Желанная игрушка

— Частокол, третий раз за две недели, — голос ректора не внушал ни капли доверия. — Но без подработки мне не выжить, — Частокол недовольно сжимает стул пальцами. — Я и так стараюсь не попадаться, господин ректор. — Ты знаешь правила. — жёстко отчеканил мужчина. — В нашем институте запрещены любые подработки, работы и заработки. Это портит репутацию нашего заведения, а твоя… — он запнулся, подбирая правильные слова, но в итоге сказал, как есть: — Твоя проституция навлечет только беду. — Но я не проститутка! — вскрикнул злобно юноша, подрываясь со стула. — Какое вам дело, как я зарабатываю на жизнь? — Еще раз до меня дойдет, что тебя видели где либо, и вылетишь с факультета журналистики. Уяснил? — Вы… да как вы смеете?! — не унимался Частокол, ударяя ладонями по столу. — Учеба в вашем заведении стоит, как две почки! Как мне платить? Я еще и квартиру снимаю с друзьями. Вы издеваетесь? — Подбирай тон, юноша, — ректор нахмурился, сменяя позу. — Ты знаешь правила. Не можешь платить — забирай документы. Но растить мальчиков легкого поведения на столь престижной профессии… Уму непостижимо! — У меня выпускной курс! — Довольно! — мужчина ударил ладонью по столу, заставляя собеседника вздрогнуть. — Будь добр покинуть мой кабинет. Частокол хотел было ответить, но лишь возмущенно пнул стул, спешно покидая кабинет. Дверь громко хлопнула. Занятия уже вовсю шли, но на них появляться не было никакого желания. Частокол попался самым нелепым образом и это злило еще больше. «Твое тело и так продажно, разве нет?» — Да пошел ты! — тихо прошипел Частокол, ударяя кулаком в стену. Боль током прошлась до самого локтя, заставляя тихо заскулить. Частокол прижал ладонь к себе, разминая пальцы. — Кем себя возомнил этот мужчина? Думает имеет в кармане пару лишних купюр, и я сразу прыгну в кровать? Я не сплю с людьми за деньги, черт бы вас всех побрал! Но всегда хотелось. Частокол неоднократно задумывался охмурить какого-нибудь богатого папика, который ради него готов будет продать собственный бизнес или переписать все активы. Ведь все, чего он желал, закрыть непосильный долг и стать свободным. Но личные принципы не позволяли вот так легко прыгнуть в постель и побыть на первые пару месяцев доступной шлюхой, которую могут взять везде, где захотят и потребуют. Частокол был мечтателем в свои уже немолодые годы. И какую бы распутную жизнь не вел, в глубине души мечтал однажды освободиться от оков финансовой долговой ямы, и зажить действительно счастливой, стоящей жизнью. Бросить клуб, выступления, перестать быть желанным проститутом, которого бескомпромиссно зажимают где-то у стены, и приходится ввязываться в драки, лишь бы не тронули. Не изнасиловали. Его тело было недоступно, но желанно многими. Частокола всегда пугала эта перспектива. Все эти заносчивые богатые «кошельки» только и думали о нем в самых непристойных позах, а девушки вовсю пытались заманить к себе под юбку. Но Частокол избегал любой тактильный контакт, если сам не искал желания развлечься определенной ночью. «Я в состоянии заплатить.» — Пошел к черту из моих мыслей! — разругался Частокол, замахнувшись рукой, но вовремя осекся, чтобы не нанести удар по бетонной стене. — Я не продаюсь. Никогда не позволю использовать свое тело, как товар для плотских утех. Никогда! — Ты чего буянишь? — раздался со спины голос Огнезвезда. Рыжеволосый друг был похож на самое настоящее теплое солнышко, которое в миг осветило душу Частокола. А зеленые глаза идеально гармонировали с россыпью веснушек и курносым носом. — Ректор прознал о моей подработке, — мрачно ответил Частокол, пнув воздух. — Я теперь первый на отчисление. — Может мы могли бы