже не старается и не хочет искать связь между братом и тем, что случилось с любимой девушкой. В её смерти виноват только он сам. Но Дин об этом не знает. Как и Сэм не знает, что Дин корит себя за все произошедшее. Знак, указывающий, что до Су-Фолса остаёт всего лишь 30 миль возвращает Дина к реальности с более актуальной на данный момент проблемой. Предсказать реакцию Бобби, которого они решили не предупреждать о скоро приезде, в их ситуации практически невозможно. Всё-таки в последнюю их встречу он совершенно серьёзно намеревался пристрелить Джона. Теперь, когда до места назначения остаёт около 30-40 минут езды, Дин со спокойной душой и неимоверной радостью включает музыку. Находит Immigrant song группы Led Zeppelin и врубает на полную громкость. Начинает громко подпевать, барабанить руками по рулю, трясти головой и пританцовывать. Полностью отдаётся отличной музыке и редкому моменту блаженства, когда голова отключается, мысли и проблемы уходят на второй план. Но всё портит сонный, только что проснувшийся Сэм. Он тянется через переднее сиденье и немного убавляет громкость. - Доброе утро, Сэмми, - Дин настойчиво бьёт брата по рукам, пока он не отдёргивает их и не оседает сзади. - Утро? - Сэм, взъерошанный, как птенчик, осматривается вокруг, а после догадывается посмотреть в окна. Это не особо помогает потому, что за окном кромешная тьма и видно лишь капли, яростно врезающиеся в стекло. - Скоро будем у Бобби. Ты себя в порядок приведи, а то на людях стыдно показываться. Сэм не сразу понимает суть претензии, но когда заглядывает в зеркало заднего вида, то сразу всё понимает. Выглядит он, без преувеличения, дерьмово. Длинные волосы, разбросанные в беспорядке, и некоторые пряди, оказавшиеся перпендикулярно к голове, похожие на антенки у инопланетян из старых мультиков, мало его волнуют. В том, чтобы просто причесаться нет никакой проблемы. Но вот его уставшее, измученное лицо, тёмные мешки под глазами и потухший взгляд ничем не поправить. Даже четырёхчасовой сон после двенадцати часов за рулём не улучшил ситуацию, а кажется, сделал только хуже. Он совсем отвык от ночёвкок на заднем сиденье Импалы. Попытавшись нормально усесться, Сэм громко застонал от боли, отозвавшейся во всём теле. - Ты так же во сне стонал, - серьёзно замечает Дин, не отрывая взгляда от дороги, - Вертелся сзади, никак улечься не мог. И всё бормотал что-то. Ещё бы он не вертелся. Во сне он, по привычке, всё пытался найти знакомое, тёплое тело Джессики, с которой они обычно спали в обнимку. А когда он периодически просыпался и видел светлый салон автомобиля, то воспоминания вновь захватывали его, поглощали. И только нахождение рядом Дина, сидящего впереди, за рулём, не позволяло ему разреветься от ужаса прошедший событий. Сэму ведь всё ещё тяжело даётся осознание её смерти. И чувство вины продолжает давить неподъёмным грузом. Иногда Джессика снится ему. Порой он видит её в других девушках, замечает среди большой толпы, вспоминает о ней, замечая вещи, которые могли бы ей понравиться. Он до сих пор, покупая кофе себе и брату, время от времени путает заказ и приносит Дину любимый кофе Джесс. А когда дело касается еды в низкосортных забегаловках, то Сэм всё чаще делает выбор в пользу салатов, которые когда-то восторженно нахвалила его девушка. Это не скоро закончится. Сэм уверен, что Джессика будет ещё долго преследовать его. Воспоминания о лучшем периоде его жизни не отпустят его, тем более он сам не хочет этого. Он будет стараться сохранить каждую крупицу памяти о них. Только это и сможет придать ему сил в борьбе со злом. - Приехали! - Дин резво бьёт себя по коленям. Но никто из них не спешит выходить. И не только из-за ледяного дождя, бушуещего на улице. Они сидят в тишине около минуты, неуверенно осматривая до боли знакомый, потрёпанный домик. - Какова вероятность того, что Бобби прогонит нас к чёрту? - Сэм вновь бросает быстрый взгляд в окно и съёживается от холода. Тянется к куртке, но, развернув ее, замечает мокрое пятно. Сначала кривится, но потом пересиливает брезгливость и надевает её. - Пятьдесят на пятьдесят. Последняя наша встреча закончилась не очень хорошо, - Дин говорит спокойно, но Сэм точно знает, что он волнуется. Он ничего не отвечает. Сам жутко волнуется перед встречей с Бобби. Они очень давно не виделись, кажется, что целую вечность. И возвращаться сейчас, гадая примет ли он их или нет, тяжело и нервозно, - Смотри, - Дин копается в одной из сумок, но на секунду отвлекается и указывает на окна, - Свет горит, значит не спит. - Может он не один? - Думаешь у Бобби появилась подружка? - озорно спрашивает брат, играя бровями. После закрывает сумку, натягивает воротник куртки и продолжает: - Тогда надеюсь мы не сильно им помешаем. Дин вылезает из машины и быстро добегает до крыльца. - Придурок, - весело бурчит Сэм и следует за старшим братом. Открывают им не сразу. Проходит около минуты перед тем, как парни начинают слышать тяжёлые шаги. К этому моменту они уже прилично намокли и Дин с недовольным лицом уже собирается что-то проворчать, но дверь наконец-то раскрывается перед ними. Их встречает совершенно не изменившийся за много лет Бобби Сингер. Всё такой же полноватый, заросший, временами выпивающий и вечно недовольный мужик. Сэму кажется, что даже его одежда нисколько не поменялась. На нём всё тот же классический для него наряд: потертые джинсы, футболка и рубашка, которые, наверное, старше Винчестеров, его любимая жилетка и неизменная кепка. Распахнув дверь и увидев парней на пороге, Сингер немного отшатывается назад. Глаза его медленно расширяются, а брови стремительно поднимаются наверх. Своим удивлённым, а после озадаченным взглядом он осматривает то Дина, то Сэма. Видимо, не заметив явных признаков ранений, Бобби немного расслабляется. Но его лицо всё ещё выражает какую-то настороженность и задумчивость, будто он сейчас где-то не здесь. Но замечает это только Сэм потому, что брат довольно уверенно вшагивает в родной для них дом, проталкивая Бобби вглубь коридора. - Здорова, Бобби! - вся задумчивость охотника исчезает в один миг и он буквально оживает на глазах. Заключает Дина в крепкие объятия, на который Винчестер отвечает с большой радостью. Все тревоги отпускают братьев, ведь их вновь приняли с небывалой теплотой. Пока Дин, проклиная