Парень убежал.

С момента как меня выкопали прошло более месяца. Я сейчас сижу в кромешной тьме со свечой на столе и пишу это письмо. Я не знаю как я оказался здесь. Помню только то, как он накрыл своими губами мои, что-то прошептал на ухо и подняв меня с гроба, отнес куда-то. Тогда я не понял ничего. Жив я или нет? Это загробное видение? Кто меня нес? Почему он назвал меня братом? Вопросов много. Ответов ничтожно мало. Я пишу это письмо в подвале старой заброшенной школы. И пишу его чтобы после меня осталось хоть что-то. Не знаю - увидит это послание кто-нибудь, или оно просто здесь будет пылиться... Но знаю одно. Я жив. Это происходит сейчас. Я пишу это письмо, задыхаясь в собственных слезах. Мне трудно дышать, мне трудно ходить. Но я убежал. Убежал, но меня найдут. Обязательно найдут. Я помню сон, в котором меня топила моя покойная матушка. Она нежно до омерзения улыбалась мне. Я хотел бы, чтобы этот сон стал явью. А может, это и не сон. Я потерялся в своих грезах и слезах. Тяжёлые шаги послышались где-то сверху. Я замер.

***

Звук шершащих листьев под ногами. Звук капель, стекающих с крыш. Звук чьего-то тихого голоса. Но парень, который сейчас в диапазоне между смертью и жизнью, этого не слышит. Он не видит, кто его несет по оживлённым улицам. Он не слышит, что он ему говорит. Он не ощущает его тепла. Не чувствует тонкий запах его дорогих духов. Прошло не меньше получаса. Парня положили на мягкий диван и накрыли старым одеялом. Оно неприятно кололось. Кололось, как душа. Душа прокалывала, уже не кожу. Сердце. Она протыкала его швейными иглами, рисовала узоры шприцами, и вычерчивала только два слова: «Ты мёртв». Почему-то хотелось закричать. Он кричал, кричал во всё горло. Но звука не было. Может это и есть загробный мир? Тот самый кто-то, кто "возродил" его, надвис над ним. Глаза медленно открылись. Зрение постепенно начало возвращаться. Размытый силуэт кого-то медленно приблизился. Язык проник в чужой рот, вылизывая и исследуя, кусая губы в кровь. Парень начал дёргаться, что прекрасно получалось. Руки завели на верх, сжимая их с нечеловеческой силой. Возможно, там будут синяки... Штаны уж были почти сняты. Но юноша вырвался быстрее. Он одним резким движением высвободился из железной хватки. Он натянул штаны и просто рванул в окно. Был первый этаж, что очень огорчало. Покончить эту волшебную жизнь самоубийством было бы неплохо. Он бежал, бежал со всех ног. Падая, разбивя нос, колени. Но он бежал. В неизвестном направлении. И, кажется, сбежал.

***

Шаги утихли. Видимо не ко мне. Да, я убегал от кого-то. Но до сих пор не знаю от кого. Сейчас я хочу умереть. Снова. Но не от рук «кого-то». Я хочу обрушить эту грань между жизнью и смертью. Не знаю - читает это письмо кто-нибудь, или нет. Но точно знаю одно. Я жив. И это не сон.