помочь? — Я не стану просить у вас денег, — покачал головой он. — Вы и так платите мою долю за квартиру, кормите. Я о большем и просить не могу. — Ты наш друг, Частокол, — вздохнул Огнезвезд, потрепав свои кудрявые волосы. — И мы прекрасно осведомлены о твоей ситуации. Но, если ты будешь забирать эти деньги, отсрочишь выплату долга. — Иногда я действительно задумываюсь над тем, чтобы продать собственное тело, — Частокол сложил руки в карманы брюк. — Может так бы мне удалось купить свою свободу. — Не говори глупостей! — шикнул друг, нахмурившись. — Ты хоть знаешь какие мерзости творят эти богачи? Им плевать на твои ощущения. Потом месяцами восстанавливаться будешь. — А вдруг все же повезет? — Не будь столь наивен, Частокол, — Огнезвезд постучал пальцем по виску парня. — Я понимаю ты мечтаешь о любви с каким-нибудь самодостаточным человеком, но все эти богачи думают только о деньгах. И меряют людей с вещами. Попробуешь продать себя и окажешься в больнице. Частокол тихо вздохнул, сползая по стене на холодный пол. Огнезвезд как всегда прав. И, как всегда, отрезвляет мечтательные мысли. «Но этот мужчина, который уже не первую ночь пытается купить меня… Он настойчив. — Частокол призадумался, упираясь затылком в стену. — Может попробовать его раскрутить на деньги? Посмотреть, сколько он готов вложить в меня, чтобы заполучить.» — Вижу этот знакомый взгляд, — Огнезвезд присел рядом, подняв ноги. — Последний раз твои попытки увенчались триумфальным провалом. Тебя практически продали в секс-рабство. — Этот мужчина другой, — покачал головой Частокол. — Он приходит каждую ночь. И каждую ночь предлагает деньги. Если бы я смог выжать из него максимум, то мог бы приблизить себя к свободе. — А если он окажется одним из этих? Снова спасать твою задницу от чужих членов? — юноша открыто закатил глаза. — Но что еще мне делать? Я словно заперт в клетке, из которой невозможно спастись. Огнезвезд дружески похлопал по плечу, поднимаясь, и протянул ладонь. Частокол грустно вздохнул, вкладывая руку в ладонь друга, и поднялся. Они последовали по пустым коридорам института, освещенные лучами солнца. Звонок освещал о завершении занятий. Из кабинетов посыпались, как муравьи, студенты, и коридоры вмиг заполнились шумом. Частокол довольно помахал, замечая Крутобока и Горелого. Их дружная компания вновь была в сборе. — Пятнистая Звезда настоящее чудовище информационных технологий, — заныл Крутобок, достаточно им было оказаться на улице. Он был одним из старших в их компании и внешне очень похожим на Частокола. — У меня мозг расплавился после ее занятий. — Хуже только Синяя Звезда, которая ведет историю, — скромно подал голос Горелый. Его угольно-черные волосы сияли в лучах солнца, бледная кожа никогда не знала, что такое загар, а зеленые глаза были подобны цвета изумруда — Я не вывожу ее занятия. — Я сегодня был у ректора, — Частокол засунул руки в карманы, глядя себе под ноги. — Меня поставили на отчисление из-за подработки. — Вот же с… с… сволочь! — выругался Крутобок, взмахнув руками. — Как он прознал о твоей работе, брат? — Я и сам не понимаю. Но теперь мне нужно еще тщательней шифроваться. — А разве не очевидно? — Горелый поправил свои круглые очки. — В данный клуб захаживает кто-то из института. — С чего такая информация? — троица озадаченно повернулась в сторону своего скромного друга. — Частокол выступает на сцене в качестве стриптизера. Каждый вечер дает шоу. Логично, что его заметил кто-то из учащихся института, и доложил. Все трое крепко задумались. Частокол не мог отрицать сказанное Горелым, ведь это походило больше всего на правду. Некому жаловаться ректору, кроме студентов. «А значит стукач