весь мир за ужасную погоду и промокшую одежду, Бобби немного отступает от него и с сомнением поглядывает на Сэма. Они так давно не встречались, года четыре, наверное, что он не сразу узнаёт его. - Сэм! - охотник бодро подступает к нему, стараясь разглядеть в высоком, взрослом юноше, почти мужчине, мелкого, восемнадцатилетнего Сэмми, которого он помнит, - Ты почему не в Стэнфорде? - Это долгая история. Позже всё расскажу, - голос младшего Винчестера сквозит усталостью, но он с не меньшей радостью, чем брат принимает медвежьи объятия старого друга. - Дин, оставь пока сумки, - Бобби резко останавливает Дина, уже с вещами в руках направляющегося в гостиную. Оба Винчестера озадачено поглядывают на Сингера, - Парни, хочу вас кое с кем познакомить, - он поглядывает в сторону кухни и говорит с некоторым напряжением в голосе. Лицо вновь становится беспокойным, но почему-то с оттенком предвкушения. Охотник ведёт их в гостиную, совмещённую с кухней, где возле стола они видят молодую девушку. Дин еле подавляет смешок, вспомнив их с братом короткий разговор. Отставив пустой стакан, незнакомка поворачивается в их сторону. Она бросает один единственный взгляд в их сторону и милая улыбка вмиг опадает. Она кажется сначала удивлённой, но почти сразу берёт себя под контроль и её лицо становится спокойным, ровным. Но тяжёлый взгляд синих глаз продолжает скакать по Винчестерами. Сначала она бегло осматривает каждого из них. После пристально рассматривает братьев, чуть ли не заступая за рамки приличия. При этом совершенно не страшась смотреть им прямо в глаза, показывая этим собственную уверенность и значимость. Но как бы хорошо девушка не старалась скрываться, Сэм всё же смог заметить не только её удивление, но и тревогу, растерянность и замешательство. - Парни, это Джина Джексон. Моя хорошая подруга..., - на этих словах Бобби, видимо очень приятных для неё, уголки её губ слегка приподнимаются, - ... и отличный охотник. Джина, это Сэм и Дин Винчестеры. Сыновья Джона Винчестера. Тоже охотники, - Сэму кажется, что при озвучивании их фамилии Джина произносит её одновременно с Сингером. Шёпотом, совсем не слышно, еле шевеля губами, будто уже заранее зная её. И ещё это уточнение про отца. Зачем? - Приятно познакомиться. Наслышана о вас, - Джина в два шага настигает братьев и протягивает руку для рукопожатия. - Нам тоже, - Сэм выдавливает из себя улыбку и обхватывает крошечную ладонь Джины. Дин воздерживается от каких-либо слов, но не от рукопожатия. Он доброжелательно ей кивает и крепко сжимает её руку. Крепче, чем сделал это брат. Следующие пару часов они все проводят за одним столом. Парни, очень уставшие и голодные после длинной дороги, в нетерпении почти набрасываются на еду, любезно предоставленную Бобби. Он же, в свою очередь, не упускает возможности скормить братьями все сомнительные продукты из своего холодильника. И если Сэм оказывается более разборчивым, то Дин не особо привередничает. Он с удовольствием съедает всё, что ему предлагает Бобби и чуть ли не пищит от восторга, когда он достаёт вишнёвый пирог, которым недавно успел угостить и Джину. "Вот саранча." - беззлобно замечает Джина. Охотники увлечённо разговаривают о совершенно неважных вещах: долгой дороге, плохой погоде, последних новостях, связанных с другими охотниками, даже о политике успели побухтеть. Джина, скромно попивающая чёрный чай, время от времени тоже вбрасывает что-то в насыщенный диалог мужчин. Со стороны обстановка выглядит максимально тихой, домашней, уютной. Безопасной. Но каждый из сидящих остро ощущает напряжение, постепенно нарастающие в комнате. Все присутствующие, не показывая этого, сидят, словно на иголках, готовые в любой момент кинуться в бой. Дин, ощущая опасность исходящую от безобидной на первый взгляд девушки, максимально насторожен. В процессе разговора нащупывает кинжал в кармане, находит глазами пистолет, который он оставил на тумбочке, желая усыпить бдительность Джины и старается не выпускать из виду ни одного её движения. Сэм тоже чувствует напряжение в воздухе, исходящее от Джексон, и остаётся на готове. Он сам не понимает своей предвзятости к ней, но шестое чувство буквально вопит об угрозе. Джина, почти не втянутая в разговор охотников, остаётся молчаливым наблюдателем и слушателем. Чувствует настороженность ребят, которое они тщательно скрывают. Замечает, как они наблюдают за ней, изучают. И сама занимается тем же самым. Она просто не может оторвать взгляд от братьев и не потому, что они оба отличаются неземной красотой. Ни один из них ей совершенно не симпатичен. Её просто удивляет, восхищает и радует сам факт их существования. Столько лет они являлись ей во снах и ведениях. И Джина гадала над секретом их личностей. Задавалась одним только вопросом: "Кто они?" Построила кучу теорий, связанных с ними. Начиная от того, что это проделки Желтоглазого и заканчивая тем, что это жертвы, которых ей не удалось спасти от лап монтров. А теперь они сидят перед ней. И Джексон не упускает возможности рассмотреть их, ведь во снах чаще всего этого не удавалось сделать. Дин сидит по правую сторону от неё. С громкими звуками удовольствия он поедает и пюре с мясом, и пирог. Его постанывания немного забавляют и смешат Джину, что не укрывается от зоркого глаза Сэма. Дин запивает всё это дело уже третьей бутылкой пива, и, видимо, не собирается на этом останавливаться. Джина считает Дина очень красивым мужчиной. Не в её вкусе, конечно, но отрицать этот факт просто невозможно. Она уверена, что и он об этом осведомлён и искусно пользуется данным преимуществом. Он высокий, плотного телосложения. Его тёмно-зелёные глаза с озорным огоньком уже успели несколько раз осмотреть её. Она это заметила. Его обточеные губы множество раз искривились в нахальной улыбке, скрывающей всю его настороженность. И это она тоже заметила. А ещё Джина заметила Сэма Винчестера, сидящего прямо перед ней. Такого же чертовски привлекательного, как и его брат. Но в отличие от Дина он выглядит ещё молодым парнишкой с очаровательной чёлкой, опадающей на светло-карие глаза. И ещё он так прелестно и по-доброму улыбается, не ей, разумеется, что на щеках проступают ямочки. Вот что Джина считает по-настоящему прекрасным - ямочки на щеках. Сэм кажется ей намного милее и эмпатичнее, чем его