Почти

Новость о ее смерти рассказал Чонгук. Джин вернулся из магазина, он всегда ходил после обеда, чтобы набрать продуктов и приготовить вкусный ужин для мужа. Сокджин зашёл в квартиру, закрыл дверь, кинул ключи на небольшой комод возле двери. Прошел на кухню и положил пакеты с продуктами на стол. Было тихо, он размял плечи и пошел в комнату переодеться. В спальне, на кровати сидел Чонгук. Джин замер на пороге, не ожидая увидеть мужа так рано с работы. Чон сидел низко опустив голову, его поза была какой-то неправильной, так не сидят офицеры ОП, с гордо поднятой головой, выкатив грудь вперёд, расправив плечи да, но не так как Чонгук сидел на их кровати. — Что-то случилось? — осторожно спросил Джин, его это мало интересовало, но он привык играть роль хорошего мужа. — Присядь рядом, Джинни. Сокджин медленно подошёл и сел на край кровати, оставив между ними достаточно расстояния, ему не хотелось сидеть слишком близко с Чонгуком. — Джинни, — тихо начал Чон, — твоя мама... — Что с ней?! — перебил его Джин, он сразу напрягся, страх перед мужем исчез, он не заметил как подался в сторону Чона, будто так сможет быстрее услышать ответ на свой вопрос. — Она умерла, милый, — выдавил из себя Чон, он поднял полные сожаления глаза на Джина. Тот смотрел на мужа не понимая о чем тот говорит, бредит? Решил поиздеваться новым способом? Но взгляд напротив был без тени издевательства и смеха, только боль, стыд и сожаление. Джин вскочил на ноги. — Ты врёшь! Не может быть! Ты врешь мне?! — Милый, прости, — Чонгук встал и сделал шаг навстречу, протянул руки, хотел обнять Джина, но тот дернулся от него. — Не смей прикасаться ко мне! — взревел Джин. — Из-за чего? Что с ней случилось?! — спрашивал Джин, не вытирая слёзы, что бесконечным потоком лились из его глаз. Чонгук застыл на месте, такое поведение мужа ввергло его в шок, он смотрел на него, не зная как забрать чужую боль и позволяя ему выплескивать ее на себя. — Сердце, — тихо ответил он. Сокджин закрыл глаза руками и взвыл, отчаянные рыдания вырвались наружу, всё то, что он сдерживал просилось наружу. Глаза накрыла пелена ненависти, безысходности и какого-то безумия. Как будто цепи, что держали его долгое время, резко спали и как бы ужасно это не звучало, Джин задышал полной грудью, сопровождая каждый вздох облегчения, всхлипами горя. — Это из-за тебя, — смотря прямо на Чона, процедил он. — Из-за таких как ты она умерла! Вы убили её, отродье из ОП! Убили в тот день, когда мой отец не вернулся домой! Сука! Я ненавижу вас! Тебя! И всё что связано с вашим блядским отделом! Джин кричал до хрипоты, до боли раздирающей горло, он кричал о том, что не любил никогда Чонгука, что каждый его поцелуй и секс был для него пыткой и только мама давала сил держаться и жить дальше в этом аду на земле. Он кричал и бил ослабшими от усталости кулаками сильное тело мужа, а тот молча, опустив голову, принимал всё. В какой-то момент Джин сполз на пол, не в силах стоять на ногах и Чонгук опустился рядом, обнял крепко, не обращая внимания на слабое сопротивление. Обнял и прижимал к себе, невесомо целуя каштановые волосы, укачивал в своих сильных руках и шептал извинения за всё. Джин сдался. Расслабился в ненавистных объятиях, позволил утешать себя, позволил прижать свою голову к чужой груди, позволил себе обнять мужа. Первый раз, искренне, цепляясь за того, кто испортил жизнь. Позволил себе быть действительно слабым.