Легенда о двенадцати

      Паника. Переполох. Неконтролируемые вспышки силы.       Избранные рассыпались по особняку, саду, парку в поисках Чанёля. Бек когда-то думал, что их слишком много на один квадратный метр. Что ж, он ошибался: их категорически мало.       Лухан психовал. Из разных концов парни то и дело отзывались беспокойным "Здесь нет", а его поисковые приемы не давали ровным счетом ничего.       С очередным отрицанием Лу схватился за голову, пошатнулся и осел на пол. В мозгах кто-то злорадно хмыкнул.       Мимо распахнутых дверей пролетел Ифань, за ним пробежал Бекхён, но спустя секунду появился в проеме, осторожно зовя:       - Лу-хён?       Хань, не поднимая головы, жестом показал, что сейчас полегчает, и отогнал Бёна. Но тот отгоняться не собирался.       - Ничего? - спросил он, подбегая и помогая другу подняться.       Лухан с трудом устоял на ногах, новое "Тут нет" ударило в лоб . Если бы не бдительный Бек, телепат повалился бы на спину.       Бекхён кусал губы. Лухан побледнел, на лице появилась испарина, дыхание становилось тяжелым. Его ментальные усилия явно кто-то прерывает, да еще и атакует. Привычной магией тут ничего не сделать.       "И физическими усилиями тоже", - подумал Бек, заметив промелькнувшего в двери Ифаня.       Думай, ничтожество, думай! Должна же быть хоть какая-то зацепка...       - Как ты находишь нас? - спросил он у Лу. Тот ответил не сразу и, медленно подняв голову, взглянул иронично, прохрипев:       - Для научной работы неподходящее время.       Еще и попытался выдавить усмешку, но очередной удар откинул голову на плечо Бека. Тот хотел возразить, сказать, что это очень важно, но Хань продолжил сам:       - Магия и разум оставляют нити. Если не по второму, то обычно нахожу по первому. А тут... - он глухо простонал, попытался дотянуться дрожащей рукой до головы, но не смог поднять ее даже до груди.       Нить, ясно. Невидимая нить. Невидимая нить магии. А что, если...       Абсурд, конечно, но Бек вызвал сноп искр на ладони и, зажмурившись, молился, уговаривал бестолковых светляков. Лухан на плече хрипел и тянул вниз, мешая сосредоточиться. Хотя Бекхён и без этого ничего не ощущал.       Он приоткрыл глаза. На ладони медленно копошился клубок из золотистых ниточек - следов, оставляемых искорками.       - Ну же, - шепнул он, гипнотизируя каждую взглядом.       Светлячки разлетелись по сторонам, как от взрыва, над рукой осталась только одна. И все. Ничего не происходило. Бесполезно.       Бён хотел выкинуть ее, уже сжимал пальцы, но вспомнил, как вот такая же искорка таяла в волосах Пака, и рука дрогнула. В эту же секунду магия золотистой ниточкой взмыла над Беком и понеслась в открытую дверь. Парень только и успел, что посадить дрожащего Лухана на пол, и ринулся следом.       Получилось?       Бён, ловко заворачивая на поворотах, следил за несущейся змейкой и понимал: получилось. Расстояние над полом равно росту Пака. Искорка ведет к последнему месту, где ее магия была применена - к кудряшкам рыжего.       Мимо мелькали двери, запыхавшиеся парни, проносился над головой Ифань, вспыхивал то там, то тут Чонин, обдавая неуместным приторным запахом. Земля то и дело пропадала, и Бек едва ли не кубарем катился по лестницам. На последней ступени искра ускорилась и, набрав высоту, самоубилась ударом об потолок.       Тяжело дышащий Бекхён нашел себя в холле. Глаза после убийственного бега слезились, но, когда зрение восстановилось, парень в ужасе остолбенел. Фреска на потолке потемнела и облупилась в некоторых местах, а в месте, где пропала искорка, вырисовывался черный силуэт с огненными волосами.       "Нашел", - зажмурившись, изо всех сил подумал Бек.       Пришлось ждать долгие пятнадцать секунд, пока порядком уставший Чонин перенес к нему еле живую кучку Избранных: силача, мага воды, повелителя Времени, ледышку и телепата. Остальные не вынесут силовых потерь переноса. Лу тоже не вынесет, он здесь явно для того, чтобы убедиться.       И по вытянувшимся лицам, задранным вверх, Бек понял, что и остальные тоже.       - Чан? - выдохнул Мин.       - Но как? - Кёнсу посмотрел на Чонина, тот пожал плечами и помотал головой. Без его помощи перенестись к Дереву невозможно.       Красующийся на фреске силуэт Чанёля доказывал обратное.       - Справишься?       Чонин кивнул. Шестеро парней сцепили руки, Лухан остался в стороне, все такой же бледный и взволнованный.       На сей раз перемещение оказалось болезненным. Бек почувствовал, как сотни игл впиваются в кожу, когда он словно просачивался сквозь материю. А потом удушливая волна воздуха обожгла их. Ноги немного разъехались, не удержавшись на пологих корнях. Бека отпустили, и он, едва разлепив глаза, не поверил им.        Тот золотистый мир, встретивший его в первый перенос, померк. Все пространство за островком затянули темные устрашающие тучи. Корни могучего дерева обуглились, волшебная листва медленно осыпалась, некоторые зеркала потрескались, и их осколки тускло блестели в рытвинах.       - Чанёль! - крикнул Тао. Бек вздрогнул и проследил за взглядом друга.       