Пророчество Первородной Ведьмы

Джон Винчестер мёртв. Джона Винчестера больше не существует. Ни как охотника, ни как несчастного и озлобленного вдовца, ни как некудышного отца, ни как верного товарища, ни как отдельного человека, пережившего за свои годы столько, что другим людям хватило бы на несколько жизней. И его больше нет. Никак. Его в принципе нет. Теперь нет. И никогда не будет. Больше не будет совместных, иногда буквально семейных охот, которые безумно любил Дин, хоть и никогда не говорил об этом вслух. Больше не будет редких ужинов в невсегда хороших забеголовках. Больше не будет его громких подколов, когда какая-нибудь официантка откровенно заигрывает с Дином в его присутствии. Больше не будет "эксклюзивных" уроков по охоте на необычных монстров. Больше не будет "старческих" нравоучений, на которые оба сына закатывали глаза, отмахиваясь от слов, как от назойливой мухи. Больше не будет словесных перепалок между отцом и младшим братом, которые определённо не нравились Дину. И удивительно, что даже эти ссоры, с момента которых, кажется, прошла целая вечность, сейчас кажутся тёплыми воспоминаниями. Да и если честно, сейчас, глядя на большой костёр - устоявшуюся традицию похорон охотников - любое воспоминание с отцом одновременно и отдаёт теплом в груди, и ещё больше добивает состояние охотника. Дин, откровенно говоря, выглядит плохо. Он стоит напротив огромного костра, в огне которого сгорает тело его отца, и стеклянным, почти мёртвым взглядом, смотрит куда-то вперёд. Ни на языки пламени, ни на деревья вокруг, ни на ясное небо в противовес его настроению, а просто куда-то вникуда. Под тусклыми, потемневшими глазами образовались большие круги, напоминающие о последних днях, наполненных нервными событиями. На лбу виднеется несколько швов. Длинную рану - последствие аварии - рассекавшую половину лба охотника, врачам пришлось зашивать. Прямой нос то и дело поддрагивает от неприятного запаха горения дров и плоти. Пересохшие губы сжаты в одну толстую линию, а из-за плотно сжатых челюстей слышится тихий скрип зубов. Он стоит, слегка пошатываясь, когда начинает дуть ветер. Создаётся впечатление, что Винчестер вроде и здесь, но разумом уже находится далеко за пределами поляны. Очевидно, так и есть. Дин некоторое время скрывается в недрах своей памяти. Вспоминает все самые яркие и хорошие моменты, связанные с Джоном и Сэмом. И, к своему огорчению, понимает, что их далеко не так много, как ему бы хотелось. Но каждое из них он готов искренне беречь и трепетно хранить. Ну, а дальше охотник погружается в первую стадию принятия потери - отрицание. В его голове он снова и снова перебирает варианты того, что именно произошло и как его отец сможет выкрутиться из этого. Но здравый смысл упрямо твердит о том, что никак Джон не выкрутится. Он теперь вообще ничего не сделает. Сэм стоит по правую сторону от Дина. И выглядит ничуть не лучше него, хотя и пострадал в недавней аварии намного меньше. Но те первые сутки в больнице, когда старший брат и подруга находились на волоске от смерти, очень сказались на состоянии охотника. Понятное дело, не в лучшую сторону. Его взгляд выглядит таким же потухшим, как и у Дина. Но в них заметно также глубокое беспокойство за брата. Это можно понять и по тому, как часто Винчестер поворачивает голову в его сторону. Ему ясно, что смерть отца Дин переживает намного тяжелее и болезненнее, чем он. Всё-таки им обоим известно, что, несмотря на сходство характеров Джона и Сэма, Дин имел с отцом более тесную связь. По крайней мере, всю жизнь тянулся в нему намного активнее своего брата, смотрел на него, как на кумира и на единственный верный ориентир в этом мире. Поэтому Сэм чувствует, что из них двоих держаться нужно именно ему. Да, Дин не будет показывать как ему больно, обидно, тревожно и тяжело. Он будет занимать себя делом по максимуму, будет срываться во время охоты, будет искать всё новые и новые странные дела, за которые они смогут взяться. Будет делать всё лишь бы отвлечься от мыслей. И ему так проще, чем поговорить о том, что его беспокоит. Хорошо, что Сэм и без душевных бесед понимает Дина. А Дин, в свою очередь, чётко осознает, что младший братишка, привыкший не скрывать эмоции, будет ещё долго лезть к нему в душу. Раздражает ли его это? Да! Но это служит напоминанием о том, что кому-то в этом мире не всё равно на его чувства. А это, наверное, важно знать каждому человеку. Но сейчас Сэм не лезет. Данный момент, крайне болезненный и для него тоже, точно не предназначен для каких-либо разговоров. Сейчас им обоим хочется молчать, отдавая дань уважения Джону Винчестеру и как опытному охотнику, и как любимому отцу. И одновременно с этим хочется кричать во всё горло от сжирающей обиды и несправедливости. Сэму просто необходима возможность забиться в какой-нибудь угол и вдоволь наплакаться. И он не стыдится этого немужского желания в проявлении чувств. Уверен, что ему стоит в прямом смысле выплакать все, пережитое ими за последние месяцы. Дину же хочется рвать, метать и убивать. Охотника переполняет ненависть ко всему вокруг. И ему нужно выплеснуть всю эту злость и чернуху в себе. Найти какого-нибудь оборотня или вампира, хотя это вряд ли, и долго-долго избивать его, пока сам не собьёт костяшки. Пока весь пол не будет в крови монстра и сам не станет похож на мясо, пропущенное через мясорубку. Пугают ли Дина эти мысли? Больше да, чем нет. Уменьшилось ли желание всё это провернуть? Абсолютно точно нет! Но Винчестер успешно отвлекается от этих мыслей, когда чувствует вибрацию своего телефона в кармане. Это замечает и Сэм. Тут же поворачивает голову в бок и одаривает брата заинтересованным взглядом, выгнув бровь. Дин уверенно угнорирует его интерес и просто вытаскивает мобильник. Включает его, видит сообщение, которое буквально мечтал увидеть последние сутки, и открывает диалог. Охотник сильно сжимает телефон, чувствуя как те эмоции, что он только-только заглушил в себе, загнав глубоко внутрь, начинают вновь прорываться на свободу. Он видит имя отправителя - некультурное прозвище, но очень хорошо описывающее владельца - и понимает, что ждал от неё сообщений так же сильно, как и боялся. Ведь горечь от утраты любимого отца ощущается в разы острее из-за отсутствия рядом одного важного человека и для Джона, и для Дина, хотя ему всё ещё сложно в этом признаться. То, что сейчас подле него стоит лишь брат, а подруга не так давно трусливо сбежала, не предупредив и не объяснив причины, раскалённым лезвием проходится по кровоточащим ранам на сердце Винчестера. С одной стороны, хочется гордо фыркнуть, обидеться и проигнорировать сообщения. С другой стороны, совесть, давно принявшая облик Бобби в сознании Дина, даёт воображаемый подзатыльник за мысли о подобном и велит прочитать послания ведьмы. И он не противится. Ему как минимум нужно знать, что с Джиной всё в порядке. А с остальным он позже разберётся.