брат. Она думает, что он относится к простым в общении людям, открытым, вежливым и таким притягательным. К которым люди сами тянутся. Этим он ей намного симпатичнее, чем Дин. В моменте, когда беседа выруливает на тему какой-то художественной книги, которую читали только Бобби и Сэм, у Джины звонит телефон. И почему-то факт того, что у неё на звонке играет Queen немного успокаивает Дина. Она отходит поговорить в дальний уголок гостиной, вертится у окна, вышагивает вдоль комнаты, а Винчестер, потерявший интерес к разговору друзей, изподтишка рассматривает её. Джина, не принимая во внимание тревогу, которую она нагоняет на всех одним своим присутствием, кажется совсем обыкновеновенной девушкой. Дин считает, что даже неприметной и какой-то несуразной. В любой другой ситуации он бы не обратил на неё внимание. Не потому, что она некрасивая, вовсе нет. Джина очень даже симпатичная, миловидная девушка. С большими голубыми глазами и весёлыми веснушками, разбросанными по вздёрнотому носу и бледной коже пухлых щёк. С тёмными, кудрявыми волосами, собранными в что-то похожее на венок из косы. "Как у принцессы Леи." - вспоминает Дин, не отрывая взгляда от Джины. Одета она, как типичный охотник: темно-серая футболка, рубашка, которая, по скромному мнению Дина, ей великовата, затёртые джинсы и массивные ботинки. Самая обычная и удобная одежда, не мешающая во время охоты. А это главный критерий при выборе, особо помодничать не выйдет. По этой причине девушка-охотник для него это что-то необычное и странное, хотя Дин, благодаря отцу, знаком с несколькими женщинами, занимающимися охотой на нечисть. С одеждой намудрить не удалось и Джина решила оторваться на украшениях. К такому выводу приходит Дин. "Выглядит, будто ограбила ювелирный." Джина, действительно, кажется падкой на всякого рода аксессуары. На шее у неё болтаются несколько интересных кулонов, видимо, самодельных. Запястья увешаны такими же фенечками, ниточками и серебрянными браслетами. Тонкие пальцы с аккуратным, чёрным маникюром украшены огромным количеством колец разной степени громоздкости. Тонкими и изящными, широкими и тяжёлыми, с цепочками и камнями. Ещё и уши. Обычными серебрянными колечками среднего размера она не обошлась. Оба уха заколоты разными видами пирсинга. Выглядит неплохо, но Дин не любитель подобных вещей. Ещё и вкупе со всей остальной мишурой, навершанной на Джексон, смотрится это как-то нелепо. Она выглядит, как рожденственская ёлка, увешанная всем и сразу. Но при этом ёлка создаёт праздник людям, а от Джины хочется поскорее отвернуться, чтоб глаза не болели. - Уже четвёртый час, - удивленно заявляет Бобби и привлекает всеобщее внимание, - Пора на боковую, ребятки. Никто не собирается с ним спорить. И Джина, и Винчестеры устали с дороги и уже мечтают завалиться спать. Все разбредаются по своим спальным местам с разными мыслями. Бобби рад, что встреча парней и Джины прошла без происшествий. Сэм и Дин переваривают своё первое впечатление о таком интересном персонаже, как Джина Джексон. А Джина расстроена тем, что разговор так не зашёл о Джоне Винчестере.***
- Тоже не спится? - слышится голос Дина за спиной и после негромкий хлопок двери. У него всё-таки хватает совести придержать её и не перебудить отстальных в доме. - По дороге выспался, - отвечает Сэм, но в противовес словам лениво зевает и потягивает длинные ноги. - Держи, - Дин усаживает на ступеньки рядом с братом и протягивает стеклянную бутылку пива. - Не рановато? Ещё..., - Сэм поглядывает в телефон на время, - Ещё даже пяти часов нет. Дин ничего не отвечает. Пожимает плечами, мол моё дело предложить, ваше дело отказаться и продолжает медленно потягивать холодное пиво. Некоторое время оба молчат. Не знают что сказать и стоит ли вообще нарушать такую комфортную тишину. Нагло рушить момент идиллии и внутреннего умиротворения, когда Дина, находясь рядом с Сэмом, не душит мерзкая чернота, выбирающаяся из глубин его души. И когда Сэмми вдыхает полной грудью прохладный, утренний воздух, вспоминая его любимую Джесс и фантазируя о том, что она могла бы быть сейчас рядом. Уложить голову ему на плечо, щекотать светлыми кудрями его шею, шептать на ухо милые глупости или шаловливые пошлости. Они ловят момент и стараются запомнить изумительный пейзаж, раскрывающийся на заднем дворе домика Бобби. Над Су-Фолсом начинает восходит солнце, прогоняя тьму и даря начало нового дня. Первые его лучики прорываются сквозь плотные заросли деверьев и находят себе место на расслабленных лицах парней. Братья довольно щурятся, морща носы, и улыбаются. На душе спокойно и хорошо. Так, как бывает очень редко. - Ну и как она тебе? Сэм вдрагивает от неожиданности. В утренней тишине голос брата кажется чересчур громким. Некоторое время он молчит. Сэм, конечно, сразу понимает о ком идёт речь, но не находя, что ответить, протяжно выдыхает. Его эмоции от знакомства с Джиной довольно смешанные. С одной стороны, она кажется ему очень привлекательной девушной, хоть и молчаливой. Но это можно списать на стеснительность. Её миловидная и немного детская внешность цепляет и располагает к себе. Но с другой стороны, аура, исходящая от неё, рушит всё хорошее впечатление. Чувство тревоги, которое она нагоняет на него, Сэм просто не может игнорировать. Интуиция подсказывает ему, что с Джиной что-то не так и им нужно быть начеку. Хотя клеймить её только за его безосновательные подозрения он считает неправильным. Но и закрывать глаза на свои ощущения он не может. И Дин тоже, раз завёл этот разговор. - Я про Джину, - он расценивает недолгое молчание Сэма по-своему и решает ему немного подсказать. - Ну..., - Сэм понимает, что должен что-то ответить, но подобрать слова для описания своего неоднозначного мнения не может. Он устало проходится рукой по лицу и шее, - Даже не знаю что сказать. Она... она не особо общительная, но вроде бы довольно милая. И Бобби ей доверяет, а это..., - последнее говорит очень оживлённо, будто хватаясь за последний шанс отчистить её в глазах брата, но Дин его нагло перебивает: - Не нравится она мне. Сэм другого и не ожидал. - С ней явно что-то не то. Не знаю как объяснить. Интуиция ли это, шестое чувство, да хоть третий глаз, называй как хочешь. Но я уверен эта Принцесса Лея очень скоро привратится в Чубакку, - Сэм не решается