не только латентный гей, но и снимал меня. Вот же конченый извращенец.» — Вообще это странно, — нарушил вновь тишину Огнезвезд. — Частокол — звезда этого клуба, кто только не снимает его выступления. Постоянно мелькает в историях инстаграма. Но заметили лишь сейчас. — Частокол скрывает свое лицо, — напомнил Крутобок. — Брат, как так получилось, что тебя заметили? Частокол раздраженно поджал губы, вздохнув: — В ту ночь я слишком увлекся и сорвал с себя маску, бросая в толпу озабоченных мужчин. Кто ж мог знать, что меня кто-то узнает! — Может этот стукач расстроился, что не может позволить себе купить тебя? — Горелый неловко засмеялся. — Этот стукач гребаный латентный гей, который приходил каждую ночь поглазеть на меня, — Частокол поднял голову к небу. — Я хотя бы свою ориентацию не скрываю, а этот как крыса себя повел. — Как твоя ориентация связана со случившимся? — Крутобок ущипнул младшего брата за бок. — Если бы все эти озабоченные платили достойно, а так смешно даже становится. — Но тот мужчина может, — вновь напомнил он. — Я все же хочу рискнуть. Вдруг получится раскрутить его на закрытие долга, так хотя бы смогу задуматься о личной жизни. — А что хоть за мужчину ты подцепил? — Огнезвезд заинтересованно приподнял бровь. — Он сам меня подцепил, — пожал плечами Частокол. — Высокий, не спортивный. Но уверен, тело под одеждой сексуально. Карие глаза. Они словно изучают и раздевают одновременно. И еще шрам. Ох-х… — и тихо вздохнул. Хотя этот вздох прозвучал, как самый томный стон желания. — Шрамы — моя слабость. А он у него через всю переносицу проходит. Я готов был там же на столе разложиться, но все же должен был держать себя неприступным, раз начал. — Мне кажется во сне ты вполне под ним раскладываешься, — смешно фыркнул Огнезвезд. — Мы говорим о моем брате, на минуточку! — довольно строго подметил Крутобок, поморщив нос. — Горелый, чего тебя так перекосило? — Знаю я одного мужчину, подходящего под описание, — и Горелый спешно полез в социальные сети. — Не он ли? Все трое заглянули в экран телефона: фотографии выдержаны в деловом стиле, профессиональные и сделаны явно не второсортным фотографом-новичком. От увиденного у Частокола даже перехватило дыхание. Все-таки этот мужчина был неприлично богат и не лгал о финансовом состоянии. — Ты знаешь его? — Да так… Ошибка маленькая, хе-хе… — попытался отмахнуться Горелый, спрятав телефон. — Как-то практику проходил в офисе. Но быстро перевелся. Звездоцап жутко внушает страх. — Звездоцап… — протянул Частокол, словно пробуя имя на вкус. — А ему подходит. Богатый мужчина, который привык получать желаемое. — Что ты уже задумал? — нахмурился Крутобок, открывая дверь в квартиру. — Хочу проверить сколько он готов вложить в меня, чтобы провести со мной ночь. Компания зашла внутрь, облегченно выдыхая и бросая сумки на пол, как и обувь. Горелый поспешил открыть окна, чтобы запустить свежий воздух. Огнезвезд принялся прибираться на кухне, подмечая оставленную книгу. — Кто из вас додумался бросить это возле грязной посуды? Если не нужно — возвращайте в книжный шкаф. — Это мое, — подал голос Частокол, перехватывая книгу. — Я еще не узнал, кто серийный убийца, и будут ли главные герои вместе по итогу. — Тогда не бросай где попало, иначе прочту краткое описание и вброшу спойлер. Частокол наигранно удивился, прикрывая ладонью рот, и осуждающе цокнул. Крутобок мгновенно засел за ноутбук, даже не раздеваясь. — Сегодня я получил еще три заказа на курсовые, так что сможем дожить до ваших зарплат. — У меня завтра смена в кафе, поэтому я пропущу занятия, — Горелый упал на диван, закрыв глаза. — Ячмень заболел и приходится заменять. — У меня смена