Припизднутая Фея Динь-Динь

19.07.2006

- Мелочь, ты где? 21:34 - Эй! 22:08 - Джина! 22:28 - Ты куда пропала? 23:01

20.07.2006

- Вся больница на ушах!!! 00:07 - Сэм себе места не находит! 00:08 - И я, кстати, тоже! 10:17 - Отец мёртв... 10:18 - Ты что-то знаешь об этом? 10:18 - Ответь!!! 10:19 - Почему ты сбежала?! 10:54

21.07.2006

- Мы поехали хоронить отца. Вот координаты: ***** ***** 17:36 - Приезжай... 17:37 - Пожалуйста... 18:16

Что с Джоном? Мне ничего неизвестно... -

18:54

Мне жаль... -

18:55

Прости, что так внезапно уехала. Так было нужно. Мы скоро увидимся -

18:59

Если захотите -

19:02

Сэмми передавай привет -

19:04

- Кто там? - сухо спрашивает младший брат, не отводя взгляда от костра. - Джина "привет" передаёт, - так же скупо и сдержанно отвечает Дин. В ответ ничего не пишет. Просто убирает телефон обратно в карман и продолжает глядеть на языки пламени, танцующие перед охотниками. Но в голове продолжает держать мысль о скорой встречи с ведьмой. У него к ней очень много вопросов.