поправлять Дина в том, что Чубакка - положительный персонаж. Просто продолжает сидеть молча и ожидать когда брат вновь заговорит, - Думаешь, стоит действовать на опережение? - Нет. - Почему? - Потому что она ничего не сделала, Дин. Нельзя убивать её просто из-за того, что нам что-то показалось, - Сэма всегда раздражала радикальность старшего брата, который привык сначала бить, а потом спрашивать. Ещё сильнее он злится, когда приходится объяснять элементарные вещи, например, как сейчас. - Мне не показалось, Сэм. У меня в бошке сирена верещала, как при пожарной тревоге. Код красный, блин, - Дин продолжает гнуть свою линию, считая, что лучше присекать любую, даже самую иллюзорную опасность на корню, как учил отец, - Хочешь сказать, что у тебя было не так? Сам весь вечер сидел, глаз с неё не спускал и руку с пистолета. - Ладно, - Сэм тяжело вздыхает и, облокатившись на деревянные перила, поворачивается к Дину, - Ну а Бобби? - А что Бобби? - Он то с ней отлично ладит. Даже в спальню наверху спать её пустил. Он хоть раз разрешал нам там спать? - на минуту они замолкают и раздумывают над этим вопросом, хотя на самом деле, Сэм больше думал над ещё одним аргументом в пользу Джины. Не только для того, чтобы переубедить Дина, но и самого себя. И он его находит, - А у него, кстати, чуйка получше нашей будет. Если он спокоен, то и мы можем расслабиться. Дин переводит взгляд на брата и смотрит так, словно спрашивая верит ли он сам в то, что говорит. А Сэм не верит. И сдаётся. Он сам себя не может убедить в том, что девушка, спящая с ними под одной крышей, не является для них угрозой. Впервые в жизни шестое чувство, к которому он научен прислушиваться, так явно даёт о себе знать. И ведь именно Бобби и приучил их с Дином доверять своим ощущениям. При этом он чувствует себя абсолютно спокойно, а они несколько часов не могут найти себе место. Но они всё равно не могут вредить Джине, не имея для этого причин. И Дин тоже не станет. Он не позволит. - Может мы просто параноики? А она, на самом деле, просто охотник, - он предпринимает последнюю попытку успокоить и себя, и брата. - А ты часто женщин-охотников встречал? И ты видел её вообще? Ей лет-то сколько? - Тогда кто она по-твоему? - Не знаю, - вся серьёзность вмиг пропадает с лица Дина и он расплывается в ехидной улыбке, - Может Бобби и правда с ней спи... - Лучше не продолжай, - женский голос застигает их врасплох. Даже и думать не надо кому он принадлежит. Дин и Сэм поворачивают голову в сторону двери и видят Джину, немного сонную, закутанную чёрный плед и явно раздражённую предположением Винчестеров. Наступает молчание. Неловкое для Сэма, невыносимо давящее на уши для Дина и совершенно естественное для Джины. Она медленно подходит к перилами, справа от Сэма и ободряюще хлопает его по плечу, когда он хочет что-то сказать или оправдаться за пошлые догадки Дина. Джина облокачивается на деревянную балку крыльца, прикрывает глаза и подставляет лицо под лучики солнца. Довольно жмурится, улыбается и немного хихикает, словно мурлычит. Сейчас и не скажешь, что именно из-за этой девчонки-солнышка они не могут уснуть уже полтора часа потому, что боятся оказаться в уязвимом положение. Эта картина намного приятнее для Сэма, чем Дин, сидящий рядом мрачнее тучи. Он даже не пытается скрыть своё раздражение в присутствии Джексон, хотя время от времени кидает в её стороны долгие взгляды. Рассматривает её лучезарную улыбку и тоже не может сопоставить солнечную девочку с той девушкой, с которой они сидели за столом. А Джину Винчестеры либо совсем не волнует, либо она просто их не замечает, отчего Дин, кажется, бесится ещё больше. Обстановка в отсутствие Бобби накаляется в рекордные сроки и напряжение в воздухе становится почти осязаемым. Но Джине, видимо, и до этого дела нет. Она спокойна и равнодушна к рваному дыханию Дина, сотрясающему всё вокруг, и его почти предпринятым попыткам пойти в атаку. - Это была шутка или вы и правда подумали, что мы с Бобби..., - Джина начинает говорить так неожиданно, спустя несколько минут тишины, что Винчестеры не сразу реагируют на её слова. Она не довоговает, но смысл вопроса предельно ясен. И пока Дин не успевает отреагировать какой-нибудь колкостью Сэм отвечает первым: - Нет, конечно, нет. Дин просто пошутил, - весь ответ он сопровождает милой улыбкой. - Понятно. Хотя на вашем месте я бы тоже могла так подумать, - Джексон понимающе качает головой и одаривает его скромной улыбкой. - Бобби никогда о тебе не рассказывал, вот он и надумал всякого, - Винчестер продолжает приятную для него беседу и кивает в сторону брата, перекладывая всю ответственность за нелестные высказывания на него. Он ведь изначально считал его словах бредом. - Во-первых, должна вас уверить в том, что мы с Бобби только друзья. Надеюсь это не слишком громкие слова, но мне бы очень хотелось считать его своим другом, - Джина присаживается на перила, повернувшись лицом к парням и сохраняя диалог с Сэмом, - А во-вторых, мы знакомы около полугода. Общий друг нас свёл. Бобби мне помогает в одном деле, потому мы часто на связи. - Что за дело? - подаёт голос Дин, до этого сидевший тише воды. - А вам всё расскажи, господин Винчестер. - Да ладно тебе, Солнце, не ломайся. Нам же нужно налаживать отношения. Может мы с Сэмом тоже сможем тебе помочь, - от прозвища, прозвучавшего в её сторону, Джину немного передёргивает, но она остаёт всё такой же невозмутимой. И это притворное предложение помощи. Она ведь чувствует, что Дина от неё воротит. И даже знает почему. Но всё-таки Дин прав, им необходимо наладить общение, если она хочет добиться от них встречи с Джоном. А значит нужно поделиться с ними какой-нибудь информацией для минимального доверия между ними. - Он мне помогает найти вашего отца, Джона Винчестера, - и это даже не ложь. Бобби ведь собирался ей в этом помочь, обещал связаться с Дином и узнать про него. - Зачем он тебе? - данная откровенность не приходится по душе старшему из братьев. Он вновь становится серьёзным и напряжённым. Прожигает холодным взглядом, требуя скорейшего ответа. "Какой вы не терпеливый, мистер Винчестер." - Джон когда-то давно дружил с моим отцом. Но он пропал много лет назад и я полагаю, что Джон может что-то знать. И потому хочу его найти. Достаточно веская причина, чтобы