Легенда о двенадцати

      Утро встретило Бекхёна духотой, незнакомой кроватью и объятиями поперек живота. Парень сонно уставился в потолок, хмурясь, собирая по крупицам воспоминания. Вчерашний бег отозвался легкой пульсацией в ногах, вспомнился звон едва не разбившегося окна, когда то захлопнулось, и разговор, тему которого Бек ляпнул случайно, чтобы не сгореть со стыда. Комната Пак Чанёля. Кровать Пак Чанёля. А обнимает...       Бекхён напрягся, когда великан сбоку тихо замычал и на секунду сильнее прижался к нему, снова расслабляясь. Не проснулся. Облегченно выдохнув, Бек осторожно выбрался из объятий и сел на краю кровати. Память так не вовремя подкинула фразы, сказанные Бёном в отчаянии. Парень сокрушенно спрятал алеющее лицо в ладонях и беззвучно кричал, ругался на себя.       "Ревновал. Ну как, как можно было это сказать?" - в тишине раздался звучный шлепок ладони о лоб, и, тихо выругавшись, Бекхён мгновенно вытянулся в напряжении.       Чанёль что-то недовольно пролепетал и перевернулся, сгребая в объятия одеяло.       "- Сваливай, Бекки, соскребайся с кровати и беги", - истерично думал парень.       Половицы предательски скрипнули (впервые за все дни, что провел здесь старший), когда он прокрался к двери, но, ухватившись за ручку, Бён замер.       "- А если он решит, что вчерашнее - сон, и опять свихнется?".       Юноша оглянулся на спящего, в сомнении покусывая губу. Совесть, которую он не тревожил много лет, активно жестикулировала ему сесть обратно и засунуть глупое смущение в тощий зад. Но Бек бы не был собой, если бы так просто сдался. Ручка резко повернулась, щелкнув замком, дверь приоткрылась под натиском маленьких световых зарядов, пульсирующе сбегающих с пальцев мага.       - Бек... - сквозь сон позвал Пак.       На минуту все замерло, а потом, тяжело вздохнув, Бекхён тихо закрыл дверь и сел на кровать, признавая окончательное поражение.       Солнце не попадало в комнату Чана, хотя и дарило свет, но лохматая рыжая макушка, несомненно, была создана для утренних лучиков. Бён с хитрым прищуром решил исправить эту оплошность. Кровать прогнулась под его весом, тонкие пальцы приблизились к голове Чанёля и осторожно опустили на волосы несколько искорок. Бек с улыбкой следил, как они неспешно бегали во всклоченной шевелюре, пока не погасли, и запустил в кудряшки еще одну, осторожно перебрав пальцами пару мягких прядей.       Пора признать, что, да, он влюбился в шумного Пака, но, нет, ни за что ему об этом не скажет.       - Не сейчас, ПакЧан, - шепнул Бек.       Он словно в трансе медленно приблизился для невинного поцелуя в щеку. И замер, услышав тихий стук в окно. Раньше он без раздумий завопил бы, ведь на третьем этаже такое невозможно. Но теперь он знал одно летающее существо. Наглое летающее существо.       Тело обдало холодным потом при осознании, что его, горделивого Бека, застукали в недвусмысленном положении. Побледневший маг поднялся, усаживаясь на колени, и злобно взглянул на Криса по ту сторону окна, который неумело скрывал улыбку. Под вопросительно выгнутую бровь Ифань жестами позвал друга на завтрак. Бекхён указал на себя и спящего Пака, кивнул, затем ткнул пальцем на дверь и скорчил лицо в ироничном вопросе: "Через дверь никак?".       "Никак", - Ифань с улыбкой пожал плечами, провел сложенными пальцами по губам, подмигнул и скрылся вниз.       - Будет он молчать, как же, - недоверчиво пробубнил Бек, уже не беспокоясь о тишине. Он ткнул Пака в щеку. - Вставай, завтрак стынет.       