сегодня вечером, поэтому я сразу после работы на занятия. Частокол молча проследовал в спальню, упав лицом на двухместную круглую кровать. Сегодня ночью его ждет очередное выступление, за которое заплатят вновь не столь желанно много, как хотелось бы. Парню нравилось выступать и ловить внимание со стороны, но это несло и свои негативные последствия. Частокола умудрялись поджидать за клубом, в туалете, где-то среди толпы, пытаясь не только прикоснуться, но и сделать куда более извращенные действия. Домогательство стало чем-то обыденным и со временем он научился защищаться, но не всегда силовая категория была равносильна. И не всегда охрана была рядом, чтобы помочь. На сцене Частокол ощущал себя свободно и легко, ведь там достаточно коснуться даже случайно ноготком, и охрана заломит руки, посадив на штраф. Но после сцены за «актерами» сложней уследить в толпе. Частокол вновь задумался о предложении Звездоцапа, перевернувшись на спину. Согласиться на секс и выручить лишь единожды куш не внушало интереса, нежели попробовать раскрутить этого мужчину максимально на деньги и после кинуть. «Мне хватит трех месяцев, чтобы закрыть большую часть долга. При условии, что этот напыщенный павлин будет давать деньги каждый день.» Эта идея настолько засела в мыслях, что Частокол не мог думать о чем-то другом. Мужчины редко готовы были вкладываться. И, если на третью ночь ничего не получали, искали более доступных. «Мне лишь нужно играть максимально роль недотроги. Возбуждать, но не давать. Дразнить и играться. Это я могу. Но надолго ли хватит его?» Мысль настолько взбудоражила, что Частокол тяжело вздохнул, резко присев. Он вновь кинул взгляд на книгу, которую читал, грустно улыбнувшись, и взял в руки. — Пока я страдаю от финансовой долговой ямы, мечтая о любви, эти герои страдают от лжи, на которой построили собственные отношения, — и повторно вздохнул. — Хотел бы я оказаться на их месте и расследовать убийство, чем торговать телом. Стрелки часов показывали вечер. Частокол поднялся, подхватывая рюкзак, и, попрощавшись с друзьями, покинул квартиру. Он всегда добирался до клуба на такси, не желая толпиться в транспорте с другими пассажирами и портить себе настроение. На барной улице Свэлл, которая считалась самой «тусовочной» и гастрономически-коктейльной улицей всего города, находилось множество клубов и баров. И в столь начальное вечернее время уже была заполнена частично юными и взрослыми телами. Частокол покачал головой, заходя в клуб. Музыка приятно давила на уши, цветовая гамма во тьме освещала лица танцующих и уже частично пьяных. Частокол успел подловить взглядом, как юношу примерно его возраста успел охмурить более взрослый мужчина, завлекая в поцелуй. «И как они так легко соглашаются на такое?». Но после засмеялся с собственных мыслей. «Мне ли задавать такие вопросы? Сам периодично прихожу в клуб с целью с кем-нибудь потрахаться.» — Частокол, похотливой ночи! — Лилия помахала рукой, подбегая к нему. — Идем покурим? — И тебе развратной ночи, Лилия, — усмехнулся Частокол, проследовав за ней к заднему выходу из клуба, где обычно гости устраивали перекур или в смерть пьяные валялись по земле, иногда пытаясь выблевать выпитое. Девушка неспешно подожгла сигарету, складывая неполностью руки на груди. Частокол по привычке попытался засунуть руки в карманы, которых не было в костюме, и уперся спиной в стену. — Расскажу тебе последние сплетни, — сделала затяжку Лилия, выдыхая. — Наша сексуальная дама-начальница закончила с вип-комнатами. Ходят слухи, что она приметила трех человек, которые туда перейдут. Надеюсь, ты в их числе. — С чего бы мне там быть? — фыркнул Частокол. — Ты мальчик