побеспокоить его? - последнее она говорит с нажимом, даже с вызовом, обращаясь именно к Дину. И это ему не нравится. - Мы бы с удовольствием, солнышко, но ничем помочь не можем, - Винчестер поднимается со ступенек и уже направляется к двери с твёрдым намерением улечься на потрёпаный диванчик у окна и наконец уснуть. - Что? Почему? - небесные глаза в мгновение округляются, а уголки губ опадают. Выглядит такой поникшей и разочарованной. - Он пропал несколько недель назад. Мы сами его ищем, - после длительного молчания Дина, который явно не хочет делиться какой-либо информацией с Джексон, отвечает Сэм. Дин уходит обратно в дом, не забрав опустошённую бутылку пива, и сильно хлопает дверью. Сэм отправляется за ним. Забирает его бутылку и свою неоткрытую. Легонько хлопает Джину по плечу, тихо радуясь нормальному диалогу, который у них получился. И обещает себе обязательно сообщить ей, когда они с Дином найдут отца. А Джина остаётся на крыльце. Вновь в тупике. Вновь без всяких ориентиров. Вновь пытаясь совладать с очередной неудачей.***
В этот раз Желтоглазый демон решает сменить локацию для их не особо содержательной и малоприятной беседы. Они находятся где-то вне нормального для понимания пространства. Уже не в просторных фантазиях демона, не в сказочно-зелёных полях или у берегов бушуещего океана. Теперь они в глубине сознания Джины, никак не прикрытом дешёвой ширмой, обычно созданной Желтоглазым. Для него же очень важна обстановка, в которой Джина вновь пошлёт его по знакомому направлению. Хренов эстет. Сегодня они в самом тёмном уголке её разума. В самом тайном и непостежимом. В том, о котором она и сама не знала. Джина будто повисла в пустоте. Во всепоглащающей, абсолютной черноте, при этом не чувствуя ничего и никого вокруг. Она не ощущает твёрдой почвы под ногами и не находит руками никаких предметов поблизости. И это её, на самом деле, очень пугает. Джексон способна осознавать только саму себя, собственное тело и то, что это сон. Это вроде бы и приглушает истерику, которая уже начинает накатывать на неё, но её ограниченность в действиях в этом пугающем месте наводит на неё ужас. Как в этом месте работает время для Джины неясно. Она не понимает сколько времени уже спит, как давно находится в это мире и когда очнётся. И она не знает, что ей нужно сейчас делать. Обычно хватает одного одностороннего диалога с демоном, чтобы он отпустил её сознание из свой цепких лап и дал нормально отдохнуть. Но что ей необходимо сделать сейчас, чтобы выбраться отсюда? Через некоторое время, которое у неё нет возможности отследить, и несколько попыток увидеть хотя бы свои руки происходит то, что вгоняет Джину в настоящую панику. Она чувствует, как по обнажённым рукам и ногам в произвольном направлении начинает течь какая-то жидкость. Очень скоро она достигает её живота, груди и горла. Бежит по спине и затекает в уши. Джексон в судорожных попытках придумать хоть какой-нибудь план действий вдруг всё осознаёт. До её носа доходит яркий, едкий, металлический запах крови. Но это никак уже не помогает. Алая жидкость уже достигает её лица: проникает в её рот, нос и глаза. Последнее, что видит Джина - темнота. Последнее, что чувствует - как кровь медленно стекает по стенкам носа и горла, как она захлёбывается в ней. - Наверное, приятно осознавать, что некоторые твои видения - это не игра твоего воображения, - последнее, что она слышит прежде чем отключится. Конечно же, она знает чей это голос.***
Джина просыпается сильно раньше остальных. Точнее с титаническими усилиями вырывается из ночного плена. Блокнот и карандаши лежат нетронутыми. Ощущения не из приятных. Глаза красные и опухщие от слёз, на щеках засохли солёные дорожки, взгляд размыт, голова трещит, руки дрожат, горло и нос неприятно щиплет, будто ей и правда устроили кровавое промывание глотки. Джина, не стремясь вылезать из кровати, закутывается ещё сильнее в огромкое одеяло. На неё вновь находит страх. Кажется, Желтоглазая тварь выходит на новый уровень пыток. Только она привыкла к тому, что этот урод проникает к ней в разум и сны, которые и без него кишат видениями, и их неинтересным беседам на фоне приятных глазу пейзажей, как теперь он решил ещё покреативить. Сегодня она захлебнулась в крови, а потом что? Её будут рвать на части? Закопают заживо? Обольют горячим воском? Что дальше? А самое страшное - ей не спрятаться. Демон может найти её и в реальности, совсем не симпатизирующей ей, и во снах, в том месте, куда обычные люди могут сбежать от своих проблем. Но Джина уже привыкла быть исключением из правил. И это вновь не её случай. Нигде ей не спрятаться от своих проблем. Нигде не скрыться. Он везде её достанет. Ей остаётся только отказывать ему вновь и вновь, надеясь, что она, действительно, достаточно сильна, чтобы противостоять ему и самой себе. Но сейчас приходится вернуться к реальности. Желание быстрее избавиться от неприятного послевкусия во рту заставляет Джину выбраться из теплого убежища и направляется вниз, на кухню. Тихонько пробираясь к столу с графином воды, она замечает мирно спящих Винчестеров в гостиной. Дина на диване, возле окна, который он очень громко и настойчиво вчера отваёвывал у брата. В ход шли всякие аргументы, связанные и с возрастом, и с опытом, и со статусом, будто у него он есть. Он просто с пеной у рта доказывал, что именно ему положено сегодня спать с удобствами. Даже пытался высчитать кто из них с Сэмом больше провёл времени за рулём. Сэм же, не переставая радовать Джину, поступил умнее и решил просто уступить. Было видно, что далось ему это трудно, но, наверное, он был слишком уставшим для споров. И вот теперь Дин, вальяжно развалившись на пружинистом диване, негромко посапывает и периодически щурится от лучей солнца, проскакивающих сквозь тонкий тюль. В таком состоянии он кажется намного милее, чем во время бодрствования, когда он в любой момент был готов наставить на неё пушку. Сэм же скромно устроился на хромоногой раскладушке, которая в любой момент грозится рухнуть под тяжестью тела Винчестера. Спит на животе, временами что-то щебечет под нос и несколько раз пытается смахнуть длинную прядь волос, щекочущую ему щёку. Джина несколько минут разглядывает это представление, словно заворожённая, а после решает помочь. Взмахом пальцев, окутанных красно-розовой