За деревом чуть в стороне, так, что ствол почти не скрывал от взглядов шестерки, стояла высокая фигура. Черные полы распахнутого плаща колыхались от порывов горячего ветра, тощие ноги крепко стояли на склонах корней, а вместо рыжих кудряшек на голове полыхало темное пламя. Чанёль. Их Чанёль.       Губы Бекхёна замерли, едва начав расползаться в улыбке облегчения, когда Пак, абсолютно проигнорировав их появление, медленно развел руки в стороны. Длинные рукава плаща обнажили горящие кулаки. Чанёль, победоносно ухмыльнувшись, сделал шаг к Дереву и потянулся к тонким веткам. Те боязливо уклонялись от опасных всполохов, Дерево натужно скрипело, пытаясь сдвинуться, но корни, которые некогда даровали жизнь, прочно удерживали на месте, эту самую жизнь разрушая.       Бек видел, как огонь собирается со всего Пака в центре груди, как медленно растет смертоносный шар, как переполнившая его энергия начинает вырываться к Дереву. Бек видел, но не успел даже двинуть пальцем: все произошло за какое-то несчастное мгновение. Огненный столб вырвался в листву, и Бекхён зажмурился.       Тот час его оглушило шипение. Упругая волна пошатнула и резко исчезла. Бек решился посмотреть. Чанёля отбросило на несколько метров к краю, в него беспрестанно мощным потоком била вода, а в корни перед парнями опускалась земляная стена Кёнсу, которая нейтрализовала ударную волну.       Губы Сухо шевелились, он явно что-то кричал, но рев борьбы стихий перекрывал звуки. Лицо его стремительно краснело, на руках и висках вздулись вены, ступни врезались в мощные корни. Широкий столб воды постепенно становился больше, совсем скоро сравнявшись в диаметре с ростом Чунмёна. Пар, изредка расступающийся под порывами ветра, показывал самоуверенного Чанёля, сдерживающего натиск одной рукой.       Следом за До и Кимом опомнился Минсок: его ледяной порыв был остановлен свободной рукой Пака, без труда выпустившего огненную стрелу. Тао и Чонин заняли оборону, преграждая Кёнсу, который возводил невесть из чего массивную стену вокруг могучего ствола Дерева.       Только Бекхён стоял истуканом. Он не мог понять... нет... поверить, что Чанёль сделал то, что сделал. Он хотел уничтожить Дерево. То, что так почитал, то, чем так восхищался - просто сжечь. Их, их Пак Чанёль, который мирил Чонина и Кёнсу, разбавлял любые серьезные разговоры легкими шутками. Который всегда заботился о нем, Бекхёне. Их Пак Чанёль. Его Пак Чанёль.       - Чанни... - тихо позвал Бек, во все глаза глядя, как постепенно занимаются огнем веселые кудряшки.       Рев стоял невыносимый, Сухо и Мин сдавали позиции, пытались вразумить друга, брата. Разве мог кто-нибудь услышать жалкое блеяние жалкого Бекхёна?       Но Чанёль услышал.       Его насмешливый взгляд метнулся в сторону Бека и тут же сменился яростью. Огонь, лившийся из рук, исчез. Не успевшие сообразить парни продолжили атаку, и закутанную в черное фигуру заморозило в огромной глыбе.       - Чанни! - вскрикнул Бек и бросился было вперед, но долговязый силуэт покраснел, а в следующую секунду ледяная ловушка взорвалась тысячами осколков. Волна ударом повалила стоящих в корни, а Чонина впечатала в возведенную стену.       Абсолютно невредимый Пак опустил пылающие ладони, его гневный взгляд нашел Бекхёна. Бек, приподнявшись на дрожащих от слабости руках, похолодел: от теплых карих глаз остался только разрез. Из глазниц вырывались огненные языки, прожигая что-то глубоко внутри Бека насквозь. На секунду черный кожаный плащ сменили красные доспехи.       - Ненавижу, - прогрохотал надломленный низкий голос, гораздо ниже, чем был у Пака. Устрашающий, властный, набатом бивший в голове.       В горле пересохло, и слова разом забылись. Бек только открыл рот. Но Чану это не понравилось. Он напрягся, кулаки и волосы вспыхнули сильнее. Подавшись вперед, Пак тем же грохочущим голосом заорал, словно бросаясь в атаку. Беку не спастись. Но что-то удержало огненного мага, и он, сделав шаг, вскинул руки вверх. За его спиной с ревом возникли огромные, раза в два больше роста, огненные крылья.       Избранные смотрели на него в немом оцепенении, но никто не успел принять никаких мер - крылья тяжело взмахнули, поднимая тело над землей, и со следующим взмахом Чанёль на немыслимой скорости унесся вверх.       Бекхён ощутил, как все его тело стекается в невесть откуда взявшийся столб света, возникший у Дерева, а в следующий момент он уже лежал в той же позе на полу холла. Сбоку упало обессиленное тело Чонина. К ним подбежал Лухан, ему явно стало лучше. Но Беку было не до обеспокоенной заботы.       Он нашел в себе силы подняться и выбежать через выломанные массивные двери, теперь лежащие в земле, на улицу. Там на траве в нескольких метрах впереди валялись осколки голубого неба. Его догнал Тао, и вместе они подняли головы. В куполе, изготовленном из прочнейшего стекла, зияла дыра, за которой, насмешливо поглядывая на бледных людишек, проплывало курчавое облако.       Минутой позже Лухан расспрашивал, что и как вырвалось из мира Дерева, настолько мощное, что с первого натиска вынесло входные двери.       Парни переглянулись. Как объяснить, что Чанёль...       Нет. Это не Чанёль.       Это Дьявол.