***

Синяя машина с ржавеющими дверцами останавливается прямо напротив дверей в придорожную закусочную, принадлежащую семье Харвелл. Джина, сегодня, впервые за долгое время, находящаяся на месте водителя, сильно сжимает руль, до противного скрипа кожи. Нервно бегает глазами по фасаду охотничьего бара. Разглядывает яркую, но старую вывеску, украшенную круглыми лампочками, наверняка перегоревшими, деревянные двери, то открывающиеся, то закрывающиеся от ветра, и грязные окна. Затем замечает один из тех фургончиков, что доживают свой век на свалке Бобби. Он стоит с левого бока от неё. И ведьма уже представляет как недовольно бухтел Дин, из-за того, что ему приходится водить эту развалюху, а не любимую Детку. Даже интересно, а он сможет её починить? В прошлый раз ведь смог. Джексон вылезает из автомобиля, громко хлопая дверью. На пару секунд задерживает взгляд на фургоне и кривит лицо от того, что видит. А потом смотрит на ту машину, которую сейчас использует сама и понимает, что не ей, конечно, насмехаться над Винчестерами. Ей Руфус, у которого она провела больше недели с момента смерти Джона, тоже всучил что-то на колёсах и с дверьми, уверив, что это машина. Но по дороге к Эллен Харвелл - надёжной, но очень опасной и даже роковой женщине, по словам Тёрнера - ведьма десять раз пожалела, что попросила у друга на время тачку. Она не уверена, что эта машина переживёт ещё хотя бы одну поездку куда-либо. Наконец отделавшись от мыслей, связанных лишь с автомобилями, ведьма подходит к дверям в бар и тут же останавливается. Её одолевают сомнения. Она, являясь ведьмой, прямо сейчас собирается войти в придорожную забегаловку, которая принадлежит семье охотников и в которой пьют и едят одни охотники. Это ли не самый лучший способ самоубийства для любого монстра? Выполнить просто. Смерть обеспечена. Гуманность сведена к нулю. Шанс выживания зависит от количества охотников внутри помещения. И всё-таки Бобби со спокойной душой направил её именно к семье Харвелл, сообщив о том, что Винчестеры сейчас именно там. А ещё Руфус отзывался о ней настолько положительно, насколько это возможно для вечно ворчащего мужчины. Хотя её, конечно, вряд ли её будут ждать с распростёртыми объятиями. Не после того, как она сбежала из больницы в тот же миг, как почувствовала, что сердце Джона Винчестера перестало биться. Даже интересно, а Дин уже начал подозревать её в смерти отца? - Вау! Джина, решая действовать "по методу пластыря" - быстро и резко, чтобы не успеть передумать - раскрывает двери бара и входит внутрь. И тут же видит то, что в первую очередь вызывает у неё громкий смешок, который ей не удаётся сдержать. Дин стоит посреди пустого бара и с недовольным лицом держится правой ладонью за нижнюю часть лица. Вторая поднята вверх в примирительном жесте. А напротив него стоит молодая стройная блондинка её возраста или может чуть старше, уверенно держа в руках ружьё, направленное ровно на Винчестера. Одета она в тонкую серую майку, синие джинсы с опасно низкой посадкой. А также в совершенно бесполезный грязно-белый фартук, представляющий собой неширокий прямоугольник, болтающийся на узких бёдрах незнакомки. Джина сразу понимает, что эта девчонка и поймала старшего из братьев, что немного её удивляет. Не каждому удаётся наставить оружие на Дина и не получить за это. Но то, каким заинтересованным взглядом она бегает по фигуре охотника очень раздражает ведьму. Подумать только, ему удаётся привлекать внимание даже тех девушек, что грозятся его пристрелить! Сэм в это время находится почти в том же неуютном положении, что и его старший брат. Он стоит с поднятыми вверх руками где-то за барной стойки, у двери, ведущей, наверное, на кухню или в подсобку. А за ним стоит взрослая красивая женщина, сжимающая револьвер в вытянутой руке. И дуло направлено ровно в затылок Винчестера. Незнакомая женщина выглядит намного старшей той, что держит на прицеле Дина. Да и одета поскромнее и более по-охотничье: серая футболка, поверх натянута синяя рубашка с длинным рукавом и плотные джинсы. От громкого, удивлённого и одновременно весёлого возгласа ведьмы все четверо тут же поворачивают головы в сторону входа. И глаза каждого говорят разное. Боевые дамы явно недоумевают и гадают над личностью незванной гостьи. А вот Винчестеры... В их глазах ведьма читает многое. Две пары зелёных глаз показывают множество эмоций, которые сейчас переживают охотники, видя перед собой сбежавшую подругу. Замешательство, злость, недоумение, шок, интерес, подозрения. И, к сожалению, ни одной положительной реакции, например, радости от встречи или облегчения от того, что с ней всё хорошо. Обидно, конечно, хотя