Аберрантная amare

По прибытии на Харрингтон-лейн, как я и предполагал, доктор чуть ли не с порога начнёт действовать. Всем своим существом он устремился в работу; глаза сверкали, тело двигалось туда - сюда по дому, мозг пылал от предвкушения предстоящей работы на несколько дней вперёд. Я бы назвал это его страстью, его вдохновением. Я давно заметил, как стал уподобляться своему наставнику, и сейчас мое рвение устремилось в одном направлении с доктором. Мы притащили кучу пузырьков, шприцов, стёкол, нашли ещё один микроскоп, что-то ещё, что могло бы пригодиться для планируемого опыта. Следующие две недели летели как один затянувшийся на 336 часов день. Непроверенная почта скопилась у входных дверей. Нам было не до еды, о сне не могло быть и речи, но иногда голод превосходил над остальными потребностями, и я пытался нас чем-то бегло накормить. Да, пару раз мы, обессилив, засыпали прямо за заваленным всяким барахлом (нужным и не очень) столом в библиотеке. Благо, не в жутко ледяном подвале, хотя и там мы проводили большую часть того времени, а просыпались уже оттого, что онемела и холодела рука или нога, или вообще все сразу, тогда мы подскакивали, не замечая времени суток, и продолжали хвататься за буквально брошенный пузырёк или стекло. В те моменты я замечал, как просыпался головой на коленях у доктора или моя рука держалась за его руку. И как хорошо, подумал я, что мы обходились без слуг, иначе они сочли бы нас сумасшедшими и бежали бы прочь из этого мрачного дома с происходящим здесь безобразием и оказались бы правы. В этой мгле предстояло искать свет только нам двоим, держась за руки друг друга. «Уилл Генри, мы близки…Близки», — шептал мне доктор, пока сам вглядывался в микроскоп. Мы сколько-то раз брали мою кровь для анализа, брали кровь доктора. Мне кажется, я уже вполне мог пойти работать в больницу лаборантом. — Это так монстрологично, — сказал я между делом. Доктор многозначительно хмыкнул, но я заметил в этом нечто положительное, ему понравилось это выражение. — Вся наша жизнь — монстрология. Борьба с внутренними демонами. Или принятие их, отдача себя им. Другое дело — что из этого выйдет в итоге. Заглянуть в себя и не отвернуться — вот что самое страшное, Уилл Генри. Про доктора и его демонов я могу сказать одно: они сосуществуют, питая друг друга. Что до моих демонов, то они в последнее время берут надо мной верх, а я и не сопротивляюсь…