очень видный, пользуешься особой популярностью в клубе, — девушка постучала своим двадцатисантиметровым каблуком по земле. — Уверена, наша сексуальная дама приметила для тебя своеобразное повышение. — Я не трахаюсь за деньги, и она это знает. — А кто говорит, что надо ублажать этих зажравшихся богачей? — Частокол, вот ты где! — Роза выглянула из-за двери, выдохнув. — Тебя наша дама к себе вызывает. Лилия одарила его взглядом: «ну я же говорила». Частокол отстранился от каменной стены, проследовал обратно внутрь клуба. Он кивнул охраннику, который также дружелюбно поприветствовал, пропуская в запертый коридор, куда гостям вход был заказан. Частокола знал весь персонал клуба и особенно охрана. Он со всеми состоял в нейтрально-положительных отношениях и был любим не только публикой богатых гостей. — Похотливой ночи, Кленовница. — И тебе развратной, Частокол, — женщина отвлеклась от ноутбука, поднимая взгляд светло-карих глаз. Никто и никогда не видел ее без макияжа, а длинные острые ногти неспешно стучали по столу. Волосы были завиты в прекрасные кудряшки до лопаток: одна половина окрашена в черный, другая — в красный. — Думаю ты уже слышал последние сплетни. — В этом прелесть клуба, — улыбнулся Частокол, подходя ближе. — Вчера тебя не было, поэтому ты не в курсе, но мы открыли вип-комнаты для особенно богатых клиентов нашего клуба. И я хочу, чтобы ты занял одну из них. — Почему именно я? — Не буду скрывать, но ты — звезда моего клуба, — Кленовница поставила руки на стол. — Многие пытаются после купить ночь с тобой, хотя бы полчаса. Но мы всегда отказываем, ведь я обещала, что ты не будешь заниматься тем, что тебе неприятно. Каждую ночь нам поступает свыше тридцати предложений и суммы растут. Уверена, все эти желающие захотят заплатить любые деньги, чтобы оказаться с тобой в приватной комнате. — Я не совсем понимаю, что вы хотите донести, — заметно напрягся Частокол. — Из трех комнат, две имеют возможность для того, чтобы купить секс с любым доступным стриптизером или проституткой этого клуба, но одна исключительно подстроена для танцев у шеста. Никакого секса, только выступления, — она неспешно сменила позу. — Я хочу, чтобы ты занял именно последнюю. Своеобразное повышение по карьерной лестнице. Ты сможешь покинуть сцену и эти никому ненужные низкооплачиваемые шоу. У тебя будет собственная вип-комната по одному клиенту в час, кто решится купить и заплатить приличную сумму денег. Ты будешь выступать только для одного. Твои доходы возрастут, что позволит чуть быстрей приблизиться к цели выплатить долг передо мной. — Звучит очень соблазнительно, — он нервно завел руки за спину, пытаясь скрыть дрожь в руках. — Но где гарантия безопасности? — Сцена оборудована так, что, если к тебе попытаются подойти, ты успеешь крикнуть прежде, чем тебя заткнут. Охрана всегда снаружи и бдит, — пояснила Кленовница. — Но помни: если ты сам решишь спуститься к клиенту, я не смогу гарантировать полную безопасность и, что тебя не попытаются изнасиловать, заткнув чем-нибудь. — Сцена уже как родной дом стала, — горестно усмехнулся Частокол. — Мне лишь нужно соблазнительно покрутиться у шеста в течении получаса-часа, пока очередной любитель юных мальчиков на это откровенно пытается дрочить. Звучит мерзко, но прибыльно. Главное, чтобы меня не трогал. — К тебе могут захаживать и женщины, — она вновь уткнулась в ноутбук, печатая. — Кто угодно в целом. Кто готов отвалить приличную сумму. Ты не обязан смотреть. Твоя цель: довести до удовольствия лишь действиями у шеста. На остальное чхать. Деньги, которые они платят, должны оправдывать вложения. — Я тебя понял, Кленовница, — кивнул парень. — Спасибо за