Чанёль попытался спрятать голову под подушку, но руку перехватили. Сил на сопротивление не было, поэтому он разлепил глаза, поворачиваясь к Бекхёну.       - Доброе утро, - улыбнулся Пак, глядя в глаза донельзя смущенному парню. Бён быстро отпустил чужое запястье и слез с кровати, едва не свалившись на пол.       - Доброе, - буркнул он, подбегая к двери. - Спускайся, ребята волнуются, пора им показаться.       Под еще одну солнечную улыбку Бекхён вышел в коридор и побежал к лестнице, слыша свое гулкое сердцебиение. В комнате Пака его магия больше не нужна.       На втором этаже Бек едва не столкнулся с Луханом. Тот уткнулся в блокнот и задумчиво покусывал кончик ручки, совершенно не обратив внимание на мага Света. И снова совесть закопошилась, с упреком напоминая, что Бён вчера неблагодарно бросил Лу, а поблагодарить-то спасительного хёна стоило.       - Все нормально, - опережая фразу, сказал Лухан. Бекхён подпрыгнул от неожиданности. - Я не злюсь, а в блокноте некоторые расчеты. Парни уже в курсе произошедшего с Чанёлем, и... - старший на мгновение замер, к чему-то прислушиваясь, - Чондэ покушается на твою порцию.       Смятение и жажда справедливости смешались в Беке, пока он разрывался между тем, чтобы все-таки извиниться и поблагодарить Лухана, и тем, чтобы спасать свой завтрак от бессовестного хёна.       "Хотя, может, простить Чондэ? В благодарность за подаренную мне энергию?" - подумал парень, спокойно пошагав дальше по лестнице. Позади тихо посмеялись.       - Он солгал.       - Что? - Бекхён озадаченно обернулся.       Лухан с ухмылкой оторвался от блокнота.       - Чанёль. Он никого не подпускал к тебе. Ты брал только его силы.       Старший неспешно прошел мимо замершего в недоумении друга, забавляясь его мыслительным процессом, и вовремя увернулся, когда тот с яростным криком бросился отвоевывать у Чондэ завтрак.

***

      Одиннадцать парней сидели за огромным длинным столом, ломившимся от изобилия вкусностей. Исин и Кёнсу не пожалели времени и сил на готовку. Если есть повод, почему бы и нет? Конечно, на Бека никто уже не злился, в основном благодаря Лухану, который еще вчера подробно обрисовал картину и многое пояснил.       В дом возвращалось умиротворение. Избранные негромко переговаривались на разные темы, Чонин плотоядно следил за Кёнсу, попутно вгрызаясь в кусок мяса, Ифань шептал Тао что-то, отчего маг Времени то и дело неверяще посматривал на Бекхёна. Бек, боявшийся поначалу заговорить с ребятами, мирно беседовал с сидящим рядом Лэем, прерываясь на еду, и изредка поглядывал на пустующее место напротив. Прошло уже полчаса, а Пак до сих пор не спустился.       "- Сейчас придет", - сказал в голове голос Лухана.       Бён исподлобья взглянул на старшего, сомневаясь, что правильно услышал, и тот кивнул. Улыбнувшись, Бекхён отвлекся на Исина, краем глаза заметив опечаленного Сехуна, лениво ковыряющего палочками салат. И только он хотел подключить в беседу хандрящего макнэ, как в столовую, потягиваясь, как ни в чем не бывало зашел Чанёль. Бек мгновенно выпрямился, услышал хитрый смех Таорисов и, стрельнув в пару взглядом, попытался расслабиться.       Парни оживились. Чанёль ловил радостные приветствия, пожимал руки, обнялся с Сухо и, наконец, тоже сел за стол. Разговоры стали громче, уверенней, друзья делились с Паком переживаниями, тут же со смехом ругая его. Даже Сехун приободрился, приглашая хёна поиграть с ним в приставку позже.       - Лэй-хён, - окликнул целителя Чан, когда энтузиазм друзей слегка угас, - ты прости за то, что сбил вчера. Не видел, куда иду, вот и...       Чанёль неловко взъерошил кудряшки (и Бек спрятал руки под салфеткой, вспомнив, как дал слабину сегодня). Исин мягко улыбнулся в ответ, он ведь даже не обижался.       - Но, - Чан придвинулся, внимая, - с тебя 700 вон за мазь от ушибов, - подмигнул Лэй. Чанёль несдержанно рассмеялся, и у всех разом отлегло от сердца. Все в норме.       Завтрак длился уже час, половина стола была опустошена, но никто не собирался расходиться.       - Как на свадьбе, - мечтательно вздохнул Сюмин, отодвигая пустую тарелку.       - Чьей? - лукаво ухмыльнулся Чен, вгоняя любимого в краску.       - Чанбеков! - выкрикнул Чонин. По комнате прошлась волна смеха, Чанёль поддержал веселье, хотя и не услышал причину, и продолжил есть.       - Чанни, не чавкай, - упрекнул младшего Кёнсу.       Пак виновато улыбнулся и попытался жевать тихо, но хватило его только на пару минут. Бекхён, воспитанный этикетом, изо всех сил пытался сдержать гримасу недовольства. Он бросил взгляд исподлобья на Чанёля, уплетающего за обе щеки лапшу, и хотел возмутиться, но слова застряли в горле, тело в ступоре замерло.       Бек неотрывно следил за острым языком, периодически слизывающим капли бульона с блестящих губ, совсем иначе услышал звуки. И он готов проклясть себя за буйное воображение. В мыслях обнаженный Пак касается поцелуями его острых ключиц, дразняще спускается по груди, покусывая бледную кожу, скользит ниже, целуя пупок, к паху. Мокрые губы целуют головку члена, Чан вбирает его в рот, не скупаясь на пошлые звуки...       Громкий резкий звук вывел Бекхёна из фантазий. На другом конце стола Лухан выронил из рук палочки и шокировано уставился куда-то вперед, сверля взглядом стену за Сюмином, который сидел напротив. Бек заметил стремительно усиливающийся румянец парня.       - Лу, что случилось? - обеспокоенно поинтересовался Минсок, для верности даже оглянувшись, но ничего необычного в бежевой стене не заметил.       Лухан ничего не ответил, резко поднимаясь с места, роняя стул. Метнув взгляд сначала на Тао, затем на Чунмёна, он выловил глаза Сехуна и прошипел на грани слышимости:       - Если сейчас же не пойдешь со мной, не надейся на прощение, - после чего стремительно покинул столовую. За ним, оставляя ошарашенных друзей, вылетел Се, спотыкаясь по дороге о все препятствия.       - Что это было? - вертел головой Сюмин, выискивая ответы.       - Чанёль, - подал голос Тао, сдерживая смешки, - Лу попросил не чавкать.       - И, - отозвался Сухо, - научить Бека блокировать мысли, - он лукаво улыбнулся покрасневшему младшему, прячущему глаза, - назвать идиотом и поблагодарить.       Бён прижался к Лэю, словно тот мог стать спасительным укрытием.       - Причем тут Бекон? - не понял Чанёль, оставляя еду без внимания. Парни прыснули в кулаки, пытаясь сдержаться и не заржать в голос.       - Не всем дано понять весь глубокий смысл намеков нашего Оленя, - хохотнул Кай, вальяжно закидывая руку на плечо Дио.       - Спасибо за еду, - протараторил, вставая, Бек, не смея поднять глаз на присутствующих.       Он буквально ощущал на себе смеющиеся взгляды, лицо предательски налилось краской, а когда дверь за спиной закрылась и он оказался в коридоре, столовая взорвалась громким смехом. Даже вечно витающий в своих мыслях Исин понял смысл луханевского ухода. Поняли все, кроме по-детски наивного Чанёля. Оно и к лучшему. Ну, зато, Бекхён уверен, завтра Сехун непременно будет счастлив.