ничего другого она и не ожидала. - Сэм, Дин, только утро, а вы уже успели вляпаться в неприятности? - с насмешкой спрашивает Джина, делая широкий шаг внутрь бара, - Вот это я понимаю тёплый приём у вас в баре, миссис Харвелл, - далее обращается конкретно в женщине, стоящей за спиной Сэма. Имя говорит наугад, предполагая, что именно её Руфус мог назвать "надёжной, но очень опасной и даже роковой", а значит она и есть Эллен - хозяйка забегаловки, - Я сразу сдаюсь, - продолжая говорить в шуточной манере и с улыбкой на губах, ведьма поднимает руки вверх. Ведёт себя уверенно, насмешливо, но доброжелательно. Улыбается, шутит и презентует себя максимально положительно, скрывая дрожь в руках и тревожно бегающие глаза. Охотники, словно хищники, улавливают страх. Они вообще много что ощущают благодаря обострённым органам чувств. И Джина знает какого это и проверять на себе внимательность и проницательность старшей Харвелл не хочет. Эллен же, пока не обращая особого внимания на ведьму, хватается за те два имени, которые произносит ведьма. - Сэм и Дин? - спрашивает она, глядя на Джину, и получает в ответ утвердительный кивок, - Винчестеры? - затем наклоняет голову, как бы выглядывая из-за широких плеч охотника. Глядит на молодую девушку, стоящую за спиной Дина, затем на него самого и в конце на профиль Сэма, ожидая ответа на вопрос. - Ага, - спешно отвечает младший из братьев, желая побыстрее избавиться от оружия, приставленного к затылку. - Чёрт возьми, - удивлённо, но добродушно выругивается Харвелл, наконец-то осознав кого она держит на прицеле. - Ты их знаешь? - опуская ружьё, спрашивает блондинка, что стоит около Дина. Джина вспоминает, что, кажется, Руфус упоминал о том, что у Эллен Харвелл есть взрослая дочь. Видимо, это она. Хотя Джексон не считает, что эти две девушки хоть как-то похожи. - Это сыновья Джона Винчестера, - коротко объясняет миссис Харвелл и опускает пистолет, - Я Эллен, - представляется она с очаровательной улыбкой и принимается рассматривает парней, - Это моя дочь Джо, - кивает головой в сторону блондинки, подтвержая догадки ведьмы, а затем поворачивается в ней самой, - А ты кто такая? - Джина Джексон, - отвечает без всякой дрожи в голосе, затолкав весь свой страх куда поглубже, - Типа подруга семьи, - быстро вбрасывает, поясняя свои отношения с братьями-охотниками. Хозяйка бара недоверчиво щурит глаза, внимательно осматривает Джину. Видно, что не особо доверяет, но тут и удивляться ничего. Охотники - народ крайне недоверчивый к незванным гостям и незнакомцам. Это нормально. Но Харвелл хватает пары секунд зрительного контакта для того, чтобы сделать определённые выводы. Она кивает сама себе и проходит за барную стойку, говоря: - Ну проходи Джина Джексон, подруга семьи. Далее происходят максимально неловкие действия со стороны всех охотников. Джина, не чуствуя себя в безопасности, буквально не знает куда себя деть. Поэтому присаживается на самый крайний барный стул, чтобы быть поближе к выходу и ждёт. Но правда сама не понимает чего. Сэм почти сразу сбегает в туалет, желая привести внешний вид в порядок и прийти в себя после такого мини приключения, которое ему неожиданно устроили новые знакомые. Эллен в это время уже находится за барной стойкой и выполняет нехитрый заказ Джексон - обычная содовая со льдом. Дин сидит рядом с очень недовольным видом и то и дело раздражённо зыркает в стороны ведьмы. И она не может осуждать его за это. То, что она сбежала было как минимум подозрительно, а как максимум по-свински. Поэтому это лишь вопрос времени, когда Винчестер решит спросить с неё за это. - Спасибо, - с благодарностью принимает холодный свёрток из рук младшей Харвелл и прикладывает к лицу. Джо, выполнив несложную просьбу, тут же направляется обратно в подсобку. Заворачивает за барную стойку и виляет костлявыми бёдрам, точно зная, что цепкий взгляд Винчестера уже прикован к ней. Ещё и скрывается за дверью, не одарив охотника своим вниманием. И это вызывает у Джины надменный смешок. Сразу вспоминаются уроки приёмной матери по флирту и заигрыванию с мужчинами. Наверное, это не совсем то, чему должны учить мамы своих дочерей, если хотят вырастить из них приличных девушек. Но Максин растила охотницу, а для них порой именно флирт является лучшим способом добыть информацию или даже избежать смерти. Поэтому в действиях Харвелл, нарочито будничных и равнодушных, Джексон распознаёт эти игры в "горячо-холодно", о которых, кстати, когда-то упоминала её мама. И очевидно Джо решила начать с части "холодно". Тактика неплохая, но, насколько ведьма может судить, Дина не особо интересуют такие игры. Ему бы всё и сразу и