думкой, она заправляет мешающие Сэму волосы назад. Всего на секунду позволяет себе небольшую слабость - проявить свою магию при чужих. Эта незначительная, на первый взгляд, ситуация немного поднимает настроение, а прохладной воде всё-таки удаётся перебить металлический привкус во рту. Но ощущение крови на теле не отпускает её. Нужно в душ и как можно скорее. Необходимо всё это смыть и хорошенько пройтись мочалкой везде, где она только сможет достать. Решая сделать это раньше, чем проснутся остальные, чтобы никто не занял ванную первее неё, например Сэм, который, как ей кажется, проведёт там вечность, намывая свою роскошную шевелюру, Джина отправляется на улицу, к своей машине. Вчера, приехав к Бобби, она была так заворожена найденным пророчеством, а после знакомством с Винчестерами, что даже не вспомнила о вещах, оставшихся в Пташке. В одежде, что на ней, Джексон проспала всю ночь и проходила уже больше двух суток. Их давно пора сменить, но в дороге про это как-то забывается. После десяти часов за рулём почти без передышки, заехав в мотель, в котором в ванную комнату заглянуть страшно, хочется только поскорее завалиться спать. Но теперь у неё есть возможность посетить нормальный, человеческий душ, не страшась подхватить что-либо. И её план почти осуществился если бы не: - Твою мать, - шепчет Джина, когда стоит ровно на том месте, где припарковала вчера Хонду и не находит её. "Где она?" Джина мечется из стороны в сторону в пределах одного квадрата 5×5 метров, осматривается вокруг, надеясь, что просто не заметила машину среди металлолома Бобби. "Где моя машина?!" Начинает двигаться вперёд, в глубину свалки, подумав, что может Сингер её перепарковал и не предупредил "Где, вашу мать, моя Пташка?!" Но этого не может быть. Ключи всегда при ней. И Бобби никогда не садился за руль её машины и не собирался. Для этого не было необходимости. "Где она?!" Джина минут десять носится по дорожкам среди груды машин, медленно гниющих на этой сраной свалке. Пташка, разумеется, не находится. - Видимо, её угнали, - шепчет чей-то голос на краю сознания. "Кто посмел?!" - Винчестеры, - тот же шёпот, отзывающийся жаром в груди. И эта мысль довольно быстро находит себе место в её голове. Даже слишком. Это так легко укладывается в сложившейся ситуации. Будто специально. Но все сомнения вмиг испаряются, когда в поле её зрения попадает домик Сингера. Джина тут же свирипеет. Взгляд леденеет. "Винчестеры!" Джина уверено направляется в сторону синего дома, от которого в лучшем случае останутся стены и крыша. "Убью!" От злость всё тело начинает немного подрагивать. Сердце бешено стучит, отдавая болью в висках. Дыхание учищается, но лёгкие всё равно сводит, будто ей резко перекрывают воздух. "Животы вспорю!" Она идёт всё быстрее и быстрее, набирая скорость, пока не береходит на лёгкий бег. "Наизнанку выверну!" Вбегает на крыльцо. Ступая на каждую ступеньку, слышит сердечный стук, проходящий уже по всему телу. "Оболью бензином!" Чувствует, как кровь внутри вскипает. Кажется, будто по венам протекает лава, готовая прожечь её тело изнутри. "И подожгу!" Дверь распахивается со страшным скрипом, похожим на девичий визг и почти срывается со ржавых петель. "Подонки!" Хватает с тумбочки пистолет Дина. Слегка усмехается, считая довольно забавным то, что она может его застрелить из его же оружия. И его брата тоже, если не захотят говорить. "Сраные уроды!" Пелена злости затуманивает разум и когда Джина медленно вплывает в гостиную, то вид спящих братьев уже не кажется чем-то очаровательным. Теперь хочется, чтобы они лежали полумёртвыми, разодраными, измученными и захлёбывались в собственной крови. Как она сегодня ночью. - Доброе утро, Чип и Дейл! - вопит Джина, её губы растягиваются в кровожадной улыбке и она стреляет по стаканам - одному рядом с Дином, оставленным на подоконнике, и второму на тумбочке, над Сэмом. Оба подрываются, как ужаленные, и начинают вертеться на своих спальных места, ища оружие, и когда не находят, вспоминают, что находятся у Бобби. А значит необходимость хранения оружия под подушкой отпадает. Но, видимо, после сегодняшнего дня они возьмут за привычку быть начеку даже в гостях у Сингера. - Джина? Какого чёрта ты творишь? - Сэм, весь взлохмаченный, оглушённый выстрелом, смотрит на неё всё ещё сонным и озадаченным взглядом. Даже немного разочарованным. - Джексон! - в дверях появляется хозяин дома, - Какого хрена?! Но Джина не реагирует ни на одного из них. И ничего не отвечает. Только переводит стеклянный взгляд с Дина на Сэма и обратно. - Твоя подружаня, Бобби, решила нас всех порешить, - Дин опускает взгляд на оружие, сжатое в женской ладоне, - Моим же пистолетом, серьёзно?! - Отвечаем быстро и непринуждённо, мальчики, - она говорит холодно, расстягивая слова, - Где моя машина. Дин, - Джина направляет пистолет на старшего из братьев. Он же поднимает руки и аккуратно встает с кровати, стараясь не делать резких движений. Кидает короткий взгляд на Сэма, без слова говоря: "А я предупреждал! Вот тебе и Чубакка." - Джина, что происходит? - в комнату плавно входит Бобби. - А происходит то, Бобби, что твои мальчики угнали мою Пташку. И я вышибу мозги Сэму, если Дин не скажет где она, - Джексон резко переводит оружие в сторону Сэма. - Только посмей и я... - И что ты, Дин? Что ты мне сделаешь? Лучше прекращай сотрясать воздух бесполезными словами и ответь на поставленный вопрос! Где моя... - Джина, с чего ты взяла, что они угнали твою машину? - Бобби обращается к ней спокойным голосом, пытаясь не провоцировать её. Медленно вступает в комнату, встаёт напротив неё, закрывая собой Сэма. - Бобби, уйди. На секунды Сингер замечает какое-то просветление в глазах ведьмы. Мелькает в них осознание собственых действий и явное сожаление. Но это происходит лишь на миг, а после её вновь перекрывает. И это подтверждает предположения Бобби. С Джиной что-то не так. Это ведь просто не она. Джина Джексон, которую он знает никогда в жизни не набросилась бы на невинных людей. И чтобы понять что именно с ней не так, нужно для начала потянуть время. Успокоить её. Донести до неё то, что парни ни в чём не виноваты. - Бобби, я же сказала... Всю напряжённую атмосферу разрушает "Don't stop me now". Джина уже, кажется, совсем перестаёт осознавать происходящее и как-то