такую возможность. — Благодари свое тело, — бросила равнодушно Кленовница. — Если бы оно не было столь востребовано и прибыльно, я бы никогда не отдала тебе эту вип-комнату. И не пошла бы на такие уступки. Можешь быть свободен. Частокол повторно кивнул, покидая кабинет. Он не любил вспоминать по какой причине оказался втянут в это неполноценное секс-рабство и собственную финансовую долговую яму, но Кленовница действительно оказалась той, кто готов был идти на уступки. Достаточно Частоколу было набрать востребованность всего за пару ночей, эта женщина согласилась избавить его от возможного насильственного секса с клиентами, готовые заплатить любые деньги. Все же юноша безумно мечтал о любви и скорейшей свободе, и, какие бы деньги не крутились, они были ему чужды и грязны. Частокол не готов был лечь под кого-то ради стопки купюр. «Они думают только о себе. Озабоченные, старые хрящи, которые не в курсе про подготовку, смазку и медленное проникновение. Лишь бы долбиться, будто в порно снимаются.» От одних лишь мыслей бросило в сильную дрожь, а кожа мгновенно покрылась мурашками. Частокола проводили в вип-комнату, показывая, что охрана стоит возле дверей и готова вломиться в любой момент. Парень лишь кивнул, осматривая свое новое место для работы: совсем скромная, уютная комната в очень темных тонах и ночным освещением, присуще клубам. Окна в пол, но из-за нахождения на втором этаже только самые зрячие при сильной удаче смогли бы что-нибудь разглядеть. Посредине находилась небольшая сцена с шестом, а у стены, почти рядом с дверью, длинный, сложенный, мягкий диван с подушками. Рядом стоял кофейный столик, на котором лежала пачка салфеток. Частокол смешно фыркнул про себя, проследовав на сцену, и крепко ухватился за шест, забираясь. Он стянул с себя одежду, бросая на пол, и посмотрел на первый этаж, где вовсю проходила жаркая тусовка, а после на своих «коллег», которые выступали на общей сцене. Возле барной стойки без стеснения целовались парни. Частокол покачал головой, чувствуя даже легкое облегчение, что находится подальше от всего этого разврата. Он вдруг склонил голову на бок, замечая, как один из парней поцеловал второго в шею, расстегнув рубашку, и спешно опустился на колени. — О, ну зачем? — расстроенно заскулил он, отвернувшись. — Все наблюдение испортили. Иди чупа-чупс попробуй, чего сразу в штаны лезть. — Частокол, к тебе клиент. Частокол сделал глубокий вдох, крепко схватившись за шест, и обернулся. На диване неспешно устроился мужчина, от одного вида на которого у парня перехватило дыхание, и он чуть не улетел со сцены, но вовремя удержался. — Это что шутка? — сорвалось с уст Частокола. — Ты преследуешь меня? — Может и преследую, — насмешливо отозвался мужчина, вальяжно раскинув руки по спинке дивана. — Звездоцап. — Так ты знаешь мое имя, Частокол? — Как и ты мое, — Частокол нервно выдохнул. — Что ты здесь делаешь? Я же сказал, что тебе придется обанкротиться, чтобы купить меня. — Как видишь: деньги все еще при мне на всех счетах в банке, на карте и даже дома, — Звездоцап довольно улыбнулся. — А купить тебя смог. — Ты лишь купил зрелище со мной, — парень сделал круг вокруг шеста, прислоняясь спиной, и неспешно поднял руки выше. — Но не меня. — И сколько же ты стоишь? Я в состоянии заплатить, — мужчина сменил позу, убирая руки с дивана. — Тебе придется обанкротиться, я же сказал, — Частокол соблазнительно выгнулся в спине, бросив томный взгляд в сторону мужчины. — Ты такой же, как и все: пару отказов и найдешь более доступное тело. — Меня ждет занимательная ночь, — Звездоцап довольно прикрыл глаза, закинув одну ногу на другую. — Ведь я купил тебя до самого закрытия.