желательно прям на блюдечке поднести. Что ж, Джина будет рада повеселиться, наблюдая за тем, как эти двое будут обхажить друг друга. Она всё-таки придерживается мнения, что за подобными вещами гораздо веселее наблюдать со стороны. Особенно если это касается твоих друзей. Но у Дина, кажется, своё мнение на этот счёт. Ведь стоит красавице Джо скрыться из поля зрения охотника, то его охватывает далеко не азарт и интерес по отношению к Харвелл. - Джина, отойдём-ка, - Дин, словно ошпаренный, вскакивает с барного стула. Хватает подругу за предплечье и стягивает её с такого же самого стула. Ведьма роняет стакан с содовой на барную стойку, заставляя его покрутиться дном по столешнице, звеня кусочками льда внутри. Часть сладкого напитка проливается ей на футболку, другая часть, которую она успела отхлебнуть, выплескивается изо рта. Подавившись, Джина закашливается, утирает сладкий и липкий подбородок рукавом. При этом пытается поспевать за рвущимся на улицу Винчестером. Чувствует как мужские пальцы сильно сдавливает руку, а джинсовая ткань куртки вжимается в кожу и неприятно натирает. И несмотря на крайне неприятные ощущения и довольно неуважительное обращение с ней, она даже рот не открывает в сторону Дина. Ощущает, что он сейчас буквально пульсирует от эмоций: злость, нетерпение, боль, скорбь и, неожиданно для ведьмы, чувство предательства. Значит охотник уже сделал определённые выводы по поводу её побега и смерти отца, произошедшие с разницей в несколько десятков минут. Об этом говорит и то, как он нагло припечатывает Джину к задней стене охотничьего бара. Так сильно вталкивает ее в деревянные доски, что она бьётся лопатками. Но внешне не подаёт вида о том, что её хоть что-то не устраивает. - Винчестер, - поудобнее облокачивается на стену и складывает руки на груди, - Совет на будущее - не смей больше меня вот так хватать, - прищуривает глаза и говорит максимально угрожащим тоном. Единственное, что пытается контролировать - магию, чтобы глаза не загорелись. Но Дина, кажется, суровость подруги совершенно не пугает. Он не отступает от нее ни на шаг, оставаясь тревожно близко к ней. Буквально нос к носу, глядя ровно в нарочито спокойные и недовольные глаза. Ему, к счастью, не был заметен страх и волнение Джексон. - Почему ты сбежала? - задаёт вопрос, так сильно волнующий его, чётко, сурово, но негромко. Ведь расстояние сейчас между ними ещё меньше, чем во время прощания. - По личным причинам, - уклончиво отвечает ведьма и вспоминает день смерти Джона Винчестера. Джина помнит их разговор. Помнит как мало понимала тогда, но ясно осознавала, что охотник намеревается что-то сделать. Помнит тревогу, зарождающуся в груди. Помнит грустные серые глаза, смотрящие ей в душу, во время озвучивания просьбы, на которую, как считает ведьма, он не имел права. Она помнит тот момент, когда Джон просит убить его младшего сына, её близкого друга, если вдруг с Желтоглазым ничего не выйдет. Проблема в том, что, учитывая последние события, у них уже ничего не выходит. Но это не значит, что ей нужно убить Сэма. Да и нет вообще никаких обстоятельств, при которых Джина решится убить своего друга! Он может самим собой хоть Сатану заменить, но она не тронет его. Только не она. Ведьма помнит ту минуту, когда остановилось сердце Джона. Помнит то, как оборвалась ярко-жёлтая нитка, соединяющая Джексон и Винчестера-старшего. Его метка, которую ей удалось закрепить при первой личной встрече. Помнит то, как её больно сковало под рёбрами, словно кто-то сжал её лёгкие. Помнит, как из глаз брызнули горячие слёзы. Помнит, как она зашлась в беззвучном крике отчаяния, страха и гнева. Помнит, как свернулась в постели в позу эмбриона, сжимала в кулаках простынь и подушки. Помнит, как тихо плакала, всхлипывая и заставляя кровать намокнуть. Помнит, как мысль о побеге - самая правильная на тот момент - зародилась в её голове. Ведьма помнит многое. Но уже не может вспомнить как решилась сбежать. Она не помнит как одевалась в палате. Не помнит как выбралась за территорию больницы. Но помнит как в итоге добралась до Руфуса. Помнит как упала в его объятия и расплакалась, словно маленькая девочка. Джина вспоминает всё это, глядя в сердитые и мрачные глаза Дина, неожиданно ставшими тёмно-зелёными. - Нет, малыш, - с уверенной улыбкой, присущей ему, вертит головой, не принимая ответ, - Сейчас такое не прокатит. А у ведьмы всё внутри сковывает от его "малыш". И пока непонятно в хорошем или плохом смысле. - Отвечай, - требует охотник. - А с каких пор я вообще начала тебе отчитываться о своих действиях?! Джексон вспыхивает подобно спичке. Всё-таки её свободолюбивость и независимость даёт о себе знать даже сейчас. Всякая вина за собственные поступки тут же отступает, уступая им место. А гордость, которая хоть и находится на непозволительно низком уровне из-за её нелюбви к себе, впервые за долгое время всё же заставляет ведьму ответить. И тихо так напоминает, что нельзя давать себя в обиду не только в физическом, но и в эмоциональном плане. Даже другу. Даже Дину. Даже если он недавно потерял отца. В конце концов, она не имеет к смерти Джона никакого отношения! Она не убийца! - С тех пор, как мы начали работать вместе, - Винчестера несдержанный выпад подруги нисколько не трогает и он продолжает требовать ответов, - Так почему ты сбежала? Прямо после смерти отца. - Опять меня подозреваешь, да? - обиженно спрашивает Джина и тут же сама отвечает на (не)заданный вопрос, желая как можно скорее снять с себя подозрения, - Я его не убивала. Дин отшатывается назад, словно ведьма физически толкнула его. Настолько её взгляд и тон кажутся оскорблёнными, обиженными и даже униженными. Но не удивлёнными. Будто она предполагала, что он может заподозрить её в причастии к смерти Джона, но надеялась, что этого всё-таки не произойдёт. И всё это охотник читает в её холодных грустных глазах. Он понимает, как сильно подругу задевают его подозрения, которые основаны лишь на одном её действии, их неприязни в прошлом и его яром желании во всём разобраться, найдя виновного. Поэтому, вспомнив кем является Джина, а также не желая ещё больше портить их взаимоотношения, только начавшие налаживаться, решает чуть сбавить обороты. - Я этого не говорил. Винчестер ослабевает давление на подругу, но глаза не отводит. Хотя видно, что ему хочется сделать это, остро ощущая стыд, сжигающий его изнутри. Непривычное для него чувство, учитывая, что его действительно сложно смутить или пристыдить. - Но подразумевал, верно? - безрадостно усмехается Джексон, наклонив голову вбок, - Дин, я понимаю почему у тебя возникают такие мысли. И не осуждаю. Правда. Ведь он твой отец, - теперь уже она нарушает его личное пространство и подходит поближе, - Но Джон был моим другом, - чувствует как слово "был" ранит охотника, но продолжает говорить, - И веришь или нет, но мне тоже плохо от его смерти. И мне тоже хочется знать кто и что с ним сделал, - перед глазами начинает плыть из-за слёз, - Ведь он был даже не просто другом, он являлся единственным человеком, который был со мной на протяжении такого долгого времени, - ощущает горячие дорожки, появляющиеся на щеках, - Я знаю, что вряд ли завоюю твоё доверие, учитывая наше знакомство. Но мы ведь уже не первый день знакомы. Да и после того случая я никогда не давала повода в себе усомиться. Я вам не враг. И тебе я не враг. Но есть вещи, которые я не могу рассказать. С одной стороны, трогательная речь ведьмы заставляет Дина задуматься над многими вещами. Например, несмотря на их, кажется, потеплевшие отношения, первые объятия и непонятные, но приятные переглядки, Джина всё ещё считает, что она ему неприятна и вызывает лишь чувства раздражения и подозрения. Что является неправдой! Винчестер уже давно относится к ней с некоторой дружеской заботой, привязанностью, интересом и справедливой(!) осторожностью. С другой стороны, его детская ревность в отношении отца, которую он так и не перерос, не даёт ему покоя. И поэтому слышать, что его отец являлся важным и нужным человеком для кого-то, кроме него и Сэма, крайне неприятно. А последнее предложение, слетевшее с уст подруги, тут же пробуждает его любопытство и всю ту же подозрительность. Если недоговаривает, значит есть что скрывать. И будет очень хорошо, если она заботится лишь о сохранности секрета своей истинной сущности. Кстати об этом... - Да ну, - нагло острит Винчестер, вспомнив о "козыре" в рукаве - осведомлённости её тайны, в которую он намеревается ткнуть, да побольнее, - Например, то, что ты... Но, как обычно, в самый "нужный" момент из-за угла появляется волосатая макушка Сэма. Сначала он выглядит удивлённым и взволнованным. А после, застав брата и подругу в непонятной ситуации - стоящими интимно близко, но смотрящими друг другу в глаза далеко не влюблёнными глазами, что Винчестер мог бы подумать, что даже неприступная Джина пала перед обаянием его страшего брата, а враждебно и обиженно, - меняет выражение лица на тревожное и какое-то недовольное. - Ребята, зайдите-ка, - просит холодным тоном, очевидно, посчитав, что между друзьями происходит ссора. Строго смотрит на старшего брата, точно зная, что именно Дин стал инициатором конфликта. Ведь его сковали подозрения в сторону Джексон и не давали покоя всю дорогу. Сам-то он уверен, что подруга непричастна к смерти их отца.

***

Винчестеры и Джексон проводят всего несколько часов в стенах бара Эллен Харвелл, пока Эш - парень крайне сомнительного вида, но по словам хозяйки забегаловки настоящий компьютерный гений - разбирается с возможностью слежки за Желтоглазым демоном. К удивлению охотников и ведьмы, косо поглядывающих на довольно смелую причёску парня, он со всем справляется. И очень скоро представляет им свой гениальный план, в детали которого Джина не вникала, но поняла суть - стоит где-либо объявиться этому мерзавцу и странный новый друг тут же об этом узнает. А значит узнают и они. Очень удобно и полезно. После Дин и Сэм в каком-то бешеном ритме собираются на охоту. Где, когда и откуда они успевают найти новое дело ведьма решительно не понимает, но с места не двигается. Сразу решает, что никуда не хочет и не поедет. И, чёрт возьми, имеет на это полное право! После последних двух недель работать, искать, опрашивать, выслежить, убивать, бороться и все остальные действия, связанные с охотой - последнее, чем ей хочется заниматься. Именно по этой причине она говорит чёткое, но тихое "Нет" на вопрос младшего из братьев Винчестеров: - Джина, ты едешь? Причём вопрос задаётся не с интонацией "едешь ли ты вообще", а тоном "собирайся быстрее, нам пора ехать". Наверное, поэтому лицо охотника вытягивается в удивлении, когда он слышит отрицательный ответ. И после его окончательно обескураживает следующее заявление ведьмы: - Думаю нам не повредит побыть чуть-чуть раздельно. Особенно Дину, - устремляет грустный взгляд в сторону открытых дверей, через которые можно увидеть старшего Винчестера, копающегося в багажнике стрёмной машины. И, конечно же, слышать нескончаемый поток ругательств и сомнительных благодарностей в сторону Бобби, который и одолжил эту развалину, - Пересечёмся, когда демон объявится. Ну или когда Дин будет не против. Вместе с последними словами Джина спрыгивает с барного стула и направляется в сторону туалета. - Удачи, Лоси, - кидает напоследок и скрывается за деревянной дверью с указателем женской уборной.

***

Следующие дни Джина проводит в странном, непонятном и новом для себя состоянии. Она учится погружается в свои мысли и сознание, как когда-то советовала Петула, уверяя, что настоящая ведьма должна уметь концентрироваться на себе в трудные времена, чтобы понять куда двигаться дальше, найти надёжный ориентир. Джексон же, всегда боявшаяся своего внутреннего мира, обходила этот способ познания себя стороной. Но сейчас, вновь окунувшись в одиночество и постоянную звенящую тишину номеров мотелей, ей ничего не остаётся, кроме того, чтобы взглянуть страху в глаза и погрузиться в себя. Целые сутки пролетают буквально мимо неё, пока она проводит время в стенах номера в полубреду почти без еды, воды и сна. Ведьма, следуя всем советам Ричардсон, находится в пределах комнаты в почти полной темноте. Вокруг неё расставлено множество свечек, а парочка из них - круглые и почти плоские - плавают в двух маленьких пиалах, стоящих по правую и левую сторону от Джексон. Одна из них наполнена святой водой, а вторая - смесью этой же воды и её крови. Сама Джина сидит ровно в середине круга, описанного свечами чёрного и кроваво-красного цвета. Внутри этого круга она проводит уже полтора дня в позе лотоса. Для более успешного исхода данной практики, которую проводит впервые, она, опять же следуя советам старшей наставницы, избавляет себя от лишнего и проводит сеанс полностью голой. Также отказывается от всех украшений и резинок, оставляя кудри вне какой-либо причёски. Кроме того всё её обнажённое тело, включая лицо, расписано различными символами, знаками и чем-то похожим на азиатские иероглифы. Удивительно, но у неё даже получатся достичь того эффекта и мыслей, о которых говорила Петула. Наконец-то всё, накопившееся в голове, упорядочивается. Весь хаос из мыслей, тревог и волнений медленно, но верно рассасывается. Но для этого ей приходится проживать каждое чувство и воспоминание для того, чтобы его свободно отпустить. Поэтому ей вновь необходимо погружаться в события последних недель. Перед заплаканными глазами проступает грустная улыбка Джона Винчестера, которую она уже видела в момент их последнего разговора. Вспоминает момент его смерти и болезненное чувства разрыва их связи - резкое сжатие лёгких на несколько мучительно долгих секунд, а затем полное расслабление тела и неприятные мурашки. В ушах звенят крики Сэма и беготня врачей. И теперь перед глазами предстаёт больничная, неприятно белая палата, по стенам которой стремительно разрастается чёрная жижа - главное доказательство того, что охотник ушёл из жизни далеко не из-за естественных причин. После в сознании всплывает ночная пустая дорога и лесные тропы, по которым ей пришлось двигаться после побега. Решение, кстати говоря, максимально спонтанное, необдуманное и глупое. Но на тот момент казавшееся самым правильным. Затем Руфус Тёрнер, сонный и взлахмаченный, встречает её в дверях своего дома. Сначала его недовольное лицо и попытка начать ворчать по поводу позднего визита подруги. А затем явное беспокойство в тёмных глазах, стоит ему заметить больничную одежду и заплаканное лицо ведьмы. Хронологически всплывают воспоминания ночи в стенах дома охотника, когда два с лишним часа провела в душе, без остановки рыдая до тех пор, пока не выплакала всё: боль, страх, обиду. После утреннее солнце, яркие лучи, осветившие её комнату, и ничего хорошего, что мог бы принести новый день. Только сообщения от Дина, на которые у неё не находится сил ответить сразу. А дальше стабильное "плохо" на любой вопрос Руфуса и в отношение чего-либо в этом мире. Ей просто было плохо. Постоянно, перманентно. Как, впрочем, и сейчас. Единственная, чёрт возьми, стабильность в её жизни. Ну и куда же без братьев Винчестеров? Мысли о них Джина запихивала как можно дальше довольно долго. Проведя бок о бок с ними больше года, пережив кучу всяких проблем, она так и не решилась быть с ними до конца откровенной. И это, наверное, то, что беспокоит и тревожит её больше всего в отношении этих двоих. А особенно Дин... Удивительно как всего за один год они прошли путь от вынужденных напарников, когда один всегда пытался задеть или обидеть другого, до друзей, явно тянущихся друг к другу, но, к сожалению, не способных сблизиться. И причина этому давно ясна - её тайна. Ведь Дин, как и любой хороший охотник, чувствует когда что-то идёт не так: ему врут, недоговаривают, его используют или от него что-то утаивают. Так и с ней. Он точно чувствует, что подруга что-то скрывает и не только не даёт ей быть полностью свободной и открытой с ним, но и для него является некоторым барьером в общении. А обиднее всего, что Джексон видит и чувствует, что Винчестер, недоверчивый к внешнему миру и другим людям, всегда скрытый за плотной маской сарказма, хамства и рока, сам желает сблизиться с ней. Человек, далёкий от доверия и возможности впускать в свою жизни кого-то, множество раз давал ей "зелёный свет". А она так боится разочаровать его настоящей собой, что только и делает, что отталкивает его. Но всё чаще у неё просто не выходит сделать это... Например, те их объятия перед отъездом. Наверное, самое приятное воспоминание за последние годы. Да, именно годы! Она до сих помнит приятный аромат смеси стандарного геля для душа, который можно найти в любом мотеле, застиранной одежды, личного одеколона Дина, ассоциирующегося только с ним, и пота. Помнит мягкость его кожи, коснувшись её, когда оправляла ворот куртки и рубашки охотника. Помнит, как его сильные руки по-приятному плотно обвились вокруг талии и притянули её поближе к своему телу. Помнит, как почувствовала глубокий вдох Винчестера, словно он вдыхал её запах, так же как и она его. Теперь же она ощущает только горячие слёзы, стекающие по разрисованным щеками, размазывая символы на её лице.