неуклюже пытается достать телефон из заднего кармана, при этом роняя пистолет, который тут же оказывается в руках Дина. Он хочет направить его на Джексон, но этому препятствуют Бобби и Сэм. Оба вкраце и шёпотом стараются донести до него то, что ситуация намного сложнее, чем кажется. - Ало, - Джина наконец добирается до телефона, в процессе несколько раз перекрутив и осмотрев его, будто видела впервые в жизни. - Смею предположить - Джина Джексон? - произносит мягкий мужской голос, слишком располагающий и от того настараживающий. - Да. Позвольте узнать с кем я говорю, - Джексон вовсе отворачивается к стеллажам с книгами, словно не она пару минут назад угрожала парням, стоящим у неё за спиной. - Мы так и будем просто стоять? - шёпотом обращается Дин к брату и Бобби. - Да, - синхронно отвечают мужчины и продолжают наблюдать за ведьмой. - Она нас только что убить пыталась и мы... - Тыц! - оба охотника вновь затыкают Винчестера и прислушиваются к разговору. - Меня зовут Юджин Моррисон. Безмерно рад нашему знакомству, - мужчина говорит слишком ласково, как-то притарно сладко и Джине это не нравится. А ещё больше ей не нравится то, что от этого Юджина несёт магией. Его голос пропитан сильнейшей энергетикой из всех, что ей доводилось чувствовать. - Не могу сказать того же. - Значит уже почувствовала? - Юджин довольно усмехается, - Я тоже ощущаю тебя, Джина. И ты именно такая, какой я себе и представлял. - Давай ты оставишь свои фантазии при себе. Кто ты такой и что тебе нужно? - Джина недовольно фыркает. Нервно сглатывает и замечает привкус крови. Опять. - Ооооо, - звучит протяжно и с наслажления. Он явно только и ждал этого вопроса, - Я скажу тебе кто, Джина. Я пострадавший. Из-за тебя. На твоих руках то, что принадлежит мне. И я хочу это вернуть. - О чём ты говоришь? - она всё сильнее чувствует вкус крови во рту. - О кинжале, Джина. О том самом кинжале, которым ты безжалостно убиваешь людей, отбирая их эмоции для своего пропитания. - Это монстры, - обиженно поправляет собеседника Джина, - Я никогда в жизни не трогала людей. - Как скажешь. - И прекрати говорить так, будто ты что-то обо мне знаешь, - тонкие пальцы тянутся к губам и вляпываются в вязкую, тёплую кровь. - Я знаю про тебя достаточно, Джина. Например, что красавица, которая сейчас стоит передо мной, досталась тебе от приемного отца. Она, наверное, для тебя много значит? - Так это ты, - вытерает рот рукавом красно-чёрной рубашки. Сразу же дергает от неприятного ощущения: кровь поднимается изнутри, протекает по горлу и просачивает сквозь плотно сомкнутые губы. - Да, Джина. И знаешь, забавно получается. У тебя находится вещь, принадлежащая мне, а у меня - тебе. Есть предложения, как разрешить это маленькое недорозумение? - Есть, - Джексон начинает говорить, зная, что алая жидкость вытекает из её горла, рта и бешеной рекой стекает по подбородку и шее, - Можешь начинать молиться потому, что когда я тебя найду, я вырву все твои конечности, разрублю тебя на мелкие кусочки и расфосую по пакетам. А потом все полицейские Америки будут дружно играть в "Собери ублюдка", находя тебя по частям по всей стране! Джина брасывает звонок, швыряет телефон на стол и убегает в ванную. Кровь продолжает хлестать у неё изо рта, пока она закашливается, задыхается, почти захлёбываясь ею.***
- Думаешь она и правда согласится на это? - хрупкие ладони приятно мнут его плечи, а от женского шёпота по телу бегут мурашки. Голова мужчины опущена на спинку кожаного кресла, глаза прикрыты от наслаждения, на языке ещё присутствует терпкий вкус дорогого алкоголя. - А у тебя есть сомнения? - Юджин размыкает один глаз, косясь на девушку, и поудобнее устраивается в кресле, подставляется под умелые ручки своей помощницы. - Просто этот кинжал - древнее и могущественное оружие. И обменять его на эту рухлядь? Она должна быть полной идиоткой, - пренебрежительно кидает ведьма, переходя пальцами ближе к шее. - Это не просто рухлять, Рута. Для неё это память о родном человеке. А память - это одно из самых ценных вещей в мире. Она согласится, уверяю тебя. - Как скажешь, - Рута покорно соглашается, хотя сама готова ещё поспорить насчёт плана своего начальника.***
Кровь мощным потоком вытекает изо рта Джины и заляпывает всю белую ванную комнату. Этот алый водопад, сопровождаемый какими-то тёмным сгустками, мучает её достаточно долго. Проходит не меньше двадцати минут, когда она перестает отхаркивать кровь в раковину. Полностью истошённая и измотанная, Джина оседает на кафельный пол и облокачивается на ванную. С губ, подбородка и рук всё ещё капает кровь, отдавая головной болью при стуке о плитку. Она поворачивает голову и устремляет свой взгляд на деревянную дверь, прямо на одну из щелей. Фокусирует на ней все своё внимания, стараясь абстрагироваться, забыться, немного отойти от пугающей реальности. Сколько на это уходит времени она отследить не может. Достаточно для того, чтобы вся алая жидкость подсохла на руках, полу, зеркале и раковине. Уже исчез раздражающий, капающий звук. Теперь и дышится легче, и взгляд не так размыт, и мысли чуть подсобрались. Уже не так страшно. Джина поднимается с грязного пола и с опаской доходит до заляпанного умывальника. Сначала отмывает всё с него, потом с пола, стен и ванны, максимально оттягивая момент встречи с зеркалом. Видеть саму себя ей совершенно не хочется. Ничего хорошего она точно не увидет, как и последние пару лет. Джина уверена, что это проделки Желтоглазого. Он, видимо, осознавая её непреклонность, начинает идти окольными путям. Он будто высасывает из неё силы. Одним своим существованием превращает её жизнь в невыносимое, нескончаемое испытание. Раньше ей было просто труднее подниматься по утрам, появилось больше кошмаров, для поддержания энергии приходилось находить дополнительные способы добычи эмоций. А теперь из неё кровь хлещет, как говно из забитого унитаза. Чего ждать дальше? И выглядит она, как и предполагала, хуже, чем омерзительно. Лицо посерело, тёмные мешки под глазами провисли еще сильнее под тяжестью вселенской усталости, губы изодраны в мясо. И всё это, не считая крови, которой на ней столько, словно она принимала омолаживающие ванны из прошлого. Джина с большим усердием оттирает с себя кровавые пятна, протирая кожу до красноты, но останавливается, когда слышит знакомый голос, пробирающий её до костей: - Можешь тереть сколько угодно, родная, но скоро ты всё равно будешь купаться в крови своих врагов. Джексон нерешительно поднимает взгляд на зеркало и видит демона, стоящего позади. Стоит расслабленно, оперевшись на стенку, с лёгкой улыбкой. Она ничего не отвечает. Продолжает яростно тереть свои кисти. - От судьбы не уйдёшь, милая, - от его шёпота, прозвучавшего над ухом, по позвоночнику побежали мурашки. Это была самая их короткая встреча.***
Джина появляется на кухне спустя ровно час после утреннего происшествия. Дин, Сэм и Бобби сидят за пустым столом, шепчутся, обсуждая Джексон, но стоит ей появиться на пороге комнаты, они тут же замолкают. Смотрят на неё. Выжидающе, требуя объяснений. Особенно Дин. Зелёные глаза, пылающие огнём ненависти, которая довольно быстро переросла из обычной неприязни, почти прожигают дыру в ней. Он смотрит прямо в её глаза. Не отводит взгляда. Хочет запугать? Ох, если бы он знал с чем ей приходится иметь дело каждую ночь, то понял, что теперь осталось очень мало вещей, которые могут её по-настоящему напугать. Сэм же, в отличие от брата, бешено скачет по ней взглядом. И избегает зрительного контакта. Смотрит сочувственно, с таким сожалением, будто извиняясь. Словно он виноват в случившемся, хотя даже не знает в чём дело. Бобби сидит нахмуренный, задумчивый. Осматривает её медленно, выискивая что-то. Под тяжестью его взгляда внутри всё съёживается, органы начинают ходит ходуном, по коже бежит неприятный морозец. Выглядит таким серьёзным, что Джина не смеет тронуться с места, пока он не закончит. Так и стоит в дверном проёме, вытянувшись солдатиком, играет в гляделки с Дином. Сжимает ладони так сильно, что остаются следы от ноготей. Переминается с ноги на ногу. Нервничает. Она ждёт реакции мужчин. Они молчат. Винчестеры ждут оправданий. У Джины их нет. Ни оправданий, ни объяснений. Только желание попить. И избавиться от тошнотворного привкуса крови на языке. На столешнице она замечает пару бутылок воды, как по заказу. - Ну всё, парни, хорош бровки хмурить, - Джина, еле передвигая ноги, направляется к бутылкам, - А то весь свой грозный вид на меня потратите и нечем будет монстров пугать. Джексон жадно припадает к бутылке и залпом выпивает больше половины. Схватив ещё парочку, направляется к столу. - Да и я устала стоять, как восьмиклассница, которую спалили за курением, - она оседает на стуле и опустошает бутылку. Откидывается на спинку и чуть сползает вперёд. Большим и указательным пальцами принимается яростно тереть закрытые глаза, прогоняя контрастные пятна, - Вы, извините меня, за то, что произошло с утра. Я в последнее время сама не своя. - Это то мы уже заметили, - голос Сингера звучит чрезвычайно громко среди этой напряжённой тишины. - Слава Пресвятому Ктулху, заговорили, - шепчет Джина и немного усмехается. - Что с тобой творится? - Без дела я засиделась, Бобби. Видишь, как крыша едет без охоты, - она выдавливает из себя приятную улыбку. Старается отойти от неприятной темы. Бобби разочарованно выдыхает. Но он и не ждал, что Джина добровольно всё расскажет. Не в её это стиле. - Мне б какого-нибудь оборотня или вампира. И я буду в порядке. - И кровью перестанешь плеваться? - Знаешь, Сэмми, твой щенячий взгляд начинает пробуждать во мне какие-то зачатки совести. Мне это не нравится, - Джина лёгким движение руки отворачивает лицо Винчестера в сторону, - Но мне очень приятно твоё беспокойство. - Будет тебе охота, - перед ней, на стол приземляется газета, - В Митчелле новый труп. Молодой мужчина был найден мёртвым в запертом доме с младенцем. Нашла его жена, когда вернулась с гулянки. Ребенок жив и здоров. Следов взлома нет. - А и всё? Типа ничего не было? - на тихое негодование Дина никто не обращает внимания. - Всё, как я люблю, - она улыбается слегка безумной улыбкой, как кажется Бобби и, подняв руки вверх, сладко потягивается, как после сна, - Но я как доеду в этот... в этот... в этот Митчелл? - ведьма долго ищет в заголовке название города, которое пропустила в кратком рассказе Сингера, - Тем более, есть у меня уже одно дело. - Поделишься? - Некто по имени Юджин Моррисон в край охамел и спёр мою машину. И теперь мой священный долг - найти его и затолкать в него всё, что попадётся под руку. - А ты уверена, что тебе стоит делать это сейчас? - Бобби чуть подаётся вперёд и складывает руки на столе, немного пошатывая его. - В смысле? - Бобби хочет сказать, что ты в данный момент не в лучшей форме, - Сэм поворачивается к Джине всем корпусом и говорит очень аккуратно, тщательно подбирает слова. Ей это не особо приятно, ведь он разговаривает так, словно она психически неуравновешанная. Но Джексон проглатывает своё лёгкое недовольство. - Ты ведь и не знаешь кто этот Моррисон и где он находится, верно? - Сингер кидает это в догонку к словам Сэма, не давая ей придумать новые аргументы. - Ладно. Но если этот урод успеет разобрать мою Пташку на запчасти... - Не успеет. Пока вы с парнями будете в Митчелле, я попробую узнать, что это за крендель. - Что значит с парнями? - Джина опасливо отсаживается поглубже в стул, упираясь лопатками в спинку. - Нет, Бобби, даже не думай нам на шею повесить свою психованную подружку, - резко бросает Дин и указывает большим пальцем в сторону девушки. Его голос сквозит раздражением. Он весь натянулся, как струна. Кулаки угрожающе то сжимаются, то разжимаются. - Дин... - Она пыталась нас убить! - Винчестер слегка подскакивает на стуле. - Я уже извинилась! - Мне должно от этого стать легче?! - Дин оборачивается к Джине. Глаза его сщурены в презрение, губы искривились в неприятной усмешке. - Знаешь, что, Винчестер... - Успокоились оба! - Бобби бьет кулаком по столу так сильно, что все бутылки валятся на бок. Джина и Дин замолкают, а Сэм вздрагивает. Сингер прокашливается и продолжает: - Кажется, вы все без работы засиделись. Вот и проваливайте все на охоту. Все, Дин. Обстановка при сборах царит мрачная и угнетающая. Вся подготовка проходит в гробовой тишине. Только Сэм и Бобби успевают обменяться парочкой фраз и после скрываются на улице, унося сумки в Импалу. В это время и Джину, и Дина успевают посетить мысли о попытках побега с этого тонущего судна, но предпринимать их не решаются. Чисто